Первое в истории восстание «класса против класса», красного знамени против трёхцветного!
В Париже началось Июньское восстание — восстание рабочих против наступления буржуазии на завоевания революции 1848 года. В.И. Ленин впоследствии писал: «...[это была] первая великая гражданская война между пролетариатом и буржуазией».
1848 год - это ещё и год первого в истории восстания «класс против класса», красного знамени против трёхцветного. 23 июня парижский пролетариат делает самостоятельную попытку вырваться из тисков промышленного кризиса. Национальное собрание, ужаснувшись своих февральских обещаний, последовательно загоняло труд в его прежние до февральские условия. Парижских рабочих от 17 до 25 лет вынуждали вступать в армию или выкидывали на улицу; иногородних высылали в Солонь; взрослым была предложена работа в военизированных национальных мастерских под условием отказа от участия в народных собраниях. Доведённый до предела условиями существования класс берется за оружие под лозунгом установления демократической и социальной республики. В рабочих предместьях Монмартра, Сент-Антуан, Сен-Жак и Сен-Марсо единодушно сложилась удивительная импровизированная организация. Под военным руководством Иоахима Керсози четыре колонны двинулись на ратушу, имея дальнейшей целью Тюильри и Национальное собрание. Каждый шаг вперёд укреплялся баррикадами, на мосту Сен-Мишель взвился красный флаг. 24 июня им не хватило совсем немного, чтобы закрепиться на левом берегу, взять ратушу и сформировать правительство. Это была молчаливая пролетарская революция, без фейерверков, чтения стихов и танцев, без всеобщих симпатий и эйфории «равенства и братства». Это была война труда против капитала, вызвавшая у буржуа взрыв бешеной ненависти и холодной ярости к восставшим рабочим — к этим канальям, грязным тунеядцам, поджигателям и прочим коммунистам.
Буржуа, которые прежде с такой слабонервной чувствительностью относились к пролитию капельки крови граждан, или, не дай Бог, слезы ребёнка, эти сентиментальные в обычной жизни буржуа расстреливали рабочих как диких зверей. Они требовали Кавеньяка с артиллерией и алжирским опытом, они требовали ещё больше войск в Париж, они требовали национальной гвардии из Руана и Амьена — больше картечи, больше ядер, больше зажигательных снарядов, больше порядка. Они требовали сжечь на корню квартал Пантеона и разрушать Париж дом за домом, коли невозможно другим способом выбить оттуда восставших. Никакой пощады схваченным инсургентам! Убивать всех без исключения прямо на месте без суда и следствия! Никакой медицинской помощи раненым, наука не для плебеев, выпустить им кровь на мостовую! Да здравствует истребительная война против врагов порядка!
25 июня численность вооружённых сил порядка — линейных войск, национальной, республиканской и мобильной гвардий — достигло 150 тысяч против 40 тысяч плохо вооружённых рабочих, не имеющих не единой пушки. Кавеньяк методично отрезал и окружал изолированные форпосты восставших, захватывал мосты и площади, бросая штурмовые колонны вдоль бульваров. Артиллерия пробивала бреши в баррикадах, сносила углы стен домов и туда устремлялись солдаты. Working class heroes встречали их молча и бились на своих позициях до последнего человека. К укреплениям у площади Бастилии — последней линии обороны восстания — подвезли мортиры и гаубицы. 26 июня всё было кончено; за четыре дня классовой схватки в Париже погибло больше 10 000 человек.
|
