Политическая борьба в стране в конце 1917 г. - начале 1918 г.
Октябрьские события 1917 г. в Петрограде открыли важный по своим последствиям период «триумфального шествия Советской власти», продолжавшийся до мая 1918 г. За это время новому правительству удалось распространить свою власть практически на всю территорию страны, провести ряд радикальных социально-экономических преобразований, добиться выхода России из мировой войны.
Революционный процесс последовательно набирал обороты. Одновременно он сопровождался дезинтеграцией страны, падением производства, дисциплины, ростом анархии - элементами гражданской войны. Разрушение старого общественного уклада опережало процесс создания нового. По признанию В.И. Ленина, это был период, когда царили хаос и энтузиазм.
Решения II съезда Советов о переходе всей полноты власти в стране в руки местных Советов, о мире и о земле встретили поддержку народа, так как отвечали чаяниям широких масс, их демократическому выбору. Но трудность состояла в том, что эту власть еще предстояло отобрать у старых управленческих структур, для которых решения съезда ничего не значили. Более того, не было ясных представлений о структуре новой власти. Все это усиливало напряженную обстановку в стране, результатом которой сразу же стала резкая эскалация политической борьбы, перерастание ее в вооруженное противоборство, в разрушительный гражданский конфликт.
Политические противники большевиков на протяжении лета и осени 1917 г. полагали, что последние не пойдут на решительное выступление, на захват власти, что, по их мнению, было бы авантюрой. Некоторые буржуазные публицисты даже шутливо предлагали передать РСДРП (б) власть на некоторое время, чтобы утопизм ее программы стал для всех очевиден. Вооруженное восстание под руководством большевиков было расценено как переворот. 27 - 28 октября к Петрограду подошли войска генерала П.Н. Краснова, чтобы восстановить в столице прежний статус-кво. Но большевики легко справились с этой угрозой: казаки перешли на сторону Советов и арестовали своего генерала.
Для большей части политической элиты - от либералов до умеренных социалистов, а тем более для консервативных сил русского общества - стало ясно, что большевики не просто противники в политической борьбе, но серьезные противники, которых нельзя недооценивать.
Восхождение большевиков во власть сопровождалось постепенной консолидацией их оппонентов и противников, нарастанием их сопротивления. Наиболее бескомпромиссную позицию заняли кадеты. За ними стояли и более правые силы. Утром 26 октября в доме графини С.В. Паниной состоялось экстренное заседание кадетского ЦК. Обсуждалась тактика действий в связи с выступлением большевиков и отношений с другими политическими силами. Общее мнение было единодушным: объявить большевикам войну. Руководство партии решило поддерживать тесную связь со всеми очагами военного сопротивления новой власти. Члены ЦК кадетов В.Д. Набоков, С.В. Панина и В.А. Оболенский вошли вместе с меньшевиками и правыми эсерами в «Комитет спасения родины и революции», который установил контакт с наступавшим на Петроград П.Н. Красновым и даже организовал в поддержку ему мятеж юнкеров.
Неудача этого выступления заставила кадетов сконцентрироваться на организации саботажа чиновников. Забастовка служащих центральных государственных учреждений серьезно затруднила деятельность Совета Народных Комиссаров. Для финансирования забастовки и других антибольшевистских мероприятий из кассы Государственного банка было передано около 42 млн. рублей.
Но главные усилия кадеты сосредоточили все-таки на организации вооруженной борьбы с новой властью. Поняв, что в Петрограде и Москве дело проиграно, они устремили свои помыслы к атаману А.М. Каледину на Дон, где имели традиционные и прочные связи с казачьей верхушкой. Во все Государственные думы Донская область неизменно посылала представителей Конституционно-демократической партии. Вскоре после октябрьских событий в Новочеркасске появился П.Н. Милюков, принявший активное участие в формировании Добровольческой армии. Именно он написал декларацию «Добрармии», вошел в состав ее политического руководства.
Большевики не питали иллюзий относительно позиции кадетов. Поэтому они без колебаний обрушили на своих главных политических противников репрессии. Уже 27 октября 1917 г. СНК утвердил «Декрет о печати», в соответствии с которым подлежали закрытию газеты, призывавшие к открытому сопротивлению новой власти или сеющие смуту путем распространения явной клеветы. Естественно, что одной из первых жертв этого декрета стала кадетская «Речь». Декрет заверял граждан Советской России, что «как только новый порядок упрочится, всякие административные воздействия на печать будут прекращены, для нее будет установлена полная свобода».
Через месяц по партии «Народной свободы» был нанесен еще более мощный и неожиданный удар. 28 ноября Совнарком в ответ на попытку самовольно открыть Учредительное собрание утвердил «Декрет об аресте вождей гражданской войны против революции», объявивший кадетов «партией врагов народа». Согласно постановлению были закрыты центральный клуб кадетской партии, ее районные отделения, взяты под арест несколько десятков кадетских лидеров. Подавление в начале 1918 г. первых вооруженных выступлений контрреволюции вселило в большевиков уверенность в окончании гражданской войны в России. Этот политический вывод имел своим последствием ослабление антикадетских репрессий. Члены партии «Народной свободы» стали привлекаться в качестве спецов к работе в научных и хозяйственных учреждениях. На сторону советской власти перешли видные ученые - члены кадетского ЦК В.И. Вернадский, С.Ф. Ольденбург, А.А. Мануйлов и другие.
Однако большинство партии кадетов втягивалось во все более решительную и бескомпромиссную борьбу с «совдепией». Растерянные и испуганные происходящим на глазах крушением всех привычных для них устоев и принципов представители городской буржуазии и буржуазной интеллигенции, конечно, не могли принять новые порядки.
Гораздо труднее было самоопределиться в создавшейся политической обстановке меньшевикам. Партия буквально разрывалась между отрицанием Октябрьской революции, враждебной самому духу меньшевизма, и неприемлемостью для многих социал-демократов вооруженной борьбы с ней. Первоначально меньшевистское руководство выступило против «всяких соглашений с партией большевиков относительно совместной организации власти». Но через несколько дней оно выступило за создание «однородного социалистического правительства», в которое должны были войти все социалисты: от народных социалистов до большевиков. Эту идею поддержали эсеры, руководство Всероссийского железнодорожного союза (Викжель), которое стало угрожать правительству железнодорожной забастовкой. Ультиматум Викжель поддержал и ЦИК почтово-телеграфного союза.
Советское правительство согласилось принять участие в совещании политических партий, созванном Викжелем. Оно готово было расширить состав СНК при условии признания меньшевиками и эсерами декретов II съезда Советов, ответственности перед ВЦИК и распределении министерских портфелей пропорционально партийному составу съезда Советов, т.е. с преобладанием большевиков. Внося это предложение, В.И. Ленин не рассчитывал добиться соглашения с эсеро-меньшевистским блоком. Переговоры были для него только средством выиграть время для разгрома войск А.Ф. Керенского и предотвращения железнодорожной забастовки.
В свою очередь наиболее решительные «соглашатели» из меньшевиков и эсеров прямо требовали отказа большевиков от власти, обещая взамен не предпринимать в отношении них репрессий. Другие соглашались на присутствие в правительстве большевиков, но только в качестве меньшинства. Оба предложения означали отказ от результатов победы РСДРП (б) в октябре, поэтому были неприемлемы для нее.
«Партии, в восстании участия не принимавшие, хотят вырвать власть у тех, кто их сверг, - заявил на заседании ЦК РСДРП (б), где обсуждался ход переговоров, Л.Д. Троцкий. - Незачем было устраивать восстание, если мы не получим большинства». С ним соглашался В.И. Ленин: «Переговоры должны были быть как дипломатическое прикрытие военных действий». На это А.И. Рыков возразил, что относится к переговорам серьезно.
Возникшие разногласия привели к выходу из ЦК РСДРП (б) и СНК группы видных большевиков: А.И. Рыкова, Л.Б. Каменева, Г.Е. Зиновьева, В.П. Ногина, В.П. Милютина и других. Взбунтовавшиеся народные комиссары тогда заявили, что у коалиционного правительства есть только одна альтернатива - «сохранение чисто большевистского правительства средствами политического террора» и «отстранение массовых пролетарских организаций от руководства политической жизни, установление безответственного режима и разгром революции и страны».
Но в то время данный проступок был расценен большинством как дезертирский. Не нашел он поддержки и в местных большевистских организациях. Оппозиционеры оказались в особенно неприглядном виде из-за происшедшего вскоре безболезненного разрешения конфликта с Викжелем: рабочие-железнодорожники отказались поддерживать позиции своего профсоюзного руководства, и его угрозы потеряли смысл.
Вскоре большевикам удалось добиться еще одной значительной политической победы. Октябрьская революция ускорила раскол в партии эсеров. Ее официальное правое руководство отнеслось к перевороту враждебно. Левое же крыло во главе с М.А. Спиридоновой после некоторых колебаний высказалось в поддержку новой власти и приняло предложение большевиков войти в состав СНК, получив здесь семь мест (наиболее важные из них - наркоматы юстиции, почт и телеграфа, земледелия). Коалиция с левыми эсерами расширила общественное влияние и укрепила позиции советского правительства.
Потерпев поражение в Петрограде, противники большевиков стремились не допустить распространения их власти на другие регионы Российской республики. Драматические события произошли в Москве. Попытки местного руководства РСДРП (б) договориться о мирной передаче власти Советам позволили ее противникам выиграть время и соорганизоваться. В результате развернувшихся боев было убито и ранено около 1500 человек. Москва стала свидетельницей не только масштабного кровопролития, но и первых жестокостей гражданской войны: захватившие Кремль юнкера расстреляли здесь без суда группу солдат местного гарнизона.
Судьба революции во многом зависела от того, за кем пойдет фронт, многомиллионная масса вооруженных людей. Декреты о мире и земле вызвали прочные симпатии солдат к новой власти. Поэтому попытка А.Ф. Керенского и П.И. Краснова использовать их для борьбы с большевиками провалилась. Верно оценив этот факт, верховный главнокомандующий Н.Н. Духонин не пошел на открытый конфликт с советским правительством, занял выжидательную позицию. Но когда главковерх отказался начать мирные переговоры с Германией, он был смещен со своего поста. Его заменил прапорщик Н.В. Крыленко, один из руководителей военной организации РСДРП (б).
Как уже отмечалось, контрреволюция попыталась опереться на консервативно настроенное казачество. На Дон к атаману А.М. Каледину перебрались не только видные буржуазные политики - П.Н. Милюков, П.Б. Струве, М.В. Родзянко, но и виднейший представитель царской армии генерал М.В. Алексеев. Сюда же бежали из-под ареста генерал Л.Г. Корнилов и его сообщники. Но превратить Дон в российскую Вандею не удалось. Оказалось, что идеи Октябрьской революции нашли поддержку и среди казаков, особенно фронтовиков, которые не поддерживали своего атамана. Когда революционные части стали в январе 1918 г. теснить белоказаков, А.М. Каледин застрелился, а «добровольцы» во главе с М.В. Алексеевым и Л.Г. Корниловым вынуждены были с тяжелыми боями отойти на Кавказ. На Дону же установилась Советская власть.
По аналогичному сценарию развивались события на Украине. Когда сюда пришли сообщения о событиях в Петрограде, власть попыталась захватить группировка национальных буржуазных и мелкобуржуазных партий, так называемая Центральная Рада. 7 ноября 1917 г. она издала указ (универсал) об образовании независимой Украинской народной республики, правительство которой (Директорию) возглавил писатель В.К. Винниченко. Центром советской власти стал промышленный Харьков. Отсюда революционные войска развернули наступление на Киев, и к концу февраля 1918 г. власть Центральной Рады повсеместно пала.
Таким образом, несмотря на ожесточенное сопротивление в некоторых регионах, Советы к весне 1918 г. утвердились на большей части территории бывшей Российской империи. Эта быстрая, «триумфальная», по определению Ленина, победа показала, что, несмотря на внешний бланкизм, Октябрьская революция явилась выражением глубокого и повсеместного недовольства социальных низов прежней властью и ее политикой. Получив быстрые и решительные подтверждения готовности нового руководства стать выразителем их интересов, трудящиеся России оказали ему широкую поддержку.
Учредительное собрание
Противники большевиков пытались отстранить их от власти и мирными, парламентскими средствами, использовав для этого Учредительное собрание. Требование созыва Учредительного собрания содержалось в программах всех революционных партий России, в том числе и большевиков. Считалось, что после падения монархии в стране будут проведены свободные демократические выборы в Собрание, которое, выразив волю народа, рассмотрит основные социально-политические вопросы и «учредит» в России новый общественный строй. Именно поэтому сформировавшееся в ходе Февральской революции правительство получило название Временного, т.е. переходного, которое должно будет передать свои функции законно избранной власти.
25 марта 1917 г. Временное правительство создало Особое совещание для разработки положения о выборах в Учредительное собрание. Но только в июне была объявлена дата выборов - 17 сентября, перенесенная затем на 12 ноября. Был момент, когда Учредительное собрание планировалось открыть 30 сентября, затем - 28 ноября. Правительство не спешило проводить выборы, опасаясь победы на них леворадикальных партий. Кроме того, оно справедливо полагало, что в условиях продолжавшейся войны было бы опасно затевать крупные государственные преобразования. «Нет сомнения, - писал В.М. Чернов, лидер правых эсеров, - что в исключительно трудных условиях русской революции - мировая катастрофическая война и внутренняя катастрофическая разруха - в наших «государственно мыслящих сферах» немалую силу имела тайна мысль, что с учредительным собранием лучше бы дождаться конца войны». Стремление это было понятным, но и затягивание выборов ухудшало внутриполитическую ситуацию. Откройся Собрание 30 сентября, дальнейшие события могли бы развиваться иначе...
Известно, что II съезд Советов утвердил написанное В.И. Лениным воззвание «Рабочим, солдатам и крестьянам!», в котором содержалось и обещание созвать Учредительное собрание. Но после октябрьского переворота большевики фактически не нуждались в нем, а отказавшись от выборов, они попали бы в щекотливое положение, усилив обвинения в узурпации власти. Существовала также надежда, что блок большевиков и левых эсеров сможет победить на выборах. Если это произойдет, новая власть укрепится, станет законной даже по нормам буржуазного права. Если нет, нужно будет дискредитировать Учредительное собрание в глазах народа и распустить его. Так рассуждало руководство РСДРП (б), соглашаясь провести выборы в срок - 12 ноября.
Итоги выборов были для ВЦИК и СНК крайне неблагоприятными. Большевики получили 25% голосов, эсеры (преимущественно правые) и меньшевики - 62%, кадеты - 13%. Но это не смутило власти. Поражение было объяснено тем, что смысл Октябрьской революции и ее завоеваний еще не осознан в российской глубинке, что выборы проходили по старым избирательным спискам, где правые и левые эсеры выступали как единая партия, что в ходе выборов допускались нарушения и т.д. Большевики справедливо рассчитывали на то, что общественное мнение будет постепенно меняться в пользу правительственной коалиции (большевики и левые эсеры). Но, главное, новое руководство страны полагало, что революция развивается по своим законам, отличным от норм «буржуазной» демократии. Да, выборы были проиграны большевиками в целом по стране. Но в ее ключевых пунктах: армия, крупные города, промышленные регионы - большевики победили. Значит, реальная сила на их стороне, ведь крупные политические вопросы в условиях, когда «винтовка рождает власть», решаются не в глухих российских деревнях, а в столицах вооруженными рабочими и солдатами.
Однако не все в РСДРП (б) поддерживали эту политику. Руководство большевистской фракции Учредительного собрания (Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, А.И. Рыков, Д.Б. Рязанов) склонялись к признанию его действительным выразителем воли народа.
Собрание открылось 5 января 1918 г. Накануне в газетах была опубликована утвержденная ВЦИК «Декларация прав трудящихся и эксплуатируемого народа», которая суммировала основные законы Советской власти: о мире, земле, рабочем контроле, переходе власти Советам и т.д. Документ должен был быть внесен на утверждение Собрания. Один из его пунктов гласил: «Поддерживая Советскую власть и декреты Совета Народных Комиссаров, Учредительное собрание считает, что его задачи исчерпываются установлением коренных оснований социалистического переустройства общества».
Заседание проходило в Таврическом дворце, там, где ранее заседала Государственная дума. Депутаты - народные избранники, получившие свои мандаты в результате первых в России демократических выборов, расселись в зале, на балконах же собрались зрители, главным образом рабочие и солдаты.
С самого начала Собрание стало ареной столкновений между антиправительственным большинством (правые эсеры, меньшевики, кадеты) и меньшинством (большевики и левые эсеры), представляющим правительственную коалицию. Меньшевики и правые эсеры рассматривали собрание как высший орган власти, воплощение суверенной воли народа, в отличие от ВЦИКа и СНК, которых они считали незаконными. Отсюда стремление игнорировать их постановления. Для большевиков и их союзников признание власти Собрания означало бы возврат к дооктябрьской ситуации. Поэтому они ждали только повода к роспуску Учредительного собрания.
Еще 3 января ВЦИК Советов принял постановление о том, что, основываясь на завоеваниях Октябрьской революции и согласно «Декларации прав трудящегося и эксплуатируемого народа», вся власть в стране принадлежит Советам. Поэтому «всякая попытка со стороны кого бы то ни было... присвоить себе те или иные функции государственной власти будет рассматриваться как контрреволюционное действие. Всякая попытка будет подавляться всеми имеющимися в распоряжении Советской власти средствами, вплоть до применения вооруженной силы».
В тот момент В.И. Ленин руководствовался интересами революции, которые всегда являлись для него высшим законом. Не случайно именно в эти дни он припомнил известные слова Г.В. Плеханова, произнесенные на II съезде РСДРП: «Успех революции - высший закон. И если бы ради успеха революции потребовалось временно ограничить действие того или другого демократического принципа, то перед таким ограничением преступно было бы останавливаться».
По воспоминаниям Л.Д. Троцкого, В.И. Ленин в первые же дни после октябрьского переворота поставил вопрос об Учредительном собрании. Он предложил отсрочить выборы. Расширить избирательные права, дав их восемнадцатилетним. Обновить избирательные списки. «Наши собственные списки никуда не годятся, - говорил В.И. Ленин, - много случайной интеллигенции, а нам нужны рабочие и крестьяне...».
Единомышленники по партии возражали: отсрочка будет понята как ликвидация Учредительного собрания. Это шаг отрицательно будет воспринят в провинции. Особенно энергично выступал против отсрочки Я.М. Свердлов, более других связанный с провинцией. «Ленин со своей позицией оказался одиноким, - пишет Троцкий, - он недовольно поматывал головой и повторял: ошибка, явная ошибка, которая может нам дорого обойтись! Как бы ошибка эта не стоила революции головы...».
Ленин не стал настаивать на отсрочке и начал говорить о возможности разгона Учредительного собрания. Неожиданно для всех идею эту поддержал Натансон, один из лидеров левых эсеров, заявивший, что «...придется, пожалуй, разогнать Учредительное собрание силой». «Браво!» - тут же согласился Ленин и приступил к разработке организационного плана осуществления этой идеи.
Можно соглашаться или не соглашаться с интерпретацией событий Троцким, но сущность в главном - в ленинском понимании демократии. После разгона Собрания Ленин, как вспоминает Троцкий, говорил: «Конечно, было очень рискованно с нашей стороны, что мы не отложили созыва, очень, очень неосторожно. Но в конце концов, вышло лучше. Разгон Учредительного собрания Советской властью есть полная и открытая ликвидация формальной демократии во имя революционной диктатуры. Теперь урок будут твердить».
Позже во время Первого конгресса Коминтерна Ленин окончательно сформулировал свои идеи относительно «формальной демократии», на смену которой революция выдвинула демократия «социальную».
Центральное место в работе Учредительного собрания заняло выступление его председателя В.М. Чернова, который заявил, что итоги выборов, победа на них социалистической партий продемонстрировала «волю к социализму народных масс, трудовых масс России». «Но социалистическое строительство, - заявил выступающий, - предполагает вместе с тем могучий подъем производительных сил страны, а не «скоропалительное приближение к равенству в нищете», не азартные и рискованные опыты на почве общего упадка, лишь ускоряющие разложение и разруху».
В.М. Чернова поддержал меньшевик И.Г. Церетели, заявивший, что в Собрании, которое начало свою работу с пения «Интернационала», не надо доказывать преимущества социализма над капитализмом, вопрос в другом: возможен ли, осуществим ли сейчас социализм? Большевики и не пытались ответить на этот вопрос. Для них это был возврат к теоретическим дискуссиям осени 1917 г. От имени большевистской фракции Ф.Ф. Раскольников зачитал заявление, в котором Собрание обвинялось в контрреволюционности из-за отказа немедленно утвердить «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», после чего большевики покинули зал заседаний.
Левые эсеры после ухода большевистской фракции потребовали, чтобы Собрание немедленно одобрило политику заключения «демократического мира во что бы то ни стало». Им возразили и напомнили, что вопрос о мире, как и вопрос о земле, внесен в повестку дня, что уже подготовлены проекты постановлений по этим вопросам, но они нуждаются в обсуждении. Как бы подтверждая готовность Собрания заняться данными проблемами, В.М. Чернов заявил, что начинает оглашать «Основной закон о земле». Дальше левые эсеры не хотели тянуть и, обвинив Собрание в «продолжении политики лицемерия и трусости», покинули зал заседаний.
В.М. Чернов так и не смог прочитать до конца закон о земле. На трибуне появился начальник караула матрос А.Г. Железняков: «Я получил инструкцию, чтобы... все присутствующие покинули зал заседания, потому что караул устал». Послышались возгласы: «Нам не нужно караула!» В.М. Чернов решил проявить твердость и не закрывать заседания, но вскоре сдался. Им была получена записка от руководства эсеровской фракции, которое опасалось, что в зале выключат свет. В спешке, без прений Собрание утвердило прочитанную часть закона о земле, резолюцию о мире, обращение к цивилизованному миру, постановление о государственном устройстве России.
Первый закон отменял частную собственность на землю и отчуждал без выкупа частновладельческие земли. Целью государства провозглашалось создание условий для активного развития производительных сил и справедливого распределения естественных благ среди населения. В обращении к союзникам заявлялось о «непреклонной воле народа» к немедленному прекращению войны и заключению всеобщего справедливого мира, предлагалось приступить к совместному определению условий этого мира. Наконец, провозглашалось создание Российской Демократической Федеративной Республики.
Заседание закончилось около пяти часов утра 6 января и должно было возобновиться в 17.00. Но когда депутаты пришли в назначенный срок к Таврическому дворцу, он оказался запертым. Одновременно их ознакомили с декретом ВЦИК о роспуске Собрания.
Через несколько дней, 10 января, собрался III съезд Советов, который был специально задуман как альтернатива Учредительному собранию. На нем произошло объединение Советов рабочих и солдатских депутатов с Советами крестьянских депутатов, исключено слово «временное» из наименования Советского правительства. Съезд с энтузиазмом одобрил «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», другие предложенные ему документы.
Россия была объявлена Советской Федеративной Социалистической республикой (РСФСР). Зимой и весной 1918 г. прошли выборы сельских и волостных Советов.
Таким образом, советская власть была выстроена снизу доверху и приобрела легитимный характер.
Созыв и роспуск Учредительного собрания прошли буднично и незаметно, если не считать столкновений со стрельбой красноармейцев и солдат с демонстрацией в его поддержку в день открытия Собрания. Столь печальный конец российского парламентаризма объяснялся рядом причин. Во-первых, Собрание не располагало вооруженной силой для своей защиты, что в тех условиях имело решающее значение. Во-вторых, лидеры эсеро-меньшевистского большинства, оберегая авторитет «высокого собрания», допустили ряд тактических ошибок, позволив своим противникам выставить Собрание в качестве контрреволюционного, антинародного учреждения. В-третьих, они мало что могли дать «массам» сверх того, что последние получили от большевиков. Поэтому у трудящихся интерес к «Учредилке» был слаб, равнодушно отнеслись они и к ее роспуску.
Крах Учредительного собрания продемонстрировал отсутствие в России базы для создания правового демократического государства, низкую политическую культуру населения. Это наглядно продемонстрировали лидеры разных политических сил на самом Собрании, где они не только не искали пути к примирению, но и всячески подчеркивали раскол страны на два непримиримых лагеря, хотя законопроекты Учредительного собрания о мире и земле, в сущности, повторили большевистские декреты по этим вопросам. Возможностей симбиоза прямой и представительной демократии не оказалось. Более того, у разогнанных членов Учредительного собрания не нашлось «естественных» защитников. Крестьянство, увидев возможность получить землю, совершенно отвернулось от институтов представительной демократии, а буржуазия уже сделала ставку на голую силу.
Первые социально-экономические результаты Октябрьской революции
Составляя первый политический документ новой власти - воззвание «К гражданам России!», В.И. Ленин вычеркнул из черновика призыв «Да здравствует социализм!», заменив его словами «Да здравствует революция рабочих, солдат и крестьян!». Видимо, и он в то время еще не имел четких представлений о характере происшедшего переворота. Воззвание так формулировало программу революционной власти: «Немедленное предложение демократического мира, отмена помещичьей собственности на землю, рабочий контроль над производством, создание Советского правительства». Обращение II съезда Советов «Рабочим, солдатам и крестьянам» дополнило данную программу обещаниями провести полную демократизацию армии, созвать Учредительное собрание, обеспечить доставку хлеба в город и промышленных товаров в деревню, предоставить всем нациям право на самоопределение.
Как мы видим, за исключением рабочего контроля, это была программа радикальных буржуазно-демократических преобразований. Предполагалось «доделать» то, что не было сделано после Февральской революции. Однако, желая как можно быстрее и надежнее утвердиться во власти, большинство членов советского правительства сочло необходимым форсировать события, начать социалистические преобразования уже на этом этапе революции. Лишь некоторые из них - Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, А.И. Рыков и др. - с определенной долей скептицизма смотрели на перспективы построения социализма в России без помощи мирового пролетариата. Отсюда их стремление создать «однородное социалистическое правительство», согласие признать Учредительное собрание законной властью. Но победила более радикальная линия, которую возглавлял В.И. Ленин.
Сочетание в Октябрьской революции элементов буржуазно-демократического и социалистического переворотов отразилось в бурной законодательной деятельности нового правительства. Такие меры, как уничтожение сословий, гражданских чинов, провозглашение свободы совести и отделение церкви от государства, введение гражданских браков, уничтожение национальных привилегий и предоставление нациям права на самоопределение наряду с «Декретом о земле» носили не социалистический, а общедемократический характер. Несмотря на явный налет революционного романтизма, веры в возможность быстро и радикально решить вопросы, которые накапливались веками, проведение этих мер являлось безусловной заслугой Октябрьской революции, обеспечивало ей широкую общественную поддержку.
Подобной же оценки заслуживает переход на новую орфографию и григорианский календарь, а также меры по улучшению материального положения трудящихся: введение 8-часового рабочего дня, двухнедельного отпуска, страхования по болезни и безработице и т.д. Следует, правда, признать, что нарастание хозяйственной разрухи не позволило реально поднять уровень жизни в стране.
Иной характер носили такие преобразования в социально-экономической сфере, как введение рабочего контроля за производством, национализация промышленности, банков и железных дорог, учреждение Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ) для управления национализированной экономикой. Эти меры должны были заложить экономический фундамент социализма в его большевистском понимании.
Сложная политическая обстановка в стране требовала решительных мер по укреплению аппарата новой власти. II съезд Советов утвердил ВЦИК и СНК - высшие законодательный и административно-управленческий органы Советской власти. В ноябре-декабре 1917 г. создаются советские министерства - народные комиссариаты. Из-за саботажа чиновничества на работу в наркоматы активно привлекались рабочие, солдаты и матросы - люди, преданные новой власти, но мало подготовленные для государственной деятельности.
Политические реальности, выразившиеся в росте социальной напряженности и конфронтации, предопределили ускоренное развитие карательных учреждений: рабочей милиции, народных судов и революционных трибуналов. 7 декабря 1917 г. была создана знаменитая ВЧК. Несмотря на грозные революционные названия, приговоры новых судебных учреждений были в то время весьма мягкими. Так, известный монархист В.М. Пуришкевич, обвиненный в заговоре против Советской власти, был приговорен к лишению свободы на 4 года с условным освобождением через год (реально он находился в заключении полгода); одна из организаторов чиновнического саботажа, член кадетского ЦК графиня С.В. Панина была приговорена к общественному порицанию и аресту до тех пор, пока не вернет казенные деньги, которые она упорно не хотела отдавать новой власти. В стране фактически была отменена смертная казнь. И только 21 февраля 1918 г. декрет «Социалистическое Отечество в опасности!» санкционировал расстрел «неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов, германских шпионов». Но до июля 1918 г. ВЧК воспользовалась этим правом лишь в отношении нескольких бандитов и крупных спекулянтов. К политическим противникам эта мера наказания тогда не применялась.
В первый год революции, когда налицо была явная поддержка народом новой власти, она стремилась избежать излишнего насилия. Известно, что и генерал П.Н. Краснов был отпущен после своего неудачного наступления на Петроград под честное слово офицера. Но революция всегда порождает контрреволюцию. По мере развития революции многие меры Советской власти и особенно нарастающая «социализация» ее политического курса толкнули в лагерь контрреволюции значительные общественные слои. Когда началась широкомасштабная гражданская война и возникла реальная угроза для правящего класса, размах правительственных репрессий резко расширился, и разросшаяся, получившая все мыслимые полномочия для борьбы с контрреволюцией ВЧК превратилась в своеобразный символ эпохи.
Завершая обзор правительственной деятельности в конце 1917 - начале 1918 гг., отметим важные меры, направленные на создание новой армии. Исполняя свои обещания, ВЦИК и СНК приступили к демократизации старой армии. Вся власть здесь была передана солдатским комитетам и советам, упразднялись воинские звания и чины, титулование, ордена и знаки отличия, вводилась выборность командиров. Несмотря на принятые меры, а иногда и благодаря им старая армия продолжала интенсивно разлагаться и потеряла всякую ценность как боевая сила. Поэтому правительство приступило к ее демобилизации, не дожидаясь официального заключения мира с Германией.
Параллельно с процессом слома старой армии началась организация советских вооруженных сил. Стратегической целью большевиков была замена регулярной армии милиционной, всеобщим вооружением народа. Так как создать подобную армию было крайне трудно, решили временно сохранить регулярные войска, но построенные на новых принципах: добровольность воинской службы, комплектование армии только из представителей трудящихся по рекомендации организаций, поддерживающих Советскую власть. Таков был смысл Декрета от 15 января 1918 г. об образовании Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА).
В первые месяцы революции большевики попытались реализовать концепцию государства-коммуны, сформулированную В.И. Лениным в его известной работе «Государство и революция»: государство без полиции, без бюрократии, без постоянной армии, без привилегий, с широким общественным самоуправлением, когда страна представляет из себя совокупность самостоятельных коммун. Существовала безграничная вера в творческий потенциал и сознательность народных масс, в мировой пролетариат. Одновременно кружила голову вера в близкую европейскую революцию и грядущее счастье человечества.
Но политические реальности оказались иными, и вскоре большевиков постигло жестокое разочарование. Пролетарские революционеры обещали избавить Россию от надвигающейся экономической катастрофы, но именно Октябрьская революция, как до этого Февральская, ускорила сползание к ней. Быстро рушились хозяйственные связи, ряд экономически важных регионов страны уже в это время стал объектом разрушительной гражданской войны. На промышленных предприятиях упала трудовая дисциплина. Многие рабочие или вообще не ощущали себя хозяевами на производстве, жили по принципу «урвать побольше и удрать», или понимали свое новое положение своеобразно. «Пришла ко мне раз в Наркомпрос работница, - вспоминала Н.К. Крупская, - я ее спрашиваю, в какой смене она работает... «У нас никто сегодня не работает. Вчера общее собрание было, у всех дел домашних много накопилось. Ну и проголосовали не работать сегодня. Что же, мы теперь хозяева».
Не менее сложной оказалась ситуация в деревне. Крестьяне с благодарностью восприняли «Декрет о земле», но не спешили увеличить поставки продовольствия в город. Они требовали отмены твердых государственных цен на хлеб, уплаты за продовольствие полновесными рублями и товарами.
Параллельно с экономическим распадом нарастал и распад политический. На местах возникли свои собственные Советы Народных Комиссаров, коммуны, республики и т.п., которые не считали себя обязанными подчиняться центральным властям, строго выполнять их директивы. В стране возникли явные признаки вакуума власти, путаницы и бестолковщины. Повсеместно процветал местный или групповой эгоизм. Дело доходило до захвата транзитных грузов, особенно продовольственных, предназначенных для промышленных центров.
В этих условиях Советское правительство оказалось весной 1918 г. на распутье. Концепция государства-коммуны, с которой они шли к Октябрю, явно не срабатывала. Некоторые большевики («левые коммунисты»: Н.И. Бухарин, Е.А. Преображенский, В.В. Оболенский-Осинский и др.) продолжали настаивать на ее осуществлении, выступали за сохранение «производственной демократии». Но В.И. Ленин и большинство ЦК партии стали призывать учиться у организаторов капиталистических трестов, перенимать у них передовые методы организации производства. «Веди аккуратно и добросовестно счет денег, хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй, соблюдай строжайшую дисциплину в труде - именно такие лозунги... становятся теперь... очередными и главными лозунгами момента», - писал В.И. Ленин. Руководитель государства мыслил в верном направлении, но так как и он отрицал в это время необходимость рыночных, товарно-денежных отношений, реальность подобных призывов была сомнительной. Не известно было, почему, с какой целью рабочим следует «вести аккуратно счет денег»?
Видимо, это понимал и сам В.И. Ленин, который начинает призывать к «диктаторским методам» в управлении экономикой, к «железной руке» и т.д., разъясняя, что диктатура пролетариата означает и диктатуру над несознательными рабочими. Его критики из рядов «левых коммунистов» справедливо усматривали в «производственной диктатуре» похороны по первому разряду идеи «государства-коммуны» и еще большее отчуждение трудящихся от производственного и государственного управления.
Резкое ухудшение политико-экономического положения в стране в мае-июне 1918 г., начало гражданской войны подтолкнули советское правительство на принятие мер, получивших наименование «военного коммунизма». Они позволили поддержать на плаву тонущий корабль российской экономики. Но этот «успех» на деле означал крушение первоначальной социально-экономической программы новой власти. Большевики постепенно избавлялись от иллюзий и утопий, становились «государственными людьми», но ведь именно эти иллюзии воодушевляли и партию, и тех, кто ее поддерживал в октябрьские дни.
Выход Советской России из мировой войны
После победы Октябрьской революции одной из первых задач молодого государства стал поиск путей выхода из войны. Разрушительный конфликт Первой мировой войны принес России колоссальные материальные и людские потери. Именно эти потери стали первопричиной падения царизма в феврале 1917 г., а обещание заключить справедливый демократический мир стало одним из главных факторов победы большевиков в октябре. «Декрет о мире», призвавший все народы и правительства воюющих стран начать переговоры о заключении мира «без аннексий и контрибуций», стал первым актом советской внешней политики.
Реакция воюющих стран на эти предложения была неоднозначной. Союзники России, в предчувствии близкой победы, отмалчивались. Германия, ресурсы которой быстро истощались, откликнулась на них и даже согласилась вести переговоры на советских условиях. Для нее, проигрывающей стороны, было бы выгодно закончить войну вничью.
В начале декабря Германия и Россия заключили перемирие на 28 дней. Вскоре в Брест-Литовске, штаб-квартире командования германского восточного фронта, открылись мирные переговоры. Советскую делегацию возглавил А.А. Иоффе, которого сменил наркоминдел Л.Д. Троцкий. Последний не только вел конкретные переговоры, но и использовал конференцию для произнесения «зажигательных» речей, которые должны были стимулировать революционное движение в Европе. Эта тактика получила одобрение В.И. Ленина.
В начале января 1918 г. Германия и ее союзники, убедившись, что Антанта не присоединится к переговорам, изменили свою тактику и потребовали под предлогом «права нации на самоопределение» признать германскую оккупацию Польши, Литвы, части Эстонии, Латвии.
Перед Советской Россией встала дилемма: продолжать войну (и тем самым расписаться в неспособности обеспечить на деле обещания, данные народным массам в «Декрете о мире») или заключить сепаратный, «аннексионистский» мир. В этих условиях в руководстве РСДРП (б) возникли серьезные разногласия. В.И. Ленин заявил о необходимости принять немецкие условия. Он объяснял это физической невозможностью продолжать войну, стремлением любой ценой спасти завоевания революции. Особую позицию занял Л.Д. Троцкий, который предложил войну прекратить, так как страна действительно не располагала для нее ресурсами, но и мир не заключать, так как он позорен. Германские же войска, полагал наркоминдел, не станут наступать из-за погодных условий и необходимости сдерживать натиск Антанты. Рассчитывал он и на поддержку германского пролетариата, который, мол, не позволит империалистам задушить революционную Россию. Большевики в этот период делали ставку на международную пролетарскую солидарность и рассчитывали на революционную поддержку европейского рабочего класса. Не мог не учитывать Л.Д. Троцкий и того факта, что Германия фактически находилась на грани поражения.
Но большинство членов ЦК первоначально выступало за «революционную войну» с Германией. Так возникла группа «левых коммунистов», лидером которой стал Н.И. Бухарин. За «революционную войну» выступали и левые эсеры. Противниками сепаратного мира были меньшевики и правые эсеры.
Чтобы разобраться в причинах широкого распространения левокоммунистических, ультрареволюционных идей в конце 1917 - начале 1918 гг., нужно вспомнить, с какими внешнеполитическими идеями пришли большевики к Октябрьской революции. С самого начала мировой войны РСДРП (б) выдвинула лозунг всеобщего демократического мира. Она не считала возможным заключить не только аннексионистский, но и сепаратный мир как таковой. Партия отвергала переговоры с империалистическими правительствами, полагая, что всеобщий демократический мир могут заключить только народы воюющих стран.
В статье «Несколько тезисов», опубликованный в 1915 г., В.И. Ленин писал: «На вопросы, что бы сделала партия пролетариата, если бы революция поставила ее у власти... мы отвечаем: мы предложили бы мир всем воюющим на условиях освобождения колоний и всех зависимых, угнетенных и неполноправных народов. Ни Германия, ни Англия, ни Франция не приняли, при теперешних правительствах их, этого условия. Тогда мы должны были бы подготовить и повести революционную войну, то есть... систематически стали бы поднимать на восстание все ныне угнетенные... народы ... а также - и в первую голову - поднимали бы на восстание социалистический пролетариат Европы...».
В 1917 г. большевики неоднократно официально опровергали «низкую клевету» о своем мнимом сочувствии сепаратному миру с Германией. «Сепаратного мира ... для нас не может быть... Для нас сепаратный мир является соглашением с немецкими разбойниками» - категорически заявлял В.И. Ленин на I Всероссийском съезде Советов. И вот теперь предполагалось заключить мир не только сепаратный, но и явно грабительский. «Левые коммунисты» справедливо рассматривали это как отказ от принципов, которые громогласно провозглашались еще несколько месяцев назад. Кроме того, они испытывали серьезные сомнения относительно возможности удержать власть без поддержки европейской революции. Последняя являлась для них самоцелью, ради которой можно было пожертвовать Советской властью. Победит революция в Европе, - рассуждали сторонники революционной войны, - тогда и мы спасемся, не победит - никакие компромиссы и уступки нас не спасут. «В мировой пролетарской революции и оправдание, и спасение русской революции», - писал А.А.Иоффе.
Широкому распространению ультрареволюционных настроений способствовала и относительная легкость первых побед Октябрьской революции. Многим казалось, что при необходимости с германскими империалистами можно будет справиться так же легко, как с их русскими собратьями. «Опьяненные победой, гордые своей ролью застрельщика и зажигателя мировой революции, могли ли мы склонить свое гордое знамя под пыльный сапог герман-ского солдата...?» - объясняла позднее свои чувства одна из сторонниц революционной войны.
Эти настроения подстегивали пришедшие в начале января сообщения об антивоенных беспорядках в Германии и Австро-Венгрии. Даже В.И.Ленин счел возможным написать 21 января, что «революция в Германии началась». Подобные идеи активно пропагандировала партийная и советская печать.
Что писали в это время, например, «Известия ВЦИК»? Газета из номера в номер публиковала стенографические отчеты переговоров в Брест-Литовске с выдержанными в соответствующем духе выступлениями Л.Д. Троцкого. Из Бреста регулярно присылал свои обширные корреспонденции К. Радек, в которых заявлял: «Если русская революция не изменит своей исторической сущности, если она откажется от компромисса с Гогенцоллернами и Габсбургами, как отказалась от сделок с Гучковым и Милюковым, Калединым и Винниченко, то победа за ней: она вызовет не только борьбу пролетариата центральных держав, но и пролетариата Франции и Англии...».
С аналогичных позиций газета освещала работу III съезда Советов. Была полностью приведена речь Г.В. Чичерина, только что вернувшегося из английской тюрьмы. «Я утверждаю: - говорил он, - что дело английского империализма близко к краху и в самом ближайшем будущем пожар революции охватит и английский народ, и эта революция будет революцией социалистической».
19 января «Известия» поместили статью «Грядет мировая революция», а на следующий день - «Мировая революция стала фактом». А вот 23 января 1918 г. на первой полосе было опубликовано «Воззвание Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов Советам рабочих депутатов Берлина и Вены», в котором давалась следующая оценка международной обстановке: «Гражданская война в России близится к концу и заканчивается полной победой социалистической революции. В Финляндии социалистическая революция идет навстречу победоносному свершению. Во Франции мы видим уже первые рабочие баррикады. В Италии рабочая революция растет не по дням, а по часам. Румыния стоит накануне революции. В Австрии и Германии родились Советы рабочих депутатов. «Красный призрак коммунизма» гуляет по всей Европе. Мировая социалистическая революция пришла. Пробил 12-й час. Мы обязаны пожертвовать всем для победы социализма».
Понятно, какие настроения должны были сложиться у масс в результате подобного анализа внешнеполитической ситуации, тем более что В.И. Ленин, не располагая большинством в ЦК, долгое время воздерживался против публичных выступлений в пользу «похабного мира».
Между тем мирные переговоры с Германией были сорваны. 27 января немцы предъявили формальный ультиматум с требованием согласиться на их условия. В ответ Л.Д. Троцкий сделал заявление в духе своей «средней линии»: мира не подписываем, но и войну прекращаем. После обсуждения возникшей ситуации германское правительство 16 (3) февраля заявило, что через 2 дня возобновляет военные действия против России.
В объявленный срок германская армия развернула наступление по всему фронту. Старая российская армия, которая к этому времени оставалась таковой только по названию, побежала, почти не оказывая сопротивления. Советское правительство срочно запросило Германию о конкретных условиях мира, заранее соглашаясь их принять. Но немцы продолжали наступать, рассчитывая легко свергнуть революционную власть и восстановить монархию. За 4 дня они на некоторых участках продвинулись более чем на 300 километров. Только 23 февраля (н. с.) под Нарвой и Псковом они встретили сопротивление только что созданной Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА).
Не желая втягиваться в затяжные бои и стремясь побыстрее перебросить войска на Запад, германское правительство согласилось заключить мир, но выдвинуло новые, гораздо более жесткие условия. Россия должна была принять немецкий контроль над Польшей, Прибалтикой, частью Белоруссии, вывести войска из Финляндии и Украины, признать Центральную Раду, отдать Турции округа Карс, Ардаган и Батум. Русская армия должна была быть демобилизована, флот интернирован в портах до конца войны. Предусматривалось также заключение невыгодного для России торгового соглашения и выплата 3 млрд. рублей компенсации за экспроприированную германскую и австрийскую собственность. Советскому государству предстояло заплатить и своеобразную контрибуцию - 6 млрд. марок за содержание русских военнопленных. Срок для ответа был дан 48 часов, пока же германские войска продолжали наступление.
Когда стали известны немецкие условия, в ЦК РСДРП (б) вновь разгорелась острая полемика. Отчаявшись получить здесь поддержку, В.И. Ленин 23 февраля заявил о своем выходе из состава ЦК и начале агитации в массах в пользу мира. Испуганные подобной перспективой, несколько противников мира воздержались при решающем голосовании, что позволило В.И. Ленину получить большинство. Поздно ночью 24 февраля 1918 г. решение заключить мир санкционировал ВЦИК. В этот же день советская мирная делегация выехала в Брест, где и подписала 3 марта мирный договор, без дискуссий, подчеркивая тем его вынужденный характер.
6-8 марта в Петрограде состоялся VII экстренный съезд РСДРП (б), который, несмотря на ожесточенное сопротивление «левых коммунистов», большинством голосов высказался в поддержку Бресткого мира. Съезд также принял решение о переименовании правящей партии в Российскую Коммунистическую партию (большевиков) - РКП (б).
Последний бой «политика мира во что бы то ни стало» выдержала на IV Чрезвычайном съезде Советов, открывшемся 14 марта в Москве, куда за 3 дня до этого перебрались центральные правительственные учреждения. Против заключения мира дружно выступили левые и правые эсеры, меньшевики, но они смогли собрать только 261 голос против 784 поддерживающих позицию В.И. Ленина. 115 депутатов воздержались при голосовании, среди них многие «левые коммунисты».
Брестский мир стоил большевикам союза с левыми эсерами, которые, протестуя против Бреста, вышли из правительства, оставаясь в центральных советских учреждениях. Первое и последнее многопартийное правительство советской эпохи просуществовало около 3 месяцев.
Заключая тяжелый, грабительский мир, революционная Россия получила крайне необходимую передышку. Это был личный триумф В.И. Ленина, который, идя против течения в руководстве собственной партии, сумел настоять на принятии правильного решения. В брестский период проявилась не только присущая лидеру большевиков твердость, но и политическая гибкость, реализм, способность отказаться от устаревших принципов и установок. Позднее В.И. Ленин любил приводить Брестский мир как пример тяжелого, но необходимого политического компромисса. Но успех советской внешней политики был относительным. Россия лишалась 4% территории, 26% населения, 26% железных дорог, 27% посевов, 33% фабрично-заводского производства, 40% квалифицированных рабочих, 75% добычи угля и 73% выплавки чугуна. Кроме того, в Бресте разбилась еще одна иллюзия Октябрьской революции - идея мировой революции.
Некоторые современные историки оценивают события, происшедшие с октября 1917 г. по лето 1918 г., как начальный этап гражданской войны. Несмотря на то что основная масса трудящихся поддержала большевиков и непосредственно участвовала в новой преобразовательной деятельности, однако разрушительные процессы преобладали над созидательными. Продолжался и углублялся распад «единой и неделимой» России, сопровождавшийся вооруженными эксцессами. Едва теплилась жизнь в системе народного хозяйства. Большевикам оказалось не под силу начать поступальное восстановление разорванных экономических связей, наладить цивилизованные контакты города и деревни, нормализовать финансовую систему, навести порядок и дисциплину. Под влиянием этих реалий антибольшевистские силы усиливались консолидацией с ними уже антисоветских сил. В лагере приверженцев Советской власти назрел раскол. До начала широкомасштабной гражданской войны оставался шаг.
История Отечества. Под редакцией М.В. Зотовой. - 2-е изд., испр. и доп.
М.: Изд-во МГУП, 2001. 208 с. 1000 экз.
|
