Вот ведь парадокс какой: некоторые комментаторы моей предыдущей статьи «А Егор Кузьмич-то прав!» обвинили меня в покушении на марксизм. Дескать, защищая Егора Кузьмича, я предала и Маркса, и Энгельса, и Ленина.
Хотя я вовсе и не подвергала сомнению марксизм, а всего лишь утверждала, что далеко не все положения из классиков марксизма подходят к нашему времени. Кстати, и сами Маркс с Энгельсом не раз говорили о том, что многие положения Манифеста неизбежно будут устаревать, в зависимости и от времени, и от страны.
Однако, среди большевиков, совершивших революцию, преобладало идолопоклонническое отношение к марксизму. Они ведь совсем недавно, за несколько лет до Октября, открыли для себя Маркса и Энгельса, зачитывались их произведениями, посещали марксистские кружки, в коих были такие же пламенные почитатели марксизма. И вот наступил исторический момент, когда не только на их глазах, но и с их непосредственным участием совершилось превращение марксизма из теории в реальную действительность. Так разве удивительно, что победа Октября еще больше подняла авторитет марксизма в глазах большевиков-революционеров? Они даже мысли не допускали, что Маркс и Энгельс в чем-то могли ошибиться, чего-то не предусмотреть. Понятно, что такое отношение к основоположникам было не только мировоззренческим, но во многом и эмоциональным.
Ленин не меньше других почитал и любил основоположников марксизма. В одном из писем он признавался, что все еще влюблен в стариков (Маркса и Энгельса. Н.М.) и никакой хулы на них терпеть не намерен. Но Ленин умел подняться над эмоциями, и ему все время приходилось остужать горячие головы и сердца своих соратников, которые были твердо уверены, что на все вопросы можно найти ответы у Маркса и Энгельса.
Да нет же, далеко не на все, утверждал Ленин. Ведь исторические условия изменились настолько, что никакой гений не мог предвидеть всех изгибов, всех поворотов событий. Например, совершенно уникальная ситуация сложилась в первые годы Советской власти в экономике. «Вдруг» выяснилось, что в России нужно вводить государственный капитализм. Как это так, заволновались коммунисты, разве социализм совместим с капитализмом, разве у Маркса и у Энгельса есть что-либо подобное? Ленин в этом вопросе, как и во многих других, взял на себя смелость и ответственность пойти «против» Маркса и Энгельса. Вот что он говорил на XI съезде РКП(б):
-...мудрим насчет того, как понимать государственный капитализм, и заглядываем в старые книги. А там написано совершенно не про то: там написано про тот государственный капитализм, который бывает при капитализме, но нет ни одной книги, в которой было бы написано про государственный капитализм, который бывает при коммунизме. Даже Маркс не догадался написать ни одного слова по этому поводу и умер, не оставив ни одной точной цитаты и неопровержимых указаний. Поэтому нам сейчас приходится выкарабкиваться самим (45 - 84).
Да, так реалистично смотреть на жизнь и адекватно оценивать современную ситуацию умел только Ленин. Значит ли это, что такой реализм снизил планку уважения Ленина к основоположникам? Нет, конечно же, нет.
Вот и я, призывая всех относиться к марксизму творчески, вовсе не принижаю этим ни сам марксизм, ни его основоположников. Ведь именно творческое отношение и делает марксизм учением вечным, как вечно всё гениальное. Но одно дело развивать марксизм в соответствии с новыми временами и новыми обстоятельствами, и совсем другое - перечеркнуть марксизм якобы «за полной его ненадобностью». Это уже называется не творческим развитием марксизма, а ниспровергательством.
Так вот: некоторые комментаторы до того увлеклись ниспровергательством, что теперь уж мне приходится писать статью в защиту марксизма! Уж до того они разошлись, до того взбунтовались против якобы совсем уж «устаревшего» марксизма, что прямо-таки устроили какой-то праздник непослушания.
Главный спор возник вокруг понятий - классы, пролетариат, диктатура пролетариата. Вы только посмотрите, сколько новых теорий предложили нам комментаторы! И каких теорий! Спорить с ними в рамках обсуждения - поневоле начнешь упрощать, хотя бы ради краткости. Поэтому я и решила посвятить специальную статью разбору некоторых весьма оригинальных теорий.
Комментатор Торричелли.
Я утверждаю, что в нынешней России пролетариата нет. Торричелли же не только обнаружил в России массу пролетариев, но и предложил теорию, исходя из которой, классы являются производными от партии. Приведу его высказывание:
-«Что касается пролетариата в России, то его более, чем достаточно. Другое дело, что он не существует КАК КЛАСС, который, по мнению основоположников марксизма, может быть оформлен ТОЛЬКО при наличии ПАРТИИ, выражающей его интересы».
Мой ответ. А не кажется ли Вам, Торричелли, что Вы телегу поставили впереди лошади? По-Вашему, сначала партия, а потом уже класс? Так может быть, при рабовладельческом строе были рабы, но не было класса рабов? Ведь у них не было партии, выражающей их интересы. А при крепостничестве были крепостные крестьяне, но не было класса крепостных крестьян? Ведь у них тоже не было партии.
Нет, уважаемый Торричелли, класс - это категория объективная. Классы возникают и развиваются, независимо от воли людей, от их теорий. А вот партии - это уже сознательное творчество людей. Костяком партии и большинством ее состава становится, конечно же, наиболее продвинутая часть класса (в данном случае мы ведем речь о пролетарской партии), не случайно же существует понятие «авангард класса». Да, в партию объединяется наиболее сознательная, мыслящая часть класса. Но класса, уже реально существующего!
К тому же, в партию входят не только представители данного класса, но и представители других классов, которые разделяют идеологию данного класса. Но рабочих в партии было большинство. А вот теоретиками партии, как правило, становились выходцы из образованной части общества, в основном, из дворян.
Скажите, Торричелли, разве РСДРП возникла до того, как в России появился рабочий класс? Нет, конечно же. Другое дело, что партия, возникшая как выразительница интересов уже существующего класса, старалась и весь этот класс просвещать, нести рабочим идеи социализма.
Вы, Торричелли, утверждаете, что пролетариев сегодня более чем достаточно. Я же считаю, что нет у нас пролетариев и, тем более, нет пролетариата как класса. Жизнь-то подтверждает мою, а не Вашу правоту. Разве не потому на сегодняшний день в России нет ни одной дееспособной рабочей партии? Может быть, люди, намеревающиеся сегодня создать рабочую партию, глупее, чем были в конце Х1Х и начале ХХ века? Нет, люди, прошедшие путь советского образования, стали и умнее, и образованнее. Вот бы взяли и, по Вашей теории, создали в стране мощный рабочий класс, да и повели бы его на штурм режима. Но ведь нет такой партии! А дело в том, что нет полноценного рабочего класса. А потому нет и полноценной рабочей партии.
Комментатор Дзясохов.
Дзясохов, так же, как и Торричелли, видит в сегодняшней России множество пролетариев. Он полагает, что достаточно человеку обнищать, как он сразу же становится пролетарием. Цитирую:
-« Касательно пролетариата:
он просто сейчас расширился до "вообще всех наемных работников". И все. Физический труд во многом заменен машинным, но работники интеллектуального труда - инженеры - обнищали, пауперизировались».
Мой ответ.
Уважаемый Дзясохов! В нынешней России не только инженеры обнищали, но и большинство граждан - таков уж режим. Но нищий - это еще не пролетарий. Обнищание - это не единственный признак пролетариата. Марксисты в качестве основных признаков пролетариата считают: 1) труд на крупных промышленных предприятиях, 2) полное отсутствие какой-либо собственности (помните: «пролетариату нечего терять, кроме свих цепей»), 3) полная зависимость от капиталиста, дающего ему работу и хоть какой-то заработок.
А теперь посмотрите на действительность нынешней России.
1) Много ли у нас крупных промышленных предприятий? Почти все разорены «эффективными» собственниками. Кто-то из них распродал заводское оборудование на металлолом, а в помещении бывшего завода устроил бордель или торговый центр. У кого-то завод работает на четверть мощности, а большинство рабочих выброшены на улицу. Не случайно же в наших магазинах почти всё импортное. Одежда, посуда, бытовая техника, электроника, и т.д.
2) Что, нынешним рабочим, как когда-то пролетариату, тоже нечего терять? Как бы не так. При советской власти рабочий человек, если не был беспробудным пьяницей, неплохо зарабатывал. К моменту контрреволюции у семьи рабочего была квартира, мебель, бытовая техника, телевизор. У многих - машина, дачный участочек. Да и сейчас, после стольких лет грабиловки, у рабочих сохранилось еще немало приобретенного в советское время имущества. Так что нынешним рабочим есть что терять.
3) Может быть, нынешним рабочим, кроме зарплаты, совсем уж не на что жить? А как Вы тогда объясните, что когда так называемые работодатели по месяцам не выплачивают зарплату, рабочие продолжают трудиться? Ясно же, что у людей есть какие-то резервы, какие-то способы для выживания, которых не было при классическом капитализме. Тут и частный извоз, и картошка со своего огородика, и прочие подработки.
Вы называете пролетариями всех вообще наемных работников. Ну вот, продавщица в частном ларьке, - она наемный работник. Пока работает, хоть что-то зарабатывает. Но вот ларек ликвидировали, и она выброшена на улицу, она обнищала. Вы и их отнесете к пролетариату?
Нет, уважаемый Дзясохов, не надо опровергать классиков в том, в чем они были стопроцентно правы. А пролетариат, с точки зрения классиков - это рабочий класс Х1Х века. А сейчас у нас какой век на дворе, а? Да еще взять нашу страну, где еще при советской власти классы перемешались, а к 70-м годам и вообще почти все классовые различия стерлись. А то, что творится в стране с начала 90-х годов, это и вообще ни в какую теорию, в том числе и в классовую, не укладывается. Так что, давайте будем осторожнее обращаться с политическими и идеологическими терминами! Нужны новые теории и новые термины.
Комментатор Пасюк
Он выступает с позиции идеализма, давно и окончательно похороненного марксистами. Но та разновидность идеализма, которую нам преподнес Пасюк, на мой взгляд, весьма опасна, поэтому необходим серьезный разговор. Цитирую:
«История - это борьба идей, а уже потом классов, которые этих идей придерживаются. Все в этом мире начинается с идеи, даже неживая природа имеет сознание и способна формировать идеи в виде вихрей эфира, перепадов эфирного давления и т.п. Идея - это тот энергетический вихрь, который увлекает при своем вращении всех, кто окажется в зоне действия вихря. Идея может оставаться неизменной тысячи лет, а вот носители идеи могут меняться кардинально».
Мой ответ. Уважаемый Пасюк! Насчет идей неживой природы - это уж Вы загнули. Я не знаю, сколько Вам лет, но если Вы очень молоды, то, по-видимому, всё еще находитесь под впечатлением сказок Чуковского. У него даже кастрюли и сковородки имели идею: служить только аккуратным хозяйкам. А когда бабушка Федора развела в доме грязь, вся идейная посуда от нее сбежала.
Ваши рассуждения насчет идей неживой природы сродни религии или философскому идеализму. Марксисты же - материалисты, и они давно доказали, что материя первична, а идеи вторичны. А вот насчет того, что сначала идеи, а потом уже классы, это уже серьезно. Это та самая ошибка, которая привела нашу страну к двум величайшим катастрофам.
Правда, бывают в Истории ситуации, когда идеи как бы отрываются от классов и начинают жить самостоятельной жизнью. Такое случилось в СССР. Это была первая попытка реально построить бесклассовое общество. Попытка во многом удалась, и совершенно справедливо в Конституции 1977 года было записано, что в СССР возникла новая общность - советский народ.
Я сказала: идеи КАК БЫ отрываются от классов. Как бы - это значит лишь отрыв во времени, а не от своих корней. Корни коммунистической идеи были, конечно, классовые. Коммунизм - это идеология всех трудящихся, всех угнетенных. Испокон веков угнетаемые классы мечтали о справедливом обществе, нередко восставали против своих угнетателей. А в СССР, когда резко очерченных классов уже не было, идея коммунизма стала общенародной и общегосударственной идеей.
Но были в руководстве страны некоторые упертые догматики, которые никак не хотели согласиться с исчезновением классов. Они считали, что в стране по-прежнему существуют классы и, конечно же, существует пролетариат. А раз так, то - даешь диктатуру пролетариата!
Вот эта ошибочная, оторванная от реальности, позиция догматиков и привела к первой катастрофе.
На самом-то деле, классов как таковых в СССР уже к 70 годам практически не было. Но классовая идеология осталась! Видимо, Пасюк, это обстоятельство и ввело Вас в заблуждение, что «сначала идеи, а потом классы». К великому несчастью, в такое же заблуждение впали и многие советские руководящие догматики. Ну, да, в СССР была борьба, но не классовая, а идеологическая. Догматики этого не поняли и посчитали, что в СССР по-прежнему идет классовая борьба. А раз так, то какая идея должна определять позицию правящей компартии? Ну, конечно же, идея поддержки в этой борьбе пролетариата.
И вот тут-то и началась борьба догматиков с виртуальным классом буржуазии. Ну, какие в СССР могли быть буржуи? Все эти вздыхатели об «экономической свободе» были не буржуями, а мошенниками. Они устраивали подпольные производства, занимались спекуляцией, изготовлением фальшивых денег и прочими афёрами. Среди них были даже подпольные миллионеры. С ними и надо было бороться как с мошенниками, а не как с классом.
Но раз догматики считали мошенников классом, значит, должен быть и класс пролетариата: ведь именно он, как указывалось в «Манифесте», является могильщиком буржуазии. И догматики изо всех сил создавали виртуальный пролетариат, вернее, реанимировали давно отжившее понятие Называли рабочих «его величеством рабочим классом», проталкивали рабочих на руководящие посты, одаривали всякими льготами, заманивали в партию. Для интеллигенции в партию была очередь, а для рабочего, будь он хоть неумёхой, хоть пьяницей, - зеленая улица.
В результате такой неумной политики партия обозлила против себя всех. Техническую и научную интеллигенцию, зажимая инициативу, изобретательство, что определило во многом наше отставание в научно-техническом прогрессе. Художественную интеллигенцию, выискивая в ее творчестве признаки тлетворного влияния Запада, тем самым наплодив диссидентов. Ну, а хотя бы обласканные партией рабочие остались верной опорой для партии? Тоже нет. Рабочих такая политика партии просто развратила: у них развилась потребительская психология: «дай-дай». А потребительство ненасытно. А мы еще удивляемся, почему рабочие поддержали контрреволюцию! Да ведь «реформаторы» как раз и наобещали рабочим всяческих материальных благ, которых им якобы не додавала советская власть.
Так что, уважаемый Пасюк, именно желание поставить идею впереди классов и привела к падению и КПСС, и советской страны. И это была первая катастрофа, произошедшая по причине одержимости ложной, схожей с Вашей, Пасюк, идеей.
Вторая катастрофа произошла, (и до сих пор продолжает углубляться), в начале 90-х годов. Ваша теория, уважаемый Пасюк, это бальзам на душу нынешнего ущербного режима. Либерал-реформаторы с готовностью поддержали мысль советских догматиков о том, что классы в СССР существовали до самого последнего момента. И они решили построить капитализм, не имея для этого никакого экономического основания в виде реально существующих классов, а имея в мыслях лишь идею капитализма. Ведь нынешние правители и их идеологи считают, что у нас капитализм. А откуда он взялся? А как же, говорят они, буржуи еще с дореволюционного времени сохранились, но притаились: советская власть их не жаловала. И вот, говорят либерал-реформаторы, в начале 90-х загнанные в подполье буржуи взяли реванш и свергли ненавистную диктатуру пролетариата.
Как я уже сказала, в СССР были не буржуи, а подпольные миллионеры. Да вот незадача: при социализме куда сунешься с наворованными миллионами? Помните судьбу Остапа Бендера?
И вот они решили легализоваться: обидно стало, что, наворовав миллионы, они лишены возможности роскошно жить. Вот они и захватили власть в начале 90-х. То есть, к власти пришли не буржуи, а люди с буржуазной идеологией.
Да, в СССР шла идеологическая борьба. Закончилась эта борьба поражением социалистической идеи и победой идеи буржуазной. Почему? Да потому что социалистические принципы были еще молоды по историческим меркам, а буржуазные принципы были гораздо старше, а потому и сильнее укоренились на уровне подсознания. В советское время буржуазные принципы мы называли пережитками капитализма. И это так и было: капитализм в стране был уничтожен, а вот люди с буржуазными пережитками остались. Вот в 90-е годы люди с пережитками капитализма победили, то есть молодую социалистическую идеологию победила старая, более опытная и изощренная идеология буржуазная.
И победившие носители буржуазной идеологии стали строить капитализм. Потому-то нынешний российский «капитализм» и получился таким уродом, не зря же сам идеолог капитализма Чубайс назвал российский капитализм бандитским. Что сказал в начале 90-х годов Чубайс? Мы создадим класс собственников.
А классы нельзя создать, классы возникают и развиваются исторически. И что они создали? Так называемый «класс» мошенников и бандитов. Но скажите, Пасюк, Вы где-нибудь, в какой-нибудь экономической книжке встречали упоминание о существовании класса мошенников? Так что идея создать в России класс капиталистов осталась только в глупых головах Чубайса и ему подобных. А в жизни никаких капиталистов у нас нет. А есть именно мошенники.
Вот, Пасюк, к чему приводит намерение пойти против исторических закономерностей, в частности, построить классы на основе идеологии, а не наоборот.
Комментатор Атлант
Вам, читатели, наверное, надоели научные споры на классовую тему. Мне захотелось вас немного развеселить. Отличный повод дал наш постоянный комментатор Атлант. Уж не знаю точно, умышленно он нас веселит, или у него просто так получилось? Читайте сами:
-«Критике подлежит ВСЁ. В том числе и ЭТО: "C разложением этой первобытной общины начинается расслоение общества на особые и в конце концов антагонистические классы".
________________
Не нужно идеализировать первобытную общину и так называемый первобытный "коммунизм", где безусловно был класс СИЛЬНЫХ и класс СЛАБЫХ. Община и тем и другим была нужна лишь для того, чтобы ВЫЖИТЬ (вместе бороться с голодом, неблагоприятными природными условиями, другими племенами...). Мяса совместно добытого мамонта на некоторое время хватало на всех (хранить трудно было, сразу и съедали). А вот лучшие куски небольшой козы, доставались, скорее всего не детям и старикам, а более сильным и наглым Особям. Просто сознание человека на ТОМ уровне развития еще не могло понять АНТАГОНИЗМА этих отношений(...). Так что классы были всегда. Есть они безусловно и сейчас».
Ну, какова теория, а? По-моему, просто великолепна. Я вообще люблю и ценю юмор, обожаю перечитывать Гоголя, С.-Щедрина, Ильфа и Петрова. И вот славный отряд юмористов пополнился еще одним, не менее славным.
Что касается Маркса с Энгельсом, то так им и надо, эдаким занудам и педантам. Маркс корпел до изнеможения над изучением экономических и философских теорий, (помните, Ленин писал о трех источниках марксизма?), Энгельс ночи напролет изучал открытия, исследования, находки всяких там геологов, археологов, палеонтологов. Зачем? Ведь есть более совершенный способ изучения Истории, предложенный Атлантом!
Назовем этот способ так - художественно-фантастическое изучение прошлого. Лично мне такой способ нравится и даже хочется, в таком же ключе, подискутировать с Атлантом. А скажите, уважаемый Атлант, почему сильному мужчине надо было отнимать у слабых детишек и женщин лучшие куски козы? Не проще ли было ему зарезать еще одну козу и целиком самому ее и съесть? Или, скажем, принести с охоты десятка два зайцев, всем по зайцу, а ему, самому сильному, два или даже три зайца?
Хотела я продолжить дискуссию с Атлантом в том же духе, да вдруг засомневалась. Что-то мне стало припоминаться, что где-то с таким способом изучения Истории я уже сталкивалась. Ура, вспомнила! Этим прогрессивным методом еще в позапрошлом веке
с успехом пользовались некоторые писатели. Вот от них мы и узнали, что борьба между классом сильных и классом слабых шла еще и до появления человека! Представляете, Атлант, еще в мире животных! Это про них было сказано: «У сильного всегда бессильный виноват».
Напомню эту жуткую историю. Однажды один пролетарий по фамилии Ягненок пришел к ручью напиться. Не в смысле напиться, а в смысле водицы испить. Он простодушно полагал, что ручей, как и лужайка с сочной травкой - это общенародное достояние. Ошибся однако. Ручей находился в частной собственности буржуя по фамилии Волк. Ну, а поскольку частная собственность священна, буржуй Волк закатил скандал пролетарию Ягненку. Но, как и все буржуи, он не сразу наказал Ягненка, а развел с ним всякие парламентские тары-бары, чтобы, как сказал писатель, дать делу хоть для видимости законный вид и толк. Но все эти разговорчики про права человека (человек - это, конечно, буржуй, а не пролетарий), Волку надоели, он уволок Ягненка в лес и там, от общественности вдалеке, культурненько сожрал его. Уж-жас!!
Или вот еще история про классовую борьбу, уже в рыбном царстве. История не менее жуткая. Карась, в отличие от Ягненка, был просвещенным пролетарием: интересовался науками, теориями всякими. Особенно его увлекала теория о равенстве всех рыб,
- Не верю, говорил он, - чтобы борьба и свара были нормальным законом. Верю в бескровное преуспеяние, верю в гармонию и глубоко убежден, что счастие - не праздная фантазия мечтательных умов, но рано или поздно сделается общим достоянием!
Но сами понимаете, рыбы с опаской слушали такие речи, они-то знали, что в бужуазном обществе такое вольнодумство не поощряется. Кто-то настучал высокопоставленной Щуке про Карася, Но Щука тоже была весьма просвещенной буржуйкой и захотела познакомиться с Карасем.
И чем все это закончилось? С.-Щедрин свидетельствует:
«Слышала я, - молвила Щука, - что очень ты, Карась, умен и разглагольствовать мастер. Хочу я с тобой диспут иметь. Начинай.
Об счастии я больше думаю, - скромно, но с достоинством ответил Карась. Чтобы не я один, а все были бы счастливы.
- Гм... и ты думаешь, что такому делу статься возможно?
- Не только думаю, но и всечасно сего ожидаю.
- Например: плыву я, а рядом со мною... карась?
- Так что же такое?
- В первый раз слышу. А ежели я обернусь да карася-то...съем?
- Такого закона, ваше высокостепенство, нет.
- Думается, однако ж, что ты это зазорные речи говоришь. Головель! Как, по-нынешнему, такие речи называются?
- Сицилизмом, ваше высокостепенство!
Вечером Карась снова явился к Щуке на диспут. Но явился уже под стражей и притом с некоторыми повреждениями. А именно: окунь, допрашивая, покусал ему спину и часть хвоста. Но он все еще бодрился, потому что в запасе у него было магическое слово. В одно мгновение он подобрал живот, затрепыхался, защелкал по воде остатками хвоста и, глядя Щуке прямо в глаза, во всю мочь гаркнул:
- Знаешь ли ты, что такое добродетель?
Щука разинула рот от удивления. Машинально потянула она воду и, вовсе не желая проглотить Карася, проглотила его».
Да, вот она, жестокая сущность классовой борьбы. Обратите внимание: Щука не хотела, подобно Волку, сразу же съесть Карася. Она хотела иметь с ним диспут, ей льстило, что такой известный в пролетарских кругах вольнодумец ведет с ней умные беседы. Но такова жизнь в несправедливом обществе: не хотела, а проглотила. Как говорится, побочный эффект.
Так это и у нас нынче так. Разве хотел «эффективный собственник» потопить корабль с людьми? Нет, он просто экономил деньги на ремонте. Разве хотят эффективные собственники обрушивать самолеты с людьми? Нет, они просто экономят на керосине, на ремонте, на постройке новых самолетов. А то, что люди гибнут, - так это побочный эффект. Да и чего их, людей-карасей, жалеть? Карасей в реке много, бабы еще нарожают. А Щуки - это элита, им без съедания карасей, ну, никак нельзя.
Вот так, уважаемый Атлант. Опередили Вас на ниве художественного-фантастического исследования классовой борьбы. Так что, не ленитесь, и двигайтесь дальше, куда еще не проникли писатели, в самую глубь Истории, эдак лет на четыре миллиардика, когда жизнь на Земле только-только зарождалась. Вы же утверждаете, что классовая борьба была всегда. Вот и нарисуйте нам картину, как эта самая классовая борьба шла в мире микробов, водорослей, амёб. А мы с удовольствием почитаем.
А в ожидании новых юмористических опусов, мы, такие уж темные и отсталые, еще и еще раз перечитаем устаревших классиков марксизма. Где уж нам вгрызаться в далекие толщи Истории, нам бы с недавним прошлым да с сегодняшним днем разобраться. А тут для нас классики - бо-ольшая опора!
Наталья Морозова
Источник
|
