 70 лет назад директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 001199 от 23 августа 1941 года в целях удобства управления Северный фронт был разделён на два фронта: Карельский фронт и Ленинградский фронт. Ленинградскому фронту предстояло тяжелейшее испытание. Уже 8 сентября 1941 Ленинград был взят в кольцо блокады.
Пожалуй, за последние 20 лет ни одно из трагических событий Великой Отечественной войны так часто не использовалось либеральными обличителями, как блокада Ленинграда.
Надо было сдать Ленинград и спасти население от голода – сколько раз повторялся этот либеральный тезис?
Гордость и краса русскоязычного либералитета – Валерия Новодворская по этому поводу написала: «Надо было сдавать Ленинград, как французы сдали Париж. 900 тысяч парижан не умерли от голода».
Мысль о том, что невозможно было бы выиграть войну, ведя ее по французской методе «сдадимся, жить-то хочется», в головы общечеловеков не приходит.
Капитуляция Ленинграда по парижскому сценарию означала бы, как минимум, пленение личного состава Ленинградского фронта и Балтийского флота, захват их вооружения и боеприпасов. Кроме того, немцы получили бы и промышленные предприятия Ленинграда - эвакуированы были далеко не все заводы. Высвободившаяся группа армий «Север» соединилась бы с финнами, и положение Красной Армии и всей страны стало бы поистине катастрофическим.
Почему-то любителям рассуждать о капитуляции Ленинграда как средстве спасения его населения от голода не приходит в голову элементарная мысль – поинтересоваться тем, что происходило по другую сторону блокадного кольца. А там, на оккупированной немцами территории под Ленинградом, был голод, еще более страшный, чем в самой «северной столице».
Вот что записала в дневнике жительница Пушкина Лидия Осипова 12 ноября 1941 года: «Жизнь начинается робиньзонья. Нет... самого необходимого. И наша прежняя подсоветская нищета кажется непостижимым богатством... Немцы организовали богадельню для стариков и инвалидов... Организован также детский дом для сирот. Там тоже какой-то минимальный паек полагается. Все остальное население предоставлено самому себе. Можно жить, вернее, умереть, по полной своей воле. Управа выдает своим служащим раз в неделю, да и то нерегулярно или по килограмму овса или ячменя... или мерзлую картошку...
Голод принял уже размеры настоящего бедствия.
24 декабря. Морозы стоят невыносимые. Люди умирают от голода в постелях уже сотнями в день. В Царском Селе оставалось к приходу немцев примерно тысяч 25. Тысяч 5-6 рассосалось в тыл и по ближайшим деревням, тысячи две – две с половиной выбиты снарядами, а по последней переписи Управы, которая проводилась на днях, осталось восемь с чем-то тысяч. Все остальное вымерло. Уже совершенно не поражает, когда слышишь, что тот или другой из наших знакомых умер. Все попрятались по своим норам и никто никого не навещает без самого нужнейшего дела. А дело всегда одно и то же – достать какой-нибудь еды…
27 декабря. По улицам ездят подводы и собирают по домам мертвецов. Их складывают в противовоздушные щели. Говорят, что вся дорога до Гатчины с обоих сторон уложена трупами. Это несчастные собрали свое последнее барахлишко и пошли менять на еду. По дороге, кто из них присел отдохнуть, тот уже не встал… Обезумевшие от голода старики из дома инвалидов написали официальную просьбу на имя командующего ( немецкими ) военными силами нашего участка и какими-то путями эту просьбу переслали ему. А в ней значилось: «Просим разрешения употреблять в пищу умерших в нашем доме стариков». Комендант просто ума лишился. Этих стариков и старух эвакуировали в тыл. Один из переводчиков, эмигрант, проживший все время эмиграции в Берлине, разъяснил нам... что эта эвакуация закончится общей могилой в Гатчине».
Это не советская пропаганда, настроена Осипова была яростно антисоветски, сотрудничала с немцами.
В других оккупированных районах СССР такого страшного голода, как под Ленинградом, все-таки не было. Такова уж особенность региона – ни Санкт-Петербургская губерния, ни Ленинградская область никогда не славились обилием собственного продовольствия. Здесь просто невозможно было прокормить городское население без подвоза продуктов извне.
А подвозить его для населения немцы вовсе не собирались. Да у них и возможностей для этого не было. Они свои собственные войска в этот период не могли снабжать должным образом теплой одеждой и горючим, с боеприпасами перебои были. Для снабжения вермахта немцам железнодорожного транспорта не хватало. Куда уж тут ленинградцев кормить, даже захоти они это сделать. Да и с какой стати? Если жителям Ленинградской области немцы ничего не выдавали, и лишь тех, кто им служил, щедро поощряли килограммом овса или мерзлой картошки в неделю, то почему ленинградцев должна была ожидать иная участь?
Так что капитуляция для ленинградцев означала бы самоуничтожение. Они просто лишились бы даже минимального ленинградского пайка – 125-ти граммов хлеба в день…
Максим Купинов
Источник |
