От Великой Страны СССР: "Интересно посмотреть, как Россия, голодая сама, «кормила всю Европу», как нас пытаются убедить некоторые своеобразные граждане. Картина «кормления Европы» выглядит следующим образом:
При исключительном стечении погодных условий и самом высоком для царской России урожае 1913 года Российская Империя вывезла 530 млн пудов всех зерновых, что составило 6,3% потребления европейских стран (8,34 млрд. пудов). То есть речи не может быть о том, что Россия кормила не то что Европу, но и даже пол-Европы."
Надоели уря-патриоты до сих пор рыдающие о том, какую Россию мы потеряли в 1917 году, Россию, якобы кормилицу Европы. И рыдают они о кулаке, который составлял в разных районах России от 2 до 3 % крестьянского населения.
Надоели либералы, тоже рыдающие: Ах какую Россию в 1917 году мы потеряли, кормилицу Европы. Они рыдают уже о дворянстве, коего было в числе всего населении России 5%, а из них потомственных едва половина, потому что личное дворянство получали крупные чиновники за должность, давались специальными указами за участие в важных военных сражениях, если воюющий находился в офицерском чине. А еще из тех же 5% , было много однодворцев, разорявшегося потомственного дворянство. И неудивительно, что часто однодворцы - прокормиться бы - шли писарями в земские управы после начала реформ управления.
Разговаривала на митинге с молодым человеком из группы обманутых дольщиков. Поговорили и на общеэкономические темы, и вдруг от него слышу фразу: « Россия до революции была житницей Европы». Да, подумала, второе поколение оболванивают оранжевые писаки. Третье десятилетие оранжевые оппозиционеры, демократические журналисты, так называемые национал-патриоты и лукавые политики озвучивают мифы о сельском хозяйстве царской России: мол, Россия была житницей Европы до революции и производила такой избыток хлеба, что была главным экспортером хлеба за границу. А потому – даешь фермерское хозяйство!
Но практика разрушения коллективных крупных хозяйств, начавшаяся после указа Ельцина 1992 года, подорвала продовольственную безопасность страны. Вот уже и съезды сельхозпроизводителей проводятся под весьма красноречивым названием «Сельсовет». И уже правительство и Президент осторожно высказываются в защиту кооперации в сельском хозяйстве. Пыл разрушения поумерился, после того, что много было разрушено, и отечественное производство продуктов питания в России уменьшился на 30% по сравнению с советским периодом. Лукавых политиков нет смысла убеждать, и потому моя дореволюционная цифирь предназначена в большей степени для второго (с 1989 года) поколения ура-патриотов, которые продолжают твердить – Россия житница Европы.
Великий знаток человеческих душ, мой любимый Чехов! Вспоминаю его «Попрыгунью». Как наглядно Чехов показал, что в погоне за мифами, мы не замечаем то хорошее, что было рядом с нами. Вот гоняются, мода нынче такая, за значительными юбилеями. А настоящий юбилей и прозевали. В Ярославской губернии прозевали настоящий 100-летний юбилей – 26 января 2013 года исполнялось ровно 100 лет со дня первого съезда кооперативных учреждений Ярославской губернии. Но кто ж из нынешних ярославских властей знал, что такой юбилей надо отмечать с помпой. Ветры в пользу кооперации задули в положительную сторону тремя месяцами позднее, когда Президент высказался о пользе кооперации в сельском хозяйстве, а наши местные промахнулись.
Миф о крепком хозяине.
В Ярославской областной библиотеке им. Некрасова хранится 39 выпусков земской статистики, которая наглядно характеризует состояние производительных сил в сельском хозяйстве Ярославской губернии в конце 19-го и начале 20 века. Перед началом реформ Столыпина надворная перепись 1902 года свидетельствует, что безлошадных крестьянских хозяйств в Ярославской губернии было 35,2%, а без наделов земли было уже 7,3% хозяйств. Последняя цифра говорит о полном разорении крестьянского двора. В 1902 году на отхожие промыслы ушло 202 тысячи крестьян, в основном это было мужское население – именно такое количество паспортов было выдано. Такая цифра говорит о том, что фактически 25 крестьянских хозяйств не справлялись с нуждой, не могли прокормиться на земле. Общая доходность десятины (1,09 га) составляла всего 4 рубля.
Какой образ рисовала вся демократическая пресса в отношении бедняка – лентяй, пропойца, не хотел, и не умел работать. Не забыли еще этих демократических побасенок? Получается, что в Ярославской губернии среди крестьян таковых было - каждый третий!!! Но в кого превращался любой справный хозяин, если у него градом побило посевы, заморозило ранними заморозками лен, снесло наводнением заготовленное сено? А градобития, ранние заморозки, наводнения в Ярославской губернии (до строительства Рыбинского водохранилища) были ежегодными. Об этом тоже есть сведения в земских справочниках - опросниках. Еще более тяжелые условия по подворной переписи 1902 г. были в Рыбинском уезде. Безлошадных крестьянских хозяйств 5073 двора (41%), с одной лошадью 6691 двор (54%), с двумя – 374 двора (3,1%), с тремя и более – 68 дворов.
И вот далее я стану называть цифры , от которых должно быть стать стыдно тем, кто посмел называть крестьян - бедняков лентяями. Стыдно было и мне, потому что целых два года, пока не стала учиться в ВЗФЭИ, и не освоила статистику, я тоже пребывала с промытыми демократической прессой мозгами.
Вдумайся, читатель в эти цифры. Без земельных наделов в Рыбинском уезде в 1902 году было 10% хозяйств, а не сеяли хлеб всего 7% хозяйств. Это же получается, что и безлошадные, и даже безнадельные крестьяне старались посеять хлеб!? Следовательно, как минимум 3% крестьян арендовали чужую землю, и работали на чужой лошади, чтоб только посеять хлеб. А 38% крестьян арендовали чужую лошадку, чтоб посеять хлеб на своих десятинах земли! И как после этого какая-то оранжево-белоленточная либеральная сволочь смеет поганить своим языком трудягу-кретьянина, обвиняя его в лени?!
А дальнейшие цифры еще более укрепят вас, читатель в мысли, что наше крестьянство вгрызалось в земельку до последнего, и работало до седьмого пота. В том же Рыбинском уезде сделали перепись о размерах засеваемых наделов. Засевали:
До одной десятины – 24% хозяйств,
От 1-ой до 2-х десятин – 33%,
От 2-х до 3-х десятин – 19%,
От 3-х до 6-ти десятин – 12%.
А теперь попытаемся представить себе положение крестьянина без надела. За аренду земли он отдавал иногда половину урожая. А за аренду чужой лошади? Что он, что мог отдать?! Только свой труд! И потому за чужую лошадку приходилось потрудиться в хозяйстве «крепкого хозяина». Значит, выходит, - с крестьянина получали три шкуры.
Но пойдем дальше в своем повествовании о тяжкой доле русского крестьянина до революции. Каков же был результат таких сверхнапряженнейших усилий крестьянина?
Чтобы выявить уровень обеспеченности хлебом, в том же Рыбинском уезде было обследовании 3339 хозяйств. Большинству крестьянских хозяйств выращенного на собственном наделе хлеба хватало на 7 месяцев, т.е. до пасхи. Получается, что у крестьянина и с наделом, и с собственной лошадкой хлеба тоже не хватало. И только 10% крестьян обходилось без покупного хлеба. Вот те самые «крепкие хозяева». Но вот только ли своим трудом они пахали, сеяли, убирали? Не за просто так отдавались в наем наделы, отдавались в наем лошади. И не за просто так потом после пасхи они ссужали односельчан хлебом до нового урожая. Больше половины крестьян покупали хлеб, но покупали хлеб не на деньги, а за свой труд. Получается, что у крепкого хозяина батрачило как минимуму полдеревни, чтоб он был «крепким». Наш Великий Чехов хорошо рассказал об этом в повести «В овраге».
Но у крепкого хозяина, в действительности батрачило больше, чем полдеревни. Демократическая пресса никогда еще не назвала цифру налогов крестьянина за надел. А царские налоги были поистине царскими. Как писал Михаил Павлович Чехов, инспектор Ярославской казенной палаты в течение 6 лет, брат Великого Антона Павловича Чехова, крестьянин за десятину землю уплачивал налог в 1 рупь 97 копеек. Это при том, что доходность десятины (при благоприятных условиях) была вычислена в 4 рубля. Кто там орет про огромные налоги при советской власти? Фактически уже половину урожая вынь да положь в царскую казну в виде налогов. Вот потому и не хватало хлеба своего даже у тех хозяйств, у которых и надел свой, и своя лошадка были. И к кому же , опять таки, пойдет на поклон тот крестьянин-труженник, у которого хоть и лошадка есть, но и хлебца не хватает, да и налоги заплатить надо (подати, как тогда они именовались). Правильно, он на поклон пойдет все к тому же «крепкому» хозяину. Так что про семь шкур с русского мужика не зря говорилось в дореволюционной прогрессивной свободолюбивой прессе, каковая была до революции, в отличие от нынешних демократических времен.
С мужика драли именно семь шкур. А сейчас, читатель вам вообще захочется дать в зубы всем демократическим писакам про лентяя мужика - дворянин платил в царскую казну с десятины земли податей цельных 20 копеек, это официальные источники, другие источники сообщают вообще о 2-х копейках.
Так что те 3,1 % крестьянских хозяйств, коим и хлеба хватало, и лошадок было больше чем надо, они были каплей в крестьянском море. Но они были очень устойчивы в экономическом отношении. Зададимся вопросом – а почему? А потому что фактически это были коллективные хозяйства, но только батрацкого типа. В таких «крепких» хозяйствах, трудилась за малым исключением почти вся деревня. За каждую арендованную десятину, за лошадку на пашню, за лошадку на уборку урожая, на перевозку дров, за хлеб от пасхи до сентября, за ссуду на выплату податей. Так что товарными крестьянскими хозяйствами (что производили хлеб не только для самообеспечения, но и на продажу) и до революции были не фермерские, где трудится только семья крестьянина, а именно коллективные хозяйства батрацкого типа, а проще – кулацкие хозяйства.
И 90% крестьянских хозяйств Ярославской губернии хлеб не продавало, а наоборот, покупало у «крепких мужиков» иль у крупных землевладельцев, что переводили свои бывшие помещичьи усадьбы на капиталистически лад – применяли наемный труд батраков.
Предвижу возражения, что Ярославская губерния не показатель, т.к. находится в зоне рискованного земледелия. Но дело в том, что в зоне рискованного земледелия находилось 80% посевных площадей Российской империи. Обратимся к свидетельству смоленского помещика А.Н.Энгельгарда. Смоленская губерния, где находилось имение Энгельгарда, , имело более благоприятные условия для земледелия, но там уже с Рождества крестьяне начинали покупать степной (привозной) хлеб, или покупали хлеб у местных помещиков. К концу весны хлеб покупали все крестьяне, у кого денег не было, а по состоянию здоровья не могли идти в батраки (сильная конкуренция на найм) – шли в «кусочки» - так называлась сложившая практика взаимопомощи в крестьянском мире. И об этом Энегельгард пишет в первом письме из деревни. Вот как там было «прекрасно» до революции – крестьянин, имевший свой надел и хозяйство, вынужден был идти побираться, чтоб не умереть с голоду. А.Н. Энгельгард в журнале «Отечественные записки» напечатал 12 писем «Из деревни», которые затем в течение 100 лет неоднократно переиздавались отдельным изданием. В Ярославской областной библиотеке есть также отдельное издание «Письма из деревни».
Письма А.Н. Энгельгарда со всей очевидностью показывали, куда катилась российская деревня в условиях капитализма – или к крупным кулацким хозяйствам при полностью бесправном батраке, или с тем же батраком к крупным помещичьим хозяйствам, поставленным на капиталистические рельсы. Фермерское хозяйство, где трудилась бы только семья фермера, перспективы в наших российских погодных условиях не имела. Оно рано или поздно бы превратилось бы в кулацкое хозяйство или разорилось. Кстати, именно из писем Энгельгарда мы узнаем, что выражение «кулак-кровосос» появилось после 1861 года, задолго до столыпинским реформ, а во время реформ с 1900 года закрепилось повсеместно.
И главное - А.Н. Энгельгард задолго до первой революции, и до нашей демократии, разоблачил миф, что Россия якобы продает за границу излишний хлеб. Он на примерах свой сельскохозяйственной деятельности, наблюдениях за бытом крестьян, видя всю тяжелую изнанку крестьянской тяжкой жизни, писал в статьях, что Россия продает за границу не излишний хлеб, а хлеб, который нужен России. Что из-за вывоза хлеба поднимаются внутренние цены на хлеб, мужик голодает, а в деревнях по этой причине высокая детская смертность. И это мнение наиболее объективное, т.к. он как помещик, казалось бы, был заинтересован в высоких ценах на хлеб, так как избыток произведенного хлеба продавал в первую очередь окрестным крестьянам. Но как настоящий патриот, радетель о народных нуждах, говорил правду о причинах вывоза хлеба – вывоз хлеба это своекорыстие перекупщиков и их равнодушие к голодающему мужику. Ситуация сходная с сегодняшним вывозом нефти, газа и электроэнергии из Российской Федерации.
Итогом пытливых наблюдений А.Н. Энгельгарда за крестьянской жизнью, а при этом он сам активно участвовал в сельскохозяйственном производстве, стали выводы о том, что крестьяне должны объединяться и трудиться на земле сообща- кооперироваться..
О кооперации.
«Письма из деревни» А.Н. Энгельгард писал на рубеже 19 и 20 веков. Но со своими взглядами он был не одинок. Начало 20 века ознаменовалось началом кооперативного движения в России вопреки намерению царского правительства во главе со Столыпиным вырастить в деревни новый класс- кулаков, чтоб опираться именно на них, кровососов, чтоб он стал социальной опорой тогдашних реформаторов.
А теперь поговорим насчет второго мифа, который раздувают оранжевые белоленточники – насчет якобы чужеродности кооперации крестьянской среде. Вопрос о дореволюционной кооперации в крестьянской среде неудобен всем – и красным, и белым. Красным, потому что доказывает, что кооперацию придумали сами крестьяне, а большевики лишь использовали дореволюционный опыт крестьян. Белым это правда о кооперативном движении снизу неудобна потому, что им кооперации вообще не нужна, им более по душе кулацкое иль помещичье крупной хозяйство, использующее труд полностью бесправных батраков.
22-26 января 1913 года в Ярославле состоялся первый съезд кооперативных учреждений Ярославской губернии. Перед съездом был подготовлен ряд справочных материалов. Один из них - «Указатель кооперативных организаций и сельскохозяйственных обществ Ярославской губернии, год издания 1912 год, имеется в Краеведческом отделе областной библиотеки. Указатель дает такую картину кооперации в Ярославской губернии к началу первого съезда:
1. маслоделательные артели и сыроварни – 33
2.артели по переработке и сбыту сушенных плодов и овощей- 13
3.картофеле-крахмальные артели-3
4.сельскохозяйственные общества -50,
5.кредитно и судно-сберегательные товарищества – 140,
6.волостные кассы- 13,
7. потребительские общества – 34,
8. контрольные общества- 4.
Апологеты фермерского пути развития сельского хозяйства , хотя бесперспективность этого пути уже доказана 20-летним опытом в условиях российского рискованного земледелия, на разные лады тем не менее продолжают распевать, и убедить нынешнюю малообразованную молодежь, что предпринятая большевиками коллективизация сельского хозяйства была искусственным насаждением. И что якобы крестьянин тянулся к единоличному ведению хозяйства. Поэтому из вышеперечисленного списка нас более всего интересуют сельскохозяйственные общества, где кооперация была наиболее полной.
Сельскохозяйственные общества с полным основанием можно назвать прообразами колхозов.
Чем же занимались сельскохозяйственные общества крестьян до революции. Имеются печатные издания, которые анализировали деятельность таких объединений крестьян.
Сельскохозяйственные общества до революции занимались следующими делами:
1. Снабжение своих членов орудиями и материалами производства – создавались склады для продажи машин, орудий, удобрений, создавались зерноочистительные пункты, их было 29,
2. улучшение техники сельскохозяйственного полеводства, луговодства в 21 обществе были заложены опытно-показательные участки,
3. улучшение скотоводческого хозяйства своих членов – устройство случных и племенных пунктов, создавались контрольные союзы по ветеринарному обслуживанию и наблюдению за скотом,
4. сбыт и переработка произведенной в крестьянских хозяйствах продукции, устройство артелей по производству масла, льноотделочных пунктов, картофелетерочных заводов.
И агрономическое губернское совещание, признавая работу кооперативов делом огромной важности в экономическом благосостоянии, решило созвать первый съезд кооперативных учреждений в нашей губернии. От этого знаменательного события нам, потомкам, остались «Труды первого съезда». Прочитайте в библиотеке, может, встретите знакомые фамилии. Мы в реформаторское время все более дворянскими фамилиями увлеклись, об их жизни рассказывают и исторические журналы, и газетные статьи. Но при этом забываем, что дворян в царской России было всего 5% населения. А настоящими делами в сельском хозяйстве были заняты первопроходцы земств, кооперативного движения.
Вот деятельность самого заметного сельскохозяйственного Оносовского общества Ярославской губернии. Оно имело свою торговую точку – лавку, зерноочистительный пункт, зерноочистительный пункт, кредитное общество (чтоб на уплату податей деньги просить не у кулаков под грабительские проценты), опытно-показательное поле, случный пункт, маслоделательную артель. Чем не прообраз будущих колхозов. И пример дотаций для сельского хозяйства мы отыщем в ярославской дореволюционной истории. Абатуровское сельхозобщество за 750 рублей построило помещение для льнопереработки, за 400 рублей закупило оборудование, на закупку оборудования еще 2000 рублей добавил Департамент земледелия, а еще под будущие прибыли заняли 500 рублей у губернского земства. И никто что-то не кричал, что сельское хозяйство черные дыры.
Путятинское общество поднимало вопрос об устройстве двух артельных картофелетерочных заводов. И это при наличии заводов купеческих! Значит, что-то не так было с частными купеческими заводами. И история дает немало письменно зафиксированных примеров, как частные переработчики обвешивали крестьян, занижали сортность сырья, не вовремя расплачивались, а то взамен предлагали сверхдорогие товары со своих складов. Я опять напомню повесть Чехова «В овраге». А защититься сельский житель от «купеческих наездов» мог только одним способом – постройкой кооперативных пунктов переработки сельскохозяйственного сырья. Но не только совместное производство было в обществах, но и ростки социальной защиты, культурно-бытового устройства. Ростовское сельхозобщество свое десятилетие отметило решением – ежегодно выделять 120 рублей на обучение детей сирот. Цикаловское общество 8 декабря 1911 года построило новое бетонное здание, разместив там лавку, склад, зерноочистительный пункт, кредитное общество, а также …зал для собраний и библиотеку.
Есть интересное издание, рассказывающее о потребительском обществе села Макарова. В нем автор писал: «Тревожные времена переживало общество на первых порах своего существования. Все были против новой организации и почти ничего за нее. Равнодушное отношение к новому делу, бессознательность большинства, насмешки и издевательства ревнителей старого уклада, кичливые похвальбы местных богатеев: «Разотрем в порошок..» И заметьте, все это происходило до революции, когда местные богатеи чувствовали поддержку царского правительства в своем стремлении обобрать крестьянский мир, и самим нажиться. Стать новым русским помещиком, скупая наделы у обедневшей части крестьян.
А о том, как действительно поступали кулаки с первыми кооперативными лавками рассказал М.Горький в повести «Мои университеты». Читаем строки из повести:
«Удумали, черти! Вошь свою перевести - не могут, а человека извести, пожалуйста! Ты, Антоныч, много товару сразу не вози, лучше - поменьше да почаще, а то, гляди, подожгут тебя. Теперь, когда ты эту штуку устроишь, жди беды! "Эта штука", очень неприятная богатеям села, - артель садовладельцев. Хохол почти уже наладил её при помощи Панкова, Суслова и ещё двух-трёх разумных мужиков. Большинство домохозяев начало относиться к Ромасю благосклонней, в лавке заметно увеличивалось количество покупателей, и даже "никчемные" мужики - Баринов, Мигун - всячески старались помочь всем, чем могли, делу Хохла...».
Опасения героев повести были не напрасными - кооперативную лавку сожгли кулаки, да еще пытаясь взвалить вину на пострадавших от пожара кооператоров. Наш будущий знаменитый писатель, чудом уцелел на том пожаре – ему пришлось выпрыгивать со второго этажа горящего дома.
Так что кооперация снизу была крестьянским движением, пусть и осуществлялась под руководством активных земских деятелей. И эта деятельность повсеместно сопровождалась сопротивлением кулачества, и заметьте, в царское время.
В Ярославской губернии объединение шло и между кооперативами. Например, 1-е Ярославское товарищество кооперативов состояло из 3 кредитных товариществ и 4 сельскохозяйственных обществ. Только в период 1915-1916 года он собрало у крестьян 11600 пудов льняного семени и продало его на сумму 177648 рублей. Огромная сумма по тем временам, а прибыль шла на общественные интересы членов-пайщиков. Вот отсюда из прибылей первых кооперативов и строились новые здания, где были библиотеки.
А теперь с третьим мифом поборемся – с продразверсткой.
Во время первой мировой войны уже к 1916 году в Ярославской губернии разразился продовольственный кризис. Что вовсе было неудивительно. Для примера скажем, что к 1916 году безлошадными уже были 50% крестьянского мира (О, лентяи и бездельники, - скажет оранжевый белоленточник-либерал). В нашей губернии, в зоне рискованного земледелия, даже в хорошие годы урожайность была такова – 58 пудов на десятину ржи. Переводим в центнеры, это означает – 9,28 центнера с 1,09 га. А в обычные годы средняя урожайность единоличных крестьянских полей была 45 пудов с десятины, а это – 7,2 центнера с 1,09 га земли. В крупных помещичьих усадьбах, где работали батраки – урожайность была выше в среднем на 10-14 пудов, т.е. 60-65 пудов с десятины земли. Опять переводим в центнеры – 9,6 центнеров зерна с 1,09 га.
Этот показатель уже говорит, что крупное хозяйство дает более высокую урожайность, но следуем иметь в виду, что в помещичьем, в кулацком в крупных хозяйствах в дореволюционное время работали бесправные наемные работники - батраки.
Я немного убыстряю события, но вот показатели урожайности зерновых уже при коллективном хозяйствовании в Ярославской области, которая высокой урожайностью, понятно – из-за погодных условий не отличалась, но, тем не менее: 1975 год – 15 центнеров с гектара, 1985 год - 12,2 центнеров, 1986 год - 17, 4 центнеров, 1987 год, кстати, неурожайный год – 12,8 центнеров с 1 га.
Даже в неурожайные годы в коллективных хозяйствах урожайность была гораздо выше, чем у крепких мужичков и помещиков. Так что результаты коллективизации были налицо – общий рост урожайности в два раза даже в таких несельскохозяйственных губерниях, как Ярославская. Но потом, с началом перестройки, показатели пошли вниз и в урожайные, благоприятные годы…
Цифры сами ответили на вопрос, какой вид собственности на орудия, землю и все средства производства предпочтительнее – кулацко-помещичье с трудом бесправного батрака или коллективное с государственной и кооперативной собственностью.
Но вернемся к продразверстке. Столыпинская реформа, прообраз нынешней приватизации, не могла решить аграрного кризиса. Частная собственность, дробление общинной земли не улучшили положения в деревни – посевные площади сокращались, товарными оставались все те же 10% крестьянских хозяйств. Мало кто знает, а если даже и историки и знают, но без экономическо-юридической привязки к нынешним политическим баталиям, до конца не осознает следующее - во время войны царское правительство, безуспешно пытаясь обуздать спекулянтские наклонности частной торговли и крупных землевладельцев, ввело продразверстку. В 1915 году по каждой губернии был назначен уполномоченный по продовольствию. Работу по централизованным закупкам по твердым ценам в Ярославской губернии начали после 17 октября 1915 года, когда Ярославское земское управление созвало совещание о закупочных операциях по приобретению предметов первой необходимости и семян для населения. К январю 1916 года закупок было сделано уже на 1,5 млн. рублей, но предпринимаемых мер было явно недостаточно в условиях продолжающейся войны. 25 января 1916 года было созвано Особое совещание по продовольственному делу, о чем имеется специальное издание в фондах областной библиотеке им. Некрасова.
Очень интересно читать стенограммы выступлений, в которых отражаются интересы, принадлежность докладчиков к тем или иным классам. Основной докладчик Матвеев рассказывает, с чем пришлось столкнуться, производя закупки, т.е. находясь в позиции покупателя:
«… ни бесспорность сделки, ни уплата вперед стоимости закупленного не облегчает положение покупателя. Осуществление сделок в настоящее время стоит в непосредственной зависимости от доброй воли продавца (биржевика, крупного землевладельца, оптовика – Н.Ц.)»
Второй докладчик Зубарев :
«…Запасы пшеничной муки достаточно, но только торговцы придерживают эти запасы. На днях будет произведена фиксация цены на крупчатку, и купцы станут сговорчивее : для них не будет интереса удерживать товар, ожидая повышения цены».
Но иных докладчиков беспокоил не надвигающийся голод для населения, а интересы торговцев. «Заготовки в таких крупных размерах подавят частную торговлю, и поэтому их следует уменьшить наполовину» - говорил Дунаев.
Докладчик Казнер высказался весьма откровенно по ситуации с продовольствием во время первой мировой войны:
«Поэтому в отношении будущих закупок следует признать, что закупить большие запасы на рынке невозможно. Можно получить только принудительным путем. Положение городского населения в продовольственном отношении еще более затруднительно, чем сельского, которое имеет густую сеть кооперативов, несущих громадную работу по борьбе с дороговизной. Город не может уследить, насколько мелкими торговцами соблюдаются поставленные ими условия в отношении цены. Поэтому наряду с открытием складов, необходимо и открытие городских лавок для мелочной торговли (прообраз государственной торговли – Н.Ц.), а самое главное – городское самоуправление должно содействовать объединению городского населения в кооперативы и опираться на них, а не на торговцев».
Вот именно так считали дореволюционные общественные и должностные деятели, которые работали в сфере снабжения продовольствием – опора на кооперацию, мало надеялись на частника, который в тяжелые времена, в войну ,не думает о спасении населения, а набивает собственные карманы сверхприбылью. И кто тут из либерально-оранжевых вякает, что основа экономики- частник?!
И в материалах того же совещания мы находим итоговое решение. «Учитывая, что Ярославская губерния нуждаясь обычно в привозном хлебе, в переживаемое время не может рассчитывать на обеспечении населения торговцами, то должна иметь особую общественную организацию»…. Было принято решение и о создании такой организации, и об общественных заготовках 13 наименований предметов первой необходимости. И , ввиду малой надежности на частную торговлю, совещание решило до навигации закупить 1 млн. пудов ржаной муки и столько же во время навигации.
Но самые интересны пункты постановления Особого совещания :
«п. 23. В переживаемое время кредитные кооперативы должны взять на себя задачу снабжения предметами продовольствия не только своих членов, но и всего населения района.
П. 24. Необходимо, чтобы кооперативы посредством скупки залоговых операций удерживали на месте предметы, необходимые для продовольствия скота, населения, и для обсеменения, организуя размол зерна и заготовку местного доброкачественного посевного материала»
Так что факты истории упрямая вещь- кооперация до революции была, и объединение крестьян шло снизу. В кооперативном движении общественные деятели видели спасение от алчности торговцев, перекупщиков, оптовиков.
Так что ПРОЗЕВАЛИ наши ярославские руководители в январе 2013 года 100-летнюю юбилейную дату первого кооперативного съезда в Ярославской губернии. И поделом, нужно в суть явлений смотреть, а не быть флюгером.
Погода определяет тип эффективного хозяйствования.
Вся история именно ярославского земледелия свидетельствует о главном – в условиях зоны рискованного земледелия эффективны только крупные, многопрофильные производства сельхозпродукции. Год на год не приходится, в одном году уродилась одна культура, в другом году другая. Сегодня условия способствуют животноводству – травы хороши, дожди льют вовремя, а завтра посуше, солнце поярче и пшеничка лучше колосится. Только крупное многопрофильное хозяйство в состоянии маневрировать средствами, покрывать прибылью от одной культуры убытки от другой, а значит, всегда оставаться на экономическом плаву.
Народная кооперация сыграла роль открытого противостояния нарождающемуся кулаку, который стремился экономическими способами подчинить крестьянство и превратить его в бесправную рабочую силу – батрака.
А после революции кооперация шла сверху. Согласимся, что в наиболее хлебородных районах страны сопротивление кооперации было. Апологеты капитализма объясняют данный факт тем, что кооперация чужеродна для крестьян. В действительности это сопротивление имело иные корни. Если до революции крестьяне объединялись в кооперативы, съезды кооперативные проводили, то ясно, что кооперация – крестьянское явление. Но после революции кулаков прижали, помещиков выгнали, цены на промышленные товары были установлены неизменными, торговая кооперация расправила крылья и вошла в каждое село, деревню. Крестьянам стали давать кредиты, а кулаку не позволяли взвинчивать цены. У кулака была отнята сама экономическая возможность эксплуатации середняка и бедняка. И наш крестьянин наивно подумал – коль нет эксплуатации, нет кулацкого давления, то теперь можно, не опасаясь никого, вести единоличное хозяйствование. Но товарность единоличного хозяйства была мала, если вспомним, что только 10 % крестьян продавали хлеб в царское время, при этом - себестоимость, трудозатраты на сельскохозяйственную продукцию в единоличном хозяйстве были большими, чем в крупных хозяйствах. Много земли пустовало, «гуляло» в бороздах между крестьянскими единоличными наделами. А страна проводила индустриализацию, был нужен хлеб и рабочие руки из деревни. И они должны были высвободиться благодаря применению машин. А применять машины можно было только в крупных хозяйствах. Так что коллективизация нужна была стране, чтобы построить основу индустриальную и для города, и для села. И коллективизацию провели сверху.
А ТЕПЕРЬ САМЫЙ ГЛАВНЫЙ ВОПРОС – О РЕВОЛЮЦИИ.
Попалась мне как-то в руки интересный сборник – о рабочем движении против войны 1914-1918 года в странах Европы («Западная Европа в 1917 году»). И в главах сборника по каждой стране, ссылки на газеты того времени, что рассказывали об антивоенных манифестациях рабочих стран, требовавших прекратить мировую бойню.
И во Франции, и в Англии, и в Италии буржуазные газеты обвиняли, что левые бунтуют «на деньги кайзера Германии». А немецкие газеты в Германии, наоборот, подстрекателями антивоенных выступлений германских рабочих… объявляли агентов Антанты
Но разве буржуазия была иной в России, когда рабочие тоже принялись бастовать? Поэтому обвинения были такие же, как в Англии и Франции – русские рабочие, все левые партии бунтуют на деньги кайзера, Германского генштаба.
О клевете на французских, английских левых уже давно забыли. А про русских большевиков до сих пор талдычат.
Для того, чтобы понять, насколько тяжела была первая мировая война для народа – обратимся вначале к царскому бюджету 1914 года. В расходной части его к началу войны - 13% направлялось на обслуживание государственного долга. Даже если взять за основу, допустим нынешний процент по ипотеке – 14% годовых (самый маленький!), легко предположить, что долг царского правительства перед французскими и своими банкирами был на уровне годового бюджета страны!
Надо думать, очень яро царское правительство подавляло революцию 1905 года! Особенно, если знать, что офицерам из карательным экспедиций, выплачивались трехкратные оклады за подавление бунтующего народа. О материальной помощи республиканской Франции на подавление первой русской революции рассказывал в своих мемуарах и посол Франции в России – Морис Палеолог..
Так что не надо песен насчет того, что Россия вступила в войну в собственных интересах. Она вступила в войну в интересах Франции. Читала автобиографию де Голля - он был сторонником военного конфликта с Германией. Как следует из исследований жизни де Голля, Франция уже в 1912 году начала готовиться к военному конфликту. Кстати интересные цифры – Франция, имея армию в 300 тысяч резервистов, воевать собиралась с Германией, у которой армия в том же 1912 году была 850 тысяч, но из них большая часть – кадровые военные. Понятно, имея союз с Россией, Франция и воевать собиралась, в основном, руками русских солдат. Как никак, Франция, ее банки были крупными кредиторами России. Зная дефицитность казны царского правительства, французские банки прекрасно знали (да и свои тоже), что в случае развязывания войны здорово наживутся на кредитах для российского правительства.
И вот представьте себе ситуацию в дореволюционной деревне Ярославской губернии, где к 1902 году уже было 37-41% безлошадных крестьян, где 25% семей вынуждены были в город отправлять своих кормильцев на заработки, чтобы было чем платить подати.
А кормильца на войну? А жена с детками, без лошадки-трудяги! Думаете, когда «гнали» на войну – учитывали положение крестьянина? Как бы не так! В мемуарах Вершинина, командующего 4-й воздушной армией (уже во время второй мировой войны), рассказывается, как из семьи, где было шестеро детей, и не было лошади, на фронт забрали кормильца 8 душ. Мать, оставшаяся с шестью детьми, отправила старшего сына на заработки. А заработка первенца не хватало даже на хлеб для 7 человек. Конечно, трудно определить каков был заработок подростка. Но попытаемся хотя бы на «глазок» соизмерить заработок подростка в 1914 году с сегодняшними реалиями. На 7 человек в день нужно примерно три буханки хлеба. Современный человек хлеба потребляет гораздо меньше, но в 1914 году в деревне, когда разносолов не было, хлеб был основной пищей. Значит, на 80 рублей в день на хлеб нужно было семье Вершининых, Так получается, что дневная ставка подростка была 80 рублей, и никак не больше, даже если подросток будет работать без выходных, это за месяц получится всего 2400 рублей. Вы представляете, каков был уровень эксплуатации подростков в то время!! Кто-то найдет объяснение – мол, масса солдат на фронт, следовательно, масса подростков ринулась заменять ушедших на фронт солдат. Но такие крохи платить только за то, что ты подросток?! А в армию за весь период войны было призвано 20 млн. солдат. Значит вместо этих 20 млн. на пахоту, за станок, на зыбкие плоты во время сплава, где трудился Вершинин, встали подростки. Но им по той, дореволюционной практике платили вдвое меньше. Значит, денег в семью подросток приносил меньше своего отца. Разорение простого народа продолжилось не только из-за налогов и оббирания кулаков, но и вследствие войны. Крестьянство разорялось быстрее, чем в мирное время. Неудивительно, что к 1916 году ярославская деревня уже была на 50% безлошадной.
Но при этом понятно, что кулак, предприниматель только выгадывал при таком раскладе: за ту же работу, что раньше у него производили взрослые плотогоны, он в два раза меньше платил плотогонам-подросткам, и Вершинину тоже. Получается, что предприниматель благодаря войне хорошо наживался.
Отец Вершинина через два года вернулся с подорванным здоровьем, но живой. Не всем семьям так везло. 2,3 млн. погибших, столько же инвалидов – таков итог войны. А еще полнейшее разорение страны. Основной плательщик налогов – крестьянин, еще более разорен. А на общий долг бюджета России, уже в размере примерно 6-ти годовых бюджетов – это скоко, скоко только процентов приходится? Арифметику 4 класса еще помним, правильно – весь годовой бюджет (возможный, если бы удалось собрать) должен был по идее тратиться исключительно на проценты, без погашения основного долга. Но траты у бюджета на содержание увечных нужны, на чиновников траты тоже нужны, т.е. были такие траты, без которых невозможно было обойтись. Следовательно, долг не уменьшался, он только увеличивался в своих размерах. И кровавые проценты Россия платила жизнями своих солдат – от сохи и станка. А что, разве царю жалко было чуждый ему и по крови, и по духу народ!? Это только фабриканты да купцы с крупными землевладельцами, да спекулянты-перекупщики радовались войне, вызванной ею дороговизне продуктов. Оттуда, с тех давних времен и пошла поговорка: для кого-то война мачеха, а для кого-то мать родная.
За все время войны было через действующую армию прошло около 20 млн. человек, из них большая часть крестьяне. А это означало, что деревня осталась без рабочей силы. Да Российская империя была велика, но не забывайте, что основным пушечным мясом был русак, хохол, белорус. Народности севера на войну не брались, народы Азии тоже. Горские народы тоже с опаской призывались в действующую армию. Так что основную тяжесть войны на свои плечи приняла русская деревня. В Туркестане был бунт киргизов против призыва в армию, когда в 1916 году ввиду большой убыли в действующей армии решили все же призывать в армию и киргизов на вспомогательные работы. После киргизского бунта поставить под ружье другие народы Туркестана, и не пытались.
К 1916 году на действительной войной службе (на фронте и в тыловых частях) находилось 9,45 млн. человек. А к тому моменту уже было более 2 млн. погибших, в 3 раза больше раненых прошло через войну . Так что цифра в 20 млн. человек – это цифра не надуманная. О ней говорят исследователи. Статистика потерь в войне всегда такова – на одного погибшего, трое раненных и один инвалид.. Если в общем количестве мужчин в Российской Империи это составляло 40% мужского населения от 18 до 45 лет, то с учетом что это были в основном русские, хохлы и белорусы, то легко представить себе, что для славянской части Российской империи, это в действительности цифра была около 80% работоспособного мужского населения в действующей армии!
Кстати подлые уря-патриоты вечно толдычат об этих 40% - мол, Россия еще имела людские ресурсы, чтоб воевать дальше, «до победного конца». Бодрые писаки, которые стремятся представить Российскую империю менее всего пострадавшей от ужасов первой мировой войны именно на эту цифру – 40% - и напирают, стремясь доказать, что Россия якобы менее всего пострадала от войны, коль поставила под ружье менее всего своих мужчин (в Австрии это было 80%). И что Россия якобы могла выиграть первую мировую войну, если бы не подлые большевики. И забывая при этом, что тогда нужно было призвать 80% таджиков, 80% киргизов, 80% узбеков, калмыков, чечен, якутов, и т.д. по всему списку. А оружия нет, снарядов нехватка, патронов нехватка. Замечательно бы повоевали азиатские, северные народы без оружия на немецких фронтах?!
А русские деревни, где забрали основную рабочую силу на фронт, а подростки ушли на заработки вместо отцов, действительно обезлюдели. Потому что вдвое больше пришлось посылать на дополнительные заработки молодежь непризывного возраста. Но если под ружье было поставлено около 80% мужчин трудоспособного возраста славянской части Российской империи, мужчин в возрасте от 18 до 45 лет, то разорение у страны было полнейшее. По той простой причине, что лишалась рабочей сила промышленные центры и русская деревня, все то, чем держалась экономика страны и ее бюджет.
Яркий такой штришок из тех военных реалий начала войны из мемуаров великого оружейника Федорова. Уже в 1915 году Федоров во главе военной делегации ездил к бывшим противникам, в Японию, получать винтовки, т.к. весь мобилизационный запас ружей, орудий боеприпасов был растрачен в первые же четыре (!!!) месяца войны, а производство в тылу не покрывало убыль оружия на фронтах.
И теперь представим себе мироощущение крестьянских семей. Вот крестьянин на фронте. Он видит бардак, потерю управления, а еще вооружения не хватает, на каждый выстрел русского немец отвечает пятью, да еще газами травит, а вместо вооружения обалдуи из императорской семейки иконки на фронт шлют. Вот семья солдата в тылу, перебивается с воды на квас, последние жилы из себя тянут, надрываются на работе. Кланяются в ножки кулаку, униженно просятся на заработки.
Каждая богатая тварь старается воспользоваться моментом, и чуть ли не задарма, только за похлебку, норовит нанять бедняка на работу. А кругом разгул казнокрадства. И кто-то с жиру бесится. А кто-то на тыловые должностях еще и оклады получает, и ордена, числясь якобы на военной службе, и не месит окопную грязь и не кормит вшей, как простой рабочий и крестьянин. И это продолжается год, два года, три года. И все голоднее, дела на фронте все хуже. А кругом воровство, даже бывший восторженный гимназист прозревает, а уж тем более, быстрее прозревают из крестьянских и рабочих семей. И солдатские семьи начинают понимать, что война эта им не нужна.
Сейчас, в 21 веке, мы не голодаем - эффективные собственники научились делать соевую колбасу и ускорять рост кур разными добавками, разбавлять молоко, а соусы и сметану наполовину делать из крахмала. Но, видя повсеместное казнокрадство, что испытывает рядовой русский в наше уже время по отношению к власти? Что сказал пенсионер с пенсий в 8 тысяч, когда узнал о том, как до 200-300 тысяч рублей в месяц повышены оклады чиновникам из Правительства и администрации Президента. Что подумали студенты со стипендий в 2 тысячи, когда прочитали в Интернете о золотых миллионных «парашютах» для управленцев в государственных компаниях?
Не голодая, не умирая на фронте под немецкими снарядами, не умирая на госпитальной койке, не побираясь и не посылая за подаянием своих детей, мы, тем не менее, тихо ненавидим сегодняшнюю власть. Мы не голодные, но ненавидим.
А население Российской империи уже к 1915 году столкнулось с угрозой голода, а солдатский народ погибал на войне. И у солдаток все меньше оставалось сил на борьбу с нуждой и надежд «вот вернется муж, все поправим…»
Голодный народ в 16-17 году все больше ненавидел. А уж после разочарований правительством Керенского, который выдвинул лозунг «Война до победного конца», стал ненавидеть еще больше, и не только царскую власть, но и ненавидеть все богатое жулье.
Так что никаких денег большевикам на революцию не надо было. Ни денег кайзера, ни английских денег, ни американских. Достаточно было ненависти разоренного войной народа.
Мы сейчас не голодаем, но ненавидим.
А каковы чувства были у того, кого травили газами, которого гнали на войну, чтоб убивать и калечить, над семьей которого глумились богатеи в тылу, который возвращался (если возвращался) в разоренное село и голодал вместе с семьей? Он ненавидел. И во много раз сильнее, чем мы ненавидим сегодняшнюю власть.
Так что революцию делал сам народ.
|
