Офицер штрафбата опровергает мифы антисоветчиков. Александр Васильевич Пыльцын, генерал-майор в отставке, академик Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка Российской Федерации, в годы Великой Отечественной войны — командир роты 8-го отдельного штрафного батальона 1-го Белорусского фронта.
В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ 17-летним юношей-добровольцем вступил в ряды Красной Армии. 1 января 1942 года по комсомольской путёвке был направлен во Владивостокское военно-пехотное училище, в июне того же года с отличием окончил училище и получил звание лейтенанта, назначен командиром стрелкового взвода Первой краснознамённой армии Дальневосточного фронта. После многочисленных рапортов с просьбой об отправке на фронт в декабре 1943 года был направлен командиром взвода 8-го офицерского отдельного штрафного батальона. В его составе участвовал в освобождении от немецко-фашистских захватчиков Белоруссии, Польши. В июле 1944 года был принят в ВКП(б). Трижды был ранен. Закончил войну в Германии, при взятии Берлина оставил свой автограф на стенах рейхстага. Александр Васильевич и после войны посвятил всю свою трудовую деятельность Вооружённым Силам СССР.
Последние пятнадцать лет Александр Васильевич Пыльцын работает над книгами о Великой Отечественной войне, в частности об истинной роли в ней штрафных батальонов. Первой из них стала книга «Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошёл до Берлина». За свои литературные произведения А.В. Пыльцын удостоен премии имени маршала Л.А. Говорова.
Представить, что человек, живущий столь активной жизнью, встречает свой 90-летний юбилей, очень трудно. Его книги издаются большими тиражами, статьи публикуются в различных периодических изданиях. Личность, биография и взгляды Александра Васильевича привлекают внимание большой аудитории, в том числе и молодёжной. Вся его жизнь опровергает множество мифов, которые сегодня навязывают обществу власти предержащие.
Взять, к примеру, миф о том, что СССР будто бы не готовился к войне.
«Мы ежедневно после уроков занимались в разных оборонных кружках, и это фактически была хорошо организованная военная подготовка, — вспоминает А.В. Пыльцын. — Штатных военруков у нас не было, а в определённое время в школу или в интернат приходили к нам настоящие сержанты из воинских частей, располагавшихся в городе, и тренировали нас по всем оборонным, как тогда говорили, предметам. Некоторые мальчишки, кроме того, ходили на занятия в аэроклубы, где учились и самолётом управлять, и с парашютом прыгать, что давало им преимущество — уже после 9-го класса они могли поступать в лётные училища. Военная организация школы состояла из взводов (классов) и рот (всех одноуровневых классов). Так, например, три десятых класса составляли роту. В масштабе всех 8—10-х классов школы это был «юнармейский батальон». Старосты классов были командирами взводов, а наиболее старательный из них назначался на должность командира роты. Самый старший по возрасту из учеников 10-х классов был комбатом, а когда меня избрали ещё в 9-м классе комсоргом школы, то и должность определили — «батальонный комиссар». Естественно, комсорги классов были «политруками рот». И как серьёзно относились мы к этим своим юнармейским обязанностям! Даже по «юнармейскому чину» нашивали на рубашки или пиджаки петлички со знаками различия, соответствующими армейским. Вот так прививались и уважение к армии, и даже кое-какие командные навыки. 10-й класс мы закончили в 1941 году, за два дня до роковой для всей страны даты — 22 июня».
Роковой стала эта дата и для семьи Александра Василевича — двое его братьев остались навечно лежать на полях Великой Отечественной.
Следующая страница биографии снова опровергает выдумку антисоветчиков о роли в армии политруков как о бесполезном и даже вредном, по их утверждениям, звене в системе Вооружённых Сил. Вот воспоминания молодого тогда добровольца Пыльцына о первом в его армейской жизни политруке:
«Ротой 5-го армейского запасного стрелкового полка 2-й дивизии армии Дальневосточного военного округа, в которую я попал, командовал младший политрук Тарасов Николай Васильевич. Я хорошо запомнил этого, первого в моей армейской жизни, командира, высокого, стройного, уже успевшего устать от бессонных ночей, но не потерять при этом какого-то мудрого спокойствия. Он успевал справляться с ротой из более чем пятисот человек, в основном необученных разновозрастных людей, большинство из которых были или малограмотными, или неграмотными вообще (такой контингент поступал тогда, особенно из таёжных посёлков). Тарасов сразу выделил тех, кто окончил средние школы, и буквально с первого взгляда определил, кто может временно исполнять обязанности командиров взводов, отделений. И вся эта вчера ещё неуправляемая масса людей стала, хотя и медленно, организовываться в воинские коллективы. Сумел наш ротный организовать разнообразные занятия по подготовке к принятию военной присяги, да ещё успевал и личные беседы проводить со многими из нас. На всю мою жизнь Николай Васильевич Тарасов остался образцом настоящего командира и душевного политрука, и многие свои поступки я всю жизнь сверяю с ним».
Рассказывает и пишет о своей биографии генерал-майор Пыльцын отнюдь не из тщеславия и желания напомнить о себе. Это удивительно скромный, простой в общении человек, что очевидно для всех, кто хоть раз разговаривал с ним. Причина его активной деятельности по донесению до современников правды о Великой Отечественной — непрекращающиеся фальсификации. Причём методы этих фальсификаций, как отмечает Александр Васильевич, становятся всё более изощрёнными, расширяется круг фальсификаторов, приёмы их тлетворного влияния. Население целенаправленно травят ядом покаяния за советский период истории нашей Родины, проклиная его то за пакт о ненападении 1939 года, то за расстрел генералов, оголивших фронт, и даже за генерала-предателя Власова, то за никем не доказанную Катынь, то за жестокость Жукова, то за штрафбаты, за победу под Курском, за якобы умышленно неторопливое взятие Варшавы, то за поспешность штурма Берлина и неоправданные жертвы при этом, то за победу в той войне вообще и т.д. и т.п.
Конечно, особо больно ранит сердце фронтовика пропагандистская диверсионная операция по искажению роли в войне штрафных батальонов. Здесь и «художественный» фильм-пасквиль «Штрафбат» Володарского — Досталя, и многочисленные псевдодокументальные телепрограммы.
Вот как говорит об этом сам генерал-майор Пыльцын:
«Я, бывший командир роты штрафного офицерского батальона, всегда был категорически против тезиса о том, что войну выиграли штрафники, тем более когда Победу связывают с заградотрядами».
При этом мужества, самоотверженности людей, рядом с которыми довелось служить, Александр Васильевич не умаляет нисколько:
«Наш 8-й отдельный (офицерский) штрафной батальон формировался самым первым, ещё на Сталинградском фронте в 1942 году, и ему предстоял особо длинный боевой путь, от Волги до Одера, от Сталинграда до Берлина. Я не преуменьшаю значения и роли штрафбатов и в других масштабах, когда они для выполнения отдельных или особых задач передавались временно в состав общевойсковой армии или дивизии, действующих на главных или весьма ответственных направлениях. Например, в Рогачёвско-Жлобинской операции февраля 1944 года наш батальон был передан 3-й армии генерала Горбатова и своим 5-суточным дерзким рейдом в тыл противника настолько дезорганизовал управление вражескими войсками, что это помогло дивизиям армии Горбатова овладеть сильно укреплённым оборонительным рубежом фашистов и взять город Рогачёв. Какое это имело оперативное значение для фронта, стало понятно позже, когда именно с этого района была начата впоследствии крупнейшая стратегическая операция «Багратион». Или когда в той же операции «Багратион» наш батальон вместе с полками 38-й гвардейской Лозовской стрелковой дивизии завершил окружение брестской группировки противника. Там в течение трёх суток мы отражали попытки ЧЕТЫРЁХ немецких дивизий, тем самым обеспечив возможность войскам 70-й армии уничтожить и пленить оставшихся фрицев, освободить город Брест, а далее выйти на территорию Польши и дойти до Вислы».
«Эффект заградотрядов» — так теперь модно среди новоявленных телеисториков объяснять подвиги и успехи Красной Армии. На эти заявления Александр Васильевич с горечью восклицает:
«А многосуточные очереди в военкоматах после объявления войны, в одной из которых и я, 17-летний мальчишка, только что окончивший 10-й класс, сам простоял двое суток, чтобы попасть на фронт… Может, и нас пулемёты НКВД подгоняли?»
И продолжает: «В штрафбат попадали, безусловно, разные офицеры-штрафники, но в абсолютном большинстве это были люди, имеющие достаточную военную подготовку, твёрдое понятие об офицерской чести и стремившиеся скорее вернуться в офицерский строй. А таковое, естественно, могло наступить только после непосредственного участия в бою, и никакие понуждения или принуждения под угрозой оружия им не были нужны. Понимали они, что штрафбатам именно Сталинским приказом была уготована судьба передовых боевых отрядов, используемых на наиболее трудных участках фронта».
Вот и ответ сочинителям пасквилей, заполняющим свои вымышленные штрафбаты всякого рода зэками-рецидивистами, политзаключёнными, приговорёнными к расстрелу, которых к фронту и близко не подпускали.
Ну а командовали штрафбатами вообще только кадровые офицеры, такие, как Александр Васильевич Пыльцын, ничем не провинившиеся и не проштрафившиеся.
И ещё злостную клевету не устаёт разоблачать наш герой — о заградительных отрядах за спиной штрафбатов:
«О тех и о других было много домыслов и вымыслов, особенно в недобросовестно состряпанных кинолентах, подобных «Штрафбату» Досталя по сценарию Володарского. Там заградотряд расстреливает штрафбат даже не отступающий, а просто так, видимо, ради развлечения заградотрядчиков или даже ради того, чтобы доставить удовольствие садистам — создателям этой фальшивки.
Никогда даже близкого соприкосновения нашего штрафбата с заградительными отрядами не было, хотя они создавались одним приказом. Но это вовсе не означает, что заградотряды создавались именно для штрафбатов, штрафрот или стрельбы по отступающим войсковым частям, как трактуют многие нечестные писаки, выдающие себя за «историков».
Внимательные и не оболваненные ещё всякими фальсификаторами читатели, слыша о заградотрядах, часто не могут понять одной вещи: каковы же должны быть их численность и вооружение? Если задачей заград-отрядов, говорят они, была ловля отдельных дезертиров и диверсантов, тогда всё понятно. Но чтобы остановить, а уж тем более — открыть огонь по отступающей воинской части, надо иметь сил более, чем у этой части. В горячке боя отступающие не станут разбираться, кто перед ними, и на огонь ответят огнём.
Такой читатель резонно предполагает, что пока эти заградотряды будут останавливать отступающую часть, у них будут все шансы встретиться с наступающим противником. Получается, что пресловутые заградотряды должны были иметь какой-то совершенно невообразимый боевой потенциал, превосходящий таковой у основных боевых частей, расположенных на передовой, и что заградотряды должны были также быть сильнее наступающих немецких частей, ибо в противном случае эти заградчики были бы уничтожены наступающими или попали к ним в плен.
Отвечая такому разумному читателю, я снова перейду к нашим боевым действиям, чтобы ещё раз опровергнуть бездоказательные домыслы, а часто и откровенную ложь о том, что за штрафниками всегда стояли заградотряды. Никаких заградотрядов, о чём многие хулители нашей военной истории говорят, пишут и стряпают фильмы, за нами не было. За послеперестроечные годы появилось много публикаций, особенно в средствах массовой информации, авторы которых утверждают, что штрафники шли в бой под страхом пулемётов заградительных отрядов. Словом, что-то вроде отчаяния обречённых. Да, была отчаянная храбрость. Ведь даже лёгкое ранение штрафника расценивалось как искупление им вины с правом перевода в обычную действующую воинскую часть на соответствующую его воинскому званию должность. Но чего не было — так это чувства обречённости, как и страха перед стоящими якобы за спиной штрафников заградотрядами».
Очень показателен контраст в отношении к Александру Васильевичу в Белоруссии и в России. В 2008 году ветеран-фронтовик Александр Васильевич Пыльцын стал почётным гражданином города Рогачёва, много раз он был тепло принят в республике, которую освобождал от фашистских захватчиков и где едва не погиб, упав в ледяную февральскую воду при форсировании реки Друть. Телевидение Минска подготовило развёрнутый сюжет с его участием и рассказом о событиях того зимнего наступления 1944 года, снятый непосредственно на месте событий.
В России Александр Васильевич тоже часто оказывается в центре внимания, в том числе и СМИ. Только общение это зачастую отдаётся в сердце болью.
«Российский канал НТВ к 65-й годовщине Победы запустил многосерийную документальную телеэпопею «Алтарь Победы», — рассказывает он. — Намерение благое, в этом сериале многие эпизоды фильмов отражают мнение фронтовиков и положительно оценены ими и военными историками. В фильмах много записей телеинтервью с участниками войны, но в серии «Штрафбат», в которой принимали участие я и наш бывший штрафник, полковник Басов, судьёй мнений фронтовиков, прошедших суровую школу штрафбатов, выступает актёр Серебряков. Он, в частности, утверждал, что в фильме «Штрафбат» с его участием «всё правда», он, дескать, много читал и много знает». Что может он знать и что именно читал — не ведаю. Этому, в общем неплохому, актёру не знающий истинной правды зритель верит просто как хорошему актёру. И выходит в итоге фильма, что вруны не авторы злостной, лживой киноподелки, а говорим неправду мы, видевшие штрафбаты в боях, ходившие вместе со штрафниками в атаки на немецкие пулемётные гнёзда и погибавшие вместе с ними. Надо же набраться такого хамства, такой наглости!
От имени фронтовиков, от имени погибших на фронтах штрафников, с которыми вместе проливал кровь на той войне, заявляю, что не могу пройти мимо умышленных искажений истории возникновения и боевой работы штрафных формирований, созданных приказом Сталина «Ни шагу назад!».
Получается, что война, на фронтах которой проливал кровь лейтенант Пыльцын, окончилась, но бой девяностолетнего генерал-майора Александра Васильевича Пыльцына за правду, против клеветы и лжи антисоветской, вражеской пропаганды продолжается. И воюет он сейчас так же, как и тогда, отдавая борьбе все силы, самоотверженно и честно.
Источник
|
