В начале 1939 г. партия и правительство, исходя из международной обстановки, приняли решение об ускорении развития авиационной промышленности и о создании самолетов, наиболее полно отвечающих современным требованиям. В результате этого решения к созданию самолетов было привлечено много молодых талантливых инженеров. Над проектом нового истребителя работала одна из групп, в состав которой входили С. А. Лавочкин, В. П. Горбунов и М. И. Гудков.
Семен Алексеевич Лавочкин родился в 1900 г. в городе Смоленске, где окончил гимназию. Отсюда он ушел добровольцем в Красную Армию. После окончания Московского высшего технического училища Лавочкин решил посвятить себя авиации, был направлен в конструкторское бюро француза Ришара, в 1928 г. приглашенного с сотрудниками в Москву для постройки гидросамолета (попытка эта, кстати сказать, окончилась безрезультатно). В дальнейшем конструкторское бюро Ришара приступило к проектированию торпедоносца открытого моря (ТОМ). Но и этому самолету не суждено было увидеть свет, так как в 1929 г. к моменту окончания проекта в стране имелся морской вариант самолета ТБ-1 конструкции А. Н. Туполева
Надо сказать, что работу в этой организации начинали С. П. Королев, Г. М. Бериев, Н. И. Камов, М. И. Гуревич, В. Б. Шавров, которые позже стали известными конструкторами.
Семен Алексеевич Лавочкин в КБ Ришара занимался вопросами прочности. Позже под руководством одного из заместителей Ришара, оставшегося в Москве, был спроектирован и построен двухместный истребитель ДИ-4. На нем летал В. П. Чкалов, которому из-за отсутствия основного летчика-испытателя предложили совершить несколько полетов на этом готовом к испытаниям самолете. [183]
Будучи студентом, Семен Алексеевич работал в качестве чертежника или конструктора в малоизвестных организациях. В частности, Лавочкин некоторое время участвовал в работе под руководством С. Г. Козлова в Военно-воздушной академии им. В Е. Жуковского, где конструировался самолет «Гигант».
После организации Центрального конструкторского бюро, которое являлось крупнейшим проектным учреждением в нашей стране, в одну из конструкторских бригад был переведен С. А. Лавочкин Под руководством В, А. Чижевского он занимался проектированием стратосферного самолета с герметической кабиной, способного подняться на большую высоту. Надо сказать, что эти работы оказались очень полезными для будущего конструктора, использовавшего свой опыт при создании герметических кабин для других самолетов.
Перейдя затем под руководство Д. П. Григоровича, который был уже опытным я авторитетным конструктором, С. А. Лавочкин окончательно определил свой выбор, остановившись на самолетах-истребителях. В 1935 г. конструктор пушек АПК М. В. Курчевский на одном из авиационных заводов организовал постройку истребителя, вооруженного пушками. В качестве разработчика машины был приглашен и С. А. Лавочкин. Проект истребителя ЛЛ (Лавочкин, Люшин) напоминал самолет ИП (Григоровича) с двумя пушками АПК калибра 78 мм, но на самолете ЛЛ сиденье во время полета опускалось в фюзеляж, Обзор осуществлялся через перископ, однако при посадке самолета сиденье можно было поднимать, что обеспечивало лучший обзор. Фонарь кабины не выступал за пределы фюзеляжа. Эта оригинальная конструкция обеспечивала меньшее сопротивление самолета, а значит, увеличение скорости. Flo начальник ВВС Я. И. Алкснис, в 1936 г. осмотревший макет истребителя, не одобрил опускаемого сиденья. «Скорость самолету необходима, но обзор летчику не менее важен» — так можно было сформулировать вывод немногословного начальника ВВС.
Эти разработки и явились первыми шагами самостоятельной конструкторской деятельности Семена Алексеевича Лавочкина.
Некоторое время Лавочкин работал в ГУАП — Главном управлении авиационной промышленности, главным инженером которого являлся Андрей Николаевич Туполев. В это время группа сотрудников, способных инженеров, решила спроектировать свой самолет, тем более что в стране был [184] объявлен конкурс на создание истребителя. В конкурсе участвовали Лавочкин, Горбунов и Гудков. Так родился ЛаГГ. В начале 1940 г. на аэродроме стояли три самолета-истребителя: ЛаГГ, Як и МиГ. Было принято решение о запуске в серийное производство этих истребителей.
Летом 1940 г. один из конструкторов этого самолета — В. П. Горбунов пригласил автора этих строк на Центральный аэродром в Москве, где ныне размещается вертолетная станция, осмотреть самолет. С В. П. Горбуновым мы были знакомы с детских лет, учились в одном классе средней школы, затем в Военно-технической школе в Ленинграде в служили во 2-й Военной школе летчиков в Борисоглебске. Позднее он окончил МАИ. Надо сказать, что В. П. Горбунов был очень талантливый инженер.
Промышленность того времени не выпускала легких сплавов, и в самолете ЛаГГ впервые применялась дельта-древесина, Это был новый и легкий в производстве материал. Самолет имел на вооружении пушку е два пулемета. В качестве силовой установки на первых экземплярах истребителя устанавливался двигатель водяного охлаждения. В дальнейшем этот двигатель был заменен звездообразным поршневым двигателем воздушного охлаждения М-82, чтобы получить на ЛаГГ летно-технические данные, сопоставимые с двумя другими отечественными истребителями — МиГ-3 и Як-1, запущенными в серийное производство до окончания государственных испытаний. Проводились работы по увеличению мощности двигателя М-82. С введением впрыска топлива непосредственно в цилиндры взамен обычного питания бензином с помощью карбюратора мощность двигателя увеличилась до 1550 л. с. вместо 1330 л. с.
Самолеты конструкции С. А. Лавочкина принимали активное участие в войне против фашистской Германии. В 1942 г. на вооружение ВВС стали поступать истребители Ла-5, созданные на базе ЛаГГ-3. Ла-5 превзошел в скорости лучшие немецкие истребители Ме-109Д-2 на высотах до 6100 м. хотя несколько уступал им в скороподъемности. Для устранения этого недостатка потребовалось снизить полетную массу самолета и дополнительно увеличить мощность двигателя.
Уже в сентябре 1942 г истребительные полки, оснащенные самолетами Ла-5, участвовали в сражении под Сталинградом и добились крупных успехов,
Самолеты Ла-5 ФН с двигателем АШ-82 ФН мощностью 1700 л. с. достигали скорости 650 км/ч и имели [185] потолок 11 000 м. С 1943 г. они появились на фронтах Великой Отечественной войны я пользовались популярностью у личного состава благодаря исключительно высоким маневренным качествам и надежности.
На самолетах конструкции Семена Алексеевича Лавочкина воевали многие прославленные летчики, среди них трижды Герой Советского Союза И. Н. Кожедуб.
Продолжая совершенствовать Ла-5, ОКБ С. А. Лавочкина выпустило новую модификацию — истребитель Ла-7. В крыле этого истребителя размещались топливные баки. На самолете были установлены три пушки калибра 20 мм. Ла-7 достигал скорости 680 км/ч и имел неоспоримое преимущество перед немецкими самолетами, в частности перед основным истребителем Ме-109Г-6.
Всего за период Великой Отечественной войны было построено 6528 истребителей ЛаГГ-3, 10000 Ла-5 и 5753 Ла-7. Самолеты этого конструкторского бюро несли службу в авиации Вооруженных Сил, отражая налеты врага и побеждая фашистских асов с их хваленой техникой
Созданные в конструкторском бюро Лавочкина истребители с поршневыми двигателями, работавшими даже на так называемых «чрезвычайных режимах» с впрыском водно-спиртовой смеси и специальных химических составов для увеличения тяги, к концу войны уже не имели больших перспектив увеличения скорости и высоты полета. Переход к реактивным двигателям открывал новую эру в авиации. На самолете Ла-7 вначале вместе с основным поршневым двигателем в хвостовой части фюзеляжа были установлены жидкостно-ракетные ускорители, предназначавшиеся для работы в течение 3 — 3,5 мин. В конце войны на самолете Ла-7Р с ускорителем удалось достигнуть скорости полета 742 км/ч, т, е. прирост скорости составил 85 км/ч по сравнению с серийным самолетом Ла-7. Тяга одного ЖРД конструкции В. П. Глушко составляла 300 кгс. Однако это не было решением проблемы и не могло в полной мере удовлетворить потребности авиации хотя бы по той причине, что пары окислителя при эксплуатации самолета деревянной конструкции быстро разрушали его фюзеляж. Кроме того, при таких скоростях полета комбинированная силовая установка оказалась крайне невыгодна. Требовалось иное решение — применение новой газотурбинной силовой установки.
Однако была предпринята еще одна попытка улучшить скоростные данные самолета за счет установки двух ПВРД [186] с тягой по 2000 кгс каждый. Такие двигатели были установлены под крылом самолета Ла-7. При включении ПВРД самолет увеличивал скорость горизонтального полета на 60 — 90 км/ч однако скорость полета при выключенных реактивных двигателях резко снижалась вследствие увеличения лобового сопротивления машины из-за гондол этих двигателей. Вертикальная же скорость не только не увеличивалась, но даже уменьшалась по сравнению с обычным самолетом с поршневыми двигателями. Последним из истребителей с поршневыми двигателями, выпущенных конструкторским бюро С. А. Лавочкина, стал самолет Ла-9. Он имел цельнометаллическую конструкцию, крыло ламинарного профиля и мощное вооружение — четыре пушки калибра 23 мм. Самолет развивал скорость до 690 км/ч, дальность полета достигала 1735 км.
Это был последний фронтовой истребитель с поршневым двигателем, запущенный в серийное производство. Модификацией этого самолета явился Ла-11, который имел большой запас топлива и предназначался для сопровождения бомбардировщиков. Эта машина также некоторое время выпускалась в серии, до внедрения самолетов с реактивными двигателями.
Руководствуясь решением правительства о создании самолетов с турбореактивными двигателями, которое было принято в 1945 г., после окончания Великой Отечественной войны, конструкторское бюро С. А. Лавочкина, работавшее, как и ряд других КБ, над созданием истребителя, выпустило реактивный истребитель Ла-150, испытания которого начались осенью 1946 г. Это был истребитель обычной схемы, с прямым крылом, мало отличавшийся по компоновке от самолетов с поршневыми двигателями. Кроме того, этот самолет был выпущен позже, чем истребители других конструкторских бюро, и, хотя и развивал скорость 850 км/ч, серийно не изготовлялся. Ла-150 явился переходным этапом на пути создания самолета Ла-160, который стал первым отечественным реактивным истребителем, имевшим стреловидное крыло. Испытывал этот самолет летчик Е. И. Федоров.
Создание крыла новой схемы оказалось возможным благодаря помощи ученых ЦАГИ, которые плодотворно трудились и оказывали действенную помощь конструкторам. Перед инженерами и учеными стояла задача обеспечить возможность создания в нашей стране сверхзвуковой авиации. Ради этого и разрабатывались самолеты со стреловидным крылом, отодвигавшим 1ак называемый «звуковой барьер». [187]
В середине 1947 г. самолет Ла-160 при испытаниях достиг скорости 1060 км/ч. Это позволило перейти к проектированию еще более скоростных самолетов со стреловидным крылом относительно малой толщины, обеспечивающим существенное снижение лобового сопротивления в области околозвуковых и звуковых скоростей полета.
Рубежом в развитии отечественного самолетостроения, подходившего к достижению сверхзвуковых скоростей, явилось создание в конструкторском бюро С. А. Лавочкина опытного истребителя Ла-176. Немало вопросов и споров возникало при рассмотрении эскизного проекта и макета этого самолета. Высказывались даже мнения о преждевременности перехода на крыло с такой большой (45°) стреловидностью. Хотя самолет был запроектирован как истребитель и должен был иметь мощное вооружение (пушка калибра 37 мм и две пушки калибра 23 мм), строился он в основном для исследования особенностей поведения машины на звуковых и малых сверхзвуковых скоростях. На самолете была выполнена серия чисто исследовательских полетов. Контроль за испытаниями осуществляли В. В. Струминский и И. В Остославский.
Летные испытания проводились в конце 1948 г. далеко от Москвы. И какова же была всеобщая радость, когда стало известно, что вначале при полете со снижением от 10 до 6 км, а затем и в режиме горизонтального полета удалось достигнуть скорости звука. Январь 1949 г» стал месяцем сверхзвуковых полетов на Ла-176. Правда, сверхзвуковая скорость на этом самолете была зафиксирована и раньше, так как скорость 1105 км/ч на высоте 7000 м соответствует числу М=1,02. Комиссия в составе И. В. Остославского, В. Н. Матвеева и В. В. Струминского записала по этому поводу: «Такая скорость получена в СССР впервые... Материалы летных испытаний самолета «176» представляют собой исключительную ценность для нашей авиации». Скорость 1105 км/ч превосходила официальные мировые рекорды, установленные к этому времени лучшими реактивными самолетами зарубежной авиации и зарегистрированные ФАЙ.
Самолет Ла-176 значительно улучшил свои летные характеристики, когда взамен двигателя РД-45 был установлен более мощный двигатель ВК-1 конструкции В. Я, Климова, с которым потолок самолета достигал 15 км. Создание Ла-176 явилось важным рубежом в развитии отечественной истребительной авиации — началом покорения сверхзвука, о чем мечтали все авиационные конструкторы. Немало приветствий [188] и поздравлений в связи с этим событием было направлено в адрес Семена Алексеевича Лавочкина и его конструкторского бюро.
Семен Алексеевич был очень скромным человеком, редко повышавшим свой обычно тихий голос. Но когда на самолетах, созданных в его конструкторском бюро, удавалось достигнуть значительных результатов, он становился веселым, возбужденным и старался объяснить окружающим значение происшедшего события. Так было и в период достижения сверхзвуковой скорости, тем более что и до этого полета и после него новая авиационная техника, таившая в себе много неясного, неизведанного я часто опасного, не раз преподносила горькие сюрпризы и даже приводила к гибели людей, впервые ее испытавших и стремившихся проникнуть в это неизвестное ради будущего авиации.
Здесь хотелось бы заметить, что многие конструкторы неохотно идут на экспериментирование, так как это сопряжено с риском и возможной неудачей. Однако, как справедливо считает В. С. Пышнов, «само по себе выявление отрицательных свойств уже имеет важное положительное значение». С. А. Лавочкин решительно внедрял новшества и экспериментировал. Он одним из первых спроектировал и испытал самолет со стреловидным крылом. Данные, полученные во время полетов не только на больших, но и на малых скоростях, и положительные результаты были использованы другими конструкторскими бюро. Для Семена Алексеевича было характерно создание оригинальных конструкций, к которым следует отнести пилотируемый истребитель-перехватчик с радиолокационной станцией. Самолет был построен и прошел испытания, однако не был запущен в серийное производство, так как подобного типа самолет был уже построен в другом конструкторском бюро.
Много нового внедрялось на самолетах после перехода авиации на около- и сверхзвуковые скорости и большие высоты полета. Прежде всего возникла необходимость в герметических кабинах, без которых невозможен полет на высотах, превышающих 8 — 10 км, и катапультируемых креслах для спасения членов экипажа. Кроме того, потребовалось изменить средства торможения, используемые при пробеге самолета, так как на реактивных самолетах не было воздушных винтов, создававших торможение. Эти и другие новшества отрабатывались на экспериментальных самолетах, в том числе созданных в ОКБ С. А. Лавочкина.
Благодаря успешным полетам разработанного в ОКБ Ла-176 со скоростью, превышавшей скорость звука, и удачному [189] применению на нем большой стреловидности крыла нескольким конструкторским бюро было поручено проектирование боевых реактивных самолетов. В конструкторском бюро С. А. Лавочкина таким самолетом стал истребитель Ла-15, который имел довольно легкий турбореактивный двигатель с центробежным компрессором в качестве силовой установки. Самолет Ла-15 несколько отличался по схеме от машин этого класса, созданных в нашей стране. Он имел высокорасположенное стреловидное крыло изящной формы, обладавшее хорошей жесткостью на кручение и малой массой. Две пушки калибра 23 мм устанавливались под двигателем. Самолет удачно проходил испытания и получил одобрение летчиков. Он отличался хорошими летно-техническими данными и был легок в пилотировании. С подвесным баком продолжительность полета Ла-15 достигала 2 ч. Однако из-за малой тяги двигателя (1590 кгс) самолет не имел достаточной тяговооруженности и потому не получил широкого распространения, хотя и находился в серийном производстве.
Новаторство и смелый поиск в деятельности ОКБ С. А. Лавочкина привели к созданию сверхзвукового истребителя-перехватчика «190» с двигателем АЛ-5. На этом самолете было применено шасси новой схемы, а угол стреловидности крыла составлял 55°. В связи с особенностями компоновки взлет истребителя производился на больших углах атаки, а посадка осуществлялась с тормозным парашютом, что уменьшало длину пробега. И хотя в серийное производство самолет принят не был, стремление иметь дальний двухместный истребитель-перехватчик привело конструкторское бюро к созданию и испытанию тяжелой машины с радиолокатором и мощным ракетным вооружением. Это был самолет «250» — огромный по тому времени самолет-ракетоносец, предназначенный для перехвата воздушных целей. Взлетная масса его достигала 20 т.
При угле стреловидности крыла 57° (по передней кромке) он должен был достигать сверхзвуковой скорости еще и потому, что на нем были установлены два двигателя АЛ-7Ф с тягой 6500 кгс каждый.
Для облегчения управления самолетом на нем были применены необратимые бустеры. Каждый бустер для большей надежности имел две камеры питания от двух гидросистем.
При испытаниях ракетоносца во время полета появилась раскачка, что привело к вынужденной посадке. Лишь благодаря мастерству летчика А. Г. Кочеткова все кончилось [190] благополучно. Моделирование условий полета на стенде показало, что самолет требует доработки. Был построен второй экземпляр машины. К самолету «250» проявляли большой интерес военные специалисты, если судить по тому, какую заинтересованность вызвал самолет у главного маршала авиации К. А. Вершинина, который высказал несколько замечаний, в первую очередь по условиям обзора для летчика, особенно при посадке. В период испытаний одного из его летательных аппаратов в оборвалась жизнь создателя, талантливого изобретателя удивительной авиационной техники, прошедшего путь от рядового инженера до генерального конструктора, депутата Верховного Совета СССР.
Постоянный и самоотверженный труд являлся законом для Семена Алексеевича Лавочкина до последнего дня его жизни.
Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru
Издание: Пономарев А. Н. Советские авиационные конструкторы. — М.: Воениздат, 1990.
Опередивший время
Весь мир знает Сергея Павловича Королева - советского учёного, конструктора и организатора производства ракетно-космической техники и ракетного оружия СССР, основоположника практической космонавтики. Он явился ключевой фигурой, обеспечившей стратегический паритет и сделавшей СССР передовой ракетно-космической державой в освоении человеком космоса. Благодаря его идеям, был осуществлён запуск первого искусственного спутника Земли и первого космонавта Юрия Гагарина.
Но, отдавая должное Сергею Павловичу, нельзя не вспомнить еще одного человека – имя которого сегодня незаслуженно забыто, но который также мог стать всемирно известным Генеральным Конструктором, если бы судьба добавила ему немного больше времени и везения. Хотя даже то, что он успел сделать, уже вписало его имя в историю.
В апреле 1981 года, с мыса Канаверал стартовал «Спейс Шаттл» (от англ. Space Shuttle - Космический челнок), - американский многоразовый транспортный космический корабль «Колумбия». Характерно, что запуск Шаттла состоялся 12 апреля, в день космонавтики СССР.
Но немногие знают, что, почти за двадцать пять лет до этого события, в 1957 году взлетела советская межконтинентальная крылатая ракета «Буря».
Её производство было обусловлено настоятельной необходимостью опережающих действий по созданию ядерного оружия.
29 августа 1949 года в СССР была испытана первая ядерная бомба, в 1953 году Советский Союз провёл успешные испытания первой водородной бомбы.
Однако наличие ядерной бомбы еще не говорило об обладании страной ядерным оружием. Оружие надо уметь применить против противника, а для этого необходимо было разработать средство доставки ядерной бомбы на территорию противника. Такие носители (стратегические бомбардировщики) в то время были созданы в КБ Андрея Николаевича Туполева и Владимира Михайловича Мясищева. Но, в связи с развитием средств ПВО, в том числе и зенитных управляемых ракет (ЗУР), потребовалось создать новые, менее уязвимые, стратегические носители ядерного заряда, тем более что бывшие еще недавно союзники во 2-й мировой войне крепко обложили Советский Союз десятками военных баз НАТО.
Оставался единственный вариант – создать ракетный носитель ядерной бомбы, способный совершить полет на сверхзвуковой скорости, значительно превышающей скорость звука, и доставить бомбу на территорию противника.
В результате проведенных исследований были определены два направления – создание межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и межконтинентальных крылатых ракет (МКР). В связи с разделением работ по министерствам получалась негласная конкуренция между разработчиками МКР и МБР. Кто первый осуществит проект и достигнет требуемой дальности полета 8000 км? Международная обстановка подстегивала к скорейшему решению таких задач.
20 мая 1954 г. вышло постановление СМ СССР № 957-409 о разработке двух типов межконтинентальных крылатых ракет-носителей ядерного заряда для поражения целей на территории США. Поисковая работа конструкторских коллективов получила наименование «КРМД» - крылатая ракета межконтинентальной дальности.
Постановление предусматривало параллельную работу над двумя ракетами: более легкой (для доставки атомной бомбы) - заводской шифр «350» или «Ла-350 или «Буря», которая поручалась ОКБ-301 Семена Алексеевича Лавочкина, и тяжелой (для доставки водородной бомбы) - заводской шифр ракеты «42/41» или «Буран», которая поручалась ОКБ-23 Владимира Михайловича Мясищева.
Задание Лавочкину на создание «Бури», в конце 1953 года дал сам Вячеслав Малышев, легендарный нарком танковой промышленности, заместитель председателя Совета министров СССР, руководитель Министерства среднего машиностроения - огромного атомного военно-энергетического концерна Союза. Обращаясь к Лавочкину и его заместителю Науму Чернякову, ставшему главным конструктором «Бури», он сказал: «Состоялось решение правительства о том, что необходимо создать летательный аппарат способный доставить до Америки атомную бомбу. Если вы выполните эту работу в срок, мы вам поставим при жизни памятники».
Но сам Малышев не смог оценить результаты работы Лавочкина и его команды, поскольку умер от лучевой болезни через четыре года после посещения в 1953 году Семипалатинского полигона, на котором производились испытания первой советской термоядерной бомбы.
Работы над «Бураном» продвинусь достаточно далеко, но до летных испытаний дело не дошло. Разработка МКР «Буран» была остановлена Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР N138-48сс от 5 февраля 1960 года в связи с опережающими успехами первой советской межконтинентальной баллистической ракетой (МБР) Р-7 Сергея Королева. Но это ни в коем случае не умаляет значение творческой работы Лавочкина.
Семен Алексеевич Лавочкин, создавший со своим коллективом «Бурю», в 1939-40 годах был одним из инициаторов и участников создания советского современного самолёта-истребителя ЛаГГ-3 из дельта-древесины.
Ряд последующих моделей этого самолёта — Ла-5, Ла-7 и различные их модификации, созданные уже в ОКБ-21 под руководством Лавочкина, обнаружили высокие боевые качества и сыграли важную роль в ходе Великой Отечественной войны.
Всю войну на самолетах Лавочкина, различной модификации, летал и воевал Иван Кожедуб - лётчик-ас времён Великой Отечественной войны, наиболее результативный лётчик-истребитель в авиации союзников (64 сбитых самолета). Трижды Герой Советского Союза.
Самолеты Лавочкина Иван Кожедуб считал лучшими самолетами Второй мировой войны.
После войны Семён Алексеевич Лавочкин работал над созданием реактивных самолётов. В его ОКБ-301, были разработаны серийный (Ла-15) и многие опытные реактивные истребители.
В 1954 году Лавочкин начинает работу над межконтинентальной сверхзвуковой крылатой ракетой «Буря».
Составная двухступенчатая крылатая ракета «Буря» должна была обеспечить дальность полета 8000 км при стартовом весе 90 т. Первая ступень имела мощный жидкостной ракетный двигатель (ЖРД), с помощью которого должны были осуществляться вертикальный старт, разгон и набор высоты до момента разделения со второй ступенью. Вертикальный старт к тому времени был уже хорошо отработан на практике применения баллистических ракет и не требовал сложных стартовых сооружений.
Вторая ступень составной ракеты была крылатой, в качестве двигателя, который должен был работать на всем маршруте, предлагался сверхзвуковой прямоточный воздушно-реактивный двигатель (СПВРД).
Феномен Лавочкина заключается в том, что всего через три года от получения правительственного задания на создание «космического самолета» начались летные испытания «Бури».
Только в условиях социализма, в стране еще не восстановившейся после самой ужасной войны, но с государственным планированием, умением направлять гигантские средства на решение первоочередных задач, высокой исполнительской дисциплиной и полным отсутствием коррупции - смогло произойти такое чудо. Подобное невозможно повторить, в условиях сегодняшней действительности, ни в одном из западных государств, а тем более в постсоветских осколках СССР.
С первого полета крылатая «Буря» слушалась своего звездного штурмана. Двигатель СПВРД работал устойчиво, но действительный расход топлива превосходил все наземные расчеты.
Летно-конструкторские испытания ракеты «Буря» начались в конце июля 1957 года на полигоне ВВС – Владимировка, а уже 1 сентября того же года первая МКР «Буря» ушла со старта.
Первый же удачный пуск (пятый) состоялся 22 мая 1958 года. В девятом пуске - продолжительность полета составила 309 секунд. В десятом и одиннадцатом пусках были получены рекордные для того времени результаты - ракета улетела на 1350 км при скорости 3300 км/ч и на 1760 км при скорости 3500 км/ч соответственно. В СССР в атмосфере на скоростях порядка М=3 так далеко еще не летал ни один аппарат. При пуске 2 декабря 1959 года ракета, оснащенная системой астронавигации, пролетела 4000 км. Это был абсолютный рекорд. После выполнения программы полета ракета была развернута на 210 градусов и далее летела по радиокомандам. Испытания ракеты по короткой трассе (около 2000 км) завершились.
Следующие пуски (с пятнадцатого по восемнадцатый) были произведены по длинной трассе - полигон Владимировка (севернее Каспийского моря) - полуостров Камчатка. Последний пуск, при котором ракета пролетела 6500 км, состоялся 16 декабря 1960 года.
Но к тому времени уже была поставлена на вооружение межконтинентальная баллистическая ракета Р-7 Королева. С другой стороны, в 1960 году уже имелись готовые ракеты на различные дальности, разработанные в КБ Владимира Николаевича Челомея и Михаила Кузмича Янгеля. Эти ракеты могли преодолеть любую противовоздушную оборону тех лет, имели большую скорость полета, относительно простую конструкцию и т.д.
Видимо, потому и было принято решение ограничить стратегический ракетный парк страны баллистическими ракетами, и руководство СССР сочло нецелесообразным создавать еще один носитель. Но, скорее всего, если бы не громадные средства, использовавшиеся для создания ракетно-ядерного щита СССР, в то время как расходы на восстановление и развитие народного хозяйства также достигали астрономических сумм, - «Буря» наверняка была бы запущена в серию.
После пуска МБР Р-7 высокое государственное руководство находилось в состоянии эйфории, да и американцы показали пример, свернув работы по МКР «Навахо». Неизвестно, как сложилась бы судьба «Бури» и её создателя, если бы первой полетела «Буря» и показала сразу хорошие результаты. Но история не признает сослагательного наклонения. У главы государства сложилось мнение, что разработанные ракеты различных дальностей могут заменить всю стратегическую авиацию, и МКР «Буря» с дальностью, аналогичной Р-7, не нужна. Надо сказать, что большую роль здесь сыграла та удачная компоновка МБР Р-7, которая позволила опередить разработки США и вывести нашу страну на первое место в освоении космического пространства.
Вспоминается старая история, рассказанная Леонидом Заксом – заместителем Лавочкина по испытаниям. Как-то в руки конструкторов «Бури» попал американский журнал, в котором была представлена карта СССР с нанесенными точками взлетов и попаданий, а также трассами полетов отечественных ракет дальнего действия. Там были все ракеты, кроме «Бури». Дело в том, что у НАТО в Турции были системы наблюдения, которые засекали верхнюю часть траектории полета советских баллистических ракет. Опираясь на законы баллистики, можно легко рассчитать остальную трассу ракеты, место ее взлета и падения. Но «Буря» была создана по другому принципу, кроме того, эта ракета могла совершить маневр в любой заданный момент, поэтому по части ее траектории нельзя было рассчитать весь полет, определить место старта или попадания. Это тоже был успех, который, к сожалению, не пошел на пользу «космическому самолету».
Резюме. «Буря» могла летать на трех скоростях звука, неся ядерную бомбу, ориентируясь по звездам. Отклонение машины от цели составляло не более 1 км на дистанции 8000 км, что для ядерного заряда - несущественно. Корпус - титановый. Все - впервые в мире.
Космоплан построили всего за три года. Этот фантастический аппарат и сегодня может поражать Америку, будучи недосягаемым и для истребителей, и для почти всех зенитных ракет США. Ведь он прорывается к цели в космосе!
Однако эту программу свернул Хрущев и на вооружение пошла громоздкая, малонадежная и безумно дорогая Р-7 вместо экономичной «Бури».
Хрущев делал ставку на МБР - «чисто» ракетную технику. Но опыт, технологический задел и чертежи «космического самолета» остались. Ведь мы успели сделать три успешных запуска в беспилотном варианте.
Генеральный конструктор Семен Лавочкин пытался доказать, что не стоит отказываться от крылатого летательного аппарата с уникальными летно-тактическими данными. Он предлагал использовать «Бурю» как беспилотный фоторазведчик большой дальности или как ракету-мишень. Но его доводы не были приняты во внимание.
Лавочкин очень переживал, из-за отказа правительства продолжать испытания «Бури», у него резко ухудшилось состояние здоровья.
9 июня 1960 года при испытании системы ПВО «Даль» на полигоне Сары-Шаган (Казахстан) Генеральный конструктор Семен Алексеевич Лавочкин скончался от последствий острой сердечной недостаточности. Он похоронен на Новодевичьем кладбище.
С 1942 года Лавочкин - генерал-майор инженерно-технической службы, с 1958 года - член-корреспондент АН СССР. Ему дважды присваивалось звание Героя Социалистического Труда, четырежды присуждалась Сталинская премия.
Лавочкин опередил свое время, поэтому его многие задумки, по разным причинам в то время не были реализованы. Большинство словарей и энциклопедий описывают заслуги Семена Алексеевича только в авиации, а его деятельность по созданию ракет для систем противовоздушной (ПВО) и противоракетной обороны (ПРО), а также крылатых ракет, оказалась столь засекреченной, что о ней почти нигде не упоминается.
Сказалось и замалчивание роли Лавочкина со стороны конкурентов. А между тем, Пауэрс был сбит ракетой, созданной именно в КБ Лавочкина. Ракеты Лавочкина использовались тогда в системах С-25 и С-75 двух колец круговой противовоздушной обороны Москвы.
Мы будем помнить его как одного из создателей оборонного щита Советского государства.
Владимир Зуев, подполковник в отставке, Краматорск, 23.01.2012
Источник
|
