Таким образом, и в Волголаге примерно две трети всех заключенных представляли собой обычный уголовный элемент, не имевший никакого отношения к печально знаменитой 58-й статье УК. Это были осужденные за разбои, грабежи, изнасилования и т.п.
Проблеме сталинских репрессий в последние годы уделялось очень много внимания в исторической литературе и публицистике. Много писали и о системе ГУЛАГа НКВД (Главное Управление исправительно-трудовых ЛАГерей Народного Комиссариата Внутренних Дел). Не стала исключением и история Волголага. Однако даже вопрос о численности заключенных этого лагеря не был разрешен до конца. В местных СМИ назывались, например, цифры и в 140, в 180 тысяч человек [1]. Приводились и другие данные. Так, Ким Васильевич Катунин заявлял, что «Рыбинское море стало могилой для 880 тысяч «врагов народа»[2].
Несколько лет назад мне пришлось участвовать в экскурсии на Рыбинский гидроузел, во время которой экскурсовод, без тени сомнения, заявил: здесь погиб 1 миллион заключенных (!?). Подобная информация нередко звучит по радиотрансляции на круизных теплоходах, которые идут по Рыбинскому водохранилищу. Ни на какие источники авторы подобных заявлений и публикаций никогда не ссылаются.
Но при этом нередко повторяется утверждение об уничтожении архива Волголага в 1953 г., что совершенно несоответствует действительности. В 2002 г. вместе с профессором А.М. Селивановым мы участвовали в издании сборника документов «Служить Отечеству честь имею…»[3] В процессе работы были использованы многие документы архива УВД, нам были показаны и архивы Волголага, которые по предварительной договоренности не вошли в сборник, но сохранились в полном порядке.
Следует также подчеркнуть, что в 1990-е годы большая часть статистических сведений по ГУЛАГу была опубликована, и все эти данные вполне доступны для исследователей. В системе ГУЛАГа НКВД существовала очень жёсткая система контроля и отчётности. Администрация каждого лагеря регулярно отчитывалась не только за производственные показатели, но также за численность контингента заключённых, количество убывших и прибывших, процент смертности, число побегов и т.д. и т.п. Эти данные позволяют довольно объективно представить историю Волголага в 30– 40-е годы.
Волголаг, управление которого располагалось в с. Переборы Рыбинского района, был организован 7 декабря 1935 года для строительства Угличского и Рыбинского гидроузлов, «для обеспечения необходимого судоходного подхода к каналу Москва – Волга со стороны р. Волги… и для создания водохранилища в районе Молого – Шекснинского междуречья». Численность заключённых на 1 января 1936 года составляла 19 420 человек, на 1 января 1937 года – 43 566 человек. В дальнейшем продолжался рост контингента. На 1 января 1940 года в Волголаге находилось 63 047 человек, а на 1 августа 1941 года - 85 505 человек[4] .
К началу Великой Отечественной войны основные объёмы работ по сооружению ГЭС и гидроузлов были завершены, и Волголаг был преобразован в Рыбинский исправительно-трудовой лагерь (Рыбинлаг). Он просуществовал с 24 февраля 1942 года по 26 февраля 1944 года. Численность заключенных в эти годы существенно сократилась. В апреле 1942 года она составляла 34 441, а в марте 1944года - 24 844 человек [5]. В эти годы заключённые лагеря использовались на лесозаготовках, на строительстве оборонительных сооружений, в производстве продукции для фронта и т.п. Они работали в тех же сферах, что и население области. К концу 1941 года около 210 тысяч ярославцев использовались на строительстве оборонительных сооружений не только в Ярославской области, но также в Ленинградской, Калининской и других областях. [6]
В феврале 1944 года произошла очередная реорганизация лагеря. Он стал называться Волжским ИТЛ (Волголагом). Численность заключённых на 1 января 1945 года составила 21 200 человек, а на 1 января 1946 года – 13 857 человек [7] . Контингент лагеря использовался для обслуживания Волгостроя, производства боеприпасов, заготовки деловой древесины, в сельских и рыболовецких хозяйствах и т.д. Как видно из приведённых данных, численность Волголага никогда недостигала тех огромных цифр, которыми оперируют некоторые авторы в последние годы.
Возьмём для примера движение контингента лагеря в 1944 года. На 1 января 1944 года в Рыблаге было 22 584 заключённых, в течение года прибыло – 11 681 человек, убыло –12 175 человек, из них освобождено – 6 839 человек, умерло – 4 843 человек, бежало – 135 человек. И на 1 января 1945 года в лагере оставалось 21 490 человек[8] .
Обратимся теперь к такому вопросу, как уровень смертности среди заключённых. Вопреки расхожему мнению, доля умерших в ГУЛАГе в предвоенные и послевоенные годы почти не отличалась от показателей общей смертности в стране. Например, в 1937 году коэффициент смертности в стране составлял 21.7, а в ГУЛАГе – 24.2, в 1946 году в стране -15.8, а в ГУЛАГе – 22.0. Доля умерших в ГУЛАГе редко превышала 2–3% от общей смертности в стране и существенного влияния на демографическую картину в целом не оказывала[9] .
Условия труда заключенных никогда не были легкими, но они существенно изменялись со временем. Прошедший лагеря писатель В.Т. Шаламов вспоминал, что до 1937 года даже на Колыме «вновь прибывшим было выдано новое зимнее обмундирование… Медпункт пустовал. Новички даже не интересовались сим учреждением. Тяжелая работа, зато можно заработать много – до десяти тысяч рублей в летний, сезонный месяц. Зимой поменьше. В большие холода – свыше 50 – не работают. Летом работают десять часов с пересменкой раз в десять дней. Отдых «копится» и «выдается» авансом – 1 мая и «под расчет» – 7 ноября». Пайков было три вида. Медицинский осмотр разделил всех на четыре категории. Нормы выработки устанавливались в зависимости от состояния здоровья[10] .
Но уже в середине 1937 года ситуация резко изменилась по инициативе центра. Заключенных, особенно тех, которые шли по категории «троцкистов», предлагалось «использовать только на тяжелых физических работах, доносить о поведении раз в квартал». По мнению того же В. Шаламова, это «было приказом убить, не выпустить живым». Но это касалось только «троцкистов», то есть явных антисталинистов. «Если бы я был троцкистом, я был бы давно расстрелян, уничтожен…» - писал позже В.Т. Шаламов[11] .
Самыми тяжелыми для заключенных были годы Великой Отечественной войны. В лагерях были увеличены нормы выработки, уменьшены размеры продовольственного пайка. Заключенных постоянно перебрасывали на строительство оборонительных сооружений. Все это вело к увеличению уровня смертности среди контингента. Самым трагичным в истории ГУЛАГа, как считают историки, стал 1942 год, когда уровень смертности в лагерях вырос с 6,47% в 1941 году до 22,69%. Таким образом, в ИТЛ в 1942 году умер почти каждый четвертый заключенный. Уровень смертности в Рыбинском ИТЛ был тогда значительно выше, чем в среднем по ГУЛАГу. В течение года здесь умерло 16 704 человека. Перелом в уровне смертности произошел только в конце войны. В 1945 году уровень смертности опустился до 5% от средне годовой численности заключенных, то есть снова оказался на уровне 30–х годов.[12]
В последние годы много писали о том, что основная масса заключённых ГУЛАГа, это осужденные за так называемые контрреволюционные преступления. Источники в значительной мере опровергают и этот тезис. Вовсе не «троцкисты, бухаринцы, американские, английские и японские шпионы» составляли основной контингент лагерей. Например, в 1936 году при численности заключённых в 1 296 494 человека осужденные за контрреволюционную деятельность составляли только 105 849 человек.[13] По подсчетам В.Н. Земскова, удельный вес осужденных за подобные преступления составлял в 1937 году 12,8%, в 1938 году – 18,6%, в 1939 году – 34,5%, в 1940 году –33,1%, в 1941 году – 28,7%. [14] Подобная же картина наблюдалась и в Волголаге. Здесь в 1938 году, например, из 77345 заключенных только 14 482 человека были осуждены по политическим мотивам[15] .
Таким образом, и в Волголаге примерно две трети всех заключенных представляли собой обычный уголовный элемент, не имевший никакого отношения к печально знаменитой 58-й статье УК. Это были осужденные за разбои, грабежи, изнасилования и т.п. Делать из них борцов за идею и, тем более, героев антисталинского фронта, по крайней мере, неприлично. И кощунственно по отношению к тем, кто действительно погиб за идею.
Многие разночтения, фактические ошибки, искажения фактов происходят от того, что архивные материалы долгое время были недоступны исследователям. А.И. Солженицын не случайно назвал свое произведение «Архипелаг ГУЛАГ» «опытом художественного исследования». Он не имел возможности работать с источниками. Но недоступность источников привела к многочисленным и масштабным искажениям исторической правды. Впоследствии эти искажения неоднократно повторялись, тиражировались, вели к неверным оценкам и выводам и также не способствовали поиску исторической истины.
История Волголага еще ждет своих исследователей. Для этого, на наш взгляд, есть необходимые условия: многочисленные источники, заканчивающийся срок давности по секретности документов. Нужен только непредвзятый взгляд нового поколения исследователей и отказ от политизации этого трагического периода нашей истории. А этого пока и не получается.
Н.П. Рязанцев, кандидат исторических наук,
доцент Московского государственного университета путей сообщения
(Ярославский филиал МИИТ)
Источники:
[1] См.: Не предать забвению: Книга памяти жертв политических репрессий, связанных судьбами с Ярославской областью. - Ярославль. Т.4. 1997. С.7.
[2] См.: Северный край. 2000. 9 сентября.
[3] См.:«Служить Отечеству честь имею…»: Сборник документов по истории органов внутренних дел Ярославского края в конце XVIII – начале XXI вв. / Сост. А.М. Селиванов, Н.П. Рязанцев, Ю.Г. Салова и др.Ярославль, 2002. 632 с.
[4] Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923 – 1960: Справочник. М., 1998. С. 189 – 190.
[5] Система исправительно-трудовых лагерей СССР. С.369.
[6] См.: Рязанцев Н.П., Салова Ю.Г. История Ярославского края (1930-2005 гг.). Ярославль, 2005. С. 70-71.
[7] Там же. С. 234.
[8] См.: Кокурин А., Моруков Ю. ГУЛАГ: структура и кадры //Свободная мысль. 2000. № 8. С. 115.
[9] Кокурин А., Моруков. Ю. ГУЛАГ: структура и кадры . С. 119.
[10] Шаламов В. Из воспоминаний //Шаламовский сборник. Вып.1. Вологда, 1994. С. 45-46.
[11] Там же. С. 57.
[12] Кокурин А.. Моруков Ю. Указ. соч. С. 117 – 118.
[13] Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М., 1996. С.357.
[14] См.:«Архипелаг ГУЛАГ»: глазами писателя и статистика// Страницы истории. Дайджест прессы 1989 г. Л., 1990. С.173; Земсков В.Н. К вопросу о масштабах репрессий в СССР //Социологические исследования. 1995.№ 9. С. 118-127; Земсков В.Н. Заключенные,спецпереселенцы, ссыльнопоселенцы и высланные. Статистико-географический аспект //История СССР. 1991. № 5. С.151-155 и др.
[15] Система исправительно-трудовых лагерей в СССР С. 190.
Источник
|
