Сегодня открывается Демократическое совещание.

Не будем говорить о том, почему созвали именно совещание, а не съезд Советов. Нет сомнения, что избранный съездом ЦИК, апеллировавший в трудную историческую минуту не к съезду Советов, а к совещанию с участием буржуазных элементов,—допустил не только грубое формальное нарушение, но и непозволительную подмену воли революционных классов волей классов антиреволюционных. Очевидно у вождей ЦИК была “идея” протащить во что бы то ни стало цензовые элементы...

Не будем говорить также о том, что целый ряд рабочих и солдатских Советов, в открытой схватке победивших отряды контрреволюции, оказался лишённым права голоса на совещании, призванном решить вопрос о власти, в то время как цензовые элементы, прямо и косвенно поддерживавшие контрреволюцию, получили это право. В истории революций буржуазия вообще охотно допускала, чтобы рабочие и крестьяне дрались одни, на свой страх и риск, но она всегда боролась с тем, чтобы победившие рабочие и крестьяне воспользовались плодами своей победы и сами стали у власти. Мы не думали, что ЦИК окончательно обесславит себя, став в этом отношении на путь буржуазии...

Вполне понятно, что целый ряд рабочих и солдатских организаций на местах, в тылу и на фронте, в центральном районе России и Харькове, в Донецком бассейне и Сибири, в Самаре и Двинске — горячо протестовали против этого вопиющего нарушения прав революции.

Но, повторяю, не будем об этом говорить. Перейдём к главному вопросу.

Совещание созвано для того, чтобы наметить условия, необходимые для “организации революционной власти”.

Итак, как организовать власть?

Нет сомнения, что организовать можно то, что имеешь,—нельзя организовать власть, которой владеют другие. Совещание, берущееся организовать власть, которой у него нет, которая сосредоточена в руках Керенского, которая раз уже была направлена Керенским против “Советов и большевиков” в Питере,— это совещание может попасть в глупейшее положение при первой же попытке перейти от слов к делу.

Ибо одно из двух:

Либо совещание в самом деле “возьмёт” власть, несмотря ни на что,—и тогда можно и нужно говорить об организации завоёванной им революционной власти.

Либо совещание власти не “возьмёт”, на разрыв с Керенским не пойдёт,—и тогда разговоры об организации власти неизбежно должны выродиться в пустую болтовню.

Но допустим — допустим на минуту,—что власть взята каким-нибудь чудом и её остаётся лишь организовать. Спрашивается, как её организовать? На каких началах её построить?

— На началах коалиции с буржуазией! — хором отвечают Авксентьевы и Церетели.

— Без коалиции с буржуазией нет спасения! — голосят “День”, “Воля Народа” и прочие подголоски империалистической буржуазии.

Но мы имеем за собой шесть месяцев коалиции с буржуазией. Что дала нам эта коалиция, кроме обострения разрухи и мучительного голода, кроме оттяжки войны и хозяйственного развала, кроме четырёх кризисов власти и корниловского восстания, кроме истощения страны и финансовой кабалы перед Западом?

Разве этого мало для гг. соглашателей?

Говорят о силе и могуществе коалиции, о “расширении базы” революции и пр. Но почему коалиция с буржуазией, коалиция с кадетами разлетелась впрах при первом же дуновении корниловского восстания? Разве кадеты не дезертировали из правительства? Где “сила” коалиции и где тут “расширение базы” революции?

Поймут ли когда-либо гг. соглашатели, что “спасти революцию” в союзе с дезертирами нельзя?

Кто отстоял революцию и её завоевания в дни восстания Корнилова?

Может быть “либеральная буржуазия”? Но она в эти дни была в одном лагере с корниловцами против революции и её Комитетов. Милюков и Маклаков теперь открыто говорят об этом.

Может быть “торгово-промышленные классы”? но они в эти дни также были в одном стане с Корниловым. “Общественные деятели” при бывшей Ставке Корнилова, Гучков, Рябушинский и компания, теперь открыто говорят об этом.

Поймут ли когда-либо гг. соглашатели, что коалиция с буржуазией есть союз с Корниловыми и Лукомскими?

Говорят об обострении промышленной разрухи, причем с фактами в руках уличаются капиталисты-локаутчики в намеренном сокращении производства... Говорят о недостатке сырья, причем с фактами в руках уличаются купцы-спекулянты в утаивании хлопка, угля и пр. ... Говорят о голоде в городах, причем спекулирующие банки с фактами в руках обвиняются в искусственной задержке подвоза хлеба... Поймут ли когда-либо гг. соглашатели, что коалиция с буржуазией, коалиция с цензовыми элементами есть союз с мошенниками и спекулянтами, союз с мародерами и локаутчиками?

И не ясно ли само собой, что только в борьбе с помещиками и капиталистами, только в борьбе с империалистами всех мастей, только борясь и побеждая их, - можно будет спасти страну от голода и разрухи, от хозяйственного истощения и финансового краха, от развала и одичания?

И если Советы и Комитеты оказались главными оплотами революции, если Советы и Комитеты победили восставшую контрреволюцию, - не ясно ли из этого, что они, и только они, должны быть теперь основными носителями революционной власти в стране?

Вы спрашиваете: как организовать революционную власть?

Да она уже организуется вне совещания и, быть может, вопреки совещанию, в ходе борьбы с контрреволюцией, на почве фактического разрыва с буржуазией, в борьбе с этой буржуазией, - из революционных рабочих, крестьян, солдат.

Элементы этой власти - революционные Комитеты и Советы в тылу и на фронте.

Зародыш этой власти - то левой крыло, которое, должно быть, будет образовано на совещании.

Совещанию придется оформить и закончить этот процесс вырастания революционной власти, либо сдаться Керенскому на милость и сойти со сцены.

ЦИК уже попытался вчера стать на революционный путь, отвергнув коалицию с кадетами.

Но кадеты - единственная серьезная буржуазная партия. Поймут ли гг. соглашатели, что больше не с кем из буржуазных кругов устраивать коалицию?

Хватит ли у них смелости сделать выбор?

Поживем - увидим.

“Рабочий Путь” № 10,

14 сентября 1917 г.

Передовая