Миф № 18 Трагедия 22 июня 1941 года произошла потому, что по замыслу Сталина СССР не готовился к оборонительной войне с нацистской Германией

Один из наиглупейших комплексных мифов во всей мифологии о Великой Отечественной войне. В пропагандистский оборот запущен Н. Хрущёвым ещё на XX съезде КПСС при поддержке ряда высокопоставленных военачальников того времени, в том числе и Жукова. Эксплуатируется уже более полувека. Самым идиотским образом превратился в свою противоположность — ныне все стремятся обвинить Сталина в том, что-де он готовился к агрессивной войне, к нападению на Германию!? А что же было в действительности? Если с ехидцей подойти к анализу этого мифа, то, собственно говоря, ничего и доказывать-то не надо — идиотская противоположность рассматриваемого мифа и так на все 100 % разбивает своего не менее идиотского предшественника в пух и прах. И наоборот. Подготовку к отражению агрессии Сталин начал в самом конце 1925 г. Да-да, в самом конце 1925 г. Когда «благодетели» на Западе выпустили на свободу «дух войны», то есть когда под давлением Великобритании вся континентальная западноевропейская шваль в октябре 1925 г. подписала так называемые Локарнские соглашения, явившиеся, по сути дела, прототипом Мюнхенского сговора с Гитлером образца 1938 года. Потому, что по донесениям разведки ему хорошо было известно, что в основе Локарнских соглашений лежит британская концепция о «русской угрозе », которой в те времена Лондон старательно стращал Западную и Восточную Европу. Одним из первых шагов на пути подготовки к грядущей войне стало принятое по инициативе Политбюро ЦК ВКП(б) постановление «Об активной разведке» 1925 г. Оно предусматривало заблаговременную вербовку и внедрение агентуры на важнейшие военные и военно-промышленные объекты основных противников СССР, своевременное выявление планов нападения, подготовку крупномасштабных диверсионных мероприятий и т.п. Однако, при всей исключительной важности активизации разведки для своевременного выявления планов нападения на СССР, не это было главным в планах Сталина по подготовке к отражению агрессии. Главное заключалось в индустриализации, коллективизации и культурной революции, грандиозных масштабов планы которых поставил перед страной Сталин. Вот что на самом-то деле было самым главным. Потому как воюют не армии — воюют экономики. А что мог противопоставить индустриальному Западу Советский Союз в середине 1920-х гг.? Шашки Ворошилова и Буденного?! Или пулеметы «максим»?! В то время Советский Союз по всем параметрам отставал не только от Запада, но и даже от Польши, которая уже имела, пускай и плохонькие, но свои собственные танкостроение и самолетостроение. А грядущая война, и это было ясно уже всему миру, всенепременно стала бы войной моторов. Собственно говоря, те трудности, которые пришлось пережить Советскому Союзу в годы особенно первой пятилетки, и были связаны с тотальной подготовкой СССР к грядущей войне, которую против него готовил Запад. Потому как для этого были нужны сильная экономика, сильная промышленность, особенно тяжелая, сильное сельское хозяйство, высококвалифицированные кадры инженеров, техников, рабочих. На Западе это тоже прекрасно понимали. Потому беспрестанно и ставили палки в колеса, используя любые средства и методы — от финансовой и торговой блокады до внутренней антисталинской оппозиции, которая только тем и была занята, чтобы сорвать темпы коренных социалистических преобразований. Лишь бы только задержать темпы экономического развития СССР. В ответ на эти попытки 4 февраля 1931 г. Сталин прямо заявил: «Задержать темпы — это значит отстать. А отсталых бьют... Мы отстали от передовых стран на 50 — 100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут!» Если не успели бы, то… впрочем, не приведи господь! Все три довоенных пятилетки были нацелены на создание не только сильной экономики, но и надёжного оборонного потенциала: —первая пятилетка (1928 — 1932 гг.) — строительство основ тяжёлой промышленности, новых отраслей промышленности, создание основы военно-промышленного комплекса, а также самих Вооруженных сил СССР; —вторая пятилетка (1933 — 1937 гг.) — развитие такого промышленного и военно-промышленного, а также военного потенциала, который обеспечивал бы противостояние одному или двум крупнейшим в военном отношении и индустриально развитым капиталистическим государствам в Европе или Азии; —третья пятилетка (1938 — 1942 гг.) — дальнейшее развитие такого промышленного и военно-промышленного, а также военного потенциала, который гарантировал бы стране безопасность от нападения коалиции ведущих капиталистических государств. В том числе и за счет создания дублирующих производств за Уралом. Из-за начавшейся войны пятилетка не была выполнена. Тем не менее созданные промышленный и военно-промышленный потенциалы обеспечили Советскому Союзу победоносное противостояние в той страшной войне против гитлеровской Германии, которая военной силой и при попустительстве западных держав смогла консолидировать военный и экономический потенциалы почти всей Европы. Оценивая спустя десятилетия итоги той не простой и крайне тяжелой работы Сталина и советского народа по экономическому развитию страны, современный общественный деятель Ю. Белов справедливо указал: «Именно перед реальной угрозой военного нападения на СССР Сталин сознательно пошел даже на более ускоренные темпы индустриализации, чем предполагали пятилетние планы. Пошел и на ускоренные темпы коллективизации, справедливо опасаясь разгула мелкособственнической (мелкобуржуазной) стихии при сохранении многочисленных крестьянских хозяйств. Индустриализацию он перевел на рельсы мобилизационной экономики — война стояла у порога. За годы, чуть более 10 лет, СССР при Сталине прошел путь индустриализации, на что Западу потребовалось сто и более лет. Социалистическая индустриализация стала порукой Великой Победы. Мы спасли не только себя, но и все человечество от чумы фашизма, что записано на скрижалях мировой истории». Несмотря на абсолютную очевидность фактов истории даже в столь обобщенном изложении, многие историки и публицисты сознательно идут на искажение истины. И клевещут, и клевещут на Сталина, на СССР. Даже тогда, когда громко заявляют о своем стремлении к поиску истины. В связи с этим позволю себе привести парочку уникальных фактов, свидетельствующих о том, насколько внимательно подходил Сталин к вопросам заблаговременной подготовки к отражению агрессии. 1. В 1935 г. заведующий центральной лабораторией Ижорского металлургического завода, тридцатилетний инженер Александр Завьялов провел испытания брони танков Т-18 и Т-26, состоявших тогда на вооружении РККА. Результат был печальный — снаряд самой малокалиберной 37-миллиметровой пушки вдребезги разносил броню этих танков. Удивительного в том ничего не было — броню для этих танков делали противопульной. Хотя догадаться о существовании противотанковой артиллерии было не так уж и трудно, особенно возглавлявшим тогда техническую политику наркомата обороны маршалу М. Тухачевскому и комиссару Автобронетанкового управления РККА П. Аллилуеву. Завьялов же, в отличие от этих наркоматовских бонз, обозвав танки того периода «ходячими гробами», поставил в повестку дня вопрос об изменении подходов к решению проблемы бронирования танков. Вполне естественным образом молодой инженер напоролся на яростное сопротивление «все знающих» начальников и производственников — те с ученым видом знатоков тыкали, что-де такие танки у всех. То, что наши основные танки того периода действительно были, только не ходячими, а ползучими «гробами», очень быстро подтвердилось в процессе Гражданской войны в Испании. Внимательно изучив все тенденции в танкостроении, особенно в части их бронирования, Завьялов подготовил развернутое обоснование срочной необходимости реконструкции и модернизации советской металлургии в оборонных целях, в частности, для выпуска надежной брони для различных видов боевой техники, прежде всего танков. При содействии А.А. Жданова уже в мае 1936 г. Завьялов подробно доложил свою концепцию на заседании Совета Труда и Обороны в присутствии Сталина. Реакция была немедленной. По решению Сталина было создано новое управление «Спецсталь», куда вошли Ижорский и Мариупольский металлургические заводы. Более того. На базе их центральных лабораторий были созданы Центральные броневые лаборатории, которые в 1939 г. были реорганизованы в Броневой институт. В результате РККА быстро получила необходимую для создания целого шлейфа военной техники броню, которая сыграла огромную роль в годы войны. Ведь если бы не Завьялов и не массированная поддержка Сталина, то не видать бы нам ни танков Т-34, KB, ИС, ни «летающего танка» ИЛ-2, ни хорошо защищенных броней линкоров, эсминцев и т.д. Благодаря поддержке Сталина Броневой институт под руководством Завьялова разработал и внедрил технологию производства цельнолитых танковых башен, что сыграло исключительную роль в развитии танкостроения в годы войны. 2. В 1939 г. Сталин «провёл тайную операцию — о ней не знал даже Минфин — по закупке на Западе стратегического сырья, которым в то время не обладал СССР. Это сырьё все четыре года войны удовлетворяло потребности СССР на 70 процентов». То есть, в сущности, он почти точно рассчитал даже длительность грядущей войны, если заблаговременно прикупил более чем 3,5-летний запас стратегического сырья! Приводя этот факт в первых строках сборника уникальных документов из личного архива Сталина под названием «Запрещённый Сталин», его составитель, полковник запаса ФСБ В. М. Сойма, с явной горечью заключает: «Но в сознании людей сидит формула Хрущёва о неготовности Сталина к войне». Верно, сидит, но ещё верней было бы сказать так — насильно навязанная Хрущёвым и его бандерлогами (а также их наследниками) антисталинской пропаганды формула. Ведь это именно они до такой степени искорежили сознание нормальных людей, что, к несчастью последних, эта искорежённость их сознания уже явно грозит превратиться в генетическую наследственность! Однако вот что характерно. Клевета на Сталина в рамках выродившейся в противоположность основного мифа идиотской версии является прекрасным доказательством того, что в действительности-то Сталин ни на секунду не упускал из виду задачи подготовки страны к оборонительной войне. Вот один из наиболее характерных образчиков этой клеветы, которая в действительности опровергает ещё Хрущёвым запущенный миф. В 2005 г. накануне очередной годовщины трагической даты 22 июня какой-то профессор Академии военных наук, полковник запаса, кандидат военных наук, «осчастливил » и без того многострадальную отечественную историческую науку несуразным выводом. Оказалось, что начавшаяся осенью 1939 г. переброска в тылы Первого стратегического эшелона западных военных округов СССР стратегических запасов техники, вооружения, боеприпасов, продовольствия, ГСМ, фуража, обмундирования и тому подобного из районов Заволжья и Урала есть не что иное, как «наиболее весомый, убедительный и неопровержимый факт подготовки к войне на чужой территории», сиречь к войне агрессивной [Независимое Военное Обозрение. 2005, № 22.]?! Вот это «профессор Академии военных наук»!? Дослужиться до звания полковника запаса, до почётной (и явно прибыльной) должности профессора Академии военных наук и так и не понять всем хорошо известной, всемирно беспрецедентной географической специфики государства, полковником Вооружённых сил которого он стал?! Ну кто бы разъяснил, как это ему удалось не осознать беспрецедентного значения в военном деле фактора обширнейших пространств СССР (России), из-за чего любые, тем более массированные, перевозки на расстояние более тысячи километров (а то и на меньшем «плече») превращаются в проблему, зачастую в серьезную проблему? Ведь такой громадный театр военных действий, как европейская часть СССР, в одночасье не оборудовать и не обеспечить всем необходимым для успешной обороны в современной на тот момент войне. Ведь это же 1 800 000 кв. км — 4500-километровая протяженность западных сухопутных границ СССР при 400-километровой глубине стратегически необходимой для СССР обороны в его европейской части! Как оборудовать такой ТВД?! Как своевременно доставить туда необходимые для военных грузы?! Ведь без налаженного снабжения армия ни просто функционировать, ни тем более воевать не может. Основным же видом транспорта при массированной доставке грузов в СССР (да и в России по сей день) является железнодорожный. Но с конца сентября 1939 г. ситуация в железнодорожном транспорте СССР резко изменилась. Западная граница была выдвинута на запад на несколько сот километров. А там были уже совсем иные железные дороги. На территориях, которые вошли в состав СССР в 1939 — 1940 гг., железнодорожная колея была европейская, а не российская. Что тем более создавало большие трудности в подвозе необходимых грузов из-за необходимости либо их перегрузки, для чего тем более не было должных условий, либо из-за замены колесных пар. Кроме того, на вновь вошедших территориях разветвленность железных дорог была значительно ниже, а, следовательно, и их пропускная способность. Например, если к железнодорожной рокаде Овруч — Коростень — Шепетовка — Каменец-Подольский с востока подходило шесть железных дорог с девятью колеями общей пропускной способностью 259 пар поездов в сутки, то западнее этой рокады через старую государственную границу проходило только пять железных дорог с шестью колеями и пропускной способностью всего 108 пар поездов в сутки. Слабой и очень неравномерной пропускной способностью обладала и железнодорожная сеть прибалтийских республик. Например, из Литвы к границе с Восточной Пруссией подходила всего одна железная дорога, которая могла пропустить в сутки лишь 84 поезда. К нашим же границам из Восточной Пруссии подходило несколько дорог с пропускной способностью 228 поездов в сутки. * * * Небольшой комментарий. Кстати говоря, именно поэтому-то переброску значительной части своих войск в прилегающие к советским границам районы командование вермахта осуществило в последние перед нападением 30 дней! Пропускная способность их железных дорог позволяли это сделать. Однако многие современные историки из этого делают ложный вывод о том, что-де Гитлер спохватился в последний момент и стал перебрасывать войска к границе. Чушь, да и только! Переброска началась еще в июле 1940 г., что и было зафиксировано нашими разведслужбами. А вот выдвижение войск вермахта на исходные для нападения позиции и переброска необходимых для первого удара военных грузов действительно начались в последний момент. Железные дороги рейха позволяли это сделать в последний момент. * * * Трижды слава богу, что Сталин не был «профессором Академии военных наук», и потому, прекрасно памятуя, какой невообразимый бардак царил в перевозках войск, снаряжения и боеприпасов в царской армии в начальный период Первой мировой войны, а реанимация оного вовсе не входила в его планы, но ещё более прекрасно осознавая, что в условиях начавшейся войны, тем более «эпохи моторов», полноценное обеспечение действующей армии всем необходимым будет до крайности затруднено, особенно действиями авиации противника, удары которой в первую очередь будут направлены именно по железным дорогам, он и начал заблаговременную переброску стратегических запасов в тылы будущего театра военных действий! Потому как прекрасно понимал, что без полноценных тылов невозможно создать могучий заслон вдоль границ на западе, тем более новых, причем в ближнем, а не в ближайшем тылу! «Профессор Академии военных наук» почему-то счел возможным для себя упустить из виду два важнейших обстоятельства. Во-первых, что на вошедших в состав СССР в 1939 — 1940 гг. территориях железные дороги имели европейскую колею. А это, как уже отмечалось выше, создавало большие трудности для обеспечения войск. Во-вторых, что средств для глобальной перешивки железных дорог на этих территориях не было (для этого требовались как минимум 9 миллиардов рублей!). Потому-то и начали заранее переброску необходимых грузов. * * * Кстати говоря, не зная этого или, на мой взгляд, скорее всего умышленно игнорируя это обстоятельство, многие историки спекулируют фактом заблаговременной переброски военных грузов, преподнося его как якобы убойное свидетельство о подготовке агрессии со стороны Сталина. Военное светило К. Клаузевиц, помнится, говаривал, что «военное дело просто и вполне доступно здравому уму человека». И ежели всего лишь здравым умом постичь упомянутую выше не слишком уж и благостную истину с железными дорогами, то едва ли останется шанс для спекуляций. Потому как Сталин прекрасно понимал и завершающую часть этого высказывания К. Клаузевица — что «воевать сложно». А потому и начал заранее переброски грузов для войск, которые будут оборонять СССР на западных границах. Чтобы у них всего было в достатке. Что здесь такого, что надо было впадать в искус спекуляций на тему о невесть откуда взявшейся агрессивности Сталина и его СССР?! А хоть тресните, ничего! Кроме, «естественно», желания «выпендриться», миль пардон, за ненаучный термин… * * * А «профессор Академии военных наук» пытался убедить следующими доказательствами «вины Сталина ». Правильно, что именно же «пытался », потому как вместо его «наиболее весомых, убедительных и неопровержимых фактов подготовки к войне на чужой территории», то есть к войне агрессивной, наступательной, он прекрасно доказал противоположное. Что, например, принятие Сталиным ряда мер было и своевременным и адекватным степени угрозы. К числу таких «профессор» отнёс: 1. Принятие в СССР 1 сентября 1939 г. Закона о всеобщей воинской обязанности! «Профессор» полагает, что это факт подготовки к агрессии. Ему, очевидно, невдомёк, что Гитлер-то ввёл такой закон ещё в середине марта 1935 г., а Франция, кстати говоря, даже его, Гитлера, умудрилась обскакать в этом вопросе на пару недель, а та же Англия, к слову сказать, ввела воинскую повинность 27 апреля 1939 г.! Более того. Ему, очевидно, и вовсе не было известно, что угроза военного столкновения с Германией к моменту принятия этого закона выросла на порядок. Но более всего «профессора » обошла та простенькая мысль о том, что Иосиф Виссарионович сначала думал, чем кормить, во что одеть и чем вооружить призывников, и только потом, если, конечно, расчеты доказывали это, призывал в армию ровно столько, сколько, согласно расчетам, СССР мог прокормить, одеть и вооружить. Вот когда это стало возможным и когда угроза вооруженного столкновения буквально на глазах стала превращаться в опасную реальность, вот тогда-то Сталин и пошел на принятие такого закона. Ну, и что тут такого агрессивного?! 2. Возмутило «профессора» и принятие постановления Совета народных комиссаров № 1355 — 279сс от 2 сентября 1939 г. об утверждении плана реорганизации сухопутных войск на 1939 — 1940 гг.! Оказывается и это, по его «профессорскому понятию», тоже факт подготовки к агрессии. Но он именно потому «профессор Академии военных наук», что априори не понимает того, что ещё тогда понимал мудрый ас генштабовской работы, подлинный «мозг армии» — Борис Михайлович Шапошников. Что господствовавшая во времена Тухачевского система 7-тысячных по численности стрелковых дивизий — основы Сухопутных сил РККА — уже явно не соответствовала ни оборонительным, ни наступательным задачам (в смысле как одинаково характерных для любой армии). А без Сталина начать реорганизацию сухопутных сил Шапошников никак не мог. 3. Негодует «профессор» и по поводу постановки в 1939 г. задач различным отраслям промышленности о наращивании выпуска оборонной продукции, причем, и это очень симптоматично для «профессора Академии военных наук», что, не моргнув глазом, он сделал следующий вывод — «в первую очередь — вооружения и боевой техники для ведения наступательных операций»! Естественно, что нет нужды исходить из того, что «профессор Академии военных наук» хотя бы на йоту осознавал, что уже в те времена практически все виды тогдашнего вооружения и боевой техники были, как сейчас говорят, «двойного назначения », то есть и для обороны, и для наступления. С какой стати пушки, танки, самолёты он с ходу зачислил в сугубо наступательные виды вооружений — известно только ему. Они что, в оборонительных сражениях никакой роли не играют?! Или, быть может, по «профессорскому мнению», в оборонительных боях надо рогатиной или палками лупить врага?! Впрочем, не в этом же дело. Все дело в том, что только благодаря этому у нас и появились новые самолеты, новые танки, новые пушки и т.д. и т.п. Клеветнически негодуя на Сталина, чином «профессора Академии военных наук» от ума, знаний и научной порядочности освобожденный «кандидат военных наук» четко и однозначно показал, что Сталин заблаговременно готовился к отражению агрессии и предпринимал для этого все необходимые меры. Кто знает, сколько вообще таких решений принял в то время Сталин?! Едва ли мы когда-либо узнаем их точное количество. Но суть не в количестве. Вся суть в том, что Сталин действительно вел исключительно интенсивную и заблаговременную подготовку к отпору грядущей агрессии Гитлера, лишь мизерная часть которой нам известна. И вот это-то четко зафиксировано историей! А чтобы не быть голословным, перечислю хотя бы некоторые вехи этой подготовки, особенно на последнем предвоенном этапе. И в данном случае процитирую книгу с. Рыбаса и Е. Рыбас «Сталин. Судьба и стратегия» (М., 2007, С. 281 — 283) в сопровождении полемических комментариев: «В 1935 — 1941 годах руководством СССР был проведён ряд крупных мер по повышению боеготовности Советских Вооруженных сил: 1) перевод Красной Армии в 1935 — 1939 годах на кадровую основу; 2) введение всеобщей воинской обязанности в 1939 году; 3) создание и развертывание серийного производства нового поколения танков и самолетов в 1939 — 1941 годах, до войны; * * * Небольшой комментарий. А что, создание и развертывание серийного производства нового поколения танков и самолетов надо было осуществлять во время войны или после нее?! Зачем с таким маниакальным антисталинским упрямством подчеркивать, что-де «до войны»?! Неужто ни разу не слышали знаменитой древнеримской пословицы: Si vis pasem, para bellum — Хочешь мира, готовься к войне! Если создание и развертывание серийного производства нового поколения танков и самолетов и других видов оружия и боевой техники не было бы осуществлено до войны, то войны как таковой не было бы! Был бы не только молниеносный погром и разгром РККА, но и абсолютное уничтожение СССР и превращение его территории в «Русскую Пустыню», а уцелевшее население ждала бы горькая участь рабов! Неужели это непонятно?! А если понятно, то зачем все эти подпольные антисталинские выпады?! * * * 4) стратегическое мобилизационное развертывание Вооруженных сил в 1939 — 1941 годах из армии мирного времени в армию военного времени (до войны!), с 98 дивизий до 303 дивизий; * * * Небольшой комментарий. На формулировку содержания данного пункта, очевидно, опять оказало влияние «демократическое мышление» (ударение по Горбачёву). Столь яростно восклицать, что-де «до войны!» была развернута армия военного времени, никакой необходимости возникнуть не могло. Потому что, если вооруженные силы коалиции наиболее вероятных противников уже в 1939 г. насчитывали более Восьми миллионов Двухсот Тридцати Трех тысяч человек под ружьём, то любой такой же нормальный, как и Иосиф Виссарионович, руководитель на месте Сталина сделал бы то же самое! Это вполне адекватная реакция на возрастание угрозы нападения. Si vis pasem, para bellum — Хочешь мира, готовься к войне! Вот и всё! Чего тут цокать языком, что-де «до войны!»?! Кстати говоря, коли уж цокать языком, то не в отношении 303 дивизий, а в отношении 324 дивизий. Именно столько их и было во всей РККА в момент начала войны. Так-то оно будет точнее… * * * 5) создание и сосредоточение на западных границах в 1939 — 1941 гг. армий прикрытия невиданной в истории человечества для мирного времени численности в 186 дивизий, с учетом 16 дивизий второго стратегического эшелона, прибывших в армии прикрытия до войны; * * * Небольшой комментарий. Указанные коллегами Рыбас цифры оставляю без комментариев — точная цифра дивизий РККА на западных границах будет указана отдельно. Насчет «невиданных в истории человечества по численности армий прикрытия» — возвращаю читателей к сути предыдущих комментариев. А попутно хотелось бы задать вопрос — а виданное ли это в истории человечества дело сосредотачивать против государства, с которым подписан договор о ненападении и которое неукоснительно его соблюдает, такую гигантскую, более чем четырехмиллионную машину агрессии, а с учетом союзников — так и вовсе более чем пятимиллионную?! Ну почему даже над столь здравомыслящими и, казалось бы, стремящимися к объективности авторами, как уважаемые коллеги Рыбас, должен довлеть атавизм антисталинизма?! Он что, не искореним или уже стал генетически неотъемлемым компонентом мышления?! Зачем этот вполне ощутимый антисталинский подтекст при использовании выражения «невиданной в истории» — ведь намёк-то ясен: мол, зачем для обороны сосредотачивать «невиданные в истории» по численности армии?! Но ведомо ли уважаемым коллегам Рыбас, что по указанию Сталина советские послы за рубежом на всех углах демонстративно сообщали о том, что на границе сосредотачиваются большие силы!? К примеру, знаменитая A. M. Коллонтай — посол СССР в Швеции — в мае 1941 г. открыто стращала иностранных, прежде всего германских дипломатов следующими словами: «Никогда ещё в русской истории на западной границе России не было сосредоточено такое большое количество войск, как сегодня». Тогда всё почему-то всё правильно понимали: предание такого факта международной гласности — это всего лишь устрашение уже обозначившегося агрессора! Потому как все прекрасно понимали — хочешь мира, готовься к войне! Но почему все то, что было всем понятно тогда, не может быть понято сегодня?! В чём трудность-то?! Почему надо обязательно использовать выражения со скрытым антисталинским подтекстом?! Это что, придает большую научную солидность публикуемым трудам?! * * * 6) подготовка Западного ТВД к войне — аэродромы, укрепрайоны, дороги». * * * Небольшой комментарий. Аналогично предыдущим. * * * В апреле — июне 1941 г., с нарастанием угрозы войны, были приняты дополнительные срочные меры по повышению боеготовности, включавшие: —призыв в апреле — мае сотен тысяч резервистов для пополнения войск западных военных округов; —директивы: а) о срочном приведении в боеготовность всех долговременных огневых сооружений, укрепленных районов с установкой в них оружия полевых войск при отсутствии табельного; б) о создании командных пунктов; в) о скрытой переброске войск с 13 мая в западные округа; г) о приведении в боеготовность и скрытном выдвижении с 12 июня в сторону границы дивизий второго оперативного эшелона Первого стратегического эшелона, а также резервов западных округов; д) о приведении в боевую готовность войск западных округов с 18 июня 1941 г.; е) о занятии командных пунктов сформированными фронтовыми управлениями и т.д. Не говоря уже об иных директивах, приказах и действиях. Ну, и где тут отсутствие подготовки к оборонительной войне с нацистской Германией?! Где тут отсутствие подготовки к отражению агрессии?!

| Печать |