 Недавно Путин учредил Агентство стратегических инициатив – «новую площадку по продвижению интересных, современных проектов». Их там должны принимать от инициативных граждан не в обычные чиновничьи штыки, а с милым сердцем, «отсекая в то же время жульнические проекты». То есть какая-то прямая, выделенная линия связи с высшей властью в обход текущих турникетов. Насколько это всерьез и надолго, я судить не смею. Но в порядке гражданской инициативы предлагаю свой пунктуальный план восстановления российского авиапрома.
Первым делом следует выяснить, кто именно сорвал серийный выпуск новых самолетов типа ТУ-334 и ТУ-214, бывших уже в 2005 году в высшей стадии готовности. Кто сломал линейку наших турбин ПС-90, разработанных аж 20 лет назад, отвечающих современным нормам и установленных на президентском самолете. Кто угробил «Пермские моторы», нашу кузницу идей и кадров, сдав их прямому конкуренту «Pratt & Whitney», изготовителю движков для «Боинга». Кто уничтожил производство и проектирование турбин на «Рыбинских моторах». Кто порешил купить в ближайшие 20 лет 960 Боингов за 90 млрд. долл., направив наши капвложения в развитие не наших фирм.
По выявлению виновных в этой совокупной сдаче примерно наказать их, как принято во всем культурном мире, и навсегда убрать из руководства отраслью. Взамен привлечь тех, кто еще хочет и умеет делать наши самолеты и их главную часть – двигатели. Закрыть все убивающие отрасль зарубежные закупки, оставив только жизненно необходимые по жестким квотам. Мера не рыночная, но применяется во всех рыночных странах, когда речь идет о спасении того, что иначе не спасти. Отпустить достаточно средств на реанимацию убитых смежных производств, обучение авиаконструкторов, инженеров, технологов и т.д. Сверстать ближайший и дальнейший план с четкой росписью, какие самолеты будут выпущены завтра и послезавтра. Навести такой контроль за исполнением, чтобы было ясно, кому снять голову за тот или иной провал.
При современных технологиях в принципе можно за год довести до ума те двигатели, что уже есть, и за пару лет освоить новые. Но их нельзя выпускать малой серией: это не окупает конструирование и не дает вести завязанную на статистику доводку и модернизацию. И тут у нас сейчас порочный круг: без двигателей нет самолетов, без самолетов глохнут двигатели. Потому нужны такие формы собственности и ответственности, чтобы позволили выйти из этой ситуации. Она не уникальна, в нашем прошлом полно примеров выходов из разных тупиков: от прокладки графом Витте транссибирской магистрали – до оружейного прорыва в Великую Отечественную.
Надо, значит, заглянуть в нашу историю и, перестав топтать ее, извлечь оттуда весь ликбез. Ну и необходима личность, такой анти-Греф, способный скоординировать комплексное развитие отрасти, а не ее захоронение. Я думаю, и такой в нашей еще не вымершей вконец стране найдется. Не все же Туполевы, Лавочкины, Ильюшины у нас вымерли: создай им надлежащие условия, и станут вновь творить их чудеса!
На все это нужна, понятно, куча денег – порядка намеченного на закупку Боингов и Эйрбасов. Казалось бы, как был еще советский газетный штамп, чего проще: вложить те деньги не в чужое, а в свое! Но это-то трудней всего! Чужие выполнят наверняка заказ, а свои того и гляди все разворуют!
Но с таким убийственным неверием в себя стране одна дорога – на погост. Когда-то ж надо с нее сходить – и сейчас только лидер нации, если назвался груздем, способен кому-то наконец что-то доверить и жестко за высокое доверие спросить!
Еще есть расхожее мнение, что по постройке самого авиалайнера мы еще туда-сюда, но по двигателям – сроду никуда. Вранье! Наши ТУ-134, ТУ-154, ИЛ-86 – идеальные на время их создания машины. ИЛ-86 с таким багажным отсеком, что можно брать с собой любую кладь, опережал все зарубежные аналоги по комфорту и надежности. И двигатели строго отвечали заданным в СССР стандартам, в которые насущная сейчас экономичность не входила. Но когда вошла, возник тот же ПС-90, убитый не идейно-инженерными проблемами, а сугубо политическим предательством.
Наши повязанные и подкупленные из-за рубежа реформаторы буквально выламывали руки нашим авиастроителям. Я лично был свидетелем, как в 90-х инженеры «Рыбинских моторов» ездили калымить в Питер, чтобы даже без зарплаты, хоть на капремонте турбин к ТУ сберечь свое производство. В смежном КБ чертили одержимо новые модели – пока все это не добили уже с помощью ОМОНа, разогнавшего приверженный высокому труду костяк. И выдающийся завод, устоявший против фашистов, сбросивших на него бомб больше, чем на всю Ярославскую область, упал до выпуска каких-то примитивных снегокатов.
Зарубежные конкуренты обошли нас потому, что не прекращали развиваться ни на миг, а у нас в авиастроении уже 20 лет глухой застой. В 90-е этот нелепый плод наших реформ еще можно было оправдать безденежьем – но, сейчас, когда деньги есть, оправданий тому нет. Этот план подъема нашего авиапрома потребует и от назвавшегося груздем лидера изрядной личной храбрости и риска. Свое ворье тут живо ляжет поперек, а малейший успех породит лавину недовольства из-за рубежа. Но кто не рискует, не пьет победоносного шампанского – а всем остальным, я думаю, наш лидер уже должен был насытиться сполна.
Но все это лишится смысла уже через считанные годы, когда довымрет тот наш золотой костяк. Ибо сейчас любое оборудование можно купить и установить в пределах месяцев, но в авиастроении работать на нем могут только доки, незаменимые никакими гастарбайтерами. Простой станочник должен иметь высшую квалификацию, чтобы тачать те же турбинные лопатки с должным качеством.
Да, такой план может показаться, с одной стороны, слишком общим и простым, с другой – заведомо невыполнимым, так как упирается прямо в карман этих зарвавшихся воров. Но все другие, более замысловатые и обводные планцы, не требующие капитальной ломки, нас не спасут. При ставке на свою бесплодность в главном – толку ль рыться в пораженчески плакучих мелочах?
Сняв голову по волосам не плачут, а голова всему – большое производство, без которого не может быть большой страны. Такой план требует еще много чего, но при наличии того, что называется волей к победе, вода найдет себе дорогу. Только еще надо отменить кривую установку не сажать за экономические преступления, гарантирующую раскрадку всех вливаний.
Во всем опять же мире за них садят беспощадно; а коль у нас такая тяга к гуманизму, утолить ее нетрудно, как давно твердят еще порядочные силовики. За первую кражу до ста тысяч отпускать с условием возврата спертого, за вторую по всей строгости карать. Это живо очистит тюрьмы и мозги; а то когда за кражу курицы – тюрьма, а за украденный завод «нельзя сажать», вор только лезет вон из кожи, как больше украсть. Да, при опутавшей нас по рукам и головам инерции безделья все эти предложения могут звучать больно ажурно, не всерьез – но что тогда всерьез?
Прописанная Грефом амба нашим самолетам через не оставляющий им щели контракт с «Боингом»? Надо же что-то предлагать, как руку и сердце неприступной с виду крале, которая, может, только и ждет серьезных предложений от больно робких кавалеров. Может, мы просто плохо просим власть, пережимая с вечным своим кукишем в кармане – и недожимая в конструктивном плане? Может, неверно зачислять всех властелинов в негодяи и в память о Кровавом воскресенье не соваться к ним ни с чем и никогда? Тогда наш царь просто не ждал такого выпада – и встретил его в окаянные штыки. А нынче сам позвал к нему аукаться – вдруг и откликнется? Зачем-то ж звал и, может, впрямь хочет выйти за доставшийся по неизбежному кремлевскому наследству турникет?
Ну да, скажет кто-то, держи карман шире! Да, этот карманный шиш для нас как-то комфортней и привычней, а всякий что-то предлагающий выглядит отчасти смешно. Ну так пусть покажусь смешным, а победившее жулье сочтет мой проект жульническим. Но, может, он прольет хоть каплю здравого, а капля, как известно, точит камень. И если б все еще не вымершие души стали как-то сообща его точить, глядишь, и съехал бы с мертвой точки наш самолет!
Источник |
