Человек не может и не должен жить без прошлого. И правильно делаем мы, время от времени обращаясь к делам давно минувших дней...Н.Н. Стромилов, бортрадист, участник авиационного освоения Северного полюса.
Как и многие мальчишки моего поколения, я «болел» авиацией. Строил авиационные модели, читал книги об авиации, а когда мне исполнилось 16 лет, поступил учиться на Планерную станцию (так в то время назывался Тюменский авиационно-спортивный клуб ДОСААФ).
Аэродром находился в черте города. Стоило только свернуть с конца улицы Республики, перейти через Текутьевское кладбище, железную дорогу, обогнуть территорию мясокомбината — и впереди открывалось огромное поле, на краю которого стоял вместительный деревянный ангар, а в нем — планеры.
Когда я проходил по пути на аэродром через кладбище, всегда обращал внимание на высокий деревянный обелиск, покрашенный «под мрамор», на котором был прикреплен пропеллер красного цвета, а ниже установлена массивная чугунная доска с надписью:
ЛУХТ
ЭДУАРД
МАРТЫНОВИЧ
1893-1940
трижды орденоносец
Я знал о том, что летчик Лухт с семьей жил в полутора кварталах от меня, возле школы № 6, в которой до войны директорствовал мой отец, знал, что отец был знаком с Лухтом и при его, Лухта, содействии устраивались экскурсии школьников на аэродром. Этим мои сведения о летчике Лухте исчерпывались.
И вот однажды, по прошествии более полутора десятков лет, в 1968 году мне попала в руки небольшая книжка ленинградского историка В.И. Саран-кина «В краю негасимых звезд», посвященная полярным исследователям. Была в ней глава о полете летчиков Э.М. Лухта и Е.М. Кошелева на остров Врангеля в лагерь полярного исследователя Г.А. Ушакова. Была и фотография Э.М. Лухта.
При первой возможности я выехал из Свердловска в Тюмень, пошел на Текутьевское кладбище и с большим трудом разыскал могилу. Обелиска не было — истлел, все заросло крапивой. Под слоем травы и мха еле обнаружили плиту с надписью. Попросил работников кладбища, чтобы могилу сохранили, не снесли случайно. Сам же без промедления стал действовать. Сообщил в краеведческий и авиационный музеи все, что знал о Лухте, связался с ветеранами Аэрофлота, знавшими Эдуарда Мартыновича. От них узнал, что семья Лухта в 50-е годы выехала в Москву, а несколько позже удалось узнать и адрес вдовы летчика Марии Васильевны. Написал ей письмо и буквально через неделю получил ответ: «Получила Ваше письмо, большое спасибо за то, что не забыли Эдуарда Мартыновича, и если у вас есть желание больше что-либо о нем знать — приезжайте без всяких церемоний, как только Вам будет удобно».
В январе 1981 года, когда мои студенты разъехались на каникулы, я вылетел в Москву. И вот сижу в уютной квартире Марии Васильевны в Сокольниках. Передо мной семейные альбомы, папка с документами. Что ни документ, что ни фотография — то сама история.
Вот на фото Э.М. Лухт с Б.Г. Чухновским, Лухт и B.C. Молоков, П.И. Баранов (один из организаторов советской авиации), с летчиком Е.М. Кошелевым — сослуживцем и другом Лухта.
Вот служебное удостоверение Лухта, подписанное B.C. Молоковым, героем челюскинской эпопеи (он тогда был начальником Главного управления гражданского воздушного флота).
А вот в кругу авиаторов-дальневосточников сослуживец Лухта Александр Васильевич Шляпников, тот самый летчик, который впервые поднял в небо СП. Королева, будущего конструктора космических кораблей.
Мария Васильевна — отличная рассказчица. Три дня подряд мы подолгу беседовали, и она отвечала на мои бесконечные вопросы. Жалею, что не было тогда у меня с собой магнитофона. Доверила она мне массу фотографий и документов, которые я увез в Свердловск для снятия копий. Были тут уникальные фотографии, газеты 20-30 годов, служебные документы, которые легли в основу этого очерка. Кроме того, Мария Васильевна дала мне несколько адресов бывших сослуживцев Эдуарда Мартыновича, с которыми я позднее наладил переписку, и они хорошо дополнили своими воспоминаниями рассказ Марии Васильевны.
К сожалению, многих я уже не застал в живых. Незадолго до встречи с М.В. Лухт ушел из жизни А.В. Шляпников, не удалось связаться с семьей Е.М. Кошелева.
Военный летчик Эдуард Мартынович Лухт. 30-е годы XX в.
Служебное фото, семейный архив А.И.Бабицкого.
Начало биографии
Эдуард Мартынович Лухт, эстонец по национальности, родился 10 августа 1893 года в селе Каракчура Перекопского уезда. В Крым переехал его дед в поисках лучшей доли.
Эдуард рано приобщился к работе. В одиннадцать лет помогал отцу в кузнице, работая в качестве подручного. Позднее семья вернулась в Эстонию, а в 1914 г. Эдуард Лухт был призван на действительную службу в морскую авиацию Балтийского флота, где получил специальность авиамоториста и был назначен в 1-ю воздушную бригаду Балтфлота, базировавшуюся в Ревеле.
Годы революции и гражданской войны
Моторист Лухт мечтал о полетах, но нижние чины не могли быть летчиками. Зато механик как живой залог обязан был летать с летчиками-офицерами, выполняя обязанности летчика-наблюдателя. Пребывание в революционной матросской среде сформировало политические убеждения Лухта, и к началу Октябрьской революции он принял сторону большевиков. Участвовал во взятии Зимнего дворца, конвоировал царскую семью в Екатеринбург.
В феврале 1918 г. Э. Лухт стал участником знаменитого Ледового похода. По условиям Брестского мира Советская Россия должна была увести свои корабли и морскую авиацию из Ревеля и Гельсингфорса. Э.М. Лухт эвакуировал имущество Первой воздушной авиабригады.
В том же году летом Лухт в качестве командира матросской пулеметной роты воевал с казаками атамана Дутова на Волге, затем — с белогвардейцами под Оренбургом, Актюбинском, Орском.
В начале 1919 г. он вернулся к своей прежней профессии — стал мотористом гидроавиаотряда Волжской речной флотилии. Здесь судьба свела его с М.В. Фрунзе. Узнав, что молодой моторист мечтает о полетах, Фрунзе распорядился откомандировать Лухта на учебу в Гатчинскую школу морских летчиков, эвакуированную к тому времени в Самару.
После успешного окончания учебы Эдуард Лухт воевал на Туркестанском фронте, выполняя самую различную боевую работу. М.В. Фрунзе с удовольствием подписывал приказы, где боевая деятельность его крестника ставилась в пример другим.
Небезынтересно заметить, что обязанности авиамеханика на самолете Лухта исполняла его жена Мария Васильевна. Все у нее получалось хорошо, только не хватало сил, чтобы прокрутить винт перед запуском мотора. В таких случаях ее выручали мужчины, находившиеся поблизости.
В мае двадцатого года Эдуард Мартынович был направлен на Южный фронт. Вместе с Туркестанским (Аральским) гидроавиаотрядом в состав Черноморской авиации вошли Одесский гидроотряд и отряд днепровской флотилии. Здесь Лухт снова встретился с М.В. Фрунзе.
Летчики вели разведку, наносили бомбовые удары, штурмовали плавсредства и переправы противника. Сильный натиск врангелевцев в боях под Херсоном отбили благодаря активным совместным действиям моряков и летчиков. Комиссар Туркестанского отряда Э.М. Лухт лично вылетал на бомбардировку и вел воздушную разведку. В полетах его сопровождал в качестве механика и летчика-наблюдателя (так называлась должность штурмана) его земляк — эстонец Арнольд Тийслер.
Врангель готовил новое контрнаступление: он сосредоточил большое количество живой силы и техники в районе сел Алешки и Голая пристань, но морские летчики В.Н. Филиппов и Э.М. Лухт сорвали его намерения, разбомбив переправочные средства, чем нанесли большой урон белогвардейцам.
В августе 1920 г. Лухт стал командиром звена Туркестанского гидроавиаотряда. Звено Лухта прикрывало с воздуха подступы к береговым батареям в районе Очакова и Одессы. Летчики бомбили и обстреливали корабли противника, входившие в район Тендровской косы и Кинбурна, пытавшиеся атаковать Очаковскую крепость. Неоднократно летали они на штурм Скадовского укрепленного района и на бомбардировку тыловых объектов врангелевцев в Крыму.
Звено Лухта вывело из строя крейсер «Кагул», пароход «Кача», оснащенный орудиями, плавучую артбатарею, гидросамолет в Скадовске и другие объекты. Трудно приходилось и нашим летчикам. Фанерные бипланы М-9 (летающая лодка конструкции Д.П. Григоровича) имели небольшую скорость и практически были беззащитны перед ружейно-пулеметным огнем, а тем более перед артиллерийским. Часто летчики прилетали на самолетах, изрешеченных пулями и осколками снарядов. В одном из полетов был подбит и самолет Лухта. Только благодаря умелым действиям летчика самолет был посажен на Днепро-Бугский лиман. За смелые и успешные действия летчики были представлены к наградам.
Приведу выдержку из наградного листа: «... летчик Лухт и механик Тий-слер на аппарате М-9 производили боевые полеты с начала и до конца кампании. Произведено 24 боевых полета. Полеты производились на аппаратах с ненадежным мотором, и, несмотря на это, действия летчиков отмечались смелостью и хорошими результатами. Все полеты производились под сильным орудийным огнем неприятеля, на высоте не более 700 — 1200 метров, вследствие чего аппарат получал шрапнельные и пулеметные пробоины. При полетах обстреливали противника пулеметным огнем и наводили панику как на корабли, так и на сухопутные части противника, о чем неоднократно упоминалось в агентурных сведениях...».
Однако авиаторы награды не получили. Вместо награды Э.М. Лухт получил кожаный костюм. Впоследствии Э.М. Лухта вторично представили к ордену Красного Знамени за участие в гражданской войне — к 10-летию РККА, но комиссия представление отклонила на основании решения Реввоенсовета СССР не награждать тех, у кого награда была ранее. Орден Красного Знамени Лухту был вручен за блестящее выполнение заданий правительства уже в мирное время — за полеты на далекий заполярный остров Врангеля и открытие воздушных трасс в Якутии.
В мирном небе
После разгрома Врангеля Туркестанский отряд расформировали, а его личный состав перевели в Одессу. Условия жизни были трудными: Лухт с семьей поселился на Пересыпи в сарае. 25 июля 1921 г. родилась дочь Людмила. Нелегко пришлось молодой семье. Хорошо, что помогали друзья. Охотно нянчился с маленькой Лю-дочкой старый друг и земляк Эдуарда Мартыновича Арнольд Тийслер, но недолго пришлось ему исполнять эту приятную обязанность: 1 сентября 1922 г. Арнольд Яковлевич Тийслер погиб в авиакатастрофе.
В 1921 г. в гидроотряде часто стал появляться молодой паренек, живший неподалеку. Он подружился с летчиками и механиками, часами мог наблюдать, как взлетают и садятся самолеты. Вскоре ему стали давать небольшие поручения, иногда летчики даже брали его с собой в полет. Этим юношей был Сергей Королев — так что будущий генеральный конструктор первую авиационную закалку получил в Одесском гидроавиаотряде.
В 1921 г. Лухт избирается делегатом на Всероссийский съезд работников воздушного флота.
В 1923 г. он осваивает технику пилотирования планера и выступает в соревнованиях в Коктебеле, занимая призовое место. Этому виду спорта в то время придавалось большое значение, и многие летчики охотно летали на планерах. Планеризм не только увлекательный вид спорта и средство приобщения к авиации — уже в те времена планер расценивался как военно-транспортно-десантная машина. Э.М. Лухт был одним из первооткрывателей Коктебеля как места, приспособленного самой природой для планеризма.
Сразу после соревнований его вызвали в Москву учиться на курсах при Военно-воздушной инженерной академии им. Н.Е. Жуковского. Вместе с ним были отозваны на учебу другие летчики Одесского гидроавиаотряда. В Москве они жили в общежитии академии в общей комнате: 10 летчиков и 2 женщины. Семейным предоставили углы, отгороженные занавесками. Среди соучеников Лухта были братья Чухновские. С одним из них, Борисом Григорьевичем, впоследствии известным полярным летчиком, Героем Советского Союза, Лухту довелось вместе служить после окончания учебы в Ораниенбаумском авиаотряде под Ленинградом.
Среди других сослуживцев Э.М. Лухта были летчики Еременко, Валтонен, Кальвиц. С Отто Артуровичем Кальвицем Лухта связывала большая дружба. Впоследствии О.А. Кальвиц совершил ряд выдающихся полетов по Якутии и Заполярью. Погиб Отто Артурович в марте 1931 года. Лухт тяжело переживал гибель друга. Его памяти он посвятил свою книгу «На остров Врангеля», вышедшую отдельным изданием в 1933 г.
В 1924 г. Лухта направляют в Качинскую школу высшего пилотажа. В ней в то время учились B.C. Молоков, М.В. Водопьянов, С.А. Леваневский — будущие участники спасения челюскинцев, известные полярные летчики, Герои Советского Союза, дружеские отношения с ними Э.М. Лухт поддерживал до конца своей жизни. Во время челюскинской эпопеи советами Эдуарда Мартыновича, к тому времени имевшего большой опыт полетов в суровых северных условиях, широко пользовались все участники спасательной экспедиции.
После окончания школы высшего пилотажа Э.М. Лухт назначается на службу в 53-й гидроавиаотряд, базировавшийся в Севастополе в Круглой Бухте (бухта «Омега»). Но долго ему здесь служить не пришлось — вконце 1926 года Управление ВВС РККА рекомендовало его в качестве командира летного звена для участия в Первой советской воздушной полярной экспедиции. Позднее он рассказал об этой экспедиции в книге «На остров Врангеля», написанной совместно с писателем Н.С. Бобровым, и в статье под таким же названием в сборнике «Воздушные пути Севера».
На северных широтах
Начиная повествование о Первой воздушной экспедиции, хочу остановиться на истории острова Врангеля и его значении для нашей страны.
Еще М.В. Ломоносов, по донесениям сибирских промышленников, знал о существовании острова и нанес его на карты того времени. Известный русский мореплаватель Фердинанд Петрович Врангель стремился подойти к этому острову зимой, но так и не смог. Зато он правильно нанес его на морскую карту. Люди вступили на остров лишь в 1881 году. Это были члены спасательной экспедиции, отправленной на помощь де Лонгу, капитану погибшего корабля «Жанетта», принадлежащего Франции. Экспедиция шла на кораблях «Корвин» и «Роджерс». Капитан первого из них, Барри, знал о существовании острова и назвал его в честь первооткрывателя островом Врангеля.
В 1911 году русский полярный исследователь Б.А. Вилькицкий во время гидрогеографической экспедиции более или менее детально изучил остров.
В 1913 году канадское судно «Карлук» было раздавлено льдами северо-восточнее острова, а экипаж на собаках перебрался через остров на материк и затем убыл через Аляску — на родину. Канадцы-то и сообщили своему правительству о природных богатствах острова.
Позднее, в 1921 году, пользуясь некоторым ослаблением контроля со стороны не оправившегося после гражданской войны Советского государства, на остров Врангеля направилась экспедиция из Канады (тогда доминиона Англии), снаряженная промышленником и известным полярным исследователем Вильямуром Стефансоном. Это была попытка Англии отторгнуть остров от Советской страны. Стефансон заявлял: «Фолклендские острова лежат у берегов Аргентины и должны бы принадлежать ей, но они принадлежат Британии... Мы хотим иметь остров Врангеля для воздушных путей, чтобы он был базой для дирижаблей и самолетов так же, как Фолклендские острова служат базой для наших кораблей и крейсеров». Эта экспедиция объявила остров владением короля Георга.
Самочинные действия экспедиции вызвали протест Советского правительства. В 1924 году Первая советская экспедиция под руководством гидролога Б.В. Давыдова достигла острова Врангеля на канонерской лодке «Красный Октябрь». Канадцы были сняты с острова, и над ним поднялся советский красный флаг.
В 1926 году на острове Врангеля появилось первое советское поселение: 10 человек русских, несколько семей эскимосов и чукчей — всего около 60 человек. С материком у них не было даже радиосвязи. Советскую администрацию представляли три человека: начальник, учитель и врач. Возглавил ее замечательный полярный исследователь Георгий Алексеевич Ушаков.
Совторгфлот вместе с Осоавиахимом в 1927 году снарядили первую комбинированную экспедицию на остров Врангеля. Пароход «Колыма» под командованием Павла Григорьевича Миловзорова вез важные грузы для зимовщиков и охотников советского Севера, а на обратном пути должен был забрать рыбу, шкуры и т.д.
В состав экспедиции входили два самолета: летающая лодка «Савойя 16» и «Юнкере-13», переставленный на поплавки. На «Савойе» должен был лететь Э.М. Лухт, на «Юнкерсе-13» — его старый боевой товарищ Ефим Михайлович Кошелев.
Судьбы их во многом схожи: вместе брали Зимний, вместе воевали в гражданскую, вместе отправились на Север. Механиков было трое: Г.Т. Побежимов, Ф.М. Егер и В.Н. Журович. Общее руководство воздушной экспедицией осуществлял уполномоченный Совета труда и обороны по Северному морскому пути Григорий Давыдович Красинский.
Задачей экспедиции было выяснение вопроса о возможности воздушной связи острова Врангеля с мысом Северным (ныне мыс Шмидта), изучение условий полетов над малодоступными областями Заполярья и на трассе от устья Лены до Иркутска.
Для того чтобы заранее приготовиться к экспедиции, Лухт выехал поездом в Иркутск. В начале июня он прибыл на место, разгрузил бензин и организовал его доставку к местам промежуточных посадок на обратном пути. Лухт выбирал глухие места Восточной Сибири — пропагандировал идеи авиации и Осоавиахима. Горючее было отправлено пароходом по Лене от местечка Качут до Булуна (устье Лены). Четвертого июня эшелон прибыл в Верхне-Удинск, где Лухт встретился с Кошелевым и Побежимовым. «Юнкере» Кошелева уже был переставлен на поплавки и опробован в воздухе.
21 июня самолеты загрузили на пароход «Колыма» во Владивостоке, и экспедиция отплыла в направлении японского порта Хакодате. Последующими остановками парохода были Петропавловск-Камчатский, мыс Северный, устье Колымы, устье Лены.
Первая половина пути носила, по выражению Э.М. Лухта, характер увеселительной прогулки: море словно дремало. «Дальше начался сильнейший шторм, было нечто невообразимое по размаху и силе разрушений, — пишет Э.М. Лухт в своей книге. — Пока продолжался шторм, мы стояли на вахте у наших самолетов, охраняя их от злобных порывов ветра. Но все кончается — кончился и шторм...»
У мыса Северный намечалась стоянка. Для выгрузки и сборки самолетов пришлось пришвартовать к «Колыме» огромную льдину. Через четыре часа, когда сборка самолетов была в основном закончена, начался дождь со снегом, перешедший затем в шторм. «Лед, плавающий в океане, сразу же пошел на нас, — вспоминает Лухт. — Огромные льдины, подточенные течением, на наших глазах развалились на мелкие части. Поднявшееся волнение било льдины одну о другую, и их верхушки, похожие на верхушки грибов, опрокидывались в море. Почти тотчас же их подводные части, подбрасываемые толчками со дна, становились на их место, вызывая еще более сильные волны и новые разрушения льда. Все это сопровождалось гулом и рычанием моря, двигалось к нам, грозя превратить в кашу и нас самих, и пароход, и самолеты».
«Юнкере» (сборку которого закончили раньше), искусно управляемый Кошелевым, взлетел. «Савойю» пришлось снова погрузить на пароход, который снялся с якорей и перешел в ту часть залива, где движения льдов не было.
Вскоре ветер стих, и «Савойю» снова спустили на воду.
15 июля выдалась летная погода. Взлет производился среди плавающих льдин. «Савойя», на борту которой, кроме Лухта, находились механик Федор Егер и руководитель экспедиции Г.Д. Красинский, оказалась перегруженной и упорно не хотела взлетать. Мало того, столкнувшись с льдиной, самолет получил пробоину, на заделку ее ушло около трех часов, для облегчения самолета пришлось слить часть бензина, после чего машина стала послушной летчику.
Вот как описывает в своей книге Э.М. Лухт этот взлет: «С большим трудом среди высоких льдин перетащили самолет на более или менее чистую воду. Самолет уже оторвался от воды, как прогалина кончилась, а высота еще не была набрана. Выключать мотор было поздно, так как в это время перед нами встал огромный айсберг. Я решил на самолете, загруженном 500 килограммами бензина, перепрыгнуть ледяную гору высотой с многоэтажный дом. Льдина со стремительной быстротой мчалась навстречу самолету, и, чтобы не врезаться в нее, пришлось сделать «горку»...Послышался резкий удар самолетного хвоста о лед, но пугаться было уже некогда. Вслед за первой льдиной я увидел другую — более высокую... Еще раз тот же маневр. И снова удача».
Когда до цели оставалось недалеко, на пути встал туман, не позволивший не только сесть на остров, но даже рассмотреть его. Пришлось вернуться обратно. Но тут экипаж встретил новые трудности. «Колыма» оказалась окруженной битым льдом, а полчаса поиска чистой воды положительного результата не дали. «Пришлось садиться в глубине тундры, в маленькой лагуне, отстоявшей от парохода на восемь километров, но, вследствие мелководья, подойти близко к берегу не удалось. Пришлось выбираться на берег, идя по пояс в ледяной воде», — вспоминал Лухт.
Летчики пошли пешком к мысу Северный. Через пару часов дошли до поселка чукчей, взяли у них байдару и с большим трудом, то и дело перетаскивая ее через льдины, добрались до парохода. На ней же вернулись обратно, доставив на берег горючее для самолета.
Время было упущено, и вылет на остров Врангеля пришлось отложить на следующий день. Только 16 июля «Савойя» добралась до острова и приводнилась в бухте Роджерса, где их уже ждали Кошелев и Побежимов. Вылетев на четыре часа раньше, они пролетели весь путь при хорошей погоде.
Самолеты доставили зимовщикам почту, газеты (за целый год!), медикаменты, продовольствие. «При посадке нас встречали администрация острова и жители бухты Роджерса в полном составе. С какой радостью встречали нас эти отрезанные от мира на долгие годы люди! Так радушно и тепло нигде и никогда больше не встречали нас ни раньше, ни потом», — вспоминал Лухт.
Отдохнув на острове, летчики собрались в обратный путь, загрузив самолеты пушниной, добытой островитянами. Первым улетел к пароходу Кошелев, чуть позднее — Лухт. В задачу Эдуарда Мартыновича входило пролететь западнее острова — для разведки льдов.
17 июля самолеты погрузили на баржу, и она отправилась к устью Лены. В начале августа экспедицию должен был ждать караван, состоящий из парохода «Лена» и нескольких барж, но караван запоздал. Самолеты перелетели из бухты Тикси в самый северный поселок Сибири Булун, находящийся в устье Лены. Бу-лун насчитывал тогда всего 28 домов... Только через три дня летчики заправили самолеты бензином и уточнили с капитаном «Лены» местонахождение бочек с бензином на следующих посадках.
Маршрут сначала пролегал вдоль реки, а дальше дело осложнялось: 250 км пути пролегало над тайгой и горами, а самолеты-гидропланы абсолютно не годились для посадки на сушу.
Маршрут прошли поэтапно: бухта Тикси - Булун - Джарджан - Жиганск - Якутск - Исетск - Олекминск - Киренск - Усть-Кут - Жигалов - Качуг - Иркутск. Итого было пройдено 7500 километров.
В местах посадок проходили митинги, беседы, показательные агитполеты. Особенно тепло Э.М. Лухт вспоминает встречу-агитмитинг в Якутске: «...в цирке, вмещающем 700 человек, собралось 1500 человек. Доклады прошли живо и вызвали массу вопросов, что летчики отвечали на них в течение целого часа».
Вести о блестящих достижениях Первой советской воздушной экспедиции распространились по всему миру. Сообщения о перелете печатались во всех центральных и местных газетах. Участники экспедиции были награждены ЦИК Якутии специальными серебряными знаками экспедиции на остров «Врангеля» и «Первооткрывателю воздушных путей Якутии». Правительство ЯАССР наградило их Почетными грамотами и подало ходатайство о награждении участников 5 экспедиции орденами Красного Знамени.
Ниже приводится текст Почетных грамот ЦИК ЯАССР: «Дорогой товарищ! Вы сделали огромное трудное дело, совершив в чрезвычайно трудных условиях перелет с «Колымы» на остров Врангеля, а также перелет над не исследованной в воздушном отношении великой рекой Леной. Вы своим перелетом еще раз доказали, что советская авиация стоит на высоте достижений человеческого гения. Ваш перелет имеет огромное значение во всесоюзном масштабе, но для ЯАССР он имеет исключительное значение.
Вы своим перелетом установили, какие условия нужны для осуществления тесной воздушной связи с веками оторванной от культурных центров нашего Союза Якутией. Вы явились пионерами этого имеющего огромное значение для нас дела.
В ознаменование этого Президиум ЯЦИК и Президиум Осоавиахима ЯАССР жалуют вас шкурой белого медведя, шкурой белого песца, настоящей грамотой и ходатайствуют перед ВЦИК и РВС Союза о награждении Вас орденом Красного Знамени».
Результаты этой героической эпопеи имели огромное значение для будущих высокоширотных полетов. Забегая вперед, скажу, что многие летчики, в том числе и будущие первые Герои Советского Союза, перед полетами для спасения челюскинцев широко пользовались опытом и советами Лухта и Кошелева. Сам командир летной группы экспедиции сделал выводы, приведенные ниже в сокращенном виде:«1. Какой должна быть материальная часть. Как правило, лицо, возглавляющее экспедицию, требует для совершения экспедиции самой лучшей материальной части и новейших типов самолетов. Зачастую, в увлечении модными новинками авиастроительной техники, выбирается не тот тип самолета, который требуется для выполнения задания. Не менее часто увлечение самолетами лишней мощности, громоздкими и не пригодными в условиях Севера... Конечно, из этого не следует, что я являюсь врагом авиационной техники и ее новых достижений; тем более не являюсь сторонником таких непрочных и устаревших конструкций, как наша старушка «Савойя». Я хочу лишь подчеркнуть, что легкий самолет (какой именно, предоставляю решить всему коллективу советских полярных летчиков), скоростной, с большим радиусом действия будет наилучшим разведчиком Севера в данный момент, когда воздушные пути Севера находятся еще в стадии изыскания.
2. Выбор личного состава. Вопросу выбора личного состава надо уделять большое внимание. Даже при сравнительно слабой материальной части хороший личный состав может возместить этот недостаток. Так было и в нашей экспедиции, где самолеты и матчасть были весьма изношены.
Личный состав каждой полярной экспедиции необходимо подбирать и физически, и идеологически здоровым... И белоручка-летчик немыслим в полярных условиях. С другой стороны, немыслим на Севере и паникер-упадочник механик. И если я пишу эти строки, то только благодаря своему славному товарищу механику Ф.М. Егеру.
Во время перелета с острова Врангеля на материк лопнул кронштейн карбюратора. Карбюратор висел на соединительных трубках, и мотор начал давать сбои. Не понимая причин плохой работы мотора, я указал на него глазами Егору. Он моментально заметил положение карбюратора, улыбнулся и кивнул мне головой, что это, мол, пустяки. Затем он встал на сиденье, вылез во время полета наверх, снял с шеи шарф и, рискуя свалиться вниз, привязал карбюратор к мотору.
Когда уселся рядом со мной в нашей кабине, показал мне большой палец правой руки, что означало на авиажаргоне: все идет как нельзя лучше!
Уже после посадки я узнал о том, что мы были на волоске от гибели, ибо вынужденная посадка на лед была бы для нашей ветхой «Савойи» последней...
Он нашел силу воли промолчать о причинах перебоев мотора, ибо не хотел нервировать меня, и был достаточно мужествен, чтобы во время полета выбраться к мотору, рискуя быть сбитым воздушным потоком и сброшенным вниз.
3. В метеорологическом отношении. Надо сказать, мы запутаны Арктикой. Запуганы литературными дельцами, которые, отроду не побывав за Полярным кругом, сумели нагородить в своих книгах горы ужасов и овеяли каким-то мистическим духом самую прекрасную часть мира... Не меньшим ужасом писатели окружили и погоду Арктики. Мы привыкли слышать, что в Арктике стоят постоянно туманы, дожди, штормы. Мореплавание в Арктике почти невозможно, а применение воздушных средств передвижения — тем более невозможно... Все неизученное и «таинственное», естественно, путает людей, в которых еще живет дух и мироздание дикаря.
В итоге... снова напоминаю вкратце о главных моментах организации экспедиции: первое — личный состав и его удачный подбор, второе — материальная часть и выбор наивыгоднейшего типа самолета и третье — использование всего уже собранного материала о погоде Арктики и накопление новых наблюдений.
Ничего загадочного для советских людей не должно быть. Как ни трудна задача освоения воздушных путей Севера, но путем единения людей науки и нас, практиков летного дела, мы ее осуществим!
Больше здорового оптимизма!»
На Дальнем востоке
Вскоре после окончания полярной экспедиции Э.М. Лухта назначили на должность командира 68-го гидроавиаотряда, базировавшегося в Хабаровске и обеспечивавшего Амурскую военную речную флотилию.
Международная обстановка на Дальнем Востоке в то время была очень напряженной. Япония наращивала военную мощь и вынашивала планы нападения на Советский Союз. В своем программном документе японский премьер-министр генерал Танака доказывал, что будущее Японии зависит от вытеснения Советского Союза с берегов Тихого океана.
В 1929 году Япония решила прощупать военную мощь СССР. При поддержке английского и американского капитала, используя расположенные в Маньчжурии белокитайские войска, она спровоцировала конфликты на КВЖД. Одновременно японцы предприняли многочисленные провокационные нападения на наши пограничные территории.
Советское правительство выразило протест и предложило урегулировать конфликты мирным путем, однако провокации продолжались.
Вскоре китайские власти сосредоточили у границ СССР большой контингент войск, захватили КВЖД, арестовали сотни советских граждан, закрыли в Маньчжурии все советские школы, клубы, профсоюзы и другие учреждения.
Исчерпав все средства мирного урегулирования, Советское правительство приняло ряд мер для отпора агрессорам. Приказом Наркома обороны К.Е. Ворошилова была создана ОДВА — Особая Дальневосточная Армия. Командующим ^ ее стал В.К. Блюхер.
Амурская флотилия, в состав которой входил 68-й гидроавиаотряд, оперативно была подчинена командованию ОДВА. Корабли флотилии вышли из главной базы — Хабаровска — и пошли к государственной границе, а вместе с ними продвигалась и авиаматка «Амур».
Что же представлял собой этот первый в мире речной авианосец?
По инициативе Э.М. Лухта канонерская лодка была переоборудовала: с палубы сняли надстройку, а на ее месте соорудили мастерскую-ангар. Вместимость — 4 самолета Р-1 на поплавках. Снятие с корабля на воду и постановка самолетов на корабль производились по гидроспуску, которым служила откидная задняя стенка ангара. Авиаматка имела неплохую базу. Именно на ней переоборудовался самолет «Страна Советов» перед перелетом в Америку, а летчики Э.М. Лухт и И. Середин облетали его.
Во время боевых действий на КВЖД гидроотряду приходилось выполнять самую различную боевую работу. Летчики бомбили корабли, вели разведку. Командир отряда Лухт, как правило, брал на себя наиболее трудные задания. Часто летал на рекогносцировку, разведку. Дважды летал с Блюхером и многократно с командиром Амурской флотилии Я.И. Озолиным. Однажды они попали в сильный туман. Полет проходил над Амуром. Внезапно перед самолетом появилась громада железнодорожного моста. «Перепрыгнуть» мост было невозможно, и Лухт принял единственно верное решение — отдал ручку от себя и, почти касаясь воды, проскочил под фермой моста.
* * *
Когда командование ОДВА узнало, что Сунгарийская флотилия белокитайцев сосредоточилась у пограничного города Лахасусу и собирается напасть на пограничные районы СССР, оно решило опередить белокитайцев и разработало план уничтожения противника.
На первом этапе было решено уничтожить корабли Сунгарийской флотилии, а на втором — разгромить врага у города Футдина, в 60 км от устья реки Сунгари.
Действия амурской флотилии с воздуха поддерживали 68-й гидроотряд и 40-я бомбардировочная эскадрилья Тихоокеанского флота. 12 октября наши корабли при поддержке авиаторов всей мощью обрушились на Сунгарийскую флотилию. От удара успел уйти только ее флагман, а через 5 часов пала крепость Лахасусу (Фугдин).
Но урок не пошел белокитайцам на пользу. Они продолжали обстреливать из Фугдина советскую территорию. Тогда командарм Блюхер поставил задачу разгромить гарнизон противника и уничтожить остатки Сунгарийской флотилии.
68-й отряд получил задание бомбить корабли и наземные артиллерийские точки противника, облегчая действия нашим десантникам.
30 октября Амурская флотилия с десантом двинулась в 60-километровый поход вверх по Сунгари. Без сопротивления к вечеру вышли на рейд Лахасусу. Гарнизон города ушел в горы, и поход флотилии продолжался. Летчики работали очень активно, находясь в воздухе по многу часов. Они вели постоянную разведку по маршруту флотилии.
31 октября утром Э.М. Лухт и Д.И. Боровиков вылетели на поддержку десанта. Они увидели, как Амурская флотилия ведет бой с кораблями белокитайцев, преградившими путь нашим десантным кораблям. Летчики резко пошли на снижение и первой своей целью избрали флагманскую канонерку «Киаяг-Хенг». Несмотря на сильный оружейно-пулеметный огонь, они сделали несколько заходов на бомбометание. Лодка накренилась, потеряла ход и стала тонуть. Экипаж ее в панике выбрасывался за борт.
В тот же день Лухт и Боровиков еще раз показали свое высокое боевое мастерство. Конная группа белокитайцев численностью 300 человек напала на высадившийся с кораблей Амурской флотилии десант. Снизившись до 50 метров, летчики стали расстреливать конницу из пулеметов к нанесли ей непоправимый урон.
После этого боя в самолете Лухта оказалось 14 пробоин от разрывных пуль. Вернувшись из полета, он доложил командованию результаты боевого дня: Сун-гарийская флотилия полностью уничтожена, Фугдинский гарнизон понес потери, его остатки капитулировали.
По представлению командующего флотилией Лухт был награжден вторым орденом Боевого Красного Знамени. Награду ему вручил командарм ОДВА Блюхер.
После подавления выступления белокитайцев Лухт продолжал служить в Хабаровске. Строил аэродромы, казармы, передавал свой боевой и летный опыт молодежи. Одним из первых в округе стал осваивать одиночные и групповые полеты ночью.
Одной из главных его забот была забота о быте авиаторов-краснофлотцев. Его практический ум всегда находил что-то новое, полезное, нужное. Так, например, он предложил использовать даровую энергию горячих природных источников для обогрева теплиц. В результате этой инициативы в пищевом рационе авиаторов круглый год были свежие овощи.
Но дорога службы никогда не бывает гладкой. Однажды при выполнении ночных групповых полетов столкнулись два самолета. Погибли два летчика и два летнаба.
Дело командира было передано в трибунал.
Выручил нарком обороны К.Е. Ворошилов, прибывший в Хабаровск по делам службы. Увидев на кителе Лухта дырочки от снятых наград, нарком спросил: «Почему не носите ордена?». Лухт объяснил ситуацию.
- Для чего вы проводите ночные полеты? — последовал второй вопрос.
На это Эдуард Мартынович ответил, что «японцы умеют летать ночью, а мы обязаны это делать лучше их».
- Наденьте ордена, трибунала не будет, — закончил разговор Ворошилов.
Мария Лухт
Верной боевой подругой Эдуарда Мартыновича была его жена Мария Васильевна.
Матрос Эдуард Лухт, находясь в командировке, познакомился с рабочей девушкой Марией Шотовой. Молодые люди подружились, но создать семью им довелось гораздо позже — в 1920 году.
Мария рано начала трудиться: сначала преподавателем по электроэнергии, затем — мастером по ремонту электромоторов. Недостаток образования (два класса церковно-приходской школы) компенсировался природной одаренностью, сметливостью, жадностью к знаниям. Работа с различными механизмами позволила ей освоить и сложную авиационную технику. За время ее службы в качестве авиамоториста ни разу не было отказа техники ни в воздухе, ни на земле.
Жизнь Марии Васильевны была насыщена различными событиями: пришлось ей быть партизанской разведчицей, отведала она и петлюровский застенок. Но никакие удары судьбы не сломили ее боевого духа. В жизни она была жизнерадостным, веселым, общительным человеком. Любила петь, танцевать, по душе ей веселая шутка, юмор. Буквально на ходу она могла сочинять частушки, куплеты. Охотно и чем угодно готова была помочь товарищам, соседям, а то и просто незнакомым людям.
Находясь вместе с мужем в среде военных людей, старалась украсить их быт, помочь преодолеть те или иные трудности. Она всегда была организатором художественной самодеятельности, сама любила выступать в самодеятельных концертах. Ее коронными номерами были сатирические куплеты и частушки. Острие боевой сатиры Марии Лухт было направлено против лодырей, религии и т.д. И выступления ее всегда пользовались успехом.
Мария Васильевна всегда шла в ногу со временем. Будучи обремененной семейными заботами, сумела закончить школу-семилетку. И это при большой штатной и общественной работе.
Она почти все время была женоргом, руководителем самодеятельности. Жизнь в пограничном районе налагала особый отпечаток на женскую работу — военизацию. По меткому выражению жены летчика Д.И. Боровикова Варвары Александровны, «жены командиров хотя в кадрах не состояли, но всегда были в строю».
Была создана ячейка РОКК (Российского Общества Красного Креста). И, конечно, возглавила ее М.В. Лухт. В организациях РОКК она и получила медсестринскую подготовку.
Была Мария Васильевна ворошиловским стрелком и обучила этому делу других женщин. Позднее она освоила вождение мотоцикла.
Движение хетагуровок началось гораздо позднее — в 1937 году, когда в «Комсомольской правде» появилось письмо Валентины Хетагуровой — жены командира-дальневосточника: «Девушки! Сестры-комсомолки! К вам от имени молодых дальневосточниц обращаю свой призыв. Далеко на Востоке, в Приамурье и Приамурской тайге, мы перестраиваем замечательный край... У нас мало умелых рук. Каждый специалист на учете. Но запомните, на Дальний Восток мы зовем только смелых, решительных, не боящихся трудностей людей!» Мария Васильевна, как и другие жены командиров, была достойным примером для хетагуровок.
После событий на КВЖД в 1930 году Э.М. Лухт закончил Высшие курсы усовершенствования начальствующего состава (КУКС).
В авиации Тихоокеанского флота наметились некоторые изменения: 68-й отряд вначале был передан в состав пограничных войск, а затем — в авиацию Тихоокеанского флота.
В 1935 году общественность широко отметила двадцатилетие службы Э.М. Лухта в авиации. Вот что писала газета «Тихоокеанская звезда»: «Это человек, влюбленный в туманы Охотского моря, вырисовывающиеся из-за облаков вершины угасших вулканов Камчатки. Он знает и любит свой край, вместе со своими товарищами охраняет его и зорко следит за спокойствием его границ. Привет старому большевику, летающему двадцать лет! Привет Эдуарду Мартыновичу Лухту и его старым и молодым соратникам по оружию!»
За большие заслуги в деле защиты границ Э.М. Лухт был награжден знаком «Почетный чекист». Такой же награды удостоилась и Мария Васильевна.
Неоднократно Эдуард Мартынович награждался именным оружием, именными золотыми часами, Почетными грамотами. Вел он большую общественную работу, являясь членом Приморского крайкома ВКП(б).
На земле Тюменской
В 1938 году Эдуард Мартынович Лухт в звании полковника был вызван в Москву и назначен командиром Обского отдельного отряда ГВФ. Руководство Обского отряда размещалось в Тюмени.
Что же представляло собой авиапредприятие, базировавшееся в Тюмени?
До 1934 года регулярных полетов и специальных аэродромов не было, хотя на большую площадку юго-западнее железнодорожного вокзала и на озеро Андреевское самолеты садились. В экспериментальном порядке осваивали Тюменский Север известные пилоты Бабушкин, Молоков, Котов, Шевелев, Черевичный, Масленников, Мазурук и др.
Эдуард Мартынович Лухт. Тюмень, весна 1940 года, семейный архив А.И.Бабицкого.
В 1935 г. в Тюмени было создало авиапредприятие, непосредственно подчинявшееся Главсевморпути (ГУСМП), которое возглавил летчик Клине. Были построены аэродромы, ангары, служебные помещения. В 1938 г. авиапредприятие было передано в систему ГВФ и реорганизовано в Обский отдельный авиаотряд, первым командиром которого стал Э.М. Лухт. Он много сделал для авиационного освоения Тюменского Севера. Были открыты регулярные авиалинии до Тобольска, Ханты-Мансийска (Самарово), Березово, Салехарда и многих других населенных пунктов. Самолеты доставляли почту, продукты, материалы, оказывали медпомощь, доставляя врачей в труднодоступные районы, обеспечивали связь жителей с ближайшей железнодорожной станцией. Авиация обслуживала геологические, сейсмические и другие экспедиции.
Самолетный парк был очень небольшим, но очень разнородным по составу: У-2 (ПО-2), Ш-2 (амфибия), МП-1 (МБР-2), Г-1, Сталь, ПС-7 (Р-б), Г-2 (ТБ-3), АИР-1. На пути развития отряда было много трудностей. Летали по картам-самоделкам. Радиосвязи с самолетами не существовало, телефонной надежной связи между аэропортами также не было. Маршруты, в основном, строились вдоль рек. Вот как, например, был построен маршрут Тюмень —Ханты-Мансийск: Тюмень — д. Созоново — Ярково — Бачелино — Елаль — Тобольск — Уват—Демьяне -кое — Реполово — Ханты-Мансийск.
При Э.М. Лухте пришло новое пополнение летчиков. Как командир он был строгим и требовательным, не терпел недисциплинированности, расхлябанности, разгильдяйства. Был крут с пьяницами. Двух механиков-выпивох уволил, написав в официальном приказе: «Выгнать, и с треском!»
В то же время очень заботился о благоустройстве своих подчиненных. Для авиаторов он добился более или менее благоустроенных квартир, а сам жил в маленьком, на 4 окна, домике по улице Дзержинского, 7.
Как командир он был инициативен и смело брал на себя ответственность перед вышестоящим начальством, когда это было необходимо. Так, например, он построил мосты-аппарели для спуска гидропланов на воду, что не было предусмотрено сметой. Некоторые «сверхбдительные» товарищи увидели в этом чуть ли не вредительство. Лухт был вызван в Москву в ГУ ГВФ и... НКВД. Действия свои он логично обосновал и вернулся из Москвы с благодарностью начальника ГУ ГВФ B.C. Молокова за ценную инициативу, позволившую лучше сохранить матчасть самолетов-гидропланов.
Э.М. Лухт был частым гостем у пионеров и школьников школы № 6, которая стояла рядом с его домиком, неоднократно организовывал экскурсии детей на аэродром.
Мария Васильевна тоже оставалась верной себе: была женоргом, руководила художественной самодеятельностью. Ею был организовал клуб «Полярник», который стал любимым местом досуга авиаторов и их семей.
Та огромная нагрузка, которая легла на плечи Э.М. Лухта, не могла не сказаться на его здоровье: 29 мая 1940 года он внезапно скончался в возрасте неполных 47 лет. Похоронен в Тюмени на Текутьевском кладбище.
Э. М. Лухт на Первомайской демонстрации в г. Тюмень 1940 г. (второй слева), семейный архив А.И.Бабицкого.
Хотя Э.М. Лухт служил в Тюмени около двух лет, сделал он очень много. Помнят его до сих пор. Большинство его сослуживцев сейчас уже на пенсии, многие ушли из жизни. Несмотря на солидный возраст, преподает в учебно-тренировочном отряде бывший бортмеханик Анатолий Михайлович Агапов, бывший бортмеханик Анатолий Германович Фокин работает слесарем авиаремонтного завода.
Тюмень в настоящее время — крупный авиационный центр. Со многими городами ее связывают авиалинии. В Тюмени построен крупнейший аэропорт, способный принять любой современный воздушный лайнер.
Аэропорт «Плехановой, где служил Э.М Лухт, сейчас обслуживает местные воздушные авиалинии (МВЛ).
Давно обжит Тюменский Север. Построены современные аэропорты в Ханты-Мансийске, Нижневартовске, Тобольске, Урае, Советском, Уренгое и в других городах. В любую труднодоступную точку можно прилететь на вертолете. Вертолет на Севере — основной вид транспорта. И не только транспорта! Вертолетчики ставят опоры, возводят нефтевышки, прокладывают трубы нефтегазопроводов, доставляют технику, жилые домики-балки, выполняют самые различные изыскательские работы. И во всем этом большая заслуга замечательного человека, летчика, стоявшего у истоков советской авиации, Эдуарда Мартыновича Лухта.
В 1980 году группа ветеранов Аэрофлота, летчиков-спортсменов ДОСААФ и представителей общественности обратилась в Тюменский Совет народных депутатов с ходатайством об увековечении памяти Э.М. Лухта. Ходатайство удовлетворено — одна из площадей будет носить имя Эдуарда Мартыновича Лухта.
Послесловие
Вот и закончен рассказ о летчике Э.М. Лухте. Но не закончен дальнейший поиск сведений и фактов, связанных с жизнью этого замечательного человека.
Автору в поисках информации для этого очерка пришлось встречаться и переписываться со многими людьми, и все они отнеслись с искренним и глубоким пониманием, охотно и всемерно помогали.
Я благодарю за большую помощь в работе сослуживцев Эдуарда Мартыновича Лухта, ветеранов Аэрофлота A.M. Агапова, П.И. Шульгина, к сожалению, уже ушедших из жизни Д.И. и В.А. Боровиковых, Н.И. Недобежкина и А.Т. Аксененкова; руководителей аэропорта «Плеханово», сотрудников и руководителей тюменских музеев (краеведческого и авиационного); работников госархива ЗАГС и горкомхоза.
Особо благодарен недавно ушедшей из жизни Марии Васильевне Лухт — непосредственному свидетелю описываемых событий, очень много рассказавшей об Эдуарде Мартыновиче и его товарищах, любезно предоставившей уникальные фотографии и документы из семейного архива.
Алексей Бабицкий
1993 г.: Алексей Иванович Бабицкий родился 3 марта 1937 г. в городе Тюмени. Закончил Уральскую консерваторию по классу баяна. Спортсмен-планерист. Живет в Екатеринбурге.
Источник |
