Виктор Штанько
Оглавление:
• Предисловие.
• Глава 1 - РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ИСТОРИОГРАФИЕЙ ИССЛЕДУЕМОЙ ТЕМЫ
• Глава 2 - РОДОСЛОВНАЯ ВЛАДИМИРА УЛЬЯНОВА
• Глава 3 - ЛЕНИНСКИЕ УРОКИ БОЛЬШЕВИЗМА
• Глава 4 - РЕНЕГАТСТВО ПО ЛЕНИНСКИ
• Глава 5 - ВОЗВРАЩЕНИЕ СТРАНСТВУЮЩЕГО ЭМИГРАНТА
• Глава 6 - ФИАСКО СИМБИРСКОГО ПУТЧИСТА
• Глава 7 - БОЛЬШЕВИКИ ВЫХОДЯТ ИЗ “ОКОПОВ”
• Глава 8 - ЗАГОВОРЩИКИ ГОТОВЯТСЯ К РЕВАНШУ
• Глава 9 - ОКТЯБРЬСКИЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРЕВОРОТ
• Глава 10 - ПЛАТА ЗА РОССИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ
• Глава 11 - СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ОБЛИЧАЮТ
• Глава 12 - “КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ” КРАСНОГО ТЕРРОРА
• Глава 13 - ПОЛИТИЧЕСКИЙ АВАНТЮРИСТ
• Глава 20 - ТАЙНЫ БОЛЕЗНИ И СМЕРТЬ
• Глава 21 - ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ «ВОЖДЯ»
• Заключение
От авторов сайта leninism.su:
Для тех кто не в курсе, Аким Арутюнов написал нашумевшую книжку "ДОСЬЕ ЛЕНИНА БЕЗ РЕТУШИ"
Анотация к Акиму "Автор использовал огромное количество документальных источников из различных архивов и иных исторических материалов, не вошедших ранее в научный оборот и содержащих сенсационные сведения. Исследование отличается новизной и глубиной анализа документов, убедительностью и аргументированностью выводов."
Наш автор, Виктор Штанько, в привлекательной форме дает оценку этим источникам.
Форма книги: названия глав и эпиграфы такие же как в книге Арутюнова. Курсивом выделены цитаты из Арутюнова
Предисловие автора
"Несколько слов о том, почему так вообще получилось, что мои комментарии висят в интернете и мозолят кому-то глаза. Скажу сразу: мои убеждения диаметрально противоположны арутюновским, и на его двухтомник я потратился исключительно в целях объективности освещения интересующего меня исторического периода. Негоже подбирать себе источники, рисуя заранее устраивающую тебя картинку. Вот я и решил узнать аргументы "с той стороны". К этому времени, общаясь на форумах, я уже несколько раз сталкивался с тем, что мои оппоненты ссылались на книгу Акима Арутюнова, как на практически бездонный источник сокровенных знаний. И вот, как по заказу, мне попался в книжном магазине акимовский двухтомник. Полистал. По первому впечатлению - весьма наукообразное и солидно изданное произведение. Прочитал дифирамбы некоего Валериана Соколова в предисловии, под суровым заголовком «Оружием правды»: "с уверенностью могу сказать, что, прочитав эту книгу, люди окончательно прозреют..." и т.п. Тут я почувствовал, что у меня, похоже, появилась редкая возможность одним выстрелом убить двух зайцев: и пробел в знаниях устранить, и от застарелой близорукости избавиться. Всё ещё сомневаясь, я перевернул книгу и оценил серьёзный вид автора (фото на обложке). Решающим аргументом явилось огромное количество ссылок, разбросанных по тексту. К слову: как бы я к Арутюнову не относился, но то, что оно всегда приводит исходные данные своей информации (включая такой безусловно авторитетный источник, как "личная беседа автора"), заслуживает всяческого уважения.
Отдельно хочу сказать о единственной попавшейся мне в тексте арутюновского двухтомника опечатке. Мне, почему-то, кажется, что допущена она сознательно. Ведь корректоры тоже люди. Как профессионалы, они обязаны читать любой бред, выискивая ошибки. Но здесь, скорее всего, человек не выдержал и позволил себе маленькую вольность. На первой же страничке авторского предисловия, рассказывая о возникновении замысла своего "научного исследования", Арутюнов пишет: "Именно этому было суждено стать отправным моментом данного Арутюновледования..." Лучше и не скажешь!
Ну и ещё пару слов непосредственно о комментариях. Возможно, кому-то покажется неуместным мой несерьёзный тон. Тот, кто ожидал увидеть что-то подобное монументальному разбору книг Владимира Резуна Алексеем Исаевым будет, конечно, разочарован. Тут, как говорится, на любителя: лично я, оглядываясь назад, считаю, что подошёл к акимовскому "Арутюновледованию" излишне серьёзно. В любом случае, судить о этом Вам."
Аким Арутюнов ЛЕНИН. ДОСЬЕ БЕЗ РЕТУШИ
Содержание дано по главам, как у Арутюнова. Название глав и эпиграфы, взяты из комментируемой книги. Текст Арутюнова будет выделен курсивом оливкового цвета.
| Оглавление |
ГЛАВА 1
РАЗМЫШЛЕНИЯ НАД ИСТОРИОГРАФИЕЙ ИССЛЕДУЕМОЙ ТЕМЫ
В первой главе Арутюнов даёт оценку работам различных авторов, посвящённым Ленину. Отметив, что «В годы коммунистического режима Ленин был превращён в партийного идола, преклонение перед которым становилось обязательным для каждого советского человека. За выполнением этого правила строго следили партийные чиновники», Аким гневно изобличает прокоммунистических авторов в фальсификациях и утаении исторических фактов. Например, Аким упрекал А.И. Ульянову-Елизарову, в том, что она «опустила при публикации один пикантный сюжет». Но Аким сорвал покров с исторической тайны, рассказав потрясённым читателям, как Ильич (тогда ещё относительно маленький, с кудрявой головой) дразнил учителя французского языка по фамилии Пор.
Попадались Арутюнову и достойные внимания работы.
Вызывает большой интерес исследование Вилли Гаутчи. Книга насыщена большим количеством документального материала. Особенно та её часть, где говорится о немецко-большевистских тайных связях в годы мировой войны и. в частности, о контактах Ленина с немецкими властями… Однако отсутствие источников не позволило автору до конца раскрыть предательскую деятельность Ленина и его сообщников в пользу кайзеровской Германии. И, тем не менее, считаю работу В.Гаутчи одной из лучших среди зарубежных авторов…
Интересно, какими документами, при отсутствии источников, исхитрился насытить г-н Гаутчи особо удавшиеся страницы своей книги?
…Вдумчивым исследователем зарекомендовал себя Стефан Поссони. Можно сказать, что он является аналитическим биографом Ленина. Книга написана хорошим языком, хорошо читается. Убедительны и выводы автора. Он подкупает читателя лаконичными мыслями, поданными в форме афоризмов. Вот одна из таких мыслей: «Ленин парил высоко, но, к сожалению, в ложном направлении».
Ничего не скажешь, - мощная мысль.
Есть в тексте первой главы две любопытные ленинские цитаты, но поскольку Аким более подробно останавливается на них в следующих главах, комментарии к ним будут там же.
Заканчивается глава так:
…в данном монографическом исследовании представляется важным не только обобщить положительные результаты творческой работы определённой части отечественных (эмигрантских) и зарубежных историков-профессионалов, политических деятелей и дипломатов, не только критически оценить идейные и научные взгляды авторов, стоящих на разных идеологических и политических позициях, но и выработать свою научную концепцию, опирающуюся на достоверные исторические факты, события и свидетельства современников об изучаемой личности с тем, чтобы исключить возможность проникновения в данную работу мыслей, суждений и выводов, могущих вызвать у читателя сомнение или недоверие.
Вот в этом контексте и буду рассматривать далее работу Арутюнова.
| Оглавление |
ГЛАВА 2
РОДОСЛОВНАЯ ВЛАДИМИРА УЛЬЯНОВА
Если писать биографию, то надо писать всю настоящую правду.
(Лев Толстой)
В общем, тема «какой национальности был Ленин» меня интересовала только из любопытства. Ведь и сам Арутюнов приводит сведения о еврейских, немецких, шведских, калмыцких и чувашских «ветвях». Тут сам чёрт ногу сломит. Но нет! И в этой мутной воде г-н Арутюнов поймал свою рыбку. Еврейская ветвь доказала г-ну Арутюнову, что Ленин генетически предрасположен к преступлениям, немецкая – повела Ильича на службу кайзеровской Германии (…Учитывая эти сведения, становится ясно, почему Ленин был германофилом...), ну а все остальные преградили путь к тому, чтобы Ленина можно было назвать русским человеком. ( Осмелюсь утверждать, что все, кто относят предков Ленина и его самого к русским, не только лукавят, ошибаются, но и глубоко заблуждаются…).
Никому не навязываю своё мнение, но в нашей стране, для того чтобы быть русским достаточно двух вещей: 1) Чтобы русский язык был твоим родным языком и 2)Чтобы сам человек считал себя русским. Иначе, исследователи подобные Арутюнову, могут отказать в праве называться русским человеком и Пушкину. К тому же во втором томе своих исследований Аким успешно «доказал», что Илья Николаевич не являлся отцом Ленина, чем, собственно, лишил всякого смысла ровно 50% своей же второй главы. Оказывается, что «настоящим» отцом Ленина был Иван Сидорович Покровский. Знаниями о генеалогическом древе самого Покровского г-н Арутюнов читателей не обогатил.
Вернёмся к «еврейской ветке». Главной мишенью для Арутюнова здесь оказался прадед Ленина - Мойша Ицкович Бланк. В принципе, мне встречалась в интернете информация о том, что Мариэтта Шагинян, от которой пошла информация о «еврействе» Ленина, ошиблась, ввиду того, что Мойша Ицкович был всего лишь однофамильцем прадеда Ленина. Пример:
«Немецкие и шведские корни Ленина по материнской линии тщательно прослежены в работе А. Брауэра, опубликованной в «Генеалогическом ежегоднике» за 1972 год. Родители Марии Александровны Ульяновой (Бланк) были немцами. Заметьте, не евреями, о чем сегодня благодаря якобы имевшим место «засекреченным» исследованиям Мариэтты Шагинян трубят все бульварные издания, а именно немцами. Ее отец, действительный статский советник (по военной табели о рангах — генерал-майор, звание, о котором в царской России даже выкрещенные евреи не могли и мечтать. — Ред.) Александр Дмитриевич Бланк, происходил из семьи волынских немцев…» (http://gazeta-nd.com.ua/rubrics/dela_davno_minuvshih_dney/180.php).
Но скажу ещё раз: мне абсолютно всё равно, кем был Владимир Ильич Ленин по национальности, поэтому дальше буду исходить из шагиняно-арутюновской информации, что Владимир Ильич на четверть был евреем.
Теперь посмотрим какие «неопровержимые» сведения использовал «известный учёный-историк» в своём сочинении. Прежде всего, бросается в глаза большое количество всяческих «очевидно» и «нет сомнения» обращённых к событиям двухвековой давности. Сейчас толком не поймёшь, что произошло, к примеру, в 1993году, а Аким без тени сомнения рассуждает о событиях прадедовских времён. Итак:
Имеются сведения, что он занимался торговым мошенничеством, за что против него было возбуждено уголовное дело. Кроме этого, он обвинялся в краже чужого сена. Однако как по первому делу, так и по второму, судя по всему, особых наказаний не понес. Вполне возможно, что он откупился, поскольку в решении суда (состоялся в 1803 году) записано, что Бланк “виновным не оказался” 13.
Может быть я что-то не понимаю, но, на мой взгляд, здесь ясно сказано: суд признал человека невиновным. А на предположения «учёного-историка»: «вполне возможно, что он откупился», любой неучёный человек может уверенно сказать: «Это Ваши личные домыслы, и можете оставить их при себе».
В биографии М.Бланка имеются дискредитирующие его сведения. Оказывается, он занимался шантажом и вымогательством 14, доносил на соседей 15. Очевидно, делал он это для того, чтобы приобрести расположение властей и таким образом добиться с их стороны покровительства в его торговых делах, подмоченных нечестными деяниями.
На протяжении всего своего сочинения г-н Арутюнов не упускает не единой возможности привести порочащую Ленина и его родственников информацию. По всему двухтомнику «путешествуют» многочисленные 88-летние старики Гайфулины и тяжело больные кочегары Рыбаковы встреченные Акимом на безграничных просторах бывшего СССР. Все их воспоминания приняты Арутюновым на веру и приведены на страницах своих «исторических» исследований. Тем не менее, «сведения» из источников 14 и 15 Аким не привёл (но «очевидные» выводы сделать не забыл).
Бланк был уличен в поджоге 23 домов евреев в Староконстантинове 29 сентября 1808 года. Чтобы отвести от себя подозрение, он немного подпалил и свой дом. Не надо быть медиком, чтобы понять, что подобные чудовищные поступки мог совершить лишь человек с ненормальной психикой. На этот раз он отделался арестом всего лишь на один год. Недовольные исходом дела жители города из числа пострадавших вновь возбудили против Бланка дело, в результате оно было передано на рассмотрение из Новоград-Волынского магистрата в Сенат. Слушание дела состоялось 3 июля 1809 года. Но и здесь Бланку, по-видимому, удалось откупиться, и он был освобожден из-под стражи 17.
То же самое: если бы он был уличён, то был бы осуждён, а быть под арестом и быть осуждённым – две большие разницы. Опять «по видимому, удалось откупиться»… Похоже, Аким Арутюнов просто не может себе представить, что понятие «презумпция невиновности» может быть применимо к «краснопузым сволочам» и, тем более, к их вождю.
Очевидно, серьезные трения Абеля и Сруля (сыновей Мойши Ицковича) с отцом стали причиной того, что они решили отказаться от иудаизма и принять православную веру...
Было бы неплохо, если бы г-н Арутюнов прояснил очевидность этого факта. А ещё лучше, если бы вспомнил о той атмосфере, в которой жило еврейское население Российской империи. О кровавых наветах, о том, как евреев заставляли отказываться от своей веры, о тех же школах кантонистов…
… Этот акт совершился 10 июля 1820 года в Петербургской духовной консистории, что подтверждено архивными документами 19. Примечательно, что оба брата по принятии православия отказываются от своего отчества, т.е. отца, и становятся Дмитриевичами по имени воспреемника Абеля, сенатора, статского советника Дмитрия Осипова Баранова. Воспреемником младшего Бланка — Сруля (Александра после крещения) становится действительный статский советник граф Александр Иванов Апраксин.
М.И.Бланк, очевидно, имел сведения об успехах своих детей в Петербурге. И Мойша Ицкович не замедлил воспользоваться общественным положением сыновей, хотя Абель и Александр порвали с отцом всякую связь...
Взял Мойша порванную связь и воспользовался ей, - всё очевидно «историку».
…Он вновь возбуждает дело о пожаре, начатое еще в 1808 году. Подает жалобу даже на имя императора и вскоре добивается того, что указом Сената № 928 от 24 декабря 1825 года было вынесено решение о возмещении убытков, якобы понесенных Бланком (всего 15100 рублей серебром и 4000 рублей ассигнациями). Вся эта сумма была распределена между 22 пострадавшими от пожара евреями 23. Кроме того, по этому делу 11 человек были взяты под стражу 24. В решении Сената говорилось также о распродаже имущества осужденных евреев 25. Магистрат неоднократно объявлял распродажу имущества пострадавших, но она не приносила успеха, поскольку никто не желал покупать имущество невинных соплеменников в пользу Мойши Бланка...
Вот именно поэтому, и никаких гвоздей! На удивление щепетильными оказались земляки Мойши Ицковича.
…Нет сомнения в том, что ему удалось выиграть процесс благодаря покровительству “родственников” в лице графа Апраксина и сенатора Баранова.
Ну, ладно, не знает сомнений г-н Арутюнов. Но простому смертному, почему не усомниться? Ведь никаких доказательств здесь нет. Даже наоборот, - есть факт оправдания человека судом. Освободили Бланка из-под стражи ровно за 11 лет до появления высокопоставленных родственников, - «подкупил!»; Выиграл процесс через пять лет после, - «нет сомнений – покровители помогли». А может снова «… очевидно, подкупил»?
Став врачом-акушером, А.Бланк (дед Ленина) короткое время (с августа 1824 по октябрь 1825 года) работает уездным врачом в городе Поречье [ 5 ] Смоленской губернии. Затем возвращается в Петербург. Вскоре ему удается, очевидно, при помощи брата Дмитрия и покровителей — крестных отцов в течение семи лет занимать должность полицейского врача. Некоторое время Бланк вовсе не работал. Относительно продолжительное время (около 4-х лет) он служил в Морском ведомстве, откуда был уволен в апреле 1837 года. Был он и ординатором Мариинской больницы. В мае 1842 года Александр Дмитриевич вместе с детьми и женой, Екатериной фон Эссен, переезжает в Пермь. Здесь 5 августа ему удается устроиться инспектором Пермской врачебной Управы. Но, проработав в этой должности немногим более двух месяцев, он 13 августа увольняется с работы. В архивных материалах имеются сведения о том, что его уход с работы был связан со скандальной историей, в которой сложно было разобраться.
Раз не разобрался, - зачем писать о «скандальности»? Это же не «Жёлтая газета». Аким сам неоднократно подчёркивал, что его произведение является научным исследованием, монографией на историческую тему и т.п.
Последние годы А.Д.Бланк работал в должности инспектора госпиталей оружейного завода города Златоуста. Это было последнее место работы Бланка. В западных публикациях отмечается, что на Урале в рассматриваемый период Бланк якобы имел 300-400 душ крепостных крестьян 26. Однако эти сведения, на мой взгляд, требуют документального подтверждения.
Жаль, что эта светлая мысль нечасто посещала голову «профессионального историка».
Во время моей первой поездки в Ленино 88-летний старик Наиль Нургалиевич Гайфулин рассказывал нам, что по берегу реки за мельницей дочерям Бланка принадлежали еще 200 десятин (около 218 га) земли.
Лично мне абсолютно по барабану, принадлежали 200 десятин дочерям Бланка или нет, но ведь «Паниковский не обязан всему верить!». Кто такой, этот Козлевич... Извиняюсь. Кто такой этот Гайфулин? Почему сказанное им г-н Арутюнов без лишних сомнений вводит в научный оборот? Только потому, что Наилю Нургалиевичу 88 лет?
Теперь об отцовской линии:
…Если верить публикациям, при загадочных обстоятельствах Алексей Смирнов (дед Ленина по отцовской «калмыцкой» линии) выдает в 1811 году свою двадцатитрехлетнюю дочь Анну замуж за пятидесятитрехлетнего крестьянина Ново-Павловской слободы [ 14 ], с 1808 года приписанного к сословию мещан Астрахани. Очевидно, у дочери богатого и знатного мещанина были какие-то внешние или иные недостатки, не позволявшие ей претендовать на более достойного жениха.
Сильно сказано! Любопытно было бы посмотреть на лицо г-на Арутюнова, в тот момент, когда он писал эту фразу.
…Отпущенный помещиком Бреховым (если это действительно имело место) в 1791 году на волю Николай Ульянин, или Ульянинов, был, бесспорно, чувашской национальности. Напомним, что отец Ленина, Илья Николаевич, признавал, что он “отчасти калмык”, но о другой части своей национальности почему-то умалчивал. Если бы у него были русские корни, я уверен, он не стал бы об этом умалчивать. Напротив, он с гордостью подчеркнул бы этот факт.
Опять повторю: для меня не имеет значения, из чувашей был Владимир Ильич, или из русских. Просто интересно, если историю считать наукой, то много ли стоят в научном исследовании слова типа «я уверен, что он не стал бы…» и т.п.?
Что касается самого высказывания Ильи Николаевича, то, по моему скромному мнению, когда в России человек говорит, что он «отчасти калмык», это по умолчанию подразумевает, что на остальные части он русский.
Очень старый, тяжело больной волжский рабочий — кочегар Харитон Митрофанович Рыбаков, которого я случайно встретил в лесу в предместье города Вольска летом 1956 года, рассказал мне весьма любопытную историю. Оказывается, его отец, Митрофан Рыбаков, работал у Василия Николаевича Ульянова соляным объездчиком, и тот вместе с армянскими купцами Алабовыми владел соляными копями и судами на Каспии. Митрофан Рыбаков хорошо знал всю семью Ульяновых. Ссылаясь на рассказы отца и матери, Харитон Митрофанович говорил, что в народе ходили слухи, будто настоящий отец Ильи — Николай Ливанов; многие находили между ними большое внешнее сходство.
Могу помочь г-ну Арутюнову с новым направлением «исторических» изысканий. Многие находят большое внешнее сходство молодого Ленина с Леонардо ди Каприо. Мне кажется, здесь есть где развернуться.
По свидетельству Харитона Митрофановича, его отец, как “буржуй”, 15 марта 1919 года был схвачен чекистами Астраханского коменданта Чугунова, прозванного в народе “красным людоедом”, и в тот же день расстрелян вместе со многими другими “буржуями” — домовладельцами, владельцами мелких торговых лавок, рабочими и рыбаками города Астрахани.
Какой-такой комендант Чугунов? Астрахань в 1919 году была прифронтовым и фронтовым городом. Оборону Города поручили С.М. Кирову: 16 января 1919 г. С.М. Киров получил телеграмму Я.М. Свердлова: «Ввиду изменившихся условий предлагаем остаться в Астрахани организовать оборону города и края». С первых дней прибытия в Астрахань С.М. Киров создает крепкую революционную власть, которая сосредоточила в своих руках венное и гражданское управление. Таким органом власти с 25 февраля 1919 г. стал Временный военно-революционный комитет (ВРК) под председательством С.М. Кирова. В его состав вошли: Н.Н. Колесникова, И.Я. Семенов, Ю. Ферда, Ф.А. Трофимов и Ю.П. Бутягин.
Что-то не видно никакого «красного людоеда» Чугунова. Ну да ладно, может и был какой Чугунов-Сталин-Железняков в городе Астрахани. Не будем по пустякам подвергать сомнению показания таких авторитетных свидетелей, как Харитон Митрофанович Рыбаков. Тем более, что…
…Больному Харитону Митрофановичу, которому, когда я его встретил, оставались считанные часы до смерти, терять было нечего, поэтому он открыл правду о том, что лично видел и знал по рассказам родных и близких. Он в те трагические дни уцелел случайно, так как находился у тетки в пригороде Астрахани.
В самом центре боев то есть. Очень тихое и спокойное место выбрал себе Харитон Митрофанович для отсидки в столь тревожное время – аккурат театр военных действий между Красной Армией и Деникиным
Там он прожил до конца весны 1919 года, затем уехал из родных мест. Работал в волжских портах грузчиком, кочегаром, в частности, на пароходе “Джамбай”. Последними его словами, которые я запомнил, были: “...Мне очень мало осталось жить. Я теперь ничего и никого не боюсь. Но Бог свидетель, придет время, когда народ узнает правду и о безвинно расстрелянных и утопленных, и о красных палачах...”
Попробую подвести некоторые итоги «свидетельствам» больного кочегара (сына буржуя). Для начала: 1) В первой главе Аким пишет: «Во внешнем облике Ульяновых, начиная с Василия (дяди Ленина) и Ильи (отца) и кончая Владимиром Ильичом, преобладали монголоидные элементы. И если ещё учесть, их небольшой рост (максимальный 164 см.), что не типично для русских мужчин, то можно предположить, что дед, прадед и все далёкие предки по отцовской линии принадлежали к тюркоязычным племенам. Определив национальную принадлежность рода Ульяновых, необходимо…» и т.д. Во втором томе «историк» «доказал», что Ленин был сыном Ивана Сидоровича Покровского. Из вышеприведённого рассказа волжского кочегара непосредственно к Ильичу относится только информация о его новом прародителе – Николае Ливанове. Не знаю, нужен ли комментарий к этим сплетням? Далее: 2) Всё-таки: кто такой этот Рыбаков?
И наконец: 3) «…Харитон Митрофанович Рыбаков, которого я случайно встретил в лесу…»; «…Харитону Митрофановичу, которому, когда я его встретил, оставались считанные часы до смерти…». На основании такой информации, какой-нибудь убеждённый ленинец, мог бы сделать неопровержимый вывод: «Аким Арутюнов и прикончил старичка, так как непонятно, что делал в лесу «тяжело больной» человек «за несколько часов до смерти»? Ну и маленькое замечание о росте Владимира Ильича. Достаточно взглянуть на средний рост призывников в РИ-СССР:
 ,
чтобы убедится, что средний рост выше 1.70см стал типичным только после ПМВ. А до этого времени 164 см - вполне типичный рост русского мужика.
О Ленине написано неисчислимое количество статей, очерков, воспоминаний, книг и диссертаций. О чем только не писали идеологи, ученые, писатели и публицисты. Труды, посвященные Ленину, росли, особенно в юбилейные годы, как грибы после дождя. Темы буквально из пальца высасывались. Но среди массы опубликованной литературы нет ни одной объективной, правдивой работы.
Значит, и не добавилось.
| Оглавление |
ГЛАВА 3
ЛЕНИНСКИЕ УРОКИ БОЛЬШЕВИЗМА
Стоит дьяволу ухватить тебя за один лишь волосок, и ты навсегда в его власти.
(Лессинг)
В этой главе Арутюнов окинул всевидящим оком события от Революции 1905 г. до Первой Мировой войны. Описание «историком» революционных событий говорит читателям о том, что в этот исторический период в стране действовала одна революционная партия, - большевики, во главе с мегазлодеем Лениным. О том, что на самом деле было не так, говорят многие источники, причём далеко не коммунистические. Но «непредвзятому историку» ничего не известно, к примеру, об эсеровских, меньшевистских, кавказских и др. боевых дружинах участвовавших в Первой русской революции.
К началу Первой Мировой относится «научное открытие» Акима, о котором ниже. В целом, это обычная для Арутюнова стряпня из многочисленных цитат, вырванных из контекста. Причём, даже в этом случае Арутюнов ухитряется делать выводы не согласующиеся со смыслом самих цитат.
Ленин отдавал себе отчет в том, что путь к власти будет нелегким, для ее насильственного захвата необходимы значительные материальные средства и особые методы борьбы. Примечательно, что к наиболее важным и эффективным методам борьбы за власть он относил террор. По его мнению, террор — “это одно из военных действий, которое может быть вполне пригодно и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войска и при известных условиях” 69.
Вот и пример: Аким пишет: «..относил к НАИБОЛЕЕ важным…», а у Ленина: «…ОДНО ИЗ действий…». Разница в смысле очевидная. Хочу сразу сказать, что не собираюсь на этом примере доказывать, что Ленин не считал террор важным методом борьбы за власть, просто на таких передёргиваниях смысла цитат и держатся все произведения Арутюнова. Теперь к сути. «Террор» это жупел, которым размахивает «историк», запугивая читателя. К террору в той или иной степени прибегают ВСЕ государства в борьбе за своё существование, и чем серьёзнее эта борьба, тем более жестокие формы он (террор) приобретает. Так что в ленинской цитате, по большому счёту, только констатация очевидного факта. Приведу такой пример: « 15 декабря 1905г. правительственные силы получили долгожданное подкрепление: из Петербурга прибыл гвардейский Семёновский полк… До гвардейцев было доведено распоряжение царя: «Действовать крайне энергично; огня не прекращать, пока не будут нанесены серьёзные потери… пока всё сопротивление и все сопротивляющиеся не будут сметены окончательно…» (доктор ист. наук С. Тютюкин, кандидат ист. наук И. Христофоров. «В.Света» №12 2005г.).
Совершенно случайно (в книге А.Спиридовича «Большевизм: от зарождения до прихода к власти») мне встретился более полный текст вышеприведённой ленинской цитаты: «Принципиально мы никогда не отказывались и не можем отказаться от террора. Это одно из военных действий, которое может быть вполне пригодно и даже необходимо в известный момент сражения, при известном состоянии войска и при известных условиях. Но суть дела именно в том, что террор выдвигается в настоящее время отнюдь не как одна из операций действующей армии, тесно связанная и сообразованная со всей системой борьбы, а как самостоятельное и независимое от всякой армии средство единичного нападения. Вот по этому мы решительно объявляем такое средство борьбы при данных обстоятельствах несвоевременным, нецелесообразным, отвлекающим наиболее активных борцов от их настоящей, наиболее важной в интересах всего движении задачи, дезорганизующим не правительственные, а революционные силы». Как говорится, почувствуйте разницу.
Известно, что по ходатайству рабочих Петербурга еще в начале 1904 года властями был утвержден устав “С.-Петербургского общества фабричных и заводских рабочих”. Целью образования общества было удовлетворение духовных потребностей фабричного люда и отвлечение его от большевистской пропаганды. Организатором общества стал небезызвестный священник Георгий Гапон. Большевики проникли в общество, намереваясь использовать его деятельность в своих интересах. Именно они спровоцировали стачки и забастовки рабочих Путиловского завода, распространяя слухи о том, что администрация якобы уволила четырех рабочих. Как выяснилось впоследствии, “некоторые даже не были уволены, а оставили занятия добровольно” 80.
Выяснилось это не впоследствии, а еще 30 декабря (т.е. до демонстрации): «В конце декабря 1904 г. за Нарвской заставой распространилось известие об увольнении мастером вагонной мастерской Путиловского завода Тетявкиным рабочих Сергунина, Субботина, Уколова и Федорова. Все они оказались членами "Собрания". 27 декабря сходка Нарвского отделения постановила послать депутации к директору Путиловского завода Смирнову, фабричному инспектору Чижову и градоначальнику Фуллону. Смирнов принял депутацию 30 декабря, сказал, что уволен один Сергунин за неумелую работу, Субботин перестал ходить на завод, Уколов предназначался к увольнению, но не уволен, об увольнении Федотова вопрос не ставился. Визит к Чижову не дал никаких результатов, Фуллон обещал содействия. 2 января 1905 г. собрание Нарвского отделения признало объяснения директора завода неудовлетворительными и постановило "поддержать товарищей", то есть начать забастовку».
Но дело уже было сделано: стачка быстро перекинулась на другие предприятия Питера. Заметим, что в рассматриваемый период Россия вела войну с Японией. Военные действия начались, как известно, неожиданным нападением 8 февраля 1904 года японских военно-морских сил на русский флот на рейдах Порт-Артура и Чемульпо. А в эти дни Ленин строчит одну статью за другой, подстрекая рабочих России к вооруженной борьбе с правительством. В статье “Самодержавие и пролетариат” он подталкивает их к преступным действиям: “Пролетариат должен воспользоваться необыкновенно выгодным для него политическим положением. Пролетариат должен... встряхнуть и сплотить вокруг себя как можно более широкие слои эксплуатируемых народных масс, собрать все свои силы и поднять восстание в момент наибольшего правительственного отчаяния (от неудач в войне. — А.А.), в момент наибольшего народного возбуждения” 81.
Должен особо подчеркнуть, что направляющие указания и призывы к решительным революционным действиям исходили от Ленина. Так, в статье “О хороших демонстрациях пролетариев”, опубликованной в том же первом номере газеты “Вперед” 22 декабря 1904 года, главный идеолог большевиков прямо писал, что “пора и в рабочих демонстрациях подчеркивать, выдвигать на первый план те черты, которые все более приближают их к настоящей открытой борьбе за свободу!” 82 Но это еще не все. В статье “Падение Порт-Артура”, опубликованной в газете “Вперед” 1 января 1905 года, он открыто призывает рабочий класс России к ...предательству родины: “Дело русской свободы и борьбы русского (и всемирного) пролетариата за социализм, — писал он, — очень сильно зависит от военных поражений самодержавия. Это дело много выиграло от военного краха, внушающего страх всем европейским хранителям порядка. Революционный пролетариат должен неутомимо агитировать против войны...” 83 (выделено мной. — А.А.). Подстрекая трудящихся к вооруженной борьбе против существующего строя, Ленин заключает статью: “А если последует серьезный революционный взрыв, то более чем сомнительно, чтобы с ним сладило самодержавие, ослабевшее войной на Дальнем Востоке” 84 (выделено мной. — А.А.).
На протяжение двух томов Арутюнов просто достал своими « (выделено мной. – А.А.)». Посмотрим, что же он навыделял. Итак: Ленин «открыто призывал к предательству родины»… Прежде всего, в большей части выделенного текста не содержится никаких призывов. Можно, также, отметить, что два «выделения» Акима в первоисточнике отделены друг от друга 14-ю страницами. Теперь о самой «крамольной» части текста: « Революционный пролетариат должен неутомимо агитировать против войны...». На момент написания статьи, война, целиком состоящая из больших и малых поражений, шла почти год. Впереди ещё были Мукден и Цусима, после которых был заключён Портсмутский мир. По логике г-на Арутюнова, все люди причастные к его заключению тоже «предатели родины».
Большевистские организации в России в соответствии с этой ленинской линией стали вести агитационную работу среди рабочих, крестьян, солдат и матросов. Они стали выпускать прокламации и листовки, в которых призывали их к открытой борьбе против самодержавия, против помещиков, фабрикантов и заводчиков.
Не проверив факты увольнения рабочих, Г. Гапон из благих намерений предложил организовать шествие к Зимнему дворцу, чтобы вручить царю петицию (прошение)…
Ничего Гапону не надо было проверять. Всё он прекрасно знал: «3 января Фуллон (градоначальник) разыскал по телефону Гапона и попросил под обещание председателя Комитета министров С. Ю. Витте о восстановлении рабочих прекратить забастовку, но Гапон ответил, что поздно». (Ф.Лурье. «Гапон и Зубатов»).
…В ней были перечислены пожелания об изменении условий быта и труда. Под влиянием большевиков, которые участвовали на рабочих собраниях, при редактировании текста в петицию были включены требования и политического характера: амнистия политзаключенным, ответственность министров перед народом, равенство всех перед законом, свобода борьбы трудящихся против капитала, свобода совести, восьмичасовой рабочий день и другие требования 85. 8 января петицию начали распространять среди рабочих. В этих требованиях вряд ли можно усмотреть что-либо криминальное, предосудительное. Но в этот же день Петербургский большевистский комитет, выполняя указания своего вождя, распространил прокламацию “Ко всем петербургским рабочим”, в которой содержались подстрекательские призывы выступить против царя, “сбросить его с престола и выгнать вместе с ним всю самодержавную шайку” 86. Ставя своей целью захват власти руками рабочих, составители прокламации давали следующее разъяснение:
“Свобода покупается кровью, свобода завоевывается с оружием в руках, в жестоких боях. Не просить царя, и даже не требовать от него, не унижаться перед нашим заклятым врагом, а сбросить его с престола... Освобождение рабочих может быть делом только самих рабочих, ни от попов, ни от царей вы свободы не дождетесь... Долой войну! Долой самодержавие! Да здравствует вооруженное восстание народа! Да здравствует революция” 87. Как видим, содержание прокламации в корне отличалось от содержания петиции.
Не понимаю, что «как видит» Арутюнов? Что изменилось? Разве прокламацию собирались вручать царю? Почему за «грехи» большевиков должна была проливать кровь мирная демонстрация?
Подстрекательской деятельностью в то время занимался и “пролетарский писатель” М.Горький. В своем воззвании от 9 января он призывал “всех граждан России к немедленной, упорной и дружной борьбе с самодержавием” 88.
Вот так готовили большевики рабочих к “мирному шествию”. Воскресным днем 9 января многотысячная толпа двинулась к центру города, где и произошли известные трагические события, повлекшие за собой многочисленные человеческие жертвы. В советской историографии они охарактеризованы как “зверская расправа с безоружными рабочими”, совершенная якобы по приказу царя. “Забыли” о провокационной прокламации, распространенной накануне и 9 января большевиками, о запланированных эксцессах и вооруженных выступлениях.
Даже без восклицательного знака в конце, от этой фразы за версту несёт кликушеством. По Арутюнову получается такая картина:
- Куды прёшь, быдло!
- Да вот, батюшке царю хотим петицию подать.
- А не прокламацию, козьи рожи?!
- Да нет, барин, петицию.
- Ну нет… Забыли, суки, о провокационной прокламации и о запланированных эксцессах! Огонь, робята!
Вот что читаем в “Правительственном вестнике”, в котором с протокольной подробностью описано все, что происходило на улицах Петербурга в тот воскресный день:
“...К агитации, которую вело “Общество фабричных и заводских рабочих”, вскоре присоединилось и подстрекательство подпольных революционных кружков. Само вышеуказанное общество, со священником Гапоном во главе, с утра 8-го января перешло к пропаганде явно революционной. В этот день священником Гапоном была составлена и распространена петиция от рабочих на Высочайшее Имя, в коей рядом с пожеланиями об изменении условий труда были изложены дерзкие требования политического свойства. В рабочей среде был распущен слух о необходимости собраться к 2 час. дня 9-го января на Дворцовой площади и через священника Гапона передать Государю Императору прошение о нуждах рабочего сословия; и в этих слухах и заявлениях о требованиях политического характера умалчивалось, и большинство рабочих вводилось в заблуждение о цели созыва на Дворцовую площадь.
Фанатическая проповедь, которую в забвении святости своего сана вел священник Гапон, и преступная агитация злонамеренных лиц возбудили рабочих настолько, что они 9-го января огромными толпами стали направляться к центру города. В некоторых местах между ними и войсками, вследствие упорного сопротивления толпы подчиниться требованиям разойтись, а иногда даже нападения на войска, произошли кровопролитные столкновения. Войска вынуждены были произвести залпы: на Шлиссельбургском тракте, у Нарвских ворот, близ Троицкого моста, на 4-й линии и Малом проспекте Васильевского острова, у Александровского сада, на углу Невского проспекта и улицы Гоголя, у Полицейского моста и на Казанской площади. На 4-й линии Васильевского острова толпа устроила из проволок и досок три баррикады, на одной из которых прикрепила красный флаг, причем из окон соседних домов в войска были брошены камни и произведены выстрелы, у городовых толпа отнимала шашки и вооружалась ими, разграбила оружейную фабрику Шафа, похитив оттуда около ста стальных клинков, которые, однако, были большею частью отобраны; в 1-м и 2-м участках Васильевской части толпою были порваны телефонные провода и опрокинуты телефонные столбы; на здание 2-го полицейского участка Васильевской части произведено нападение и помещение участка разбито; вечером на. Большом и Малом проспектах Петербургской стороны разграблено 5 лавок. Общее количество потерпевших от выстрелов, по сведениям, доставленным больницами и приемными покоями к 8-ми часам вечера, составляет: убитыми 76 человек (в там числе околоточный надзиратель), раненых 233 (в том числе тяжелораненный помощник пристава и легкораненные рядовой жандармского дивизиона и городовой)”.
В том же номере газета сообщала:
“Число пострадавших в течение 9 числа по точному подсчету оказывается: убитыми 96 человек и ранеными 333 (в том числе 53 зарегистрированы в амбулаторных пунктах) ”.
В приведённом тексте нет НИЧЕГО о ключевой роли именно и только большевиков в подстрекательстве и преступной агитации. Но Арутюнову, сквозь тьму веков, конечно, виднее.
Приведенный документ не нуждается в проверке на предмет достоверности изложенных в нем фактов. Однако не исключаю обвинения в свой адрес о моей предвзятости и слепой вере всему изложенному в правительственном органе печати. Поэтому ознакомимся с признаниями самих большевиков. Первый из них С.И.Гусев 91 — непосредственный участник событий 9 января. В письме Уральскому комитету РСДРП в Екатеринбург от 10 января 1905 года он хвастливо подчеркивал, что “рабочие разбили оружейную фабрику, обезоруживали проезжающих офицеров” 92. Любопытные сведения сообщает Гусев Ленину и в очередном письме. Он, в частности, пишет о настроении рабочих после кровавых событий 9 января, приводит по этому поводу высказывание рабочего: “Великая французская революция ничего не дала рабочим, а стоила им громадных жертв”. “Чего добились французские рабочие?” — восклицал один мой оппонент из рабочих” 93. Не менее любопытные сведения находим в письме Н.К.Крупской из Женевы В.С.Бобровскому 94 в Баку от 11 февраля: “На время событий произошло временное соединение [ 20 ], комитет работал очень хорошо, выпускал листки, посылал ораторов, собирал деньги, организовал раздачу пособия, руководил захватом ружейного склада” 95. Вот вам истинные цели, преследуемые большевиками.
Все приведенные документы и воспоминания убедительно свидетельствуют, что совершенная под руководством большевиков политическая акция 9 января, по сути, была плохо подготовленным вооруженным мятежом.
В этом весь Арутюнов. Где в вышеприведённых документах говорилось о том, что акция 9 января совершалась под руководством большевиков? А теперь о «научном открытии» «историка»:
Общеизвестен тезис Ленина о перерастании империалистической войны в гражданскую. Но как быть, если европейские государства не воюют между собой? Ждать, пока начнется война, чтобы затем постараться превратить ее в гражданскую? Идеолог большевиков так не думал. Очевидно, он считал, что войну, причем продолжительную, можно спровоцировать. Пусть прольются реки людской крови, а когда народы устанут, тогда и следует бросить солдатам соответствующий лозунг.
Очень крепок Аким задним умом.
Сославшись на резолюцию Базельской (1912) конференции, Ленин сформулировал этот лозунг: “Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг...” 113 Но у Ленина были замыслы куда коварнее Базельской резолюции. Сохранилось любопытное свидетельство этого чудовищного замысла. Так, в письме к Горькому, в начале ноября 1913 года, Ленин отмечает: “Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции (во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятия, чтобы Франц Иозеф и Николаша доставили нам cue удовольствие” 114. Про себя же он, наверно, подумал: если Франц Иосиф и Николай II не решатся начать войну, то мы, большевики, заставим их это сделать.
«Про себя же он, наверно, подумал…», - вот так и пишется история «профессиональными историками».
Такое мнение сложилось у меня не случайно и не сразу. В 1975 году я в составе авторского коллектива принимал участие в составлении “Сборника документов по истории СССР”. Одновременно выполнял обязанности ответственного секретаря по сбору материалов, предназначенных для издания. Часто приходилось встречаться с главным редактором сборника профессором В.З.Дробижевым. Должен признать, что общение с ним оказало большое влияние на мою дальнейшую научную деятельность. Я это всегда помню.
Как-то в разговоре о причинах начала первой мировой войны, который состоялся у него дома, я спросил у Владимира Зиновьевича: “Вы уверены в том, что убийство наследника австрийского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда в Сараево было организовано начальником сербской контрразведки полковником Драгутином Дмитриевичем?” Владимир Зиновьевич, не ответив на мой вопрос, ушел в другую комнату и вернулся через несколько минут. В руках у него было несколько старых газет. Одну из них, “Известия” № 27 от 30 января 1937 года, он протянул мне со словами: “Внимательно прочитайте последнее слово Карла Радека, не торопитесь возвращать газету. Уверен, что вы сами сможете ответить на свой вопрос”.
Информация к сведению: «В августе 1936 г. в газетах публикуются материалы процесса над группой Зиновьева-Каменева. 21 августа в «Известиях» появляется статья Радека, где он называет подсудимых «фашистской бандой», «мразью» и требует для них смертной казни.
В сентябре 1936 г. пришли и за Радеком. Его судили по делу «Параллельного антисоветского троцкистского центра». На процессе, проходившем в январе 1937 г., он признал все. И то, что был агентом японской разведки, и то, что готовил убийство Сталина, и то, что договорился с Троцким отдать Украину немцам и реставрировать капитализм. Ему дали десять лет лагерей… Был убит уголовниками в тюремной камере (в 1939г.). Реабилитирован в 1988.». (hronos.km.ru).
Прошло вот уже более 24 лет с того дня, когда В.З.Дробижев вручил мне газету “Известия”, в которой было опубликовано последнее слово К.Радека, сказанное на судебном процессе над членами так называемого антисоветского троцкистского центра. Номер газеты я, конечно, вернул В.З.Дробижеву, но сделал с этой публикации копию, отрывок которой приведен ниже.
Из последнего слова подсудимого Карла Радека:
“...И надо еще показать всему миру то, что Ленин — я с дрожью повторяю его имя с этой скамьи — в письме, в директивах для делегации, направляющейся в Гаагу, писал о тайне войны. Кусок этой тайны нашелся в руках сербского молодого националиста Гаврилы Принципа, который мог умереть в крепости, не раскрыв ее. Он был сербский националист и чувствовал свою правоту, борясь за эту тайну, которая охраняла сербское национальное движение. Я не могу скрыть эту тайну и взять ее с собой в гроб по той причине, что если я в виду того, в чем признался, не имею права выступать как раскаявшийся коммунист, то все-таки 35 лет моего участия в рабочем движении, при всех ошибках и преступлениях, которыми оно кончилось, дает мне право требовать от вас доверия в одном — что всетаки эти народные массы, с которыми я шел, для меня что-то представляют. И если бы я эту правду спрятал и с ней сошел со сцены, как это сделал Каменев, как это сделал Зиновьев, как это сделал Мрачковский, то я, когда передумывал эти все вещи, в предсмертный час слышал бы ещё проклятие тех людей, которые будут убиты в будущей войне и которым я мог моими показаниями дать средства борьбы против готовящейся войны...”
Странно, что Аким именно здесь оборвал цитату. Или в этот момент Радеку завязали рот?
Не один десяток раз я перечитывал эту публикацию. Признаться, меня удивило то, что политическая цензура пропустила столь откровенный, разоблачающий Ленина текст. Совершенно очевидно, что недосмотрели.
«Совершенно очевидно», что если бы большевики имели хоть какое-то отношение к событиям в Сараево, то пропустившие такие фразы «политические цензоры» очень скоро отправились бы вслед за Радеком. А пришедшие на их место такой ошибки уже не допустили бы.
Понять тайну, которую Радек не захотел “взять ... с собой в гроб”, не сложно, поскольку он, хотя и в завуалированной форме, но все же излагает ее суть. Я допускаю мысль, что к убийству эрц-герцога Франца-Фердинанда, совершенному сербским студентом Гаврилом Принципом 28 июня 1914 года, действительно причастны Ленин и Радек. Возможно, первый исполнял роль идеолога, разрабатывающего план разжигания европейской кровавой бойни для превращения ее затем в гражданскую войну народов. Что же касается Радека, то не исключаю, что именно он нашел и подготовил убийцу.
Если прочитать внимательно, то можно увидеть, что наравне с собою и Лениным, Радек упомянул Каменева, Зиновьева и Мрачковского. Было бы логично, если бы Арутюнов закончил свою мысль: « Очевидно, что Каменев приобрёл оружие. Нет сомнений, что Зиновьев пронёс его на место преступления. Уверен, что Мрачковский стрелял в эрц-герцога из-за спины ничего не подозревавшего Гаврилы Принципа».
А человек не склонный к конспирологии может предположить, что Радек, посыпая голову пеплом, клеймил троцкистов-разжигателей мировой войны и просто валил на них всё подряд, пытаясь спасти себе жизнь. Что, к слову, ему удалось. Правда, ненадолго.
Желающим слегка поразмышлять над словами Радека, могу помочь с ещё одной цитаткой: «…Но процесс (Антисоветского Троцкистского Центра)… имеет другое громадное значение. Он показал кузницу войны, и он показал, что троцкистская организация стала агентурой тех сил, которые подготовляют новую мировую войну». Ну а самым дотошным исследователям могу посоветовать обратиться на «Хронос», за полной версией «последнего слова Радека». http://www.hrono.info/dokum/193_dok/1937tro47.html.
На мой взгляд, попытка большевистских идеологов свалить эту преступную акцию на тайную организацию офицеров сербской армии “Черная рука” не выдерживает научной критики. Несомненно, целью этой организации было освобождение сербов, находившихся под властью Австро-Венгрии, объединение южных славян и создание “Великой Сербии”.
Зато «научную критику» Акима Арутюнова замечательно выдерживает версия о большевиках – поджигателях мировой войны. Обычно в таких случаях, на помощь Акиму приходит «источниковедческий анализ». Это оружие Арутюнова не подводило никогда, но здесь применять «тяжёлую артиллерию» он не стал. И в самом деле, - дураку понятно, что «научное открытие» «не подлежит сомнению».
Однако сербская армия в рассматриваемое время не готова была для совершения столь серьезной военно-политической акции. Она еще не успела залечить раны, нанесенные ей балканскими войнами. Думается, вождь “Черной руки” Д.Дмитриевич не был глупым человеком и посредственным руководителем, чтобы не понимать этого. Более того, идти на осуществление заговора, не опасаясь его последствий, в момент, когда еще не была завершена программа реконструкции русской армии, “Черная рука” не могла и не имела права. А вот Ленину было наплевать на судьбу сербов и других народов.
Любопытно, как крепнет вера самого Арутюнова, ведь всего парой строк выше были робкие: «Я допускаю мысль…» и «Возможно». По ходу написания текста, уж себя-то самого Арутюнов убедил на 100%.
Готовя военно-политический заговор в целях свержения российского правительства, Ленин постоянно акцентирует внимание большевиков на необходимости решительного применения массового террора против членов правительства, правоохранительных органов и всех, без исключения, сил, стоящих на страже государственных структур. Небезынтересно отметить, что свои теоретические разработки по практическому применению массового террора в борьбе против политических противников Ленин широко пропагандировал среди европейских социал-демократов. Так, например, в речи на съезде Швейцарской социал-демократической партии в Цюрихе 4 ноября 1916 года он говорил:“Мы всегда стояли за применение насилия как в массовой борьбе, так и в связи с этой борьбой” .
Мощный арутюновский запев и вялая цитата. ( Массовая борьба просто невозможна без применения насилия). Ну не нашёл Аким в подходящей по срокам речи от 4 ноября 1916г. ничего более подходящего по смыслу.
Не секрет, что Ленин мечтал создать международную советскую империю, по сравнению с которой Римская и даже Британская империи выглядели бы жалкими государственными образованиями. Да он и не скрывал этого. Первого мая 1919 года, выступая на Красной площади, Ленин заканчивает свою речь призывом: “Да здравствует международная республика Советов! Да здравствует коммунизм!” .
Немного непонятно, почему это Британской или Римской империям было можно международно расширяться, а вот Советской – нельзя.
| Оглавление |
ГЛАВА 4
РЕНЕГАТСТВО ПО ЛЕНИНСКИ
Важно не то, кем тебя считают, а кто ты на самом деле.
(Публиций Сир)
Итак, приступим к анализу документальных материалов и свидетельств, с помощью которых можно будет установить истоки и обстоятельства, при которых вождь большевиков, Ленин, оказался в объятиях австро-германских разведорганов и, по сути, стал на путь измены родине. Конспиративные связи Ленина с австрийскими и немецкими спецслужбами сложились не сразу, хотя он по своим политическим взглядам, германофильству, откровенной неприязнью к российскому государству и его народу давно приглянулся вильгельмовским политикам и руководителям внешней разведки Германии. Следует отметить, что эти связи стали складываться на почве совпадения политических интересов германских властей и большевистских лидеров во главе с Лениным. Кайзеровская Германия, готовясь к большой войне, была глубоко заинтересована в создании в самой мощной державе Антанты — России — пятой колонны, в задачу которой входил бы подрыв военно-экономической мощи российского государства. Такую колонну, как мне кажется, немецкие политики, дипломаты и руководители разведорганов Генштаба видели в лице большевиков. Эту же задачу ставил перед собой и Ленин. Совершенно естественно, что, подрывая и разрушая мощь российского государства, дезорганизуя армию и тыл, он тем самым облегчал бы узурпацию власти в России. Однако весьма осторожный Ульянов хотя и понимал, какие материальные выгоды обещает сотрудничество с немецкими властями, но вплоть до лета 1914 года всячески избегал прямого контакта с ними, предпочитал действовать через соратников, занимающих вторые роли в партийной иерархии. И тем не менее германские разведорганы не теряли надежды, что им все же удастся затащить вождя большевиков в свое логово. И это объяснимо. Немецким властям нужен был официальный руководитель, лидер, обладающий аналитическим умом, большими организаторскими способностями, которому можно было бы поручить ответственные задачи, и, главное, потребовать от него четкого и неукоснительного их исполнения. Таким человеком, по мнению немецких политиков, мог быть только Ленин. Поэтому германские разведорганы вместе с австрийскими стали готовить надежную ловушку, из которой Ленин был бы не в состоянии выбраться.
Почему бы не привести «мнение немецких политиков», почему «только Ленин»? Ответа нет. Тем не менее, Аким бодро начинает следующее предложение со слова «поэтому».
Должен сказать, что почва для вербовки Ленина в германскую разведку к этому времени уже была подготовлена. Об этом свидетельствуют документы, бережно хранившиеся в “секретном фонде” В.И. Ленина в бывшем архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Значение содержащихся там документов трудно переоценить. Они чрезвычайно важны для установления истины самых драматических и трагических событий истории России и доказательства предательской деятельности Ленина и его сообщников в пользу кайзеровской Германии. Так, из перехваченной русской контрразведкой секретной шифровки (документ № 12) узнаем, что еще в самом начале 1914 года по указанию немецких властей в Стокгольме была открыта “банковская контора Фюрстенберга, как предприятие, поддерживающее оживленные отношения с Россией”.
Стоит внимательно посмотреть на приведённую секретную шифровку. Скромная цитата из неё выглядит так: «банковская контора Фюрстенберга, как предприятие, поддерживающее оживленные отношения с Россией». Всё остальное Арутюнов добавил от себя.
В книге Г.Л.Соболева «Русская революция и «Немецкое золото» я встретил такие строки: «Так, имеющийся среди них («Документов Сиссона», о которых - в 11 главе) циркуляр Министерства финансов Германии от 18 января 1914 г. рекомендовал «…дирекциям кредитных учреждений озаботиться установлением теснейших связей и совершенно секретных сношений с финляндскими и американскими банками. В этом направлении министерство позволяет себе рекомендовать шведский «Ниа банкен» в Стокгольме, банкирскую контору «Фюрстенберг» и торговый дом «Вальдемар Ганзен» в Копенгагене, как предприятия, поддерживавшие оживленные сношения с Россией». Ниже, автор прокомментировал документ: «Реальный «Ниа-банкен» и никогда не существовавшая банкирская контора «Фюрстенберг» связаны в этом документе в единое целое и теперь ими можно оперировать как угодно. Напомню читателю, что в 1914 г. Ганецкий (Фюрстенберг) еще жил в Австро-Венгрии, где перебивался с хлеба на воду, а директором экспортно-импортной конторы Парвуса в Копенгагене стал только в 1915 г».
Что касается непосредственно «Документа 12», содержавшего сведения, о том, что банковская контора была открыта именно «по указанию немецких властей», то его в двухтомнике Арутюнова я не встретил.
Итак, так называемый польский социал-демократ Яков Ганецкий почти за восемь месяцев до начала первой мировой войны нанимается в немецкую разведку для работы против России, заправляя банковской конторой.
Опять г-н Арутюнов считает, что убедив себя самого, уж всех-то остальных он убедил и подавно. Тем не менее, мне непонятно, на основании каких вышеизложенных документов сделан сей безапелляционный вывод.
А то, что она была открыта исключительно для материального обеспечения пятой колонны, занимающейся подрывной деятельностью в России в пользу кайзеровской Германии, свидетельствует приведенный ниже документ, также перехваченный Российской контрразведкой.
«Также»…, значит, разговор идёт уже не о «документе 12».
Вот его полное содержание:
“Циркуляр 23 февраля 1915г. Отдела печати при Министерстве иностранных дел. Всем послам, посланникам и консульским чинам в нейтральных странах. Доводится до Вашего сведения, что на территории страны, в которой Вы аккредитованы, основаны специальные конторы для организации дела пропаганды в государствах воюющей с Германией коалиции. Пропаганда коснется возбуждения социальных движений и связанных с последними забастовок, революционных вспышек, сепаратизма составных частей государства и гражданской войны, агитации в разоружении и прекращения кровавой бойни. Предлагается Вам оказывать содействие и всемерное покровительство руководителям означенных контор. Лица эти представляют Вам надлежащие удостоверения.
Бартельм” .
“Примечание: По достоверным сведениям, подобными лицами были: князь Гогенлое, Бъернсон, Эпелинг, Карберг, Сукенников, Парвус, Фюрстенберг-Ганецкий, Випке и, вероятно, Колышко” (выделенные мной лица российского происхождения. — А.А.).
Вот, оказывается, чем занималась банковская контора Ганецкого-Фюрстенберга.
Сразу бросается в глаза, что в «Циркуляре» идёт речь о «специальных конторах для организации дела пропаганды», между тем Аким говорит о банковской конторе Ганецкого. Следующее: вопреки ожиданиям ни в какой «перехваченной немецкой шифровке» не видно информации о том, что «…в самом начале 1914 года по указанию немецких властей в Стокгольме была открыта “банковская контора Фюрстенберга»». В примечании к документу сказано, что некая информация получена из «достоверных» источников. Любой человек, читавший что-либо о разведке и контрразведке, может сказать, что такие сведения: А)часто оказывались ошибочными, Б)могли являться дезинформацией. Тем более, что за 90 лет «достоверные сведения» не получили никакого документального подтверждения.
Ещё один важный момент, – к какому времени относится документ? Не циркуляр от 23.02.15г., а всё вместе, с примечанием. Дело в том, что, насколько я знаю, контрразведка занимается предотвращением действий вражеских разведок на своей территории, а «циркуляр» направлен в посольства НЕЙТРАЛЬНЫХ стран. Так что вряд ли российская контрразведка «перехватила» этот документ. У него был не тот адресат для «перехвата». Самый вероятный вариант попадания этого документа в распоряжение российской контрразведки следующий: российские РАЗВЕДЧИКИ каким-то образом получили к нему доступ (к примеру в Швеции) и либо выкрали, либо сняли копию. После этого они переслали документ в Россию, где он уже попал в распоряжение КОНТРРАЗВЕДЧИКОВ. Так что датировка «примечания» может очень сильно отличаться от 23.02.15г. Арутюнов приводит ПОЛНЫЙ текст некоего документа и даёт на него две ссылки: (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д.52. Л.3-4.) и (Там же. Л. 4.). И то и другое – документ 52. Но выше, на текст “банковская контора Фюрстенберга, как предприятие, поддерживающее оживленные отношения с Россией” есть ссылка (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52. Л.1), то есть тот же самый документ 52, но другой лист. Похоже архивный документ 52, - это какая-то подборка документов, примечаний, размышлений и т.п. на определённую тему. И если датировка этой подборки относится к лету - осени 1917г., то ценность «достоверных сведений» (и так не очевидная) падает практически до нуля. После июльских выступлений на большевиков валили всё подряд. Там одни похождения прапорщика Ермоленко чего стоят!
Между тем, когда весной и летом 1917 года в российской прессе стали публиковаться статьи, разоблачающие Ганецкого как платного агента кайзеровской Германии, Ленин 13 июня написал заявление в Юридическую комиссию Исполнительного Комитета групп социал-демократов Польши и Литвы, в котором подчеркивал, что “недопустимо хотя бы тени сомнения насчет честности” (Ганецкого. — А.А.). Приведенный выше документ, в котором ясно поставлена задача перед банковскими конторами, основанными в нейтральных странах, а также характеристика, данная Лениным Ганецкому, убедительно доказывают, что вождь большевиков и его соратник, став на путь измены родине, являлись платными агентами германских спецслужб.
И так всю книгу, - Аким водружает друг на друга карточные домики.
…25 июля (7 августа) (спустя шесть дней, после объявления Германией войны России), на его квартире по указанию австрийских властей жандармами был произведен обыск. Следует отметить, что из всех участников сходки обыск был произведен только на квартире Ленина, остальные большевики их не интересовали.
При обыске кроме подозрительной литературы и рукописных работ жандармский вахмистр обнаружил в вещах Ленина браунинг. Оружие, найденное у подданного России, с которой Австро-Венгрия вела войну, насторожило жандармов. Естественно, об этом факте вахмистр доложил руководству. 26 июля (8 августа) Ленин, по требованию жандармерии, приезжает в уездный город Галицин Новый Тарг, где его арестовывают и заключают в тюрьму. Но 6 (19) августа неожиданно Ленина освобождают и дело прекращают якобы за отсутствием основания для возбуждения судебного следствия. Между тем одного факта незаконного хранения оружия было вполне достаточно, чтобы судить Ленина по законам военного времени.
Обращает на себя внимание суточная пауза между обнаружением браунинга («жандармы насторожились») и приездом Ленина в Новый Тарг. Если бы правонарушение Ленина считалось настолько серьёзным, он бы туда добирался под конвоем и в полосатой одежде.
В телеграмме, отправленной из Вены в Новый Тарг 6(19) августа в 9 час. 50 мин. за подписью военного прокурора Австрии, говорилось: “Ульянов Владимир подлежит немедленному освобождению” .
Загадок и вопросов по этому сюжету много. Однако самым пикантным в деле освобождения Ленина из тюрьмы является то, что он был отпущен из-под стражи раньше (по приказу сверху), чем органы дознания “убедились” (?) в его невиновности. 6 (19) августа Ленина освобождают из тюрьмы на основании приказа королевского коменданта в Кракове. Вот полное содержание этого документа:
«Королевский Суд Военного командования в Кракове. А. 266/14
Ульянов, Владимир. Информация политического управления в Кракове. Краков, 9 сентября 1914.
Соответственно письму 1 3184 рч от 28 августа с.г. сообщается, что королевский комендант в Кракове, как постоянный комендант, посредством приказа от 18 авг. с.г. распорядился об отмене обвинения против Владимира Ульянова, т.к. он не нашёл никаких оснований для ведения судебного разбирательства. Вслед за тем обвиняемый был освобождён».
Никак не мог понять, что здесь «пикантного»? 18 августа – приказ, 19-го – освобождение. Потом понял: пикантность в том, что «историк» считает, что Ленина освободили 6-го (!) августа. Специально для таких «историков»: в РОССИЙСКИХ документах начала 20-го века, двойные даты читаются так: первая цифра (более ранняя) – юлианский календарь, вторая (в скобках) – григорианский. Теперь раскрою большую (пикантную) тайну для арутюноидов: Австрия (Австро-Венгрия), подданным которой и являлся вышеупомянутый королевский комендант, перешла на григорианский календарь в 16-м веке. Так что, последовательность событий такая: 18-го – приказ, 19-го утром – телеграмма, 19-го же и освободили.
Можно с уверенностью сказать, что именно в период 12-дневного пребывания Ленина в тюрьме он был завербован австро-германской разведкой, стал резидентом германского Генштаба.
Вот где-то в этом месте у меня начали опускаться руки. Стало ясно, насколько фундаментален предстоящий труд. Ведь практически под каждым абзацем творений Арутюнова можно писать соответствующий по объёму абзац комментариев. Появились сомнения, стоит ли вообще этим заниматься? Может быть все нормальные люди уже давно считают Арутюнова безобидным клоуном, а я тут напрягаюсь и опровергаю всякую бредятину… Получив кое-какую информацию по Интернету (о которой в самом конце) я, всё-таки решил продолжить. Тем не менее, объём комментариев буду сокращать, оставляя только САМОЕ интересное.
И последнее, что хотелось бы сказать по данному вопросу. Учитывая положение Ганецкого в правительственных (гауляйтер?) и разведорганах (штурмбанфюрер?) Германии, есть основание полагать, что главную роль в освобождении Ленина из заточения сыграл именно он, а не В.Адлер, как об этом широко и целенаправленно рекламировала советская историография. Сдается мне, что нахождение Ганецкого в Поронине в период ареста Ленина — не случайное совпадение. Склонен также думать, что именно Ганецкому принадлежала идея вербовки Ленина в агентурную сеть германского Генштаба.
За деятельностью Ленина и других лидеров большевистской партии пристально следили сотрудники зарубежной политической агентуры Департамента полиции России и наемные филеры. В донесениях агентов отмечалось, что Ленин навещает немецкое и австрийское консульства в Цюрихе и Базеле”.
Вот одно из донесений Жана-Анри Бинда о поездке Ленина из Цюриха в Берн в конце декабря 1916г. для конфиденциальной встречи с германским послом в Швейцарии фон Ромбергом, которое было обнаружено Г. Алексинским в архиве бывшего посольства Временного правительства в Париже, заведованном С.Г.Сватиковым.
«Ульянов (настоящая фамилия Ленина). Я установил наблюдение на Spiegelgasse, 27 (улица, на которой жил Ленин в Цюрихе в то время), начиная с 25 декабря (1916г.), и проследил за ним. Утром 28-го Ульянов, с маленьким чемоданчиком в руках, вышел из своей квартиры и сел на поезд в Берн. Мы проследовали за ним. По приезду в Берг, 10:00, он отправился прямо в отель де Франс, расположенный рядом с вокзалом, снял комнату, через полчаса вышел из отеля, направился на остановку трамвая, расположенную напротив вокзала, и поехал на другой конец города, где располагается Fosse aux Ours. Пошёл пешком в сторону города, проходя под арками и время от времени оборачиваясь, затем, неожиданно выйдя из арки и не оборачиваясь, он вошёл в немецкое посольство. Время 11:30. Наблюдение у входа в посольство осуществлялось до 9 часов вечера. Ульянов не был замечен выходящим. Он также не вернулся в отель ни вечером, ни на следующее утро. Слежка у посольства возобновилась 29 утром, и только к 4 часам пополудни Ульянов вышел и быстро отправился в отель, где оставался около 15 минут. Затем он сел в поезд, который доставил нас в Цюрих». 25
Ссылка 25, как нетрудно догадаться, означает «архив Алексинского». Говорит это о том, что документ подлинный, или нет, я не знаю. Для Арутюнова, судя по всему, документы принадлежащие Алексинскому – заведомо подлинные. Обращусь к публикации доктора исторических наук Ю. Фельштинского «Ещё раз о немецких деньгах» (частично опубликована в газете «Известия» 5 ноября 1997 г. под названием «Миллион рублей в русских банкнотах»). О донесениях Бинда там сказано следующее: « В коллекции Г.А. Алексинского в Бахметьевском архиве при Колумбийском университете (Нью-Йорк) находятся два доклада Заграничной агентуры Департамента полиции. Они представляют собой четыре исписанные рукой Алексинского листа бумаги. Оригиналы документов, на которые ссылается Алексинский, в Бахметьевском архиве отсутствуют. Не выявлены они и в других архивах. В подобных случаях всегда приходится допускать возможность фальсификации, хотя тексты документов кажутся правдоподобными».
Вернёмся к нашим баранам и посмотрим, как Аким комментирует «донесение».
По мнению Г.Алексинского, «во время этого ночного визита Ленин должен был заключить свой позорный пакт с врагами своего отечества. Во исполнение данного пакта, как только началась русская революция, немецкое правительство направило Ленина и его соратников в знаменитых опломбированных вагонах» 26. Мне думается, что у Алексинского это мнение сложилось на основе предположений. На мой взгляд, посещение Лениным германского посольства в Швейцарии 28-29 декабря скорее было связано с передачей Ромбергу важного сведения из России.
Двадцать восемь с половиной часов Ленин передавал Ромбергу «важное сведение». За это время «Санта-Барбару» своими словами пересказать можно. Что же касается заключения «позорного пакта», то оно было осуществлено ещё в августе 1914 года.
Если бы здесь Аким применил свой знаменитый «источниковедческий анализ» (обычно он пользуется им чаще чем слесарь – отвёрткой), то без труда установил бы недостоверность этого документа, так как он противоречит многим его «неопровержимым» выводам.
Эти факты лишний раз доказывают то, что Ленин, не маскируясь, общался с дипломатами и сотрудниками спецслужб воюющих с Россией стран. …Особо бурную деятельность большевики развернули среди солдат воюющей (!) армии: призывали к совместной борьбе против правительства, к “братанию” на фронте. В конце 1916 года — начале 1917-го на многих участках фронта усилилось “братание”. Заметим, что на Кавказе такие явления не наблюдались: соратники Ленина старались ослабить лишь фронт, стоящий против германских и австро-венгерских войск.
Мне кажется, что «братание» ослабляло обе «братающиеся» стороны.
За эту предательскую деятельность большевистские лидеры получали от немецких властей щедрое вознаграждение.
Несколько слов о деньгах, получаемых от немецких властей большевиками-эмигрантами. Мне представляется, что до переезда Ленина и его соратников из Швейцарии в Россию в партийную кассу большевиков, единоличным держателем которой являлся Ленин, деньги поступали по трем путям: из банковской конторы Ганецкого; по линии, отмеченной Гаутчи; и через Парвуса [ 33 ]. Создание немецкими властями в Стокгольме банковской конторы с большевиком Ганецким во главе, Циркуляр МИД Германии от 23 февраля 1915 года, в котором говорится о задачах банковских контор, и письмо Ленина сестре Анне от 14 сентября 1914 года, наверное, о многом говорят. Спустя десятилетия после октябрьского переворота стали всплывать на поверхность все новые и новые документы, разоблачающие предательскую деятельность врагов российского государства и народа. Чего стоит лишь приводимая ниже расписка, данная платным агентом кайзеровской Германии Александром Парвусом немецким властям:
“Мною 29 декабря 1915 получен один миллион рублей в русских банкнотах для поддержки революционного движения в России от германского посланника в Копенгагене.
Др. А.Гельфанд”. (Парвус)
Нужно ли доказывать, что эти деньги поступили по назначению? Вполне понятно, что они попали в руки Ленина, разжигающего “революционные страсти толпы” в России из курортов Швейцарии в политических интересах Германии и большевистской партии.
Три пути… О «конторе Ганецкого» говорилось выше; «линия Гаутчи» - книга В. Гаутчи «Ленин в эмиграции в Швейцарии» 1973 года выпуска (та самая, «основанная на документах» при «отсутствии источников»); а на г-не Парвусе придётся остановиться отдельно. В произведении Акима он появился внезапно и сразу стал «немецким кошельком» Ленина. До этого места Парвус упоминался Арутюновым ОДИН раз в комментарии к циркуляру, перехваченному российской контрразведкой (приведён выше). В этом комментарии контрразведчики, со ссылкой на «достоверные источники» называли его одним из руководителей «специальных контор для организации дела пропаганды в государствах воюющей с Германией коалиции». Здесь Аким пишет, что ему уже «вполне понятно», что деньги Парвуса оказались у Ленина. Попробую тоже сделать один «очевидный» и «не подлежащий сомнению» вывод: Арутюнов вполне серьёзно считает, что организацией дела пропаганды в «государствах воюющей с Германией коалиции» занимался исключительно Ленин и никто кроме него. Ниже Аким неоднократно упоминает Парвуса. Источники: газета «Русь», газета «Живое слово», газета «Речь», газета «Народ», книга Д.Н.Шуба, книга Б. Никитина и «документы Сиссона» (о которых ниже).
Немного о самой расписке. Ссылку на неё Аким не указал, но я допускаю, что она рассматривается серьёзными историками как достоверный документ. Тем более, что в большинстве доступных мне исторических книг авторы, пишущие о Парвусе, сомнению его работу на Германию не подвергают. Тем не менее, о расписке. Мне кажется, что более естественно она бы выглядела в таком виде: “Мною 29 декабря 1915 получен один миллион рублей в русских банкнотах от германского посланника в Копенгагене». А текст «…для поддержки революционного движения в России…» определённо лишний. Такое «уточнение» уместнее в просьбах («ПРОШУ выдать мне для поддержки…» и т.д.). Если деньги УЖЕ выданы, значит, решение по ним УЖЕ было принято, и цели, на которые они будут расходоваться, для «немецких властей» предельно ясны. Скажу ещё раз: я не собираюсь доказывать, что «Парвус не шпион», просто текст расписки показался мне немного странным.
Историк (не такой профессиональный, как Арутюнов, конечно) Ю. Фельтшинский об парвусовской расписке писал так: «К сожалению, произвести экспертизу этого документа для определения его подлинности не представляется возможным - местонахождение оригинала документа неизвестно. Но указания на выдачу Гельфанду-Парвусу 1 миллиона рублей имеются в документах германского МИДа. 23 января 1916 года германский посланник в Копенгагене Брокдорф-Ранцау сообщил канцлеру, что Парвус "вернулся в Копенгаген после трех недель пребывания в Стокгольме, где он встречался с русскими революционерами". И далее: "Сумма в 1 млн. рублей, предоставленная в его распоряжение, была немедленно выслана, уже доставлена в Петроград и используется по назначению".
В конце 1915 – начале1916 годов Ленин находился на «курортах Швейцарии», Парвус, в это же время, «встречался с русскими революционерами» в Стокгольме, а деньги - уже «использовались по назначению» в Петрограде. Тем не менее, Акиму Арутюнову «вполне понятно, что деньги попали в руки Ленина». Мне же кажется, что результатом «разжигания революционных страстей толпы» в 1916 году, «Октябрь 1917 года» не может быть никак. В любом случае, сначала будет «Февраль».
Должен сказать и об одном интересном сюжете, тесно связанном с предательской деятельностью большевиков. Так вот, поскольку Ленин и другие лидеры партии большевиков активно выступали за поражение России в мировой войне и делали все возможное для достижения этой цели, то не исключено, что во время войны они передавали противникам российской армии — военному командованию Германии и Австро-Венгрии и секретные сведения военного характера. А их раздобыть большевикам было не так уж сложно, если учесть, что ряд генералов и офицеров русской армии в годы войны ими были завербованы. В качестве примера назовем несколько десятков имен, кто нарушил присягу на верность Отечеству и стал изменником Родины. Это генералы М.Д. Бонч-Бруевич, А.А. Брусилов, П.Ф. Благовещенский, А.А. Балтинский, Ф.Ф. Новицкий, В.А. Ольденрогге и другие. Значительно больше предателей родины было среди офицеров, начиная от прапорщиков и кончая полковниками. Вот их имена: Ф.М. Афанасьев, Е.В. Бабин, М.Ф. Бкштынович, Г.К. Восканов, М.В. Гитис, А.В. Домбровский, А.И. Егоров, Я.К. Иванов, Ю.И. Ибрагимов, С.С. Каменев, П.П. Каратыгин, П.В. Курышко, Н.В. Крыленко, В.В. Любимов, А.Ф. Мясников, М.С. Матияснвич, A.M. Перемытов, C.A. Пугачев, Н.В. Соллогуб, М.Н. Тухачевский, Я.Ф. Фабрициус, С.Д. Харитонов, В.И. Шорин, И.В. Яцко...
Как я понял, Арутюнов, попросту, всех бывших офицеров, находившихся на службе в Красной Армии (кого смог вспомнить) всей компанией окрестил предателями Родины. Эх, Акиму бы, да в своё время, да в ведомстве Николая Ежова поработать… Вот где человек с таким подходом к определению виновности, развернулся бы на славу!
| Оглавление |
ГЛАВА 5
ВОЗВРАЩЕНИЕ СТРАНСТВУЮЩЕГО ЭМИГРАНТА
Вы, злодейству которых не видно конца,
В Судный день не надейтесь на милость творца!
Бог, простивший не сделавших доброго дела,
Не простит сотворившего зло подлеца.
Омар Хайям
К началу 1917 года вследствие ряда объективных причин военного, экономического и социального характера политическая обстановка в России резко обострилась. Монархический режим потерял доверие едва ли не всех слоев Российского общества. В конце февраля власть в столице фактически была парализована. Признав этот очевидный факт, Николай II в ночь на 3 марта отрекся от престола. Монархия в России пала.
Простенько и со вкусом. Никто не изменял присяге, никто не свергал законного правительства в условиях военного времени, просто Николаю II не спалось в ночь на 3 марта. Аким не пишет, что Николай II, в тот момент, находился не в «парализованной столице». Нигде он не объясняет, почему отрёкшийся император был арестован. Кем арестован? Кто арестовал царскую семью? В конце концов, г-н Арутюнов мог выкинуть из книги похождения 88-летнего старика Гайфулина, и посвятить освободившееся место описанию «объективных причин военного, экономического и социального характера». Судя по всему, такие пустяки Акима не интересовали.
Дадим слово современникам (к большевикам, кстати, оба относились крайне отрицательно):
А.Спиридович: «27 февраля столица была объята восстанием. Высыпавшая из казарм солдатская масса, рабочие и чернь хозяйничают в городе. Горит окружной суд, подожжены Департамент полиции, Охранное отделение, тюрьма – Литовский замок, разгромлен арсенал, громят полицейские участки и жгут их бумаги; освобождают уголовных и вообще всяких арестованных; хватают офицеров и чинов полиции. Некоторых бьют, некоторых убивают. Большая часть офицерства петербургского гарнизона осталась верной присяге. Верными долгу и присяге остались и чины полиции и Корпуса жандармов. Одним из первых был убит при «бескровной» революции начальник Петербургского губернского жандармского управления генерал-лейтенант Волков. Число убитых в те дни в С.-Петербурге офицеров доходило до 60. В Кронштадте в ночь на 1 марта было убито два адмирала – Вирен и Бутаков и 36 офицеров. …с 27 февраля Гос. Дума становится центром революции. К ней стекаются все восставшие воинские части и рабочие; идут все перешедшие на сторону революции; туда приводят и привозят арестованных представителей старого режима; отсюда исходят все руководящие указания по революции. Всюду возбуждение, радость, красные банты и красные флаги, «Марсельеза». Однако заметна и тревога среди интеллигенции. Вот как характеризует то время в своих воспоминаниях один из непосредственных участников революции комиссар Временного правительства В.Станкевич: «Официально торжествовали, славословили революцию, кричали ура борцам за свободу, украшали себя бантами и ходили под красными знамёнами. Дамы устраивали для солдат питательные пункты. Все говорили «мы», «наша» революция, «наша» победа и «наша» свобода. Но в душе, в разговорах наедине, ужасались, содрогались и чувствовали себя пленёнными враждебной стихией, идущей каким-то неведомым путём. Буржуазные круги Думы, в сущности создавшие атмосферу, вызвавшую взрыв, были совершенно неподготовлены к такому взрыву. Никогда не забудется фигура Родзянки, этого грузного барина и знатной персоны, когда, сохраняя величавое достоинство, но с застывшим на бледном лице выражением глубокого страдания и отчаяния, он проходит через толпы распоясавшихся солдат по коридорам Таврического дворца…»…».
Аркадий Аверченко в рассказе «Фокус великого кино», отматывая назад плёнку воображаемого исторического фильма, посвящает февральским событиям следующие строки: «Быстро промелькнула февральская революция. Забавно видеть, как пулемётные пули вылетали из тел лежащих людей, как влетали они обратно в дуло пулемётов, как вскакивали мёртвые и бежали задом наперёд, размахивая руками».
Величайший историк всех времён и народов А.Арутюнов тоже откликнулся на эти события: «Монархия в России пала».
Пока Ленин в шоке был занят хлопотами, связанными с получением от германских властей специального вагона для переезда в Россию…
Весь текст посвящённый «пломбированному вагону» можно было заключить в несколько слов: немецкое правительство разрешило проезд через свою территорию политическим эмигрантам, в специальном «экстерриториальном» вагоне. Я не вижу причин, по которым оно должно было им в этом отказать. . Весь свой обличительный пафос г-н Арутюнов мог бы адресовать Временному правительству, которое разрешило въезд на территорию Российской империи всем политическим эмигрантам. Ленин своих взглядов не скрывал, и господа «временные» прекрасно, знали, кто к ним едет.
«Благодаря амнистии 6 марта, выраженной в воззвании правительства фразой «вернуть с почётом из мест ссылки и заключения всех страдальцев за благо Родины», в Россию хлынули большевики со всех сторон света… Целой группе большевиков, сидевших в Лондоне, в числе которых были Валлах-Литвинов и Чичерин и, наконец, даже самому Ленину – правительство усердно помогало, несмотря на недоумение и осторожные протесты союзных держав». (А.Спиридович «Большевизм…»). Само собой, хлынули не только большевики, «страдальцев» было гораздо больше.
«6 марта, после отказа английского и французского правительств пропустить в Россию политических эмигрантов, совещание их представителей [Ю. О. Мартов — меньшевик, Г. Е Зиновьев — большевик. М. А. Натансон — эсер, В. Косовский (М. Я. Левинсон) — бундовец] рассмотрело вопрос о способах возвращения в Россию и приняло выдвинутый Мартовым план проезда через Германию. Ленин участвовал в выработке условий проезда, которые 22 марта были переданы швейцарским социалистом Ф. Платтеном германскому посланнику в Швейцарии. 24 марта Платтен сообщил Л. о согласии германского правительства на проезд политических эмигрантов через Германию на выдвинутых ими условиях (за вагоном признаётся право экстерриториальности, сношения с германскими властями и чиновниками ведёт лишь Платтен. пассажиры ни при каких условиях вагон не покидают и т. п.)…».
«…Полный отчет о переговорах и поездке приводит Фриц Платтен (F. Platten. Die Reise Lenins durch Deutschland, n.d. [8, 1925]). Это событие не было столь драматичным и мрачным, каким его потом представляли. Вскоре такую же поездку в тех же условиях совершила более многочисленная группа российских эмигрантов, в том числе меньшевики во главе с Мартовым. После "прорыва дамбы" Лениным к немецкому правительству начинают обращаться новые группы революционеров с просьбой разрешить им проезд через Германию на тех же условиях, что были предоставлены ленинской группе.
Шлюзы открыты. Освобожденные революционные силы эмигрантов устремились через них, будто бурный поток, чтобы воссоединиться с революционными элементами в России. Так, в течение мая и июня 1917 г. пересекают немецкую границу два следующих эмигрантских транспорта. В них было, как отмечает В. Хальвег, более 400 человек, в том числе ведущие революционеры различных направлений: Мартов, Аксельрод, Мануильский, Бобров, Луначарский, Балабанова, Семашко и др.». (Г.Соболев).
К слову, сам Аким, рассказывая о том, кто и как содействовал Ленину в организации проезда через территорию Германии, не замечает, что все эти рассказы (в целях экономии места я их не привожу) противоречат его «неопровержимым» выводам о том, что Ленин был германским шпионом. Ведь «по Арутюнову» всё должно было быть предельно просто, - приказ германского Генштаба:
«Ульянову (Ленину). Вам необходимо такого-то числа прибыть с вещами и оружием к «опломбированному вагону». С собой взять самых надёжных сообщников. В случае опоздания будете сняты с довольствия». Всё!
Кстати, не было бы никакой самодеятельности с попытками найти «глухонемого шведа» похожего на Ленина.
…в ночь с 1 на 2 марта здесь уже образовалось Временное правительство (до проведения всенародных выборов в Учредительное собрание)… Уже на первом заседании был принят ряд постановлений, провозгласивших свободу во всех формах, а также полную и немедленную амнистию политических заключенных и лиц, пострадавших по религиозным делам.
Вскоре после образования Временного правительства, по инициативе эсеров и меньшевиков в Петрограде образовался Совет рабочих и солдатских депутатов. Постепенно Советы стали возникать по всей территории России. Однако большевики не играли в них сколько-нибудь заметной роли. Среди большевистских организаций выделялся лишь Петербургский комитет. Правда, большинство его членов стояло на умеренных позициях, не разделяя политической платформы, а тем более экстремистских взглядов Ленина. Поэтому почти все письма и статьи Ульянова, и прежде всего “Письма из далека”, тогда не были опубликованы. Они увидели свет лишь после его смерти.
С первых же дней образования Временного правительства Ленин начал организовывать подрывную деятельность, теперь уже против законного правительства…
А раньше он вёл «подрывную деятельность» против НЕзаконного правительства? Интересно, почему Аким считает Временное правительство более законным по сравнению с царским? Более того, исходя из текста, следует, что Аким вообще не считает царя законным правителем.
Судите сами, 2 марта было создано Временное правительство, а 6 марта он отправляет телеграмму из Швейцарии в Стокгольм, в адрес шведского социал-демократа Лундстрема, для большевиков, отъезжающих из Стокгольма, и Христиании в Россию следующего содержания: “Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата — единственная гарантия; немедленные выборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями. Телеграфируйте это в Петроград. Ульянов”. Не желая признать, что Февральская демократическая революция совершилась фактически без участия в ней большевиков, и вынашивая свой личный план захвата власти, Ленин в “Письмах из далека” начинает поливать грязью новое правительство, обвиняя его в том, что оно якобы “уже работает над реставрацией царской монархии, уже предлагает кандидата на новые царьки, Михаила Романова, уже заботится об укреплении его трона, о замене монархии легитимной (законной, державшейся по старому закону) монархией бонапартистской, плебисцитарной (державшейся подтасованным народным голосованием)”. Не имея, по сути дела, никакой теоретической разработки для обоснования необходимости завоевания власти пролетариатом и беднейшими слоями населения (об этом и речи не могло быть), Ленин в своих “Письмах” предлагает немедленно приступить к созданию всенародного рабочего ополчения, считая, что это и “есть правильный лозунг дня, отвечающий тактическим задачам своеобразного переходного момента, который переживает русская революция (и всемирная революция)...” Подстрекая рабочих к забастовкам, провозглашая лозунг “свободной республики, безвозмездной передачи помещичьих земель крестьянам, 8-часового рабочего дня, немедленного созыва Учредительного собрания”, Ленин одновременно выдвигает преступный тезис о немедленном переходе революции от первого своего этапа ко второму — социалистическому. Но вся его псевдореволюционная демагогия и призывы “создать действительно общенародную поголовно-всеобщую, руководимую пролетариатом милицию... бороться за республику, полную свободу, за мир, полное разрушение царской монархии, за хлеб для народа... установление диктатуры пролетариата... и передать всю власть в государстве Советам рабочих депутатов” и т.п., были ни чем иным, как средством разложения русской армии, разрушения тыла и подготовкой условий для осуществления контрреволюционного государственного переворота в стране с целью захвата власти.
Сам Арутюнов пишет, что в то время «…большевики не играли … сколько-нибудь заметной роли» даже в Советах. Мог бы и задуматься о том, кто же действительно разваливал армию?
Цитата: «Когда говорят, что большевики развалили армию, я протестую. Армию развалило военное законодательство последних месяцев…» (А.И.Деникин). Дальше, если кому интересно, Антон Иванович сравнивает большевиков с червями, заведшимися в уже загнившем теле русской армии. Так что, «сгнила» армия в результате чуткой заботы правительства, которое Аким назвал «теперь уже законным».
Но Ленин видел дальше всех. 25 марта (7 апреля) он проводит совещание в Народном доме в Берне с представителями левых социал-демократов Германии, Франции, Польши и Швейцарии: информирует их об обстоятельствах отъезда и знакомит с “Протоколом о поездке”, после чего они пишут декларацию для опубликования в печати, на случай, если начнется кампания по обвинению большевиков в связи с их беспрепятственным проездом через Германию. В этот же день Ленин посылает телеграмму в Стокгольм и сообщает Ганецкому о назначении отъезда на 26 марта (8 апреля), а также указывает на необходимость встречи в Треллеборге с представителями шведских интернационалистов — К. Линдхагеном и Ф. Стремом. Однако обстоятельства изменились, и в этот же день он телеграфирует Ганецкому об окончательном сроке отъезда в Россию — 27 марта (9 апреля) — группы в количестве 40 человек. 30 марта (12 апреля) вместе с другими “эмигрантами” (всего 32 человека, “среди них 19 большевиков” 172) Ленин прибывает в порт Треллеборг, где его встречают Ганецкий и некий О. Гримлунд. Затем переезжает в Мальме и в эту же ночь, в сопровождении Ганецкого, отбывает в Стокгольм. В 10 часов утра 31 марта (13 апреля) Ленин приезжает в Стокгольм, где его встречают русские большевики и представители левой шведской социал-демократии. В 18 часов 37 минут Ленин, вместе с группой эмигрантов, отправляется из Стокгольма в Россию через Финляндию и поздно вечером 3(16) апреля прибывает в Петроград. В краткой речи, произнесенной с броневика у Финляндского вокзала перед собравшимися, Ленин выразил благодарность рабочим, солдатам и матросам за их “смелые шаги”, якобы положившие “начало социальной революции в международном масштабе”. А закончил свою речь подстрекательным лозунгом: “Да здравствует социалистическая революция!”. По сути дела, это был призыв к свержению Временного правительства. И хотя этот призыв не был поддержан трудящимися и большинством членов партии, тем не менее первый практический шаг в деле выполнения заданий германских властей был сделан. Буквально на следующий же день в Берлин поступило срочное секретное донесение от агента германского Генштаба:
“Генеральный штаб, 21 апреля 1917… В Министерство иностранных дел
№551
Штаб Главнокомандования передает следующее сообщение из отдела политики генерального штаба Берлина:
“Штайнвахс телеграфирует из Стокгольма 17 апреля 1917:
“Въезд Ленина в Россию удался. Он работает полностью по нашему желанию...”
Попросил на одном форуме участников, понимающих немецкий язык, перевести текст «донесения» по ксерокопии, имеющейся в книге Арутюнова. Сам я в немецком нихт ферштейн, поэтому переписывал как мог:
Я: "...В донесении немецкого руководителя контрразведки в Стокгольме Ганса Штайнвахса (Hans Steinwachs) от 30 апреля 1917 года говорилось: «Lenins eintriff in Ru?land gegluckt. Er arbeitet vollig nah wunsch...» ( «Прибытие Ленина в Россию удалось. Он работает, как желали...»)". Может кто-нибудь в достаточной мере знает немецкий язык, чтобы сказать, какой в этом немецком тексте ТОЧНЫЙ смысл?
Ответили так:
«Я бы перевел "nach Wunsch" как "на свое усмотрение", "свободно".
«Кстати, да, так как нет местоимения. "Wuenschen" - "желать".
Если верить этим людям, а не Акиму, выходит немного другая картина. Получается, Ганс Штайнвахс просто сообщил, что Ленин въехал в Россию, и никто ему не мешает там работать. Само собой, таким текстом могли писать и об агенте, но ведь могли, с равной степенью вероятности, просто передавать информацию. Владимир Ильич был не самой незаметной фигурой, и немецкую разведку, безусловно, должно было интересовать, как встретят в России его приезд с их территории.
Долго пытался нарыть что-нибудь в интернете о происхождении этого документа, но, к сожалению, безуспешно. Так что о его подлинности ничего сказать не могу.
Кстати, это донесение в интернете цитируют часто, но никто не переводил его, так как Аким: «полностью по нашему желанию». Даже самые антисоветские источники давали перевод: «как желали», но, видимо, Арутюнову уж очень хотелось подчеркнуть исполнительность «немецкого агента». Что касается остального текста «донесения», то его мне перевели так:
"Из-за этого злобный вой стокгольмских антантовских социал-демократов. Платтена англичане завернули на границе, что произвело здесь большую сенсацию. Платтен - авторитетный швейцарский предводитель социалистов, который переправил русских революционеров из Швейцарии в Стокгольм и сам хотел оттуда последовать в Петербург".
Это, типа, немецкие разведчики друг другу напоминают, кто такой Платтен. Но мы-то, благодаря Акиму, лучше знаем, кто он такой...
Здесь уместно сказать еще об одном. Фриц Платтен не тот человек, за кого пытаются выдать его коммунистические идеологи и историографы. Пристально изучая его деятельность, не трудно заметить, что он больше служил немецкой разведке, чем большевикам. И то, что свою книгу о переезде Ленина и его соратников из Швейцарии в Россию впервые опубликовал в Берлине, о многом говорит...
Кроме того, мне, в качестве бонуса, перевели «шапку» документа и прокомментировали получившееся:
«Перевожу шапку:
"21 апреля 1917
Телеграмма
Большая штабквартира, 21 апреля 1917 5 часов 35 минут пополудни
Принято: 6 ч. 35 м.
Х советник МИДа в Министерство Иностранных Дел.
№ 551..."
Тут всплывает такая тонкость. Кто куда и откуда пишет? Не знаю, как в те времена, но сейчас в Германии титул "Legationsrat" - советник, используется только когда чиновник находится в родном МИДе, а за границей, в посольстве, он уже Второй Секретарь. В принципе, зная консерватизм дипломатии, я сильно сомневаюсь, что в 1917 было иначе».
Пользуясь случаем, хочу поблагодарить Прохорова Василия Андреевича за профессиональную помощь.
На следующий день Ленин дважды выступает в галерее Таврического дворца: сначала перед участниками Всероссийского совещания Советов рабочих и солдатских депутатов, а затем на объединенном заседании большевиков и меньшевиков. Так называемые “Апрельские тезисы”, в которых он безбоязненно излагал свое отношение к войне, Временному правительству, государственному строю, аграрному вопросу, финансовой системе России, Учредительному собранию и Интернационалу, также не нашли поддержки у присутствующих. Примечательно, что в качестве оппонентов Ленина выступали не только эсеры и меньшевики, но и большевики
По принципиальным соображениям я вновь должен вернуться к рассмотрению вопроса о численности и персональному составу пассажиров “пломбированного” вагона. Это очень важно, поскольку в советское время делалась целенаправленная работа по пересмотру ранее опубликованных сведений по этому вопросу. Цель предельно ясна: закамуфлировать факты, которые при определенных обстоятельствах могли бы дискредитировать большевистскую партию во главе с Лениным…
…Разгадать этот сложный “кроссворд” помогла мне М.В. Фофанова, а также публикация сотрудника правительственного Комитета Общественного осведомления Соединенных Штатов, работавшего в России зимой 1917/18 года — Эдгара Сиссона.
В одном из рассказов М.В. Фофанова говорила, что на конспиративную квартиру к Ленину приезжали из Финляндии два “товарища” — Рубаков и Егоров. (Подробно этот рассказ приведен в 7-й главе.) Небезынтересно отметить, что Ленин не скрывал от Фофановой факт переезда Рубакова и Егорова в “пломбированном” вагоне. Об этом Маргарита Васильевна говорила мне. Но она, вплоть до своей кончины, так и не узнала правду о “финских товарищах”. Рассказ Фофановой относится к весне 1971 года, и мне в то время эти фамилии тоже ни о чем не говорили.
Приведу рассказ из 7-й главы здесь: «Вечером 15 октября, в воскресенье, когда было уже темно, в сопровождении Эйно пришли к нам два товарища. Об их приходе я была предупреждена Владимиром Ильичом еще утром. Он сказал мне, что вечером придут из Финляндии два товарища — Рубаков и Егоров, и что они вместе со всеми совершили опасное путешествие из Цюриха в Петроград. Оба молодые, лет 30—35, высокие, стройные, чувствовалась военная выправка. Один из них, с усиками, похож был на актера Кторова».
Фофанова – далеко не единственный собеседник Арутюнова, обладающий феноменальной памятью. Подумать только, в 1971 году 88-летняя женщина, в ни к чему не обязывающей беседе, с уверенностью назвала фамилии двух человек, которых она увидела один-единственный раз 54 года назад! Я таких людей не встречал, поэтому от комментариев воздержусь, хотя отмечу ещё раз: НИКАКОЙ необходимости называть в разговоре с Акимом двух молодых гостей из прошлого именно по фамилиям, у Фофановой не было. Сомневающиеся пусть перечитают рассказ, выкинув фамилии персонажей.
Можно поразмышлять над таким совпадением: «Рассказ Фофановой относится к весне 1971 года…» и «Интерес к биографии и общественно-политической деятельности… Ленина возник у меня не сразу. Это произошло после того, как весной 1971 года я познакомился с М.В.Фофановой (Кирилловой)». (Из авторского вступления).
Арутюнов: « мне в то время эти фамилии тоже ни о чем не говорили...». Фамилии НИЧЕГО не говорили обоим собеседникам, тем не менее, одна бережно пронесла их в своей памяти через 54 года, другой – через следующие 16!
И вот спустя 16 лет я вновь встречаю их в сборнике документов под названием “Немецко-Большевистская Конспирация”, изданном в США в октябре 1918 года. В одном из примечаний к документу автор сборника Э.Сиссон пишет, что прикомандированные осенью 1917 года в распоряжение советского правительства майоры германского Генерального штаба Андерс и Эрих, до того как перебраться в Россию, сменили фамилии: “Майор Андерс переменил свою фамилию на русскую — Рубаков, а майор Эрих стал Егоровым”, и что “Ленин и Зиновьев вместе проехали через Германию и Стокгольм”.
Жаль, что Арутюнов не написал, из каких источников Э.Сиссон взял эту информацию. Неужели немецкие разведчики были настолько убогими конспираторами, что сами пометили «двух майоров» нижеприведёнными скобочками? Надо было тогда и звания приписать, чего уж там.
СПИСОК ПАССАЖИРОВ “ПЛОМБИРОВАННОГО” ВАГОНА
1. Ленин (Ульянов) В.И.
2. Ленина (Крупская) Н.К.
3. Арманд И.Ф.
4. Зиновьев (Радомысльский) Г.Е.
5. Радомысльская (Лилина) З.И. (с сыном 5-ти лет)
6. Поговская Б.Н. (с сыном 4-х лет)
7. Бойцов Н. (Радек К.Б.) 47
8. Сафаров Г.И.
9. Сафарова-Мартошкина B.C.
10. Усиевич Г.А.
11. Усиевич (Кон) Е.Ф.
12. Гребельская Ф.
13. Константинович А. Е.
14. Мирингоф Е.
15. Мирингоф М.
16. Сковно А.А.
17. Слюсарев Д.
18. Ельчанинов Б.
19. Бриллиант (Сокольников) Г.Я.
20. Харитонов М.М.
21. Розенблюм Д.С.
22. Абрамович А.Е.
23. Шейнесон
24. Цхакая М.Г.
25. Гоберман М.Л.
26. Линде И.А.
27. Айзенхуд
28.Сулиашвили Д.С.
29. Равич С.Н.
30. Рубаков (Андерс)
31. Егоров (Эрих)
Вот и вся разгадка: немцы забросили в Россию двух своих разведчиков, а позднее еще десятки для подрывной и диверсионной работы в России в пользу Германии, а также организации государственного переворота.
Как-то буднично совершил Аким своё очередное историческое открытие. Представьте себя на его месте: На дворе перестройка. Вы читаете очередной пыльный исторический документ, и вдруг вам встречаются две смутно знакомые фамилии. Рубаков… Егоров… И тут, внезапное озарение: Фофанова! 1971 год!!!
Искушенный в публичной и заочной полемике с многочисленными политическими оппонентами, Ленин не мог не понимать, что его политический дебют на российской земле потерпел явную неудачу. Но это его ничуть не смутило. Он начинает вести работу по сколачиванию группы единомышленников. С трудом, но все же ему удается собрать горстку сторонников (примерно 40 человек) и провести с 14 по 22 апреля I Петроградскую “общегородскую” конференцию большевиков…
По свидетельству Подвойского, Ленин публично заявил, что Февральская революция не решила основных проблем российского пролетариата, и призвал рабочих и солдат превратить буржуазно-демократическую революцию в социалистическую. Этот призыв в условиях войны фактически был ударом в спину России. Следует отметить, что часть руководства петроградской организации большевиков не во всем была согласна с Лениным. Более того, “умеренные” большевики (а их было немало) отвергли его основные теоретические положения и политическую стратегию. Вот что в связи с этим писал в “Правде” Л. Каменев: “Что касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитана на немедленное перерождение этой революции в социалистическую...”. Таким образом, призыв Ленина к немедленной социалистической революции не был поддержан многими большевиками, умеренными социал-демократами, меньшевиками, а уж тем более — эсерами.
Несомненно, политическая позиция патриотически настроенного Временного правительства была предпочтительнее. Получив поддержку буквально во всех слоях населения и со стороны Советов, оно, вплоть до созыва Учредительного собрания, осуществляло демократические преобразования в стране, вело работу по организации переговоров о заключении мира.
Если бы дело обстояло действительно так, то «удар в спину России» нанесённый Лениным с «горсткой сторонников (примерно 40 человек)» был бы просто комариным укусом. Неплохо было бы, если Аким рассказал, каких именно результатов в переговорах о заключении мира достигло Временное правительство за восемь месяцев своего существования. А также про Учредительное собрание, вплоть до созыва которого господа Керенский &Со осуществляли демопреобразования. Я то думал, что господа временные на протяжении всего своего существования провозглашали верность союзникам и войну до победного конца, отделываясь призывами созвать международную конференцию социалистов, по разработке условий мира. Всё это, конечно, было очень здорово, особенно учитывая тот факт, что у власти в остальных воюющих странах социалисты не были.
Ну и по Учредительному собранию. Первое его заседание открылось 5(18) января 1918 года. Следующим днём оно было распущено декретом ВЦИК. Вплоть до этих дат Временное правительство никак не могло радовать население России демократическими нововведениями, ибо было свергнуто несколько раньше: 25 октября (7 ноября) 1917 года. Так что созвали Учредительное собрание уже большевики. Они же, правда, его и разогнали.
Теперь предварю большие куски арутюновского текста своими извинениями. Поверьте, сокращал, как мог, но целостность картинки, так сказать, требует.
В сложной ситуации оказался Ленин в Петрограде. Широкая общественность была враждебно настроена против него за антигосударственную деятельность... В его адрес был направлен шквал критики. Вот что писала газета “Речь” 5 апреля…
В “Маленькой газете” было опубликовано обращение солдат 4-го передового автомобильного санитарного отряда…
….Полемика проходила в основном между двумя фракциями: крайних радикалов во главе с Лениным и умеренных большевиков, возглавляемой Каменевым. Ленин сделал три доклада (о текущем моменте, по аграрному вопросу и по вопросу о пересмотре партийной программы). Кроме этого, выступал еще 27 раз (!). Однако, несмотря на все его усилия, переломить ход обсуждения в свою пользу, заставить делегатов принять соответствующие резолюции не удалось. Каменев и его единомышленники (Зиновьев, Ногин, Рыков, Пятаков, Милютин и другие) не разделяли ленинскую политическую оценку текущего момента. Не согласны были они и с его заявлением, что буржуазно-демократическая революция выполнила свою задачу и что поэтому необходимо переходить к революции социалистической. Не получил Ленин поддержки со стороны делегатов и по аграрному вопросу… Не был поддержан и призыв Ленина отказаться от участия в работе III Циммервальдской конференции и создать III Коммунистический Интернационал...
…Весьма слабой была позиция большевиков и в крестьянской среде.
Принятые съездом (Всероссийский съезд крестьянских депутатов, проходивший 4—28 мая (17 мая — 10 июня) 1917 года в Петрограде) решения по всем рассмотренным вопросам (о текущем моменте и Временном правительстве, продовольственный вопрос, о войне, о Советах крестьянских депутатов, аграрный вопрос и др.) выражали интересы широких кругов сельских тружеников. Съезд избрал Исполнительный Комитет крестьянских депутатов, в который в основном вошли эсеры. Это было очередное фиаско большевиков во главе с Лениным...
…Успеха не получили большевики и на Первом Всероссийском съезде Советов рабочих и солдатских депутатов, проходившем 3—24 июня (16 июня — 7 июля) 1917 года в Петрограде…
…Расчет Ленина и тут не удался. Отвергнув резолюцию большевиков, в которой предлагалось признать единственным выходом из создавшегося положения переход государственной власти в руки Всероссийского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, преобладающее большинство съезда высказалось против передачи власти Советам, поддержало позицию Временного правительства в вопросе внешней политики, одобрило его планы наступления на фронте. Съезд выбрал Центральный Исполнительный Комитет (ЦИК), почти целиком состоящий из представителей партий эсеров и меньшевиков.
Бурная политическая деятельность Ленина с навязчивыми, сомнительными и даже подозрительными идеями и советами, а также обстоятельства его переезда из Швейцарии в Россию через территорию Германии вызывали у граждан вполне объяснимую тревогу и озабоченность за судьбу страны. Свое отношение к личности Ленина и его сподвижникам они высказывали в публичных выступлениях и через периодическую печать.
Решительно выступила “против разжигания гражданской войны последователями Ленина” “Рабочая газета”. Острой критике подвергли большевиков также “Новая жизнь”, “Новое время”, “Живое слово”, “Единство”, “День”, “Знамя труда”, “Дело народа”, “Известия Петроградского Совета Р. и С. депутатов” и другие.
…Петроградский Совет продолжал поддерживать законное правительство. Так, в связи с образованием 5(18) мая первого коалиционного правительства газета “Известия” писала: “Сопоставляя текст декларации обновленного Временного правительства с платформой Исполнительного комитета (Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. — Ред.), мы должны признать, что отныне Временное правительство стоит целиком на почве требований демократии как во внешней, так и во, внутренней политике”. В поддержку Временного правительства выступала демократическая печать и широкая общественность столицы…
Сложная и противоречивая политическая обстановка сложилась в Петрограде во второй половине июня, когда началось давно ожидавшееся наступление русских войск на Юго-Западном фронте. На этот день (18 июня) президиум I Всероссийского съезда Советов Р. и С. депутатов, обеспокоенный растущим недовольством рабочих и солдат, назначил массовую демонстрацию, рассчитывая консолидировать общественно-политические силы в столице и направить движение масс в поддержку политической линии, выработанной съездом Советов. В намеченный день в Петрограде развернулась массовая демонстрация рабочих и солдат, насчитывающая свыше 400 тысяч человек. Большевики приняли в ней участие со своими лозунгами. Объективности ради следует сказать, что они неплохо постарались и приложили максимум усилий к тому, чтобы изготовить (на немецкие деньги!) и вынести на улицы Петрограда как можно больше транспарантов — “Вся власть Советам!”, “Долой десять министров-капиталистов!”, “Пора кончать войну!!”, заслонив ими лозунги в поддержку Временного правительства и решений съезда Советов.
Специально привёл большие отрывки без комментариев. Из прочитанного складывается однозначная картина: дела Ленина очень плохи. Нигде нет у него поддержки, даже «многие большевики» не поддерживают его. И тут внезапно: Бац! Наделали большевики-ленинцы «как можно больше транспарантов (на немецкие деньги!)», взяли, да и заслонили все лозунги в поддержку Временного правительства. Такое ощущение, что у Арутюнова работали разные полушария мозга во время написания этого текста.
Отдельно хочу остановиться на убогом напоминании в скобках: « (на немецкие деньги!)». В нём не было бы никакой необходимости, если бы ранее Аким действительно доказал финансовую связь большевиков с немцами.
Бесспорно, им удалось привлечь на свою сторону значительное количество демонстрантов, но большинство городского населения и жителей провинций все же выступало в поддержку Временного правительства. Показателем соотношения сил в стране в целом в рассматриваемый период служит состав I Всероссийского съезда Советов Р. и С. депутатов, на который было делегировано 533 меньшевика и эсера, в то время как число делегатов-большевиков составляло всего лишь 105 человек. В конце июня — начале июля политическая обстановка в Петрограде заметно обострилась. Это отчасти было вызвано правительственным кризисом, возникшим в связи с требованиями Центральной Рады предоставить Украине автономию, неудачами наступления русских войск на Юго-Западном фронте, а также продовольственным и топливным кризисом. Забегая вперед, с уверенностью можно сказать, что, если бы не подстрекательская деятельность большевиков, обстановку можно было бы стабилизировать, предотвратить выход вооруженных солдат, кронштадтских моряков и рабочих на улицы Петрограда с целью свержения Временного правительства.
Если я правильно понял Акима, то «если бы не подстрекательская деятельность большевиков», то: 1.Украинцы отказались бы от борьбы за незалежность; 2.Русские войска начали бы громить немцев; 3.Появилось бы топливо и продовольствие.
Проанализировав расстановку политических сил, Ленин формально выдвигает лозунг о мирном переходе власти от Временного правительства в руки Советов, а на деле начинает готовиться к контрреволюционному заговору. К этому времени лидеры большевиков-экстремистов уже получали крупные субсидии от немецких властей для материального обеспечения государственного переворота. Об этом немецкие политики и дипломаты позаботились еще в марте 1917 года. Яркое свидетельство этому — приводимый ниже документ из Политического архива МИД Германии:
“Берлин, март 1917. Секретно! ...В Имперское Министерство иностранных дел. Для политической пропаганды в России подлежит выделить 5 миллионов марок согласно положению, глава 5, абзац II, был бы благодарен за возможно более быстрое исполнение.
Гос(ударственный) с(екретарь)”.
Получив крупные суммы денег от германских властей, большевики активизировали свою политическую деятельность.
В который уже раз: ГДЕ в тексте говорится о том, что 5 миллионов отошли именно большевикам?
Особое внимание уделяли агитационной и пропагандистской работе среди рабочих, солдат и матросов. К моменту июльского вооруженного мятежа партия имела 41 газету, из которых 27 выходили на русском языке, а 14 — на армянском, грузинском, латышском, польском, татарском и других языках народов России. Располагая материальными возможностями, ЦК партии большевиков приобрел за 260 тысяч рублей собственную типографию.
Здесь Арутюнов предлагает читателям как бы самим сделать напрашивающийся вывод: «наличие собственной типографии и 41-й газеты неопровержимо доказывает то, что всё это могло быть приобретено только на немецкие деньги». Я от такого вывода воздержусь. Дело в том, что типографии и газеты имели и другие политические партии.
Партия народной свободы (кадеты) насчитывала 80 тыс. человек, в мае 1917 г. Издавала 20 газет, а к осени 1917 г. — 150, центральный орган — газета «Речь». Число организаций в мае — 183, а в сентябре — 370. Лидером партии был руководитель прогрессивного блока IV Государственной думы профессор П.Н. Милюков.
Меньшевики (официальное название партии — РСДРП (объединенная)): численность партии: в мае 1917 — 45 тыс., в августе — 200 тыс., осенью — 150 тыс. человек. Издавала 20 газет. Лидеры партии: Г.В. Плеханов, Д. Потресов, А. Либер (правые); Ф. Дан, Н. Чхеидзе, И. Церетели (центр, издавали «Рабочую газету»); Л. Мартов, А. Мартынов (интернационалисты). Мартов, к слову, тоже пассажир одного из «пломбированных» вагонов. Партия социалистов-революционеров насчитывала 700 тыс. человек (по другим данным, в мае 1917 г. — 1 млн.). Издавала 58 газет, имела 436 организаций. Лидеры В. М. Чернов (центр) — организатор и ветеран партии, автор ее программы, А.Ф. Керенский (правый), М. А. Спиридонова (левый фланг).
Так что, вопрос «откуда денежки?» логично адресовать и другим партиям, за исключением, разумеется, кадетов. Это были ребята не бедные, не то, что социалистические партии, сами по себе нищие, как церковные крысы.
Играя на трудностях, связанных с обеспечением населения столицы продовольствием, промышленными товарами, а также массовыми увольнениями с предприятий рабочих из-за нехватки сырья и топлива, ультрарадикальные члены Военной организации при ЦК РСДРП(б) (“Военка”) — Подвойский, Смилга, Кедров, Невский, Лацис, Крыленко, Раскольников, Рошаль, Тер-Арутюнянц, Сахаров и другие начали лихорадочную подготовку к выступлению против Временного правительства. Щедро раздавая деньги из большевистской кассы, члены “Военки” небезуспешно вели агитационную работу в пользу Германии среди солдат Петроградского гарнизона и матросов, дислоцированных в Кронштадте и в других местах.
Если бы члены «Военки» действительно вели агитационную работу в пользу Германии, то и остались бы лежать рядком, где-нибудь за казармами.
Чувствуя, что у него не хватает убедительности, Арутюнов пытается компенсировать это нелепыми «в пользу Германии» и «(на немецкие деньги!)», вставляя их куда попало.
Сегодня, когда стало известно о многочисленных документах, раскрывающих секретные немецко-большевистские связи, уже не так сложно расставить точки над всеми “i” и, в частности, в вопросе о немецких деньгах. Эти документы убедительно доказывают, что начиная с весны 1917 года крупные денежные средства направлялись из германских банков сначала в Шведский национальный банк в Стокгольме, а потом в Сибирский, Московский народный, Азовско-Донской и Купеческий банки в Петрограде для материального обеспечения большевистского переворота. Документы из РЦХИДНИ и Политического архива МИД Германии доказывают, что планы большевистского государственного переворота в России разрабатывались при активном участии германских спецслужб и дипломатов и реализовывались при большой материальной поддержке немецких банкиров.
Никаких точек над «ё» Аким не расставил. Ничего он «убедительно» не доказал. Все его «цепочки» односторонни: он либо приводит факт предоставления германским правительством денежных средств на «пропаганду», либо приводит «факт» получения денег большевиками. При этом соединить эти «цепочки» он не может. Единственная попытка – упоминание имени Ганецкого в комментариях контрразведки к «перехваченной шифровке», на чём я уже останавливался выше. В любом случае, ни о какой «убедительности» речь здесь идти не может. Желающие могут поверить и не более того.
Так, например, в одном из документов, перехваченных русской контрразведкой, говорится о выделении Рейнско-Вестфальским угольно-промышленным синдикатом средств для поддержки русских политических эмигрантов, желающих вести агитацию среди русских военнопленных и русской армии.
Опять! 1.Никто не сомневается, что немцы выделяли деньги на подрывные цели. 2.Никто не сомневается, что у большевиков имелись финансы. Арутюнов взвалил на себя обязательство доказать, что большевики находились «на довольствии» у германского правительства, на основании ДОКУМЕНТОВ, а не убогих «(на немецкие деньги!)» и т.п.
Готовя контрреволюционный переворот, Ленин максимально использует средства массовой информации, чтобы как можно больше рабочих и солдат втянуть в это дело. Следует отметить активную подстрекательную деятельность “Правды”, “Солдатской правды” и других большевистских газет. В предиюльские дни Ленин через эти издания ясно дает понять, что от разрухи “нельзя спастись иначе, как революционными мерами” подсказывает, что вырваться из войны “нельзя без самых решительных, на беззаветный героизм угнетенных и эксплуатируемых масс рассчитанных, революционных мер” .
В многочисленных публичных выступлениях на различных общественно-политических форумах и в печати Ленин все настоятельнее ставит вопрос о необходимости перехода власти Советам, настраивает массы на это действие. “Толчками и скачками дело все же идет к тому, что давно провозглашенный нашей партией переход власти Советам будет осуществлен”, — писал он в статье “Вся власть Советам!” накануне июльского выступления.
Должен сказать, что у Ленина слова с делом не расходились. Он через преданных ему лиц тайно готовил “революционные” силы к схватке с Временным правительством. Трудно сказать, на что Ленин рассчитывал, готовя эту военно-политическую авантюру. Но то, что он был глубоко убежден в победе над Керенским и захвате власти, не было сомнений, — об этом свидетельствует его решение в конце июня.
О каком «решении» говорит Арутюнов???
За действиями Ленина пристально наблюдала немецкая агентура. Она объективно доносила в Берлин о ходе подготовки большевистского выступления в Петрограде. Удовлетворенные активными делами Ленина, власти Германии решили незамедлительно пополнить его кубышку. Об этом свидетельствует зашифрованная телеграмма, перехваченная российской контрразведкой.
Документ № 11 из Сводки российской контрразведки: “1. Копенгаген. 18 июня 1917 г. Господину Руфферу, в Гельсингфорсе. М.Г. (Милостивый государь. — А.А.) Настоящим уведомляю Вас, что со счета “Дисконто-Гезельшафт” списано на счет г. Ленина в Кронштадте 315 000 марок по ордеру синдиката. О получении благоволите сообщить Ниландовой, 98, Копенгаген, Торговый дом Гансен и К°.
С уважением Свенсон”.
Может кто-нибудь, прочитавший пять глав произведения Акима сказать, кто такие Свенсон из Копенгагена и Руффер из Гельсингфорса? А о чём говорит наличие счёта «Дисконто-Гезельшафт»? между тем, это всё тот же документ 52 (РЦХИДНИ. Ф.4. Оп. 3. Д. 52. Л. 4.), (см. комментарий к ссылкам в начале четвёртой главы). Как и следовало ожидать, это Сводка российской контрразведки. Датируется она, скорее всего второй половиной сентября1917 года и охватывает документы за период (как минимум) с 18 июня и по 2 октября. Всё это я прокомментирую ниже, до кучи с «похождениями бравого прапорщика Ермоленко». Здесь же только отмечу, что «Сводка» является составной частью 19-ти томов следственного дела по обвинению Временным правительством партии большевиков и Ленина в частности в связях с немцами. Однако даже следственная комиссия Временного правительства не сочла сведения в этой самой сводке (как и другие сведения 19-ти томов) доказательством вины. О чем и было сообщено в газетах «Утро России» от 14 октября 1917-го и газете «День» от 21 октября 1917.
Эти средства нарочным срочно были переправлены из Кронштадта в Петроград Ленину для раздачи “революционным” матросам и солдатам. Убедившись, что военные приготовления в частях Петроградского гарнизона выполняются по намеченной программе, Ленин 29 июня вместе с сестрой Марией на несколько дней уезжает в Финляндию, в деревню Нейвола, на дачу В.Д.Бонч-Бруевича (в 25 км от Петрограда). Расчет был прост: через два-три дня “Военка” выведет на улицы столицы “революционные” полки Петроградского гарнизона, матросов и Красную гвардию, захватит арсенал, железнодорожные вокзалы, банки, мосты, почту, телеграф, военные штабы, арестует Временное правительство, а когда все будет кончено, можно будет вернуться в Петроград, чтобы занять кресло правителя России.
Желающие могут сравнить «расчёты» Арутюнова и реальные действия Ленина во время Октябрьской революции, когда большевики действительно решили захватить власть.
| Оглавление |
ГЛАВА 6
ФИАСКО СИМБИРСКОГО ПУТЧИСТА
Им нужны великие потрясения: нам нужна Великая Россия.
П. Столыпин
Утром 3 июля начался большевистский путч. В авангарде “революционных” сил шел в полном вооружении 1-й пулеметный полк. Было очевидно, что кровопролития не миновать. Предвидя страшную трагедию, корреспондент газеты “Воля народа” писал: “Большевики открыто идут против революционной демократии...”. Однако уже ничто не могло остановить пьяную, обезумевшую толпу солдат и матросов, среди которых было много анархистов, черносотенцев, уголовных элементов и наркоманов. А зачинщики, конечно, были.
Тут, конечно Арутюнов читателей заинтриговал. Кто же были эти зачинщики?
Вот свидетельство рабочего завода “Новый Парвиайнен” Романова об июльских событиях 1917 года: “Третьего июля, около 2 часов дня, пришло несколько товарищей из 1-го пулеметного полка и обратилось с просьбой дать грузовик для пулеметов и поддержать их выступление против Временного правительства... Созвали общее собрание рабочих. Собрание было очень бурное. Горячо и убедительно доказывали товарищи пулеметчики своевременность и необходимость свержения Временного правительства и Керенского. Рабочие массы были настроены крайне революционно... Я уехал на квартиру за оружием. Когда приехал обратно, из ворот завода уже выезжали грузовики, на которых находились пулеметчики и часть наших рабочих”.
Аким, «убедительно доказал», что зачинщиками были пулемётчики.
О том, что организатором июльских событий являлась партия большевиков, говорит и особая листовка, которую выпустила “Правда” 4 июля с призывом к рабочим и солдатам Петрограда: “После того как контрреволюционная буржуазия явно выступила против революции (?!), пусть Всероссийский совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов возьмет всю власть в свои руки” 217.
Здесь Аким доказывает, что зачинщики – большевики. Из текста понятно, что Арутюнов всех вышеописанных пулемётчиков считает большевиками. Логично предположить, что и все большевики, включая Ленина, были пулемётчиками. Кроме того, доказательством того, что большевики были организаторами «путча 3 июля» Арутюнов считает «подстрекательскую» листовку от 4-го. В принципе, из своей своеобразной логики он не выбивается.
Ночью 3 июля на дачу Бонч-Бруевича приезжает сотрудник “Правды” М.А. Савельев, который сообщает Ленину о событиях в Петрограде. Ленин спешно собирается в дорогу. Вести из Питера были обнадеживающими. Ленин немедленно отправился в Петроград.
Если верит Арутюнову, то Ленин должен был получить известия о том, что «кресло правителя России» уже свободно. Описывая дальнейшие события, Аким уже забыл о «расчётах», которые он приводил в конце предыдущей главы.
Ничуть не оправдывая вину различных политических партий и течений, чья деятельность вольно или невольно способствовала возникновению взрывоопасной ситуации в Петрограде, необходимо подчеркнуть, что главными зачинщиками путча являлись большевистские руководители. Поэтому трудно не согласиться с выводами обозревателя “Известий”, который в номере газеты от 4 июля писал, что часть рабочих и солдат гарнизона столицы вышла на улицу с оружием в руках под воздействием “совершенно безответственной большевистской агитации”…
В такой ситуации ни одна газета (кроме большевистских) не напишет: «люди вышли на улицу с оружием в руках, потому что они не хотели идти на фронт». Проще было найти козла отпущения, чем объяснять людям, за что они гибли на этой войне. Ниже Аким приводит высказывание Ленина: «…говорить о “заговоре” в таком движении, как 3— 4 июля, просто бессмысленно». Можно вспомнить высказывание самого Арутюнова о правительственном кризисе, возникшем в связи с требованиями Центральной Рады предоставить Украине автономию, неудачами наступления русских войск на Юго-Западном фронте, а также продовольственном и топливном кризисе. Но Аким не пишет, что вышеупомянутые пулемётчики, как раз и должны были отправляться на фронт.
…По свидетельству М.В. Фофановой, в первое время обстановка в городе была таковой, будто Временное правительство находится в растерянности. Толпа солдат и матросов шла по улицам города и беспорядочно стреляла в воздух. Тем временем в Петрограде продолжали бушевать страсти обезумевшей от алкоголя и наркотиков солдатской толпы. Пьяные солдаты и матросы грабили магазины и винные склады. Погромы, хищения и беспорядочная стрельба продолжались в течение всего дня. Кульминационное событие состоялось 4 июля, когда организаторам путча удалось (путем подкупа) ввести в город более 100 тысяч человек…
Опять эти убогие скобочки. Попробовал бы сам Арутюнов (путём подкупа) вывести на улицу хотя бы тысячу человек. А заодно и сделать так, чтобы из «более 100 тысяч человек» ни один не заявил о подкупе. Может тогда бы он понял, о чём говорит.
…Но к этому времени правительство успело ввести в город войска из фронта. Началась кровавая бойня между мятежниками и верными правительству войсками. Не выдержав натиска со стороны хорошо организованных правительственных сил, путчисты стали беспорядочно отступать. Большевистская военно-политическая авантюра провалилась. Начались аресты мятежников.
Весть о вооруженном мятеже долетела до всех уголков России. 7 июля был издан правительственный приказ об аресте Ленина и Зиновьева.
В связи с организацией мятежа были произведены обыски в помещениях, занятых большевиками. Документы, обнаруженные при обыске в особняке примы-балерины Кшесинской, занятого большевиками после Февральской революции, свидетельствовали о том, что заговорщики действовали в тесном контакте с немцами и черносотенцами.
Подумать только! Обыскали штаб-квартиру, захватили «свидетельствовавшие» документы, а Аким вынужден втискивать повсюду скобочки-напоминания. Видимо, не очень-то свидетельствовали эти документы.
“Петроградская газета” в этой связи писала, что “Ленин, Вильгельм II и д-р Дубровин в общем союзе. Доказано: ленинцы устроили мятеж совместно с марковской и дубровинской черной сотней”…
Интересно выглядит упоминание в одной строке большевиков и черносотенцев. Похоже на попытку навесить очередной ярлык, на этот раз «контрреволюционеров». В то время, это было жутким оскорблением.
… 8 июля в “Известиях Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов” было опубликовано сообщение о том, что 7 июля правительство разослало радиотелеграмму “всем”, в которой говорилось: “С несомненностью выяснилось, что беспорядки в Петрограде были организованы при участии германских правительственных агентов... Руководители и лица, запятнавшие себя братской кровью, преступлением против родины и революции, — арестуются”.
После провала контрреволюционного мятежа, в результате которого было убито и ранено несколько сот человек (в их числе женщины и дети), Ленин и Зиновьев ушли в подполье. Выступив с краткой сумбурной речью с балкона особняка Кшесинской (во второй половине дня 4 июля) и призвав рабочих, солдат и кронштадтских моряков к стойкости, выдержке и спокойствию, Ленин переходит на нелегальное положение.
Брошенные на произвол судьбы мятежники были деморализованы. Понеся большие потери и отрезвев от попоек, они начали понимать, в какую опасную политическую авантюру их втянули большевики; теперь им приходилось расплачиваться за те 10-15 рублей, которые им выдали организаторы мятежа…
Похоже, что масштаб цифр был определён примерно так: Аким решил, что лично он, меньше чем за 10 рублей мятежником бы не стал.
Вооруженный мятеж, организованный большевиками в тылу, когда Россия вела кровопролитную войну с внешними врагами, был, по сути дела, открытым предательством, ударом в спину Российского государства. Эта преступная и омерзительная акция, совершенная вождями большевиков в угоду Германии и в своих политических интересах, давала Временному правительству полное основание применить против большевистской партии самые жесткие санкции, вплоть до издания постановления, ставившего партию большевиков вне закона. Однако Керенский на эти решительные меры против изменников родины не пошел. Совершенно очевидно, что это было его роковой ошибкой…
Как видим, большевики организовали вооружённый мятеж с целью свержения законного правительства. Между тем советская историография утверждает, что это была «демонстрация», которая якобы «носила мирный характер». Но парадокс в том, что эти вымыслы опровергает один из большевистских вождей – Я.Свердлов: «Около 9 часов вечера весь пулемётный полк в полном вооружении подошёл к зданию, где заседала конференция». (выделено мной. – А.А.). Вот такая была «мирная демонстрация» вооружённых до зубов солдат и матросов!
Честно говоря, я не понимаю торжествующий тон Акима. Он был бы естественен, если бы именно большевики вооружили «до зубов» солдат и матросов. Мне кажется, что уместно привести здесь документ, изданный правительством, которое Арутюнов назвал «законным». Ещё 1 марта, в день издания знаменитого Приказа №1, член Временного Комитета Государственной думы, исполнявший обязанности революционного коменданта Петербурга, полковник Энгельгардт издал следующее «Объявление начальника Петроградского гарнизона»: «Сего 1 марта среди солдат Петроградского гарнизона распространился слух, будто бы офицеры в полках отбирают оружие у солдат. Слухи эти были проверены в двух полках и оказались ложными. Как член военной комиссии Временного Комитета Государственной думы я заявляю, что будут приняты самые решительные меры к недопущению подобных действий со стороны офицеров, вплоть до расстрела виновных». (А. Спиридович «Большевизм: от зарождения до прихода к власти»). Попробовал бы сам Арутюнов в такой ситуации лишить оружия пулемётчиков, прежде чем повести их куда бы то ни было. В лучшем случае, от «вооружённых до зубов» по зубам бы и получил.
К сожалению, в этом месте мне снова придётся испытать терпение читателей обильными арутюновскими цитатами:
После июльских событий в массах стали проявляться антибольшевистские настроения…
На собрании солдатских комитетов 1-го пехотного запасного полка 10 июля его участники вынесли решение арестовать большевистских активистов и передать их властям…
Антибольшевистские настроения в различных формах стали проявляться и в рабочей среде…
Тревожную информацию сообщали представители районных партийных организаций. После июльских событий были отмечены выходы из партии в Выборгском, Колпинском, Нарвском и других районах… Примерно такое же положение было и в других районах. Вот свидетельство представителя Пороховского района: “Рабочая среда нашего района представляет из себя стоячее болото. После 5—6 июля особенно ярко это выражалось. Большевиков поливают гнусностями и преследуют”. Нападки на большевиков наблюдались и в Василеостровском районе Петрограда.
О недоверии местных организаций к ЦК РСДРП(б) прямо говорили Калинин, Невский, Минин. Выступивший от Выборгского района Лацис отметил, что “на металлическом заводе на совместном собрании коллективов всех партий стали каяться друг перед другом и вынесли резолюцию о сплочении партий вокруг Советов. Бюро нашего коллектива вынесло соответствующую резолюцию и сложило свои полномочия”. Винокуров (Невский район) сообщил, что “организуются ударные батальоны... Замечается подъем — погромный против большевиков”.
Итак, вооруженный мятеж был организован экстремистски настроенными большевистскими лидерами только в столице. Они и не рассчитывали на поддержку населения, более того, действовали вопреки твердой позиции Советов, лояльных Временному правительству. То, что разброд и шатание начались на всех партийных уровнях, показали результаты голосования по докладу “О текущем моменте”. В поддержку резолюции высказались 28 делегатов, столько же воздержались, а 3 голоса было подано против…
…Итоги совещания (тайное совещание ЦК РСДРП(б) 13-го июля) отчетливо показали, что между Центральным Комитетом и Лениным по многим вопросам существуют принципиальные разногласия.
Как мы уже говорили, основная масса рабочих и солдат отвернулась от большевиков...
Положение дел усугублялось еще и тем, что большевики лишились своих органов печати: были закрыты “Правда”, “Труд”, “Солдатская правда” и другие издания. Возник конфликт между Центральным Комитетом и Военной организацией, поскольку последнюю не устраивало подчиненное положение в партийной структуре. Ликвидировали и главную опору мятежников: разоружили 1-й пулеметный, 180-й пехотный и гренадерский полки, дислоцированные в Петроградском гарнизоне. Войсковые части, находившиеся под влиянием большевиков, вскоре после июльских событий были отправлены на фронт. И, наконец, изолировали многих опытных большевистских лидеров и активных членов “Военки”: в “Крестах” и других петроградских тюрьмах содержались Троцкий, Коллонтай, Каменев, Луначарский, Раскольников, Антонов-Овсеенко, Дыбенко, Рошаль, Ремнев, Сахаров. Только в “Крестах” сидело около 130 человек, арестованных по политическим мотивам. Более 10 большевиков, получивших ранения на улицах Петрограда во время июльской перестрелки, содержались под надзором в Николаевском военном госпитале. Кроме них, в районных управлениях и на гауптвахтах сидели Крыленко, Тер-Арутюнянц, Дашкевич, Вишневетский, Дзениц, Коцюбинский, Баландин, Куделько, Клим, Занько, Ермолаев, Булин, Коновалов, Егоров, Полуэктов, Фирсов, Русинов, Плотников, Плясов, Васильев и другие.
Следует отметить, что заговорщики оказались под мощным “огнем” общественного осуждения. “Большевики, — говорилось в редакционной статье газеты “Живое слово”, — скомпрометированы, дискредитированы и уничтожены... Мало того. Они изгнаны из русской жизни, их учение бесповоротно провалилось и оскандалило и себя и своих проповедников перед целым светом и на всю жизнь”.
Вывод: дела у Ленина (и ранее не блестящие) становятся просто плачевными. (Арутюнов снова отключил одно полушарие).
* * *
О трагических событиях лета 1917 года написаны сотни научных работ. Но в связи с тем, что в советской историографии события 3— 4 июля освещены тенденциозно и, более того, фальсифицированы, необходимо внести ясность и в этот вопрос… Например, в “Истории СССР” (эпоха социализма) утверждается, что “демонстрация носила мирный характер, Временное правительство и руководители меньшевистско-эсеровского ВЦИК учинили над ее участниками кровавую расправу. Улицы Петрограда были обильно политы кровью рабочих и солдат. Насчитывалось до 400 убитых и раненых. Выступление 3—4 июля явилось последней попыткой революционного народа мирным путем (?) добиться решения вопроса о власти”. Между тем многочисленные показания очевидцев тех событий свидетельствуют, что вооруженные “манифестанты” вели себя на улицах Петрограда как бандиты, они первыми открыли огонь из винтовок и пулеметов по правительственным войскам, в результате чего началась перестрелка… То, что события 3—4 июля являлись неудачным и плохо подготовленным мятежом, подтверждается и высказываниями высших руководителей Военной организации ЦК партии большевиков. Так, Н.И.Невский в своих воспоминаниях отмечает, что 4 июля руководители Военной организации ждали от ЦК сигнала, “чтобы довести дело до конца”. И несомненно, этим делом являлось инспирированное большевиками контрреволюционное выступление…
И снова, приводя ни о чём не говорящую цитату, Аким подтверждает свою мысль своими же мыслями. Ведь Н.И.Невский не пишет о том, дождались ли они сигнала или нет. И если нет, то почему? И кто начал «дело» тоже не ясно. Снова всё держится на арутюновской «несомненности».
… Еще более откровенно сказал по этому поводу Луначарский. По его словам, “Ленин в ночь на 4 июля имел определенный план государственного переворота” 258.
Напрасно кто-нибудь думает, что источником 258 будет произведение Луначарского. Это «Указанное сочинение» Н.Суханова. Опять же – наличие плана (если таковой и был) не говорит о том, что этот план был реализован. Сам Луначарский, кстати, подобные высказывания со своей стороны решительно отрицал. Кому тут больше верить, я не знаю. Луначарскому, после победы Октябрьской революции, вроде как и незачем стесняться ещё одной организованной большевиками попытки свергнуть «антинародный» режим. А вот г-ну Суханову, после того, как его супруга, у него же под носом и у него же на квартире тайное большевистское собрание собрала, могли уже и чёртики мерещиться. Красные, само собой.
В завершение темы повторю: при сравнении действий Ленина в период «мятежа» и во время Октябрьской революции становится ясно, что события «3 июля» для Ленина были полной неожиданностью. О чём Владимир Ильич прямо и писал. Так что большевики просто были вынуждены возглавить стихийно возникшее движение, которое, не желая идти на фронт, прикрывалось их лозунгами. А на первоначальном этапе большевики и вовсе пытались предотвратить это выступление, о чём неоднократно писалось в центральном печатном органе большевиков – «Правде».
Как уже говорилось, обвинение Ленина в измене и шпионаже появилось в печати вскоре после его проезда в Россию через территорию Германии. Этот факт был настолько подозрителен, что Временное правительство дало указание провести расследование о возможности существования тайной связи большевистских лидеров с германскими разведорганами. В печати открыто высказывались предположения о том, что “Правда” работает на немецкую оборону. Однако это были лишь слухи, основанные на косвенных фактах, предположениях и догадках. Прямых улик против большевиков еще не было.
Они появились 28 апреля после того, как в Генеральный штаб русской армии явился с повинной прапорщик Д.С. Ермоленко.
Ну вот мы и дошли до бравого прапора. Сейчас начнётся!
На допросах он показал, что Ленин является одним из многих действующих в России агентов германской разведки. Когда же материалы допроса стали достоянием правительства, то оно поручило членам кабинета министров — А.Ф. Керенскому, Н.В. Некрасову и М.И. Терещенко — всесторонне содействовать расследованию столь серьезного дела, к которому был подключен широкий круг квалифицированных специалистов. В те июльские дни 1917 года расследование еще не было завершено. Однако, учитывая сложность политической ситуации, вызванной экстремистскими действиями руководителей “Военки”, призывающих рабочих и солдат быть “во всеоружии и захватить железнодорожные вокзалы, арсенал, банки, почту и телеграф” , сотрудники контрразведки, с одобрения министра юстиции Переверзева, решили использовать часть обвинительных материалов для разоблачения большевиков и вывода из-под их влияния рабочих и солдат...
Показательная фраза. «Сотрудники контрразведки решили использовать…». Как- то по-другому читаются теперь тексты «перехваченных и расшифрованных телеграмм» и документы из Сводки Российской контрразведки.
… С этой целью руководство контрразведки пригласило бывшего депутата Государственной Думы от большевистской фракции Г.А. Алексинского и социал-революционера В.С. Панкратова и ознакомило их с материалами обвинения Ленина (для заявления в печати). Подготовленное Алексинским и Панкратовым заявление было передано вечером 4 июля в редакцию газеты “Живое слово”. Это сенсационное разоблачение было опубликовано в утреннем выпуске 5 июля. Вот его полное содержание:
“Ленин, Ганецкий и К° — шпионы!
При письме от 16 мая 1917 года за № 3719 начальник штаба Верховного Главнокомандующего переправил Военному Министру протокол допроса от 28 апреля сего года прапорщика 16 Сибирского стр. полка Ермоленко. Из показаний, данных им начальнику разведывательного отделения штаба Верховного Главнокомандующего, устанавливается следующее. Он переброшен 25 апреля сего года к нам в тыл на фронт 6-й армии для агитации в пользу скорейшего заключения сепаратного мира с Германией. Поручение это Ермоленко принял по настоянию товарищей. Офицеры Германского генерального штаба Шидицкий и Люберс ему сообщили, что такого же рода агитацию ведет в России агент германского Генерального штаба и председатель Украинской секции “Союза освобождения Украины” А.СкорописьИолтуховский и Ленин. Поручено стремиться вести всеми силами к подорванию доверия Русского народа к Временному Правительству. Деньги на агитацию получаются через некого Свендсона, служащего в Стокгольме при Германском посольстве. Деньги и инструкции пересылаются через доверенных лиц.
Сотрудники контрразведки разоблачают… Попробую разобраться, о чём-же говорили эти весёлые ребята. Для начала, о суперпрапорщике. По воспоминаниям А.И.Деникина в то время таких перебежчиков были сотни. «Разоблачители» пытались нарисовать примерно такую картину: офицеры Германского генштаба сказали прапорщику примерно следующее: «Да не ссы ты, Ермоленко! Есть и кроме тебя в России наши люди, к примеру Ленин со Скорописью-Иолтуховским. Как перейдёшь через линию фронта – сразу к ним. Они дадут тебе деньги и оружие».
ЗАЧЕМ? Зачем Шидицкий и Люберс назвали какому-то прапору имя своего самого главного шпиона? Кстати, Арутюнов активно цитирует здесь воспоминания Н.Суханова. У меня такой возможности нет, по этому воспользуюсь книгой В.Сироткина: «Н.Суханов в своих «Записках о революции» (кн.4, Берлин, 1922) писал: «Никому не известно, существовала ли когда-нибудь в действительности тёмная личность по имени Ермоленко, согласившаяся быть агентом германского штаба. Неизвестно и то, был ли такой документ (рапорт начальника военной контрразведки Северо-Западного фронта военному министру Керенскому) действительно переслан от начальника штаба фронта в штаб военного министра. Может быть, он был целиком сфабрикован на Дворцовой площади, где около Керенского кишмя кишело черносотенное офицерство» Суханов ошибался во многом: и Ермоленко существовал, и рапорт был послан, но не в главном…».
Ещё раз воспользуюсь цитатой из книги В.Сироткина, где он приводит текст по воспоминаниям Б.Никитина «Роковые годы»: «Никитин допросил Ермоленко вторично, и тот покаялся: да, версию о «Ленине-шпионе» ему подбросили ещё в Могилёве 17 мая 1917г. два русских контрразведчика «в штатском», за это якобы уплатили «гонорар» в 50 тыс. зол. Руб. При этом пригрозили: будешь болтать – повесим».
Согласно только что поступившим сведениям, такими доверенными лицами являются в Стокгольме: большевик Яков Фюрстенберг, известный более под фамилией “Ганецкий”, и Парвус (доктор Гельфанд). В Петрограде: большевик, присяжный поверенный М.Ю. Козловский, родственница Ганецкого — Суменсон, занимающиеся совместно с Ганецким спекуляциями, и другие. Козловский является главным получателем немецких денег, переводимых из Берлина через “ДисконтоГезельшафт” на Стокгольм в “Виа-Банк”, а отсюда на Сибирский банк в Петроград, где в настоящее время на его текущем счету имеется свыше 2000000 руб. Военной цензурой установлен непрерывный обмен телеграммами политического и денежного характера между германскими агентами и большевистскими лидерами.
По поручению Временного Правительства были выключены вчера телефоны во всех большевистских организациях, в типографиях, занятых большевиками, и в частных квартирах большевиков. Ввиду угрозы большевиков захватить телефонную станцию, на Морскую улицу, к помещению, занимаемому телефонной станцией, был послан бронированный автомобиль.
По полученным сведениям, большевики готовили нападение на контрразведывательные отделения Генерального штаба. К помещению, занимаемому отделением, был выслан бронированный автомобиль”.
Контрразведчики решили опубликовать сведения о подготовке большевиками нападения именно и только на своё отделение. Мосты, банки, телефон и телеграф, судя по всему, большевиков не интересовали.
В том же номере газеты “Живое слово” была помещена заметка “Кто разоблачил Ленина?”:
“Комитету журналистов при Временном Правительстве доставлено за собственноручной подписью члена 2-й Государственной Думы т. Алексинского и шлиссельбуржца В.Панкратова следующее письмо:
“Мы, Нижеподписавшиеся, Григорий Алексеевич Алексинский, бывший член 2-ой Гос. Думы от рабочих Петрограда, и Василий Семенович Панкратов, член партии социалистов-революционеров (по Арутюнову, кстати, тоже - продажная шкура. Всех эсеров Аким ниже ещё заклеймит), пробывший 14 лет в Шлиссельбургской тюрьме, считаем своим революционным долгом опубликовать выдержки из только что полученных нами документов, из которых Русские граждане увидят, откуда и какая опасность грозит Русской свободе, рев. армии и народу, кровью своей эту свободу завоевавшим. Требуем немедленного расследования.
(Подписи) Г.Алексинский и В.Панкратов”.
Одновременно были отпечатаны листовки о заявлении Алексинского и Панкратова, которые бесплатно раздавались на каждом углу.
Вот интересно, а на чьи деньги рабочий Алексинский и эсер Панкратов печатали листовки, которые одновременно с доставкой во Временное правительство, «на каждом углу» бесплатно в руки совали?
Корреспондент “Петроградской газеты” 9 июля опубликовал статью, в которой писал, что известие о том, что Ленин — немецкий агент, вызвало негодование у соседей дома, где в последнее время проживал Ленин на квартире у Елизарова.
Не менее хлёстко писал обозреватель той же газеты на следующий день: “Большевизм скомпрометировал себя безнадежно... Большевизм оказался блефом, раздуваемым немецкими деньгами”.
Вот уж отхлестал, так отхлестал! Интересно только, у кого через четыре месяца попа болела?
Газета “Новое время” требовала от меньшевиков и эсеров “решительным образом отмежеваться от преступного большевизма и поставить себя выше подозрения в товарищеском покровительстве Ленину”.
С возмущением воспринял сообщение о делах Ленина искренний патриот Родины — Георгий Валентинович Плеханов...
У Арутюнова практически любой противник Ленина – искренний патриот России. Маленький штрих к портрету «отца русской социал-демократии» в стиле «историка» Арутюнова. Цитата из «Проекта программы русских социал-демократов» изданного в 1885г. «Группой Освобождения Труда»: «… организации эти (рабочие кружки), не довольствуясь частными столкновениями с правительством, не замедлят перейти в удобный момент к общему на него нападению, причём не остановятся и перед так называемыми террористическими действиями, если это окажется нужным в интересах борьбы».
Заявление Алексинского и Панкратова в печати и возмущение общественности подтолкнули правительство к энергичным действиям. Утром 5 июля была арестована соучастница германской агентуры в России Е.М.Суменсон. Вскоре в печати появилось сообщение, что она получала немецкие товары и вырученные деньги передавала большевикам. Так, “за время с января до начала наступления русских войск Суменсон было снято с текущего счета 750 тысяч рублей” и осталось “на текущем счету в банке 180 тысяч рублей”.
В то же утро юнкера захватили редакцию и типографию газеты “Правда”. 6 июля в “Маленькой газете” появилась заметка, в которой сообщалось, что при обыске обнаружили письмо некоего барона из Хапаранды на немецком языке. В письме барон “приветствовал большевиков за их действия и выражал надежду, что большевики возымеют преобладание в Петрограде, что, по его мнению, вызовет большую радость в Германии”. Об этом письме подробно писали многие петроградские газеты.
Раз перепечатывали подобные письма, значит, с достоверными документами было, мягко выражаясь, плоховато.
С сенсационным сообщением выступила газета “Речь”. В статье “Дело Ленина и К°” говорилось: “Из официального источника сообщают: По сведениям из Копенгагена, германский социал-демократ Гаазе, вождь левого крыла социал-демократов, проездом в Стокгольм, в беседе в Копенгагене с русским журналистом утверждал, что известный д-р Гельфанд, он же Парвус, служит посредником между германским правительством и вашими большевиками и доставляет им деньги”.
Вряд ли можно усомниться в достоверности приведенных в статье фактов: расписка Парвуса о получении денег от немецких властей для “поддержки революционного движения в России” — лучшее подтверждение тому.
Вызывает сомнения сам тот факт, что Арутюнов вообще способен «усомневаться». Выше он приводил единственный документ, который НИКАК не связывал Парвуса с Лениным. Далее в этой главе Парвус упоминается неоднократно, но, поскольку всю информацию Аким берёт из газет, рассматривать тему «Парвус – Ленин» я буду в главе посвящённой «документам Сиссона».
Небезынтересно в связи с этим привести и несколько фактов из личного архива начальника Петроградской контрразведки Б.В.Никитина. Он располагал копиями 29-ти телеграмм, авторами которых были Ленин, Ганецкий, Коллонтай, Суменсон, Козловский, Зиновьев. Вот текст наиболее характерных:
“Фюрстенберг. Стокгольм. Сальтшэбаден. Номер 86. Получила вашу 123. Ссылаюсь мои телеграммы 84-85. Сегодня опять внесла 20000 вместо семьдесят Суменсон;
...Фюрстенберг. Сальтшэбаден. Стокгольм. Зовите как можно больше левых на предстоящую конференцию мы посылаем особых делегатов телеграммы получены Ульянов Зиновьев;
...Сальтшэбаден. Козловскому. Семья Мери требует несколько тысяч что делать газет не получаем;
Гиза. Фюрстенберг. Сальтшэбаден. Финансы весьма затруднительны абсолютно нельзя дать крайнем случае 500 как убытки оригинал безнадежно пуст Нюэ Банкен телеграфирует новых 10 000 Суменсон;
Фюрстенберг. Сальтшэбаден. Номер 90 внесла Русской Азиатской сто тысяч Суменсон;
Из Стокгольма Суменсон Надеждина 36 Петроград. Телеграфируйте сколько имеете денег Нестле;
Петроград. Фюрстенберг. Сальтшэбаден. Стокгольм. Номер 22 Банк вернул взнос 100000 приехать теперь невозможно. Попросите Татьяну Яковлевну вернувшись помочь мне она там Суменсон Надеждина 36;
Фюрстенберг. Грант Отель Стокгольма. Срочно кроме 28 посланы три телеграммы. Поездка теперь невозможна. Послала письмом нарочный когда смогу приглашу вас приехать напишите откажите платить моему тестю двести рублей привет Суменсон Надеждина 36”.
Чем «наиболее характерны» эти «небезынтересные» телеграммы?! О чём здесь вообще идёт речь?!! Почему, в конце концов, тестю Суменсон «отказали платить» 200 рублей?
Не менее интересны другие факты, приводимые Никитиным, а также его выводы: “Суменсон за последние месяцы сняла в одном банке около 800000 рублей... В Сибирский банк... деньги переводил из Стокгольма, через Hia-Bank, Фюрстенберг (Ганецкий). Очень важно заметить, что от этих переводов денег и их получения Суменсон никак не могла отказаться, даже если бы обыск у нее не дал никаких результатов: банковские книги и расписка Суменсон давали нам в этом полную гарантию... Суменсон... арестованная во время июльского восстания... во всем и сразу чистосердечно призналась допрашивавшему ее в моем присутствии начальнику контрразведки Каропачинскому.
«Многие войсковые части, возмущённые сделанными в печати разоблачениями, не скрывали своего раздражения…, конноартиллеристы схватили в Павловске Суменсон, жестоко избили её и доставили в Петербург» (А.Спиридович «Большевизм: от зарождения до прихода к власти»). После общения с бравыми солдатами женщина сразу и во всём чистосердечно призналась. Неудивительно.
Она показала, что имела приказание от Ганецкого выдавать Козловскому, состоящему в то время членом ЦК партии большевиков, какие бы суммы он ни потребовал, и при том без всякой расписки. Из предъявленных ею чековых книжек явствовало, что некоторые из таких единовременных выдач без расписки доходили до ста тысяч рублей. Из писем, отобранных у Суменсон, можно было заключить, что Ганецкий переводил деньги Суменсон под видом средств, необходимых для торговли и главным образом аптекарскими товарами. Прикрываться коммерческой перепиской — обычный прием шпионов. И было особенно характерно, что Суменсон даже и не пыталась прятаться за коммерческий код, а сразу и просто созналась, что никакого аптекарского склада у нее не было, и вообще никакой торговлей она не занималась”. Между тем составители XIII тома ленинского сборника на странице 281 о Суменсон пишут так: “...Частное лицо. Жила в Швеции, ни к каким партиям отношения не имела. Я. Ганецкий вел с ней коммерческую переписку”. Вот вам еще одна ложь, сфабрикованная сотрудниками ИМЛ.
Как видим, у Временного правительства было достаточно фактов, чтобы приступить к решительным действиям против большевиков и, прежде всего, против их главного идеолога и вождя — Ленина.
В книге Соболева «Тайна немецкого золота» автор говорит о том, что Никитин в своём произведении, показания Суменсон «существенно исказил», чем «серьёзно подвёл многих историков». В частности, Козловский, помимо того, что он был членом ЦК, был ещё и юрисконсультом фирмы Ганецкого. Речь также не шла о неограниченных суммах «без всякой расписки». Суменсон не говорила о том, что «никакой коммерческой деятельностью она не занималась» и т.д. и т.п.
Выполняя распоряжение Кабинета министров, 6 июля правительственные войска захватили особняк Кшесинской на Петроградской стороне и Петропавловскую крепость, занятые большевиками. В ночь с 6 на 7 июля на заседании Кабинета министров было решено: “Всех участвовавших в организации и руководстве вооруженным выступлением против государственной власти, установленной народом, а также всех призывающих и подстрекавших к нему арестовать и привлечь к судебной ответственности как виновных в измене родине и предательстве революции”. 7 июля был издан специальный приказ об аресте Ленина и его ближайших сподвижников — Зиновьева и Каменева.
Объединенное заседание Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Совета крестьянских депутатов в ночь на 6 июля приняло постановление, в котором, в частности, говорилось: “Собрание признает, что меры, принятые в эти дни Временным правительством и Военной комиссией, выделенной бюро обоих исполнительных комитетов, соответствовали интересам революции”. В этом же составе состоялось заседание 9 июля. В резолюции, касающейся нового состава правительства, подчеркивалось: “За ним признаются неограниченные полномочия для восстановления организации и дисциплины в армии, решительной борьбы со всякими проявлениями контрреволюции и анархии”.
Маленькое отступление от темы: интересно, чем занималась бы эта комиссия в условиях гражданской войны? Для наглядности можно «Временное правительство» заменить на «Совнарком», а «военную комиссию» - на «чрезвычайную»: “Собрание признает, что меры, принятые в эти дни Советом Народных Комисаров и Чрезвычайной комиссией соответствовали интересам революции”; «За ним признаются неограниченные полномочия для восстановления организации и дисциплины в армии, решительной борьбы со всякими проявлениями контрреволюции и анархии”.
Как же отреагировал Ленин на обвинительное заявление Алексинского и Панкратова и решение Временного правительства о его аресте?
Прежде всего, как уже говорилось, он скрылся, а затем в газете “Пролетарское дело” заявил, что отказывается “подчиниться указу Временного правительства”. При этом он подчеркнул: “Мы будем по мере наших сил по-прежнему помогать революционной борьбе пролетариата”. Ночь с 5 на 6 июля Ленин провел в квартире секретаря “Военки” Марии Сулимовой. Утром перебрался на квартиру рабочего Выборгского района В.Н.Каюрова и провел там несколько часов. Во второй половине дня 6 июля он перешел на квартиру М.В.Фофановой, находившуюся на углу Лесного проспекта и Сердобольской улицы. Здесь он вечером провел совещание членов ЦК РСДРП(б) (Ленин, Сталин, Свердлов, Орджоникидзе, Зиновьев). Поздно ночью он перебрался на квартиру бывшего думского депутата Н.Полетаева, а с рассветом перешел к Аллилуевым на Рождественку. Здесь Сталин сбрил ему усы и бородку, а ночью 9 июля Ленин в сопровождении Сталина, Аллилуева и Зофа добирается до Приморского вокзала, а дальше вместе с Н.А.Емельяновым добирается до деревни Разлив. Спустя месяц, 9 августа, он переехал в Финляндию.
Все эти сведения взяты из официальных публикаций. Однако к этой информации имеются интересные дополнения. Так, сославшись на рассказы своего мужа К. Лангвагена, Зинаида Васильевна говорила автору этих строк, что один из близких знакомых офицеров Кости утверждал, что летом 1917 он года видел Ленина в Берлине. Проверить факты, изложенные в рассказе Зинаиды Васильевны, мне так и не удалось.
Легко было предвидеть неудачу Арутюнова. Дело в том, что фактов в воспоминаниях Зинаиды Васильевны нет принципиально. Нет их и в рассказах мужа Кости. Тут надо было обращаться напрямую к «одному из близких знакомых офицеров». Могу подсказать имя - Иероним фон Мюнхгаузен.
Прокурор петроградской судебной палаты Н.С. Каринский 22 июля опубликовал доклад о ходе расследования по делу большевиков. В нем вина за подготовку, организацию и руководство вооруженным мятежом 3-4 июля возлагалась на партию большевиков во главе с Лениным. По части выдвинутых обвинений в докладе указывалось, что Ульянов (Ленин), Апфельбаум (Зиновьев), Коллонтай, Гельфанд (Парвус), Фюрстенберг (Ганецкий), мичман Ильин (Раскольников), прапорщики Сахаров и Семашко, Рошаль и их сподвижники договорились с врагами России “содействовать дезорганизации русской армии и тыла... для чего на полученные от этих государств денежные средства организовали... вооруженное восстание против существующей в государстве верховной власти” 290. А Ленин еще возмущался законными действиями правоохранительных органов. Возможно, он считал нормальным организовывать антиправительственные агитации и мятежи в то время, когда страна вела кровопролитную войну.
В этом докладе есть ещё одно обвинение: «…Ленин посещал лагеря, в которых находились пленные украинцы, где вёл пропаганду за отделение Украины от России». Напомню, что как раз перед июльскими событиями Центральная Рада потребовала предоставления автономии, чем, в определённой мере, спровоцировала правительственный кризис. Мне кажется, что если бы борьбу за независимость в тот момент вёл Узбекистан, то г-н прокурор сообщил бы, что Ленин посещал пленных узбеков.
В связи с вопросом о денежных операциях большевиков небезынтересно привести выводы Земана [ 58 ], который, опираясь на исследования многочисленных документов, пишет: “Лишь тогда, когда большевики начали получать от нас постоянный приток фондов через различные каналы и под различными ярлыками, они стали в состоянии поставить на ноги их главный орган “Правду”, вести энергичную пропаганду и значительно расширить первоначальный узкий базис своей партии...” 299
В принципе, выводы Зеемана, - это только выводы Зеемана. Насколько я в курсе, это высказывание вообще-то принадлежит не самому Зееману, а Министру иностранных дел Германии тех лет фон Кюльману. Принадлежащая такому лицу оговорка «под различными ярлыками» очень показательна. Если бы Ленин действительно был «немецким шпионом», то ярлык был бы один, точнее в ярлыках вообще не было бы необходимости. «Получите – распишитесь» и дело с концом, раз на финансировании «шпион» состоит.
Трудно не согласиться с Земаном, поскольку другие прямые и косвенные факты подтверждают его выводы. Повторяем: Ленину и другим политическим эмигрантам германское правительство предоставило возможность проезда из Швейцарии в Россию через всю Германию, с юга на север.
Характерно, что Арутюнов не вспоминает о том, как в Россию попал Троцкий. Ведь по этой логике Троцкий – американо-английский шпион.
Германские власти оказывали большевикам большую материальную помощь. Немцы гарантировали экстерриториальность специального вагона: “1) Едут все эмигранты без различия взглядов на войну. 2) Вагон, в котором следуют эмигранты, пользуется правом экстерриториальности, никто не имеет право входить в вагон без разрешения Платтена. Никакого контроля, ни паспортов, ни багажа”. Так хвастливо писал Ленин в газетах “Правда” и “Известия” 5 апреля 1917 года.
Следует отметить оперативность германского правительства, разрешавшего вопрос этого переезда: 27 марта состоялся отъезд из Швейцарии, а вечером 3 апреля Ленин уже выступает в Петрограде, призывая рабочих, солдат и матросов к борьбе за социалистическую революцию. И нет сомнения в том, что эта возможность была представлена подданным России за их особые и чрезвычайно важные заслуги перед Германией.
Тут даже по-Арутюнову, - «чрезвычайно важные заслуги» были ещё впереди.
Факты сношения Ленина и его ближайших соратников по партии с германским правительством и его Генеральным штабом подтверждаются многими свидетельствами. Весьма интересна в этом отношении беседа корреспондента газеты “Руль” с генералом Гофманом, бывшим начальником штаба Восточного фронта, заставившим большевистских лидеров подписать сепаратный Брестский мир. Вот один из вопросов, заданных генералу Гофману:
— Знаете ли вы, что многие русские патриоты обвиняют вас в том, что германское верховное командование, не добившись сепаратного мира с Россией, посылкой Ленина и Троцкого деморализовало русскую армию и создало то несчастье нашей родине, которое мы переживаем, то мировое бедствие, о котором только что говорили?
Гофман:
— Я, как начальник штаба Восточного фронта, руководил отделом пропаганды среди русской армии и поэтому могу вам сказать только одно. Во время войны Генеральный штаб, конечно, пользовался всевозможными средствами, чтобы прорвать русский фронт. Одной из этих мер, назовем это удушливыми газами или иначе, и был Ленин.
Императорское германское правительство пропустило Ленина в пломбированном вагоне с определенной целью. С нашего согласия Ленин и его друзья разложили русскую армию. Статс-секретарь Кульман, граф Чернин и я заключили с ними Брестский договор главным образом для того, чтобы можно было перебросить наши армии на Западный фронт. Договариваясь в Бресте с этими господами, все мы (были. — А.А.) глубоко убеждены, что они не продержатся у власти более 2-3 недель. Верьте моему честному слову, слову генерала германской службы, что не взирая на то, что Ленин и Троцкий в свое время оказали нам неоценимую услугу, буде мы знали или предвидели бы последствия, которые принесет человечеству наше содействие по отправке их в Россию, мы никогда, ни под каким видом не вошли бы с ними ни в какие соглашения, но тогда мы не учли последствий, как их теперь не учитывает Антанта. Разве союзники, особенно Ллойд Джордж, договариваясь с большевиками и заключая с ними концессии, отдают себе отчет в той страшной опасности, которую представляет большевизм?” 301 (Выделено мной. —А А.).
Снова у Акима всё вроде бы красиво. И скобочки с «выделениями», и ссылки… Вот только, если попытаться самому прочитать мемуары генерала Гофмана «Война упущенных возможностей», опубликованные в 1925 году, то картина получится несколько иная:
«…На родине у нас был человек, поддерживавший сношения с жившими в Швейцарии эмигрантами; он пришел к мысли привлечь некоторых из них к этому делу, чтобы еще скорее отравить и подорвать моральное состояние русских войск. Он обратился к депутату Эрцбергеру, а Эрцбергер - в министерство иностранных дел. Таким образом, дело дошло до ставшей впоследствии известной перевозки Ленина в Петербург через Германию. Мне не известно, знало ли верховное командование что-либо об этом мероприятии; командующий восточным фронтом ничего о нем не знал. Мы узнали об этом лишь несколько месяцев спустя, когда заграничные газеты начали упрекать за это Германию и называть нас отцами русской революции.
Нет слов, чтобы достаточно энергично возразить против этого обвинения, ложного, так же как и все другое, исходящее из неприятельской пропаганды против нас. Как я уже выше сказал, революция в России была сделана Англией; мы, немцы, в войне с Россией имели несомненное право усилить революционные беспорядки в стране и в войсках, когда революция, вопреки первым надеждам, не принесла нам мира.
Подобно тому, как я пускаю гранаты в неприятельские окопы, как я выпускаю против них ядовитые газы, так же я имею право в качестве врага употреблять против него и средства пропаганды. И надо иметь в виду, что в то время, кроме Ленина, в Россию проникло много большевиков, живших до того времени в качестве политических эмигрантов в Лондоне и Швеции.
Как я уже сказал, лично я ничего не знал о перевозке Ленина. Но если бы меня об этом спросили, то я вряд ли стал бы делать какие-либо возражения против этого, потому что в то время ни один человек не мог предвидеть, какие несчастные последствия должно было иметь выступление этих людей для России и всей Европы».
А вот и лаконичное заявление самого командующего Восточным фронтом генерала Людендорфа: “Наше правительство поступило в военном отношении правильно, если оно поддержало Ленина деньгами” 302. В 35 номере военного еженедельника “Militerwachenblatt” от 21 февраля 1921 года Людендорф пишет, что по рекомендации Парвуса германский посол в Дании граф Брокдорф-Рантцау обратился к канцлеру Бетману Гольвегу с предложением отправить Ленина в Россию через Германию. Позднее в своих воспоминаниях Людендорф писал: “Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения, его проезд в Россию через Германию имел свое оправдание. Россия должна была пасть” 303.
Ссылка 301 – берлинская газета «Руль» от 20 декабря 1920г., ссылка 302 – «Руль» от 18 марта 1921г., ссылка 303 – воспоминания Людендорфа изданные в 1924г. В конце 1918г. в Австро-Венгрии и в Германии тоже произошли революции. В результате, армии этих государств развалились, то есть жареный петух клюнул уже Людендорфа с Гофманом. Многие германские военные (тот же Людендорф) считали, что Германия потерпела поражение только из-за предательства в тылу. Так что грош – цена их запоздалым проклятиям в адрес коммунистов. И всё-таки отмечу, что исходя из текста (обратите внимание на слово «если»), Людендорф был тоже не в курсе, поддерживали немцы Ленина, или нет. Ниже Аким расскажет, что к Владимиру Ильичу были приставлены два немецких разведчика-майора, которые согласовывали немецкие наступательные акции с ленинскими антигосударственными деяниями. Видимо, два майора (ну те, с усиками) были настолько крутыми, что не считали необходимым по таким пустякам ставить в известность командующего фронтом.
Несомненно, эти заявления заслуживают внимания, но обвинение большевиков в шпионаже настолько серьезно, что для доказательства их виновности нужны дополнительные неопровержимые факты или свидетельские показания.
Весной 1971 года (ох уж эта бурная весна 1971 года, то самое время, когда у Арутюнова «возник интерес к биографии и общественно-политической деятельности Ленина») во время очередной консультации по моей научной работе М.В. Фофанова рассказала несколько интересных эпизодов, связанных с жизнью и деятельностью Ленина лета и осени 1917 года.
Думается, настало время привести отрывок из давнишнего рассказа Маргариты Васильевны Фофановой.
“Вечером 6 июля в конце совещания членов ЦК партии, которое проходило у меня на квартире, Ленин встал, взял со стола газету “Живое слово”, несколько секунд молча продолжал стоять, затем, повернувшись лицом к Сталину, сказал: “Если хоть один малейший факт о деньгах подтвердится, то было бы величайшей наивностью думать, что мы сможем избежать смертного приговора” .
Скорее всего, Фофанова сказала, что Ленин взял правой рукой со стола утренний выпуск «Живого слова» от 5 июля 1917 года. Просто Арутюнов пожалел людей с более заурядной памятью и, некоторые подробности опустил, чтобы у читателей не развился комплекс неполноценности.
Признаться, у меня были сомнения насчет достоверности этого рассказа…
Признаться у меня они были тоже. Но я уже имел возможность убедиться в феноменальный памяти этой женщины (рассказ о человеке с усиками как у актёра Кторова). Поэтому способность Фофановой воспроизводить слово-в-слово разговоры 54-хлетней давности лично я воспринял стоически.
Помог от них избавиться случай, когда в журнале “Пролетарская революция” за 1923 год вдруг обнаружил конфиденциальное письмо Ленина, посланное 21 апреля (4 мая) 1917 года из Петрограда в Стокгольм Ганецкому. Вот выдержка из него: “Дорогой товарищ, письмо № 1 (от 22—23 апреля) получено сегодня 21/4 — ст. ст... Деньги (2 тыс.) от Козловского получены” (выделено мной. — А.А.). А выше писал, что никаких денег ни от Ганецкого, ни от Козловского не получал.
Прав Ленин, - 2 тыс. это не деньги. К тому же, как Аким пишет ниже, Ганецкий утверждал, что это «суммы ЦК, оставшиеся за границей», а не его личные финансы.
Любопытна история появления на свет этого чрезвычайно важного документа. В конце лета 1923 года, когда больной Ленин находился в Горках, заведующий Петроградским Историко-Революционным архивом Н.Л. Сергиевский послал в редакцию журнала “Пролетарская Революция” бандероль, совершенно не подозревая о сенсационности находящихся в ней материалов. В сопроводительном письме Сергиевский сообщал: “Посылаю Вам три копии писем Владимира Ильича. Найдены они были в Архиве министра юстиции (Временного правительства. — А.А.). Как видите, они найдены не в подлиннике, а в копиях, и нет возможности сказать, были ли удержаны подлинники, или последние, по снятии копии, были направлены к адресатам. Полагаю, что нет основания сомневаться в том, что подлинники написаны Владимиром Ильичём, а не кем-то другим. Жандармами заверенные копии хранятся у меня” .
Опрошенные редакцией Ганецкий и Карпинский признали, что подлинники этих копий действительно написаны Лениным. Первое письмо Ленина от 12 апреля 1917 года было отправлено из Петрограда в Женеву Карпинскому. Второе письмо (тоже от 12 апреля), известное уже читателю, было послано в Стокгольм на имя Ганецкого и Радека. Касаясь, в частности, этого письма, Ганецкий сообщил, что “деньги, о которых идет речь, представляли из себя суммы ЦК, оставшиеся за границей”.
Но для чего ворочающему миллионами Ганецкому надо было (через Козловского) отправлять Ленину из Стокгольма в Петроград 2 тысячи рублей [ 61 ], если Владимир Ильич тут же собирался послать Радеку в Стокгольм для организации международного совещания левых социал-демократов “около 3—4 тыс. рублей”?
Насколько «тут же»? Через час, день, неделю? И для чего Ленину посылать в Стокгольм деньги, получаемые из Стокгольма? Списали бы прямо там с какого-нибудь «счёта Дисконто-Гезельшафт» на счёт Радека, да и дело с концом.
Причем на каком основании Ганецкий посылал Ленину деньги через Козловского, если между ними (Ганецким, Козловским и Лениным), по свидетельству последнего, никаких дел не было? Ведь они, “Ганецкий и Козловский, — оба не большевики”? По-видимому, Ганецкий в тот момент ничего другого не смог придумать и сказал, что деньги принадлежали ЦК партии большевиков. Наконец, для чего Ганецкому надо было “суммы ЦК” (всего 2 тыс. рублей) из Стокгольма отправлять Ленину в Петроград, если уже в мае он, находясь в России, под расписку получает из той же кассы ЦК 4500 рублей “для переправы за границу (?) (расписку Ганецкого см. ниже)? Абсурднее не придумаешь. Сущий блеф, рассчитанный на слабоумных.
Логика Арутюнова: «Для чего Иванов (Ленин) брал в апреле 100 рублей у Петрова (Ганецкого), если он уже в мае отправил Сидорову (Радеку) 200 рублей. Абсурдный блеф!». Рискуя быть обвинённым в слабоумии, предположу: может быть, у Иванова не было в апреле 100 рублей, а в мае появилось 200? Ведь финансы – штука такая: сегодня их нет, завтра – есть. Зарплата, например, или посылка из германского Генштаба.
Если бы денежные средства ЦК РСДРП(б) действительно находились в Стокгольме, то Ленин, взял бы их с собой и уж, конечно, вряд ли стал бы скрывать их от И.Ф. Арманд. Между тем в указанном выше письме он сообщает о посланных ей 100 франках и подчеркивает, что “нам здорово помогли товарищи в Стокгольме”.
Кто же были эти добряки, которые так “здорово” помогали большевикам? Нет сомнения в том, что одним из этих “товарищей” был высокопоставленный чиновник германского правительства в Стокгольме — Свенсон , который через “Hia-Bank” субсидировал большевиков.
Вот и прояснилась личность таинственного Свенсона. Правда к 11-й главе высокопоставленный чиновник германского правительства трансформировался в скромного «немецкого представителя в Стокгольмском «Ниа-Банке». Недоверчивый человек мог бы предположить, что Аким вообще не знает, кто такой Свенсон и пишет то, что ему удобно в настоящий момент. Но я подвергать сомнению свидетельство «профессионального учённого» не буду. Пусть будет «высокопоставленный германский чиновник стокгольмского банка».
Непосредственным же отправителем денег Ленину был Ганецкий. И еще одно замечание: сумма (2 тысячи), указанная Лениным в письме, несомненно была зашифрована. Этих двух тысяч не хватило бы даже на изготовление лозунгов и транспарантов к июньской демонстрации, поэтому речь может идти по меньшей мере о 200 тысячах рублей, что подтверждается телеграммами, перехваченными Петроградской контрразведкой.
Ловко! 2 тысячи означают 200 тысяч, что подтверждается телеграммами: «…сегодня опять внесла 20 тысяч вместо 70» и «…откажите платить моему тестю 200 рублей». Честно сказать, если бы не Арутюнов, сам бы я ни за что не догадался.
Следует заметить, что Ганецкий, обладая искусством конспирации, наверняка уничтожил письмо Ленина. Конечно, он мог предположить, что переписка Ленина находится под контролем жандармерии. Но то, что копии писем вдруг всплывут и станут разоблачающими документами, ему, очевидно, в голову не пришло.
Действительно, как искушённому конспиратору может прийти в голову абсурдная мысль о том, что жандармы могут снять копии с просматриваемых писем?
Что касается Ленина, то он, видимо, был уверен в том, что о содержании его писем к Ганецкому никто не узнает. Этим можно объяснить тот факт, что в июле 1917 года он смело открещивался от Ганецкого и Козловского, надеясь, что концы его преступных деяний надежно спрятаны.
Другими словами – Ленин обладал искусством конспирации в несколько меньшей степени, чем Ганецкий.
Но, находясь в подполье, Ленин на всякий случай старательно заметает следы. 17 (30) августа он отправляет из Гельсингфорса (Хельсинки) письмо заграничному Бюро ЦК РСДРП(б), в котором рекомендует Ганецкому поскорее издать “финансовый отчет своей торговли и своих “дел” с Суменсон... и с Козловским” 309. (Кстати, как выясняется, Суменсон оказалась родной сестрой Ганецкого, а Ленин заявлял, что ее знать не знает.)
Несомненно, Аким знает сестёр всех своих знакомых, но это уникальное качество талантливого человека. Арутюнову надо быть снисходительней к более ординарным личностям.
Есть, кстати, воспоминания самого Ганецкого о своей «сестре» (из показаний в Комиссию ЦК РСДРП(б) в ноябре 1917 года): «Госпожа Суменсон является поверенной фирмы Клингслянда, совладельцем которой является мой брат. Фирма эта занялась продажей медикаментов нашей фирмы в России. Я Суменсон раньше не знал. Она типичная буржуйка, абсолютно никакого отношения ни к какой политической партии никогда не имела. Как поверенная своей фирмы она честно исполняла свои обязанности и стала невинной жертвой во всей этой клевете».
В этом же письме Ленин спрашивает у “небольшевика” Ганецкого: “Каковы денежные дела заграничного бюро, назначенного нашим Центральным Комитетом?” 310 О каких партийных деньгах могла идти речь, если Ганецкий “суммы ЦК, оставшиеся за границей”, еще в апреле, как он говорил, переправил через Козловского Ленину? Как видим, одна ложь следует за другой.
Здесь Ленин спрашивает о том, как обстоят денежные дела. Арутюнов утверждает, что Ильич лжёт, то есть, по мнению Акима, финансовых поступлений с апреля по август не может быть принципиально. А как же пополнение «кубышки» заботливым германским Генштабом «под различными ярлыками»?
Наконец, еще одно свидетельство, уличающее Ганецкого и Ленина во лжи.
При кратковременной остановке группы эмигрантов в Стокгольме произошла любопытная история, которую рассказал К.Радек: “Я отправился с Ильичём в Стокгольмский универсальный магазин, сопровождаемый знатоком местных нравов и условий еврейским рабочим Хавиным. Мы купили Ильичу сапоги и начали прельщать другими частями гардероба... снабдили парой штанов... Ильич давал последние советы по постановке связи с нашими единомышленниками в других странах и связи с русским ЦК. Наконец, он торжественно вручил нам весь капитал заграничной группы ЦК, кажется, 300 шведских крон...” 311 (Выделено мной. — А.А.).
Приведенные выше архивные документы, многочисленные факты из периодической печати, воспоминаний и свидетельств М.В. Фофановой, Свердлова, Луначарского, Подвойского, Невского, Б.В. Никитина, Н.Н. Суханова и других, бесспорно, заслуживают внимания, и вряд ли они нуждаются в дополнительной экспертизе на предмет достоверности содержащихся в них сведений. Факты — упрямая вещь. От них трудно и невозможно отвертеться, как это пытаются делать Ленин, Ганецкий и другие лидеры партии большевиков.
Так и написано! В настоящем времени: «пытаются отвертеться». Ленин – жил, Ленин – жив, Ленин – будет жить!
Как же после всего этого можно открещиваться от Ганецкого и Парвуса, как это делает Ленин?
Финансовую связь Ленина с Парвусом Арутюнов не доказывает НИКАК.
Сегодня, когда опубликованы многочисленные архивные материалы и свидетельства современников, безапелляционно разоблачающие лидеров партии большевиков, совершивших тяжкие преступления перед российским государством и его народом, читатель, на мой взгляд, вправе вполне самостоятельно дать оценку деятельности этой партии, основателем которой являлся Владимир Ульянов.
| Оглавление |
ГЛАВА 7
БОЛЬШЕВИКИ ВЫХОДЯТ ИЗ “ОКОПОВ”
Ничто так не заразительно, как заблуждение, поддерживаемое громкими именами.
Ж. Бюффон
Первая часть 7-й главы посвящена начавшему 26 июля (3 августа) свою работу VI-му съезду РСДРП(б). Здесь автор мусолит тему неявки Ленина на суд, не забывая отметить отсутствие поддержки даже в среде своих соратников. Всё это разбавлено упрёками в адрес большевистских идеологов по поводу многочисленных фальсификаций.
Ночью 26 июля (3 августа) в центре нарвского района [ 64 ], в рабочем клубе начал свою работу VI съезд РСДРП(б). Во всех изданиях периода правления большевиков и их последователей, начиная со школьных учебников и кончая многотомной историей КПСС, коммунистические историографы подчеркивали, что VI съезд РСДРП в условиях “контрреволюционного Временного правительства” якобы “вынужден был работать нелегально”. Вот что пишут в этой связи составители “Истории гражданской войны в СССР”: “Шпионы правительства, наемные и добровольные, рыскали по районам, вынюхивая, где собрались делегаты” 319. Публикуемые ниже материалы из газеты “Рабочий и Солдат” от 25 июля 1917 года начисто опровергают вымыслы большевистских идеологов.
Возможно эти материалы и опровергают «начисто», вот только судить об этом может только человек отыскавший их в арутюновском тексте. Другими словами, от комментариев по этому поводу я воздержусь.
На съезде был оглашен манифест к рабочим, солдатам и крестьянам. Вот как преподнесли читателю этот документ составители “Истории СССР”: “Манифест заканчивался словами: “Готовьтесь же к новым битвам, наши боевые товарищи! Стойко, мужественно и спокойно, не поддаваясь на провокации, копите силы, стройтесь в боевые колонны! Под знамя партии, пролетарии и солдаты! Под наше знамя, угнетенные деревни!” 342 А ведь манифест этими словами не заканчивался. Фальсификаторы опустили целых шесть (!) предложений, в их числе призывлозунг: “Да здравствует мировая рабочая революция!” 343. Наверно, боялись вызвать у сегодняшних читателей смех.
Своеобразное у Акима чувство юмора, если подобные лозунги вековой давности вызывают у него смех. К тому же, главного фальсификатора он определил (« Это прежде всего ближайший соратник и ученик Ленина — Свердлов»). Вряд ли Яков Михайлович задумывался о впечатлениях «сегодняшних читателей».
Теперь обращаю внимание на следующий текст автора:
В последний летний месяц 1917 года в стране углубляется социально-экономический и политический кризис. Развал на фронте, хаос в тылу, ослабление хозяйственных связей — все это говорило о приближающейся катастрофе. В тяжелейшем положении оказалось производство необходимых товаров, заметно сократилась добыча топлива, резкими скачками росли цены, ухудшались жизненные условия трудящихся. Особенно это проявлялось в столице, где ощущалась острая нехватка продовольствия. Рост дороговизны в официальных торговых предприятиях и взвинчивание цен на черных рынках ударили прежде всего по многочисленной массе людей, имеющих невысокие заработки, не говоря уже о тех, кто потерял работу из-за закрытия ряда предприятий. Поэтому росло недовольство масс.
Скажу сразу, я не верю, что этот абзац написал Арутюнов. Где мегазлодей Ленин с жалкой кучкой прихвостней – большевиков? Скорее всего, для написания этого текста Аким нанял «литературного негра».
Сложившаяся ситуация была на руку большевикам, и они активизировали свою деятельность…
Всю свою книгу (кроме одного абзаца) «историк» упорно доказывал, что эту ситуацию большевики своими руками и создали.
…Этому способствовали директивные указания Ленина(вот это уже «ближе к телу»), который, словно барометр, чутко реагировал на все изменения политической атмосферы. В те дни он писал: “Все признаки указывают на то, что ход событий продолжает идти самым ускоренным темпом, и страна приближается к следующей эпохе, когда большинство трудящихся вынуждено будет доверить свою судьбу революционному пролетариату. Революционный пролетариат возьмет власть, начнет социалистическую революцию, привлечет к ней — несмотря на все трудности и возможные зигзаги развития — пролетариев передовых стран, и победит и войну и капитализм” 344. Заметим, что Ленин призывает трудящихся доверить свою судьбу не большевикам, а “революционному пролетариату”, понимая, что слово “большевик” у многих вызывает откровенную неприязнь.
И тем не менее статья Ленина с удовлетворением была воспринята политиками и военными в Берлине. Они с нетерпением ждали часа, когда большевики осуществят государственный переворот в России, придут к власти и избавят их от изнурительной, уносящей жизнь многих людей и поглощающей большие материальные средства войны на восточном фронте.
Неужели для России эта война была менее изнурительна? Или людей меньше гибло? А может «большие материальные средства» не поглощались? Как-то получается, что русских людей Акиму не так жалко как немцев.
После VI съезда РСДРП(б), пользуясь попустительством властей, стали выходить газеты “Пролетарий” и “Солдат”. Большевики приняли участие в Государственном совещании, проходившем в Большом театре в Москве с 12 по 15 августа. Более того, в день открытия совещания большевистские ультра из Московского областного бюро спровоцировали массовую забастовку, парализовав транспорт, электростанцию, общепит и другие учреждения.
Арутюнов садится на любимую лошадку, - «большевистские ультра» парализовали миллионный город.
Ободренный стачкой в Москве, Ленин пишет: “Именно Москва теперь, после Московского совещания, после забастовки, после 3 5 июля, приобретает или может приобрести значение центра. В этом громадном пролетарском центре, который больше Петрограда, вполне возможно нарастание движения типа 3 — 5 июля. Тогда в Питере задача была: придать мирный и организованный характер. Это был лозунг. Теперь в Москве задача стоит совсем иная; старый лозунг был бы архиневерен. Теперь задача была бы взять власть самим и объявить себя правительством во имя мира, земли — крестьянам, созыва Учредительного собрания в срок по согласованию с крестьянами на местах и т.д. Весьма возможно, что на почве безработицы, голода, железнодорожной стачки, разрухи и т.п. подобное движение в Москве вспыхнет... Теперь в Москве, если вспыхнет стихийное движение, лозунг должен быть именно взятие власти” 345.
Ленин откровенно подстрекает рабочих Москвы к вооруженному мятежу. По его указанию члены Военной организации ведут агитационную работу среди солдат против войны, что не замедлило сказаться на положении русской армии, особенно в Прибалтике, где 21 августа немцы, можно сказать, без боя заняли Ригу. 12-я армия беспорядочно отступала, подступы к Петрограду были открыты, а ленинцы продолжали призывать к действиям, ведущим к поражению России.
Аким уже в седле: стоило Ленину дать указание об усилении агитационной работы, - и фронты незамедлительно «посыпались».
В “Листке по поводу взятия Риги” Ульянов выдвигает лозунг, направленный на дальнейшее разложение русской армии и дезорганизацию управления государством: “Долой войну! Долой правительство Керенского, меньшевиков и эсеров, обманывающее народ, затягивающее войну, защищающее грабительские интересы капиталистов, оттягивающее выборы в Учредительное собрание!” 346.
Вот такой демагогический лозунг был брошен Лениным, рассчитанный на политическую незрелость рабочих и солдат
Ленин прекрасно понимал, что победа над Германией приведет к усилению Российского государства, а проводимые экономические реформы коренным образом изменят условия жизни трудящихся и тем самым похоронят его бредовые идеи о переходе “в светлое коммунистическое будущее” через социалистическую революцию. Обладая аналитическим умом и трезво считаясь с реалиями, Ленин был убежден, что осуществить государственный переворот возможно только в ослабевшей России. И тут его позиция полностью совпадала с позицией германских военно-политических кругов. В своих планах захвата власти Ленин опирался на материальную и моральную поддержку правительства кайзеровской Германии
О каких улучшающих условия жизни реформах ведёт речь Арутюнов? Ещё раз убеждаюсь в существовании «литературного негра». Сомневающиеся пусть перечитают выделенный абзац в начале главы.
В этом месте, чтобы окончательно добить сомневающихся, Аким разместил две фотографии. Первая – «Под влиянием большевистской пропаганды солдаты бегут с фронта по домам», вторая – «Бегство с фронта. Лето 1917 г.». Мне кажется, что больше подходят такие названия: 1) «Люди сидят на крышах вагонов» и 2) «Люди с ружьями сидят на открытой железнодорожной платформе. Лето».
Попытка устроителей Государственного совещания консолидировать общественно-политические силы, выработать программу вывода страны из кризиса, восстановить порядок в тылу и на фронте, а также принять предупредительные меры против нового большевистского мятежа желаемых результатов не дала.
В этой связи следует рассмотреть позицию двух крупных политических группировок. Одну из них возглавлял внешне патриотически настроенный, энергичный 36-летний премьер-министр А.Ф.Керенский. Во главе другой, после июльских событий, встал Верховный Главнокомандующий, поддерживаемый общественно-политическими кругами, недовольными внешней и внутренней политикой Временного правительства, — генерал Л.Г. Корнилов 350.
Первоначально во взглядах этих людей прослеживалось известное сходство, хотя у каждого была своя задача. Керенский, как опытный юрист и искушённый в политике человек, рассчитывал в кризисной ситуации с помощью Корнилова навести в тылу и на фронте жестокий порядок и тем самым поправить свою репутацию. В то же время он опасался, что широкие полномочия генерала могут привести к усилению последнего. И тем не менее они шли на взаимные уступки. Так, например, приказ Керенского от 9 июля, дающий всем командирам право открывать огонь по самовольно отступающим войскам, фактически узаконивал приказ Корнилова о применении артиллерии и пулеметов против частей, покидавших свои боевые позиции без распоряжения командиров 351. В то же время и Корнилов проявлял по отношению к Керенскому известную “лояльность”. Однако стоит вспомнить, что 16 июля, на совещании в ставке, многие генералы и офицеры выступали против введения института комиссаров и солдатских комитетов, которые, по их мнению, подрывали авторитет командиров, сковывали их инициативу, снижали дисциплину и боевую мощь армии. Выступивший генерал А.А. Брусилов (если верить Арутюнову – предатель) прямо сказал, что “затруднения, испытанные Временным правительством в Петрограде, все бедствия России имеют одну причину — отсутствие у нас армии” 352. Между тем, зная позицию Керенского, Корнилов (если верить Арутюнову - герой России), напротив, предлагал усилить их роль 353.
Здесь можно вспомнить о событиях 1905 года. Тогда революция потерпела поражение во многом потому, что армия осталась верной правительству и не поддержала восставших. В 1917 году картина будет уже другая. Даже если принять абсолютно шизофреническую точку зрения Арутюнова и поверить, что на стороне Ленина выступали только немцы, финны, китайцы, наркоманы, пьяницы, дебоширы, тунеядцы и т.п., - всё равно, факт остаётся фактом, и Временное правительство закончило своё существование тем, что Керенский отправился искать хотя бы одну верную себе часть.
Армия была РАЗВАЛЕНА, и сделало это именно Временное правительство вместе с Советом, в котором в то время большевики не играли ведущей роли. В первую очередь я имею ввиду знаменитый приказ №1, положивший начало уничтожению в армии дисциплины. В это дело и г-н Корнилов вложил свой внушительный кирпич, который г-н Арутюнов пометил номером 353.
Снова обращусь к свидетельству современника: «Временное правительство не оградило армию от него (Приказа №1). Его министр юстиции Керенский был причастен к приказу как товарищ председатели Совета депутатов. Распоряжением правительственной же власти Приказ №1 был передан во все армии по прямому проводу из Главного управления Генерального штаба. Изданный вслед за тем Приказ №2, разъяснявший первый приказ, был уже подписан председателем военной комиссии Временного Комитета Думы генералом Потаповым». (А.Спиридович «Большевизм…»).
Однако с назначением Корнилова на должность Верховного Главнокомандующего конфликтная ситуация обострилась. Новый Верховный выставил правительству ряд требований: введение смертной казни на фронте; учреждение особых полевых судов; значительное расширение прав Верховного Главнокомандующего в кадровых вопросах; самостоятельность и свобода действий; передача под его юрисдикцию Петроградского военного округа. Особую тревогу вызывала у Корнилова политическая обстановка. Еще будучи командующим Юго-Западным фронтом, в беседе со своим начальником штаба — генералом А.С. Лукомским — он сказал: “Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать, да разогнать так, чтобы он нигде и не собрался” 354, и при этом подчеркнул, что “против Временного правительства я не собираюсь выступать” 355.
Замечательная цитата! Чувствуется, что эти слова бальзамом пролились на «профессионального учёного». В одной из глав посвящённых Гражданской войне, у читателя будет возможность ещё раз убедиться, что расстрел без суда самих большевиков, Арутюнов преступлением не считает. Туда и дорога краснопузым сволочам!
Корнилова раздражала нетвердая и непоследовательная позиция Керенского, его постоянная зависимость от Советов, лавирование между различными общественно-политическими силами.
По-своему изобразил в своем дневнике отношения между Керенским и Корниловым тогдашний английский посол:
“… Керенский не может рассчитывать на восстановление военной мощи без Корнилова, который представляет собой единственного человека, способного взять в свои руки армию. В то же время Корнилов не может обойтись без Керенского, который, несмотря на свою убывающую популярность, представляет собой человека, который с наилучшим успехом может говорить с массами и заставить их согласиться с энергичными мерами, которые должны быть проведены в тылу, если армии придется проделать четвертую зимнюю кампанию” 358.
В высказываниях посла есть доля истины, однако он не допускал мысли, что в критический момент одна из сторон может пойти на измену. Забегая вперед, отметим, что на путь измены стал Керенский. Опасаясь чрезмерного усиления и возвышения Корнилова, Керенский из двух зол выбирает “меньшее”: в отчаянии он бросается в объятия Советов и большевиков.
К третьей декаде августа дипломатическая и психологическая борьба между Керенским и Корниловым достигла кульминации. 19 августа Верховный направил телеграмму Керенскому, в которой вновь поднял вопрос о подчинении ему войск Петроградского гарнизона. В ответ Керенский направил в Ставку Б. Савинкова 359, чтобы тот уговорил Корнилова взять под свою юрисдикцию Петроградский военный округ, но... без войск.
Разгадав игру Керенского, Корнилов тем не менее согласился с поставленным условием, сделав, однако, соответствующие выводы. 23 августа состоялась беседа между Корниловым и Савинковым, во время которой главнокомандующий откровенно заявил, что “стать на путь твердой власти Временное правительство не в силах... За каждый шаг на этом пути приходится расплачиваться частью отечественной территории” 360. На следующий день Корнилов дал указание командиру 3-го корпуса, генералу Крымову, приступить к выступлению на Петроград. 25 августа в штабе Крымова был составлен проект приказа. В соответствии с ним столица, весь Петроградский военный округ, Кронштадт и Финляндия объявлялись на осадном положении с установлением комендантского часа. Приказ предписывал закрыть все торговые предприятия (исключая аптеки и продовольственные магазины), запрещал стачки и сходки, устанавливал строгую цензуру печати, обязывал всех жителей сдать имеющееся оружие и предупреждал, что по отношению к нарушителям будут применены расстрелы 361. Были предприняты меры, ограничивающие подпольную деятельность Ленина. Так, 26 августа начальник Петроградского почтово-телеграфного округа издал секретный циркуляр, обязывающий начальников почтово-телеграфных учреждений Петроградского округа изымать корреспонденцию Ленина и на его имя по статье 51, 100 и 108 уголовного положения России 362.
Может быть зря «забежал вперёд» Аким Арутюнов?
Задача:
Есть два человека, первый – премьер-министр (начальник), второй – верховный главнокомандующий (подчинённый). Друг – другу они не нравятся, но терпят. Далее: второй, раздражённый позицией первого, выставляет ряд требований (самостоятельность, свобода действий и т.п.). Первый - часть его требований выполняет. Второй - раздражается ещё больше и ведёт на столицу своей страны войска. Дополнительная вводная: всё это происходит в условиях войны с другим государством. Вопрос: кто из них встал на путь измены?
Последующие события происходили с необычной быстротой. 25 августа, выполняя распоряжение Корнилова, часть войск Северного флота и главные силы 3-го корпуса двинулись к Петрограду. Одновременно Корнилов отправил Савинкову телеграмму: “Корпус сосредоточится в окрестностях Петрограда к вечеру двадцать восьмого августа. Я прошу объявить Петроград на военном положении двадцать девятого августа” 363. Незамедлительно последовала ответная реакция премьера. Ночью Керенский прервал заседание Кабинета министров и сообщил о государственной измене генерала Корнилова. Указав на чрезвычайную обстановку, он обратился к членам правительства с просьбой предоставить ему неограниченную власть. Большинство министров поддержало главу правительства. Рано утром, 27 августа, Керенский отправил Корнилову телеграмму, в которой содержался краткий приказ сдать свои обязанности начальнику штаба генералу Лукомскому и срочно прибыть в Петроград. Телеграмма попала к Лукомскому, который тут же ответил: “Остановить начавшееся с вашего же одобрения дело невозможно... Ради спасения России Вам необходимо идти с генералом Корниловым... Смещение генерала Корнилова поведет за собой ужасы, которых Россия еще не переживала... Не считаю возможным принимать должность от генерала Корнилова” 364. Сообщение Керенского о “государственной измене” Корнилова быстро облетело Петроград и дошло до провинции, где население в основном поддерживало Временное правительство. Широкие слои российского общества не имели объективной информации о положении в стране, поэтому “измена”, естественно, вызвала у них негативную реакцию. Что же касается истинных целей Корнилова, то они со всей откровенностью изложены в его телеграмме:
“Телеграмма Министра Председателя за № 4163 во всей своей первой части является сплошной ложью: не я посылал члена Государственной Думы Владимира Львова к. Временному Правительству, а он приехал ко мне как посланец Министра Председателя. Тому свидетель член Государственной Думы Алексей Аладьин. Таким образом свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу Отечества. Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час кончины. Вынужденный выступить открыто — я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное Правительство, под давлением большевистского большинства советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри.
Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, — в храмы, молите Господа Бога об явлении величайшего чуда, спасения родимой земли.
Я, генерал Корнилов, — сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ — путем победы над врагом, до Учредительного Собрания, на котором Он Сам решит свои судьбы и выберет уклад своей Государственной жизни.
Предать же Россию в руки ее исконного врага — германского племени и сделать Русский народ рабами немцев, — я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама Русской земли.
Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!
27 августа 1917г. Генерал Корнилов” 365.
Вполне возможно, что Корнилов искренне верил в то, что он действует на благо своей страны. Вопрос в том, каков был результат его действий. Дело не только в том, что он повёл войска против того правительства, которому присягал, но и в том, что он не сумел выполнить задуманное. В итоге регулярная армия потерпела поражение. Пусть даже это не выражалось в цифрах потерь, занятых территориях и т.п. Главное то, что народ (желающие могут написать «чернь», «быдло» и т.п.) оказался СИЛЬНЕЕ армии. Та же Красная гвардия почувствовала себя реальной силой, ведь именно во время Корниловского мятежа правительство «вооружило» рабочих. Естественно, они чувствовали себя победителями. Так же естественно, что огромный политический выигрыш получили большевики. Именно после описываемых событий из тюрем начали выпускать руководителей «обезглавленной» ранее партии. Показательно как на эти события прореагировало крестьянство: если в августе в России отмечено более 400-450 случаев самозахвата земли крестьянами, то в сентябре - от 900 до 1000. Я уже не говорю о том, как поражение Корнилова сказалось на самой армии. Поток вооружённых дезертиров хлынул в глубь государства. Не надо обладать особой фантазией, чтобы представить, как повлияло на ситуацию появление в родных деревнях вооружённых людей, которым «никто не указ».
«Провал Корнилова привёл к стремительному нарастанию хаоса в стране». Не помню, откуда цитата, да это и не важно.
Трудно согласиться с Корниловым, что в Советах преобладали большевики, равно как нельзя согласиться с тем, что Временное правительство “действует в полном согласии с планами германского генерального штаба”. Но то, что оно было не в состоянии управлять страной и не могло пресечь подрывную деятельность большевиков, не вызывает сомнения. Корнилов располагал и сведениями о предпринимаемых Временным правительством шагах по заключению с Германией сепаратного мира, что не могло не насторожить его.
Корнилов «насторожился». Вот только дело в том, что если законное правительство страны даст распоряжение своему главнокомандующему, - заключить мир (даже сепаратный), он обязан подчиниться или подать в отставку. Иначе он становится изменником. А «насторожился» он или нет – дело десятое.
В своих действиях против Корнилова российский премьер безусловно рассчитывал на поддержку ЦИК и Исполкома Всероссийского Совета Крестьянских депутатов. На совместном (закрытом) пленарном заседании ЦИК и ИВСКД, проходившем в ночь на 28 августа, после продолжительных острых дискуссий по вопросу о власти была принята резолюция о полной поддержке Керенского, предоставлением ему права выбирать любую форму правления, но при условии, что но вое правительство возглавит решительную борьбу с корниловским выступлением. Следует заметить, что эта резолюция была поддержана большевиками.
В связи с выступлением Корнилова, Ленин пишет письмо в Центральный Комитет РСДРП, в котором говорит о необходимости пересмотра тактики политической борьбы: “По моему убеждению, в беспринципность впадают те, кто (подобно Володарскому) скатывается до оборончества или (подобно другим большевикам) до блока с эсерами, до поддержки Временного правительства... И поддерживать правительство Керенского мы даже теперь не должны. Это беспринципность. Спросят: неужели не биться против Корнилова? Конечно, да! Но это не одно и то же; тут есть грань; ее переходят иные большевики, впадая в “соглашательство”, давая увлечь себя потоку событий. Мы будем воевать, мы воюем с Корниловым, как и войска Керенского, но мы не поддерживаем Керенского, а разоблачаем его слабость... Это разница довольно тонкая, но архисущественная и забывать ее нельзя” 366.
Но зачем же создавать видимость, что большевики не поддерживают Керенского? Ведь и слепой заметит, что они совместно с Временным правительством и Советами участвуют в борьбе против Корнилова. А вот зачем: активно включаясь в борьбу с командованием Ставки — силой, способной организовать отпор германской армии и остановить хаос в стране (буквально накануне мятежа немцы захватили Ригу), большевики оказывали прямую услугу немцам. Но главное для них было — исключить из дальнейшей политической борьбы Корнилова [ 66 ] и тем самым расчистить себе путь к власти, оставшись один на один с правительством Керенского. В этом заключался их тактический расчет. Большевики заявили о своей готовности заключить с Керенским военный союз “для борьбы с контрреволюцией” 367, вошли в состав созданного по инициативе ЦИК и ИВСКД Комитета народной борьбы; активно включились в агитационную работу.
Должен заметить, что смещение генерала Корнилова было ложно мотивировано. Созданная вскоре после отстранения Корнилова от должности Чрезвычайная комиссия расследовала его действия и не нашла в них измены Родине. Думается, что имеются все основания считать Л.Г. Корнилова национальным героем.
Может, кто не знает, но в то время многие называли «национального героя» «первым тюремщиком царской семьи», ведь именно Л.Г.Корнилов арестовал царицу и детей Николая II.
После завершения работы VI съезда большевики активизировали свою агитационную деятельность в кампании по выборам в Петроградскую Городскую думу, которые были назначены на 20 августа. Большевистские газеты и предвыборные листовки в те дни широко распространялись на заводских митингах и собраниях, в жилых пролетарских кварталах, расклеивались по всему городу. В них содержался призыв голосовать за большевиков как за истинных защитников трудящихся, продолжателей дела революции. Газета “Пролетарий”, в частности, писала, что “только наша партия добивается полного переложения налогового бремени с плеч неимущей бедноты на плечи богатых классов” 369.
В день выборов газета “Пролетарий” опубликовала пространное воззвание к избирателям. Его автор (Сталин), в частности, писал: “Перед вами... партия народной свободы (кадетов). Эта партия защищает интересы помещиков и капиталистов. Это она, партия кадетов, требовала еще в начале июня немедленного наступления на фронте... добивалась торжества контрреволюции... Голосовать за партию Милюкова — это значит предать себя, своих жен, детей, своих братьев в тылу и на фронте... Меньшевики и эсеры защищают интересы обеспеченных хозяйчиков города и деревни... Голосовать за эти партии — значит голосовать за союз с контрреволюцией против рабочих и беднейших крестьян... Это значит голосовать за утверждение арестов в тылу и смертной казни на фронте” 371. Вот так размышлял прилежный ученик Ленина Иосиф Сталин.
Должен заметить, что итоги выборов принесли большевикам определенный успех. Они получили 183624 голоса, закрепив за собой 67 мест в Думе. Правда, есть основание считать, что в дело были вновь пущены все те же немецкие деньги.
Где эти основания!!! Какое убожество мысли, в конце то концов.
Ведь известно, что 3-4 июля большевики вытащили на улицы рабочих, солдат и матросов путем подкупа.
Выше Аким успешно доказал это скобочками: «(на немецкие деньги!)».
И еще одно обстоятельство. Если учесть, что в Петрограде насчитывалось более 40000 членов партии (сведения VI съезда РСДРП(б)), то получается, что избирателями большевиков, в основном, были они сами и члены их семей.
Неужели Аким всерьёз думает, что написал что-то дельное? Просто попробовал бы применить этот же математический метод для цифр, которые он привёл абзацем ниже. Или у эсеров, кадетов и меньшевиков отсутствовали «члены»?
Как ни склонял Ленин эсеров, последние все-таки набрали больше всех голосов (205659), что дало им 75 мест в Думе. За кадетов проголосовало 114483 избирателя (42 места); 23552 избирателя отдали свои голоса меньшевикам, что позволило им получить 8 мест. Как видно из итогов выборов в Городскую думу, большевики заметно оправились после июльского поражения и развернули активную политическую деятельность. Более того, участием в ликвидации корниловского выступления они укрепили свои боевые порядки, добившись (не без помощи ЦИК и Временного правительства) освобождения почти всех участников мятежа. Этому способствовали солдатские собрания, на которых выдвигался ряд политических требований. Так, солдаты 2-го пулеметного полка, в частности, заявили: “Мы требуем немедленного освобождения товарищей, арестованных 3—5 июля, заменив их (в тюрьме) заговорщиками, как, например: Гучковым, Пуришкевичем и контрреволюционным офицерством” 372.
Не трудно понять, каким образом появлялись подобного рода требования. Современник событий 1917 года, бывший преподаватель Московской гимназии имени Н.П. Хвостовой Г.А. Новицкий (позднее профессор МГУ) рассказывал мне, что стоило какому-нибудь большевистскому агитатору в солдатской шинели крикнуть “Братва!”, как серая, безграмотная толпа, разинув рты, слушала оратора и после нескольких слов, с пафосом сказанных им, бездумно выкрикивала “Правильно!”.
Как же Арутюнов (вместе с Новицким) ненавидит собственный народ! Ведь в этой « безграмотной толпе» могли находиться и их предки. Пусть Аким попробует сейчас выйти и прокричать «братве» что-нибудь «с пафосом». Скорее всего, он рано или поздно получит в «дыню» и дело с концом. Человек пишет «не трудно понять», при этом, не утруждая себя подумать над тем, о чём говорит. Ведь не за проведение же гей-парадов «с пафосом» агитировал «большевик в солдатской шинели». Что надо было сказать агитатору, чтобы, пусть даже безграмотный человек, «разинув рот» выкрикнул «Правильно!»? Люди хотели услышать о наболевшем, народ устал от войны, крестьянам нужна была земля… Если Аким не хочет понять проблемы волнующие простого человека, то эпитет «бездумный» надо обратить к нему самому и г-ну Новицкому (позднее профессору).
Известную активность в своем освобождении из-под стражи проявили и сами арестованные, которые заявили о готовности включиться в борьбу против Корнилова. Их требование было поддержано Комитетом народной борьбы. Со 2 по 19 сентября из “Крестов”, гауптвахт и других мест заключения были освобождены Троцкий, Каменев Коллонтай, Раскольников, Луначарский, Антонов-Овсеенко, Крыленко, Дыбенко, Тер-Арутюнянц, Дашкевич и другие большевистские лидеры и члены Военной организации ЦК РСДРП. Правда, за Троцкого Петроградскому совету профсоюзов пришлось уплатить денежный залог 373. Так во всяком случае записано в коммунистических изданиях Но откуда у бедного российского профсоюза такие деньги? Мне думается, что залог был внесен за счет щедрых немецких субсидий большевикам.
Денежные поступления, в частности, в банковскую контору Фюрстенберга, наверное, о многом говорят.
Документ № 16
“Берлин, 25 августа 1917 г. Господину Ольбергу.
Ваше желание вполне совпадает с намерением партии. По соглашению с известными Вам лицами, в Ваше распоряжение, через Hia-Bank, на контору Фюрстенберга переводится 150000 крон. Просим осведомлять “Форферте” о всем, что пишет в духе времени газета.
С товарищеским приветом Шейдеман” “ 374
О чём, «о многом»? Шейдеман – немецкий социал-демократ, кто такой Ольберг, я не знаю, а Арутюнов до объяснений не опускается. Может Акиму «многое говорит» факт того, что 150 000 крон были переведены через банковскую контору Фюрстенберга-Ганецкого? Лично мне кажется, что банковские конторы именно для денежных операций и существуют. Но, конечно, у Арутюнова может быть и своё мнение на этот счёт. Что же касается собственно документа №16, то это старая-добрая Сводка Российской контрразведки (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52. Л. 6.).
Всего из заключения были выпущены более 140 известных и активных большевиков. Это был политический просчет Временного правительства и лично Керенского.
Скорее уж - лично Корнилова.
Так или иначе, но большевики при явном попустительстве Временного правительства и лично Керенского стали наращивать свои ряды и активизировать действия.
Однако полностью восстановить свои силы большевикам пока еще не удавалось, и, думается, рассчитывать на это, во всяком случае в столице, они вряд ли могли. Это понимали многие их лидеры. Хорошо понимал это и сам Ленин. И тем не менее, разобравшись с расстановкой политических сил в стране, а также проанализировав взгляды умеренных, он занялся поиском новых реальных сил, на которые можно было бы опереться в решающей схватке с правительством Керенского. Пройдет немного времени, и он найдет эти, столь нужные для государственного переворота, силы. Что же касается материальных средств, то их у Ленина, как выясняется, было предостаточно.
| Оглавление |
ГЛАВА 8
ЗАГОВОРЩИКИ ГОТОВЯТСЯ К РЕВАНШУ
Кто не умеет управлять, тот всегда становится узурпатором.
Бини
В сложной и противоречивой ситуации оказалась большевистская партия к началу сентября 1917 года. Несомненно, устранение с политической арены генерала Корнилова явилось ее большой победой. Определенный политический капитал приобрели большевики и при выборах в Петроградскую Городскую думу. Однако возникли новые сложности, преодолеть которые было не так просто.
Отметив тот факт, что после корниловского мятежа большевики стали реальной силой, Арутюнов тут же спешит восстановить «историческую справедливость»:
…Нельзя было не учитывать и позицию ЦИК и ИВСКД в вопросе о власти. Резолюция совместного пленарного заседания оказалась не в пользу большевиков. Заседание отвергло их проект создания правительства исключительно из “представителей революционного пролетариата и крестьянства”. Не получили широкой поддержки и депутаты Петроградской Городской думы, которые призывали передать всю полноту власти Советам…
Наконец, следует сказать о наличии серьезных разногласий в самой большевистской партии. Они касались как самой программы борьбы за власть, так и ее методов…
Однако разногласия между лидерами большевиков не мешали немецким властям произвести очередное денежное вливание в кассу Ленина. Свидетельством тому секретная телеграмма, отправленная из шведской столицы в Кронштадт.
Документ № 12
“Стокгольм. 12 сентября 1917 г. Господину Фарзеру,
в Кронштадте (через Гельсингфорс).
Поручение исполнено, паспорта и указанная сумма 207000 марок по ордеру Вашего Господина Ленина упомянутым в Вашем письме лицам вручены. Выбор одобрен его Превосходительством Господином Посланником. Прибытие названных лиц и получение их контр-расписок подтвердите.
С уважением Свенсон” .
Почему-то «вливание» больше похоже на «вЫливание». Насколько я понял, «одобренные лица» в Стокгольме получили деньги со счёта Ленина. Что это за «лица», кто такой Фарзер, выбравший их, и кто такой его Превосходительство Господин Посланник, эти «лица» одобривший – непонятно. Отмечу, что эта телеграмма является составной частью той самой Сводки российской контрразведки (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52. Л. 4).
Далее следует обзор ленинских статей того периода. Общий акимовский вывод: «Внимательно прочитав статьи Ленина того периода, начинаешь понимать, почему члены ЦК и редакций большевистских газет не хотели публиковать эти бредовые мысли и “откровения”». Этим можно было бы, и ограничиться, но, для демонстрации мощного арутюновского интеллекта, не могу не привести одно высказывание. По Арутюнову, даже сам Ленин якобы признал «…неоспоримый факт принадлежности большинства населения России к мелкобуржуазному классу». Тут, как говорится, не прибавить. Желающие могут сами найти известное ленинское высказывание и решить самостоятельно, каким уровнем интеллекта должен обладать человек, чтобы сделать из этих слов настолько убогий вывод.
После этого наступает черёд ленинских писем к ЦК, в которых он выдвигал план немедленной подготовки к вооружённому восстанию с целью захвата власти. Общий арутюновский вывод: «…Думается, это хорошо понимали в Центральном Комитете и в редакциях большевистских газет, которые в ряде случаев принимали решение не публиковать его работы, написанные в сентябре-октябре, поскольку приведенные в них “факты” и советы были либо плодом его фантазии, либо весьма далеки от истины. Я уже не говорю о том, что он сознательно опускал реальные факты, которые дискредитировали большевиков».
В целом, Аким верен себе и большую часть главы успешно доказывает, что «большевики заметно потеряли влияние и авторитет в массах», кроме того, Ленина поддерживала только часть расколовшегося ЦК. Другими словами, на стороне Ленина была только часть Центрального Комитета потерявшей авторитет партии. Как я понимаю, такой пустяк, что и говорить не о чем!
Своими частыми и назойливыми письмами Ленин создавал в Центральном Комитете нервозную обстановку, отнимал у его членов много времени. Поэтому на заседании 3 октября было принято решение “предложить Ильичу перебраться в Питер, чтобы была возможной постоянная тесная связь”.
Скорее всего, первоначальным вариантом у Акима было «Своими частыми, назойливыми, идиотскими и дебильными письмами…», но потом Арутюнов взял себя в руки. А вообще-то, неплохое решение: чтобы не надоедал письмами, - пригласили приехать.
После переезда в Петроград Ленин активизирует свою деятельность (назойливую?)…
К этому времени Центральный Комитет окончательно раскололся на сторонников и противников Ленина. Используя благоприятные условия, экстремисты стали протаскивать нужные решения. Так, например, 7 октября на собрании делегатов-большевиков, прибывших на заседание Предпарламента, пользуясь отсутствием Зиновьева, Рыкова, Ногина и других авторитетных лидеров, Троцкому удалось незначительным перевесом голосов принять решение о его бойкоте. Опираясь на воинственно настроенных членов Петроградского комитета и военной организации, Ленин вел подготовку к свержению Керенского. Как утверждал в своих статьях М. Лацис, все меры, направленные против Временного правительства, принимались без ведома Центрального Комитета . Это говорит о том, что Ленин и его единомышленники систематически и грубо нарушали принципы организационного строения своей партии.
Но, так или иначе, команда Ленина форсировала подготовку заговора против народа (глобально мыслит г-н Арутюнов. Хорошо хоть не «против мировой цивилизации»). Одним из таких шагов явился демарш большевиков на первом заседании Предпарламента вечером 7 октября. Явившись к концу заседания, Троцкий взял слово для политического заявления. Для начала он обрушился с оскорблениями в адрес Временного правительства и делегатов Предпарламента, назвав их “орудием контрреволюционной буржуазии”, чем вызвал у большинства присутствующих негодование.
Ну и в чём оно выразилось? Очевидно, даже в этот решительный момент - исключительно в сотрясании воздуха. Вот и получается, что большевики были людьми дела, а господа Временные – людьми слов.
За день до открытия заседания Предпарламента Ленин переехал из Выборга в Петроград. Здесь он разворачивает бурную деятельность, связанную с подготовкой свержения Временного правительства. “Весь целиком, без остатка, — пишет в своих воспоминаниях Н.К. Крупская, — жил Ленин этот последний месяц мыслью о восстании, только об этом и думал, заражал товарищей своим настроением, своей убежденностью”. И все же главное внимание Ленин уделяет предстоящему заседанию Центрального Комитета. Оно началось вечером 10 октября на квартире известного экономиста и публициста — меньшевика Н.Н.Суханова, которого Ленин окрестил предателем и оппортунистом…
А чего бы и не окрестить, если, по мнению Владимира Ильича, вышеназванный господин эти слова заслужил? «Меньшевик Суханов» и знать не знал, что у него на квартире плетутся нити «заговора против народа». А вот жена его (большевичка, кстати) была вполне себе в курсе.
Итак, рассмотрим “историческое заседание Центрального Комитета”, на котором впервые после июльских дней присутствовал Ленин, еще 10 членов ЦК — Бубнов, Дзержинский, Зиновьев, Каменев, Коллонтай, Свердлов, Сокольников, Сталин, Троцкий, Урицкий и два кандидата — Ломов и Яковлева…
Свое выступление Ленин начал, признав факт, что “с начала сентября замечается какое-то равнодушие к вопросу о восстании”. А далее он почти час аргументировал лозунг о захвате власти…
В принципе Ленин ничего нового не сказал. И тем не менее его доклад подвергся бурному обсуждению. Особое критическое замечание высказали Каменев и Зиновьев…
Советская историография утверждает, что Каменев и Зиновьев выступали против линии партии, что необходимость и своевременность вооруженного восстания диктовались объективными причинами и повсеместно (?) поддерживались. Во всех официальных изданиях говорится, что ленинская резолюция 10 октября “стала директивой партии — немедленно готовить вооруженное восстание” . Но в действительности эта резолюция содержала совсем иной смысл: “Признавая таким образом, что вооруженное восстание неизбежно и вполне назрело, ЦК предлагает всем организациям партии руководиться этим и с этой точки зрения обсуждать и разрешать все практические вопросы (съезда Советов Северной области, вывода войск из Питера, выступления москвичей и минчан и т. д.)”. Как видим, речь о немедленном вооруженном восстании не идет.
А о чём же здесь идёт речь? Восстание вполне назрело, исходя из чего, и предлагалось решать все практические вопросы.
…На заседании в ЦК 10 октября было образовано политическое бюро ЦК из 7 человек: Ленин, Зиновьев, Каменев, Сокольников, Сталин, Бубнов, Троцкий. И последнее. Отсутствуют документальные материалы, из которых можно было бы полнее узнать истинные результаты голосования по резолюции. А ссылаться на различные сомнительные публикации, отрывочные протокольные записи — значит самому стать на путь фальсификации исторических фактов.
:) :) :)
11 октября начал свою работу съезд Советов Северной области. Его открыл Крыленко, хотя он и не являлся членом Областного Исполкома. По методу Ленина, ультралевые большевики взяли все управление съездом в свои руки. Кстати, докладчик тоже был со стороны большевиков — член ЦК РСДРП(б) Сокольников. И если учесть, что из 94 делегатов 51 составляли большевики, то получается, что все это проходило как бы на областном съезде РСДРП(б). До делегатов были доведены решения Центрального Комитета о вооруженном восстании. Их предупредили, что в любой момент из ЦК может поступить команда выступить против Временного правительства и захватить власть. Итоги съезда показали, что основная масса рабочих и солдат не готова, да и не желает идти на вооруженное восстание. И тем не менее население Петрограда чувствовало, что гроза приближается, и не сегодня-завтра она разразится.
Интересно было бы узнать, как, при таких раскладах, Аким представляет себе эту «грозу»? В образе десяти человек, попивавших чаёк на квартире Суханова? Или как сотню, собравшуюся днём позже? Дохлая какая-то гроза. Ведь основная-то масса по-Арутюнову «была не готова» и «идти не желала». Отмечу, однако, что не всё население Петрограда чувствовало приближение этой большевистской грозы. Было одно-единственное исключение: чуть ниже Аким расскажет, что госпожа Фофанова, на квартире которой проживал Владимир Ильич, в то время «бесспорно ни о чём не догадывалась».
В этих условиях правительство стало принимать меры по предотвращению выступления большевиков. Командующий войсками Петроградского военного округа издал приказ, запрещающий митинги, собрания и шествия. Приказ заканчивался так: “Предупреждаю, что для подавления всякого рода попыток к нарушению порядка в Петрограде мной будут приниматься самые крайние меры” . 17 октября состоялось заседание Временного правительства, на котором Керенский заявил, что все меры предотвращения и подавления выступления приняты: усилена охрана Зимнего и Мариинского дворцов; из Ораниенбаума вызваны две школы прапорщиков, а с Румынского фронта — бронированный поезд и ряд воинских частей; усилена милиция. По уверениям премьер-министра, в столице “налицо имелись достаточные военные силы” . Однако это было не так: Временное правительство проявило преступную халатность. Знакомый читателю Бельгард в этой связи записывает 15 октября в своем дневнике: “Россия захлебнулась в потоке слов всяких союзов, комитетов, совещаний, заседаний и пр. Всюду происходят самосуды, что, впрочем, вполне естественно, когда нет настоящего правосудия”. Члены Временного правительства видели почти открытые приготовления большевиков к вооруженному выступлению и, тем не менее, вели себя как сторонние наблюдатели, проявляя чрезмерную уверенность в том, что могут, в случае чего, обуздать экстремистов. Интервью, данное одним из министров Временного правительства корреспонденту газеты “Биржевые ведомости”, яркое тому свидетельство: “В настоящий момент правительство меньше всего желает столкновения. Но что нам делать? Если большевики выступят, мы вскроем нарыв хирургически и удалим его раз и навсегда” .
Ну, и? Что помешало «вскрыть и удалить»? Поддержки, как пояснил Арутюнов, у Ленина практически нет, основная масса не готова и никуда идти не желает. Бери скальпель, и вперёд!
Да, широкая общественность знала о готовившемся заговоре большевиков, но не могла даже представить, на какие средства рассчитывал Ленин, ведь государственный переворот — дело не из простых и дешевых. Между тем средства у Ленина были, и немалые. Вот выдержка из рассказа М.В. Фофановой: “В субботу, 14 октября, поздно вечером пришел Эйно Рахья. Он притащил с собой дорожный солдатский сундук, до самого верха набитый новенькими десятирублевыми купюрами. На дне сундука лежало множество пачек шведских крон. Эйно передал Владимиру Ильичу письмо и сел на диван. У него был очень усталый вид. На мое предложение поужинать он отказался. Владимир Ильич, стоя, быстро прочитал письмо. Затем сунул его в карман и стал расхаживать по квартире. Чем-то был серьезно взволнован и озабочен. Лишь раз он вслух произнес: “Архивозмутительно!” Посидев немного, Эйно попрощался и ушел домой. Он тогда жил в Певческом переулке на Петроградской стороне. Это у него Владимир Ильич ночевал после заседания Центрального Комитета 10 октября. В течение двух или трех дней Эйно по частям унес принесенные им деньги. Оставил, кажется, лишь две пачки Владимиру Ильичу...”
Надо же, и на дно набитого доверху солдатского сундука довелось взглянуть М.В.Фофановой. Либо он постоянно стоял посредине комнаты открытым (Аким указывал ранее, что Ленин был посредственным конспиратором), либо Фофанова (честнейшая большевичка) сама туда регулярно заглядывала. В принципе, нет ничего невероятного в существовании сундучка свеженарубленных десяток. Просто недоверчивый человек мог предположить, что Фофанова о "шведских кронах" ничего не говорила, и Аким добавил это от себя, для «обозначения маршрута». Я не пытаюсь обвинить Арутюнова во лжи. Как бы это объяснить… Играл я раньше в нарды с одним человеком (возможно он тоже был старым кочегаром, я точно не знаю), так вот, он в нужную дырочку попадал всегда, вне зависимости от выбрасываемого камня. И он не мухлевал, просто ему ОЧЕНЬ ХОТЕЛОСЬ попасть. Не знаю, получилось ли у меня объяснение, ну да ладно.
После августовского (1991) путча в бывшем архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС мной были обнаружены документы, свидетельствующие, что члены ЦК РСДРП и некоторые ее активные деятели начиная с апреля 1917 года ежемесячно получали из кассы ЦК жалованье. Причем получали как в рублях, так и в валюте. Например, аванс за август Сталин получил в рублях, а “зарплату” за сентябрь — в шведских кронах (см. документы ниже) . Получателями “жалованья” в крупных размерах (от 500 до 4500 рублей) были: А. Бубнов, Д. Бедный, В. Веселовский, Я. Ганецкий, И. Гуковская, Г. Зиновьев, Л. Каменев, А. Коллонтай, Г. Оппоков, Я. Свердлов, Е. Стасова, И. Сталин. Г. Сокольников, И. Смилга, Ю. Стеклов, В. Сафарова, И. Теодорович. А. Шляпников и многие другие члены большевистской организации.
В качестве примера получения «жалованья» «от 500 рублей и выше» Арутюнов приводит только копию расписки Сталина в получении 250 рублей в счёт жалованья за август. Что касается шведских крон, написано было следующее: «1195 крон получил от т. Савельева в сентябре 1917 года. К.Сталин». О том, что это «зарплата» - ни слова.
Все они оставляли расписки о получении денег из кассы ЦК. Не составлял расписок лишь Ленин. А получали большевистские лидеры по тем временам немалые деньги. Для сравнения отметим, что жалованье поручика российской армии составляло 55 рублей в месяц. А городовой получал еще меньше — 40 рублей в месяц.
К октябрю 1917 года рубль обесценился в 10 раз. К какому времени относятся данные о зарплатах поручика и городового, Аким не указал.
С апреля по ноябрь 1917 года большевистские лидеры под расписку получили из кассы ЦК несколько сот тысяч рублей, не считая валюты. Ясно, что это были те самые деньги, которые поступили в казну большевиков из немецких банков через стокгольмские банки и нарочным, о котором рассказывала Фофанова.
Вот так и пёр через шведскую границу «нарочный» Эйно Рахья сундук с новенькими десятирублёвыми купюрами «из немецких банков». Дело «ясное», вопросов нет.
Прошло много лет, прежде чем я пришел к убеждению, что то были те немецкие деньги, которые поступали из Швеции в Сибирский Банк в Петрограде и через подставных лиц передавались Ленину для подкупа рабочих, солдат и матросов, а также выдачи пособия “интернационалистам” и уголовникам, готовым за деньги пойти на любое преступление. В партийную кассу поступали и фальшивые деньги, которые печатались в Германии и переправлялись в Россию. Часть денег, разумеется, переправлялась в Финляндию для раздачи членам финской “Красной Гвардии”, которые должны были сыграть главенствующую роль в предстоящем перевороте. Наемные “революционеры” — матросы, солдаты и красногвардейцы — напивались до потери рассудка и готовы были совершить любые действия против “эксплуататоров”, свергнуть Временное правительство.
Всё просто - ни верхов, которые не могут; ни низов, которые не хотят. Нажрались, да свергли, вот и весь сказ.
В этой связи небезынтересно привести свидетельство очевидца октябрьских событий: “Совещание армий Северного фронта требует вывода петроградского гарнизона. Большевики, с Троцким во главе, натравливают гарнизон на Временное правительство, приписывая ему инициативу вывода войск. Троцкий старается во славу Германии. Только и разговоров о готовящемся завтра или в ночь на воскресенье (20-го или в ночь на 22-е. — А.А.) выступлении большевиков. Будут арестованы члены Временного правительства, начнется избиение буржуев, обыски, грабежи и прочее. “Красная Гвардия”, т.е. вооруженные рабочие, будут творить насилие во имя свободы и ради “углубления революции”. На вокзалах наплыв дезертиров, на окраинах бродят толпы пьяных матросов 468.
Всем было очевидно: большевики готовятся к захвату власти и хотят использовать съезд Советов Северной области для низложения правительства Керенского, об этом писали многие газеты…
Но продолжим рассказ М.В. Фофановой, которая, бесспорно, в то время ни о чем не догадывалась…
Тут может быть два объяснения: 1) Фофанова не умела читать, и 2) Была тупой от рождения. Ведь «всем было очевидно: большевики готовятся к захвату власти и хотят использовать съезд Советов Северной области для низложения правительства Керенского, об этом писали многие газеты…» кроме того «…о приготовлениях большевиков писали в те дни все петроградские газеты» и, наконец, «…газеты, которые, как всегда, аккуратно приносила Ленину М.В.Фофанова». Понятно же, что человек, пробудивший в Арутюнове интерес к биографии Ленина, принципиально не мог участвовать в «заговорах против народа».
“Вечером 15 октября, в воскресенье, когда было уже темно, в сопровождении Эйно пришли к нам два товарища. Об их приходе я была предупреждена Владимиром Ильичом еще утром. Он сказал мне, что вечером придут из Финляндии два товарища — Рубаков и Егоров, и что они вместе со всеми совершили опасное путешествие из Цюриха в Петроград. Оба молодые, лет 30—35, высокие, стройные, чувствовалась военная выправка. Один из них, с усиками, похож был на актера Кторова. Они вежливо поздоровались, и я проводила их в комнату Владимира Ильича. Эйно прошел в кухню. Разобрать разговор при закрытых дверях было невозможно, да и не пыталась я это делать. Но чувствовалось, что все трое говорят на немецком языке. Иногда они переходили на русский. Беседа проходила более часа. Когда они стали уходить, я услышала фразу: “Bis zum baldigen Wiedersehen!”. Вместе с ними ушел и Эйно...” Напомню читателю, что эти “два товарища” являлись майорами разведывательного отдела германского Генштаба. А цель их встречи с Лениным, по-видимому, была одна: координация боевых действий германских войск под Петроградом в период осуществления большевиками государственного переворота.
Напомню и я, что на этом замечательном рассказе мы уже подробно останавливались в главе 5. Здесь же отмечу, что и у Ленина тоже не было никакой необходимости называть двух гостей «с усиками» по фамилиям. А из интригующего упоминания об «опасном путешествии из Цюриха в Петроград» особенно заметно торчат арутюновидные конечности. И ещё: снова отдаю должное феноменальной памяти г-жи Фофановой. Ведь фамилия «Рубаков» не очень привычна для русского уха, и человек с более заурядной памятью, наверняка бы переиначил её (за 54 года) в более привычное «Рудаков» , «Рыбаков» или «Рубашкин» какой-нибудь. А скорее всего, забыл бы всё, вместе с «усиками».
А в это время на другом конце города, в Нарвском районе, продолжало работать чрезвычайное закрытое заседание Петроградского комитета, главной задачей которого было определить степень готовности к вооруженному выступлению… …Тревожные сведения содержались в докладах с мест. Так, Харитонов, в частности, сказал: “В Кронштадте настроение сильно пало. Пьянство больше наблюдается даже среди наших товарищей. В боевом отношении матросы представляют малую силу... Сочувствующих нам мало..” .
Странно, раньше алкоголики, по мнению Арутюнова, были основной опорой большевиков. Напомню: « Наемные “революционеры” — матросы, солдаты и красногвардейцы — напивались до потери рассудка и готовы были совершить любые действия против “эксплуататоров”, свергнуть Временное правительство». Похоже, последняя рюмка была лишней.
Поддерживая выступление предыдущего оратора, Слуцкая из Василеостровского района заявила, что на фабриках и заводах “выступать настроения нет”. Такое же мнение высказал представитель Выборгского района Наумов: “Наблюдается недовольство в массах. Настроение удручающее, скрытое негодование в связи с тарифами, с эвакуацией. Настроение чрезвычайно сложное”. Перечитывая текст доклада Ленина на заседании ЦК 10 октября и резолюцию, в которой он говорит о повороте “народного доверия к... партии”, удивляешься, насколько сильно было его желание выдавать свои умозрительные предположения и желание за реальное положение дел. О какой подготовленности к выступлению можно было говорить, если...
И т.д. и т.п. Такое ощущение, что Аким до сих пор не знает, чем кончилось дело в 1917 году.
В Охтенском районе дела обстояли не лучше. Вот сообщение представителя этого района Первухина: “Боевого настроения... выйти на улицы у рабочих нет... Организационные связи у нас очень плохие...”. Ничего не приукрашивая, представитель Петербургского района Прохоров лаконично доложил: “С Красной Гвардией дело обстоит плохо... Вообще в районе полный развал, даже если Совет призовет к выступлению, то некоторые заводы... не выйдут”. Красная Гвардия отсутствовала в Шлиссельбургском, Эстонском и Латышском районах. Оружия там не хватало, а о настроении масс и говорить не приходилось. Но Ленина меньше всего волновал этот вопрос: он продолжал настраивать большевиков на провокационный курс свержения Временного правительства и захвата власти. Хорошо изучивший тактику большевиков, Г.В. Плеханов так ее охарактеризовал: “Тактика большевиков есть тактика Бакунина, а во многих случаях просто-напросто Нечаева” .
С докладом от Лесковского подрайона и в прениях выступил М. Калинин: “...Получаются телеграммы из Финляндии, с фронта, с протестом против выступления большевиков... Оттуда же, помимо армейских организаций, посылаются делегации, которые... указывают, что там боевое настроение. Это указывает, что армейские комитеты не наши...” Относительно резолюции ЦК Калинин сказал, что она “призывает организацию к политическому действию. Мы практически подошли к вооруженному восстанию. Но когда это восстание будет возможно — может быть через год — неизвестно...”
В итоге, из 19 представителей районных комитетов, 13 твердо заявили, что они не готовы к выступлению. Неудивительно, что в принятых тезисах содержались лишь расплывчатые предложения организационного и агитационного характера.
Эти решения со всей очевидностью показали: большевистские организации Петрограда не желали и не были готовы к тому, чтобы осуществить вооруженное выступление и низложить Временное правительство. Было очевидно, что большевиков не поддерживают широкие слои населения страны, и прежде всего крестьянство, составляющее его абсолютное большинство. Наконец, в тезисах нет даже намека на то, что Петроградский комитет поддерживает резолюцию ЦК от 10 октября.
Есть такое предложение: в принудительном порядке ознакомить Арутюнова с учебником по истории за 9 класс. Там ясно говорится, что большевистское вооружённое выступление таки состоялось, мало того, оно и Временное правительство низложило.
В тот же вечер Э.Рахья сообщает Ленину о решении Петроградского комитета. По свидетельству М.В. Фофановой, в этот вечер Ленин так разнервничался, что у него начался приступ, сопровождавшийся сильной головной болью. Он что-то говорил, но речь была у него настолько невнятная, что разобрать ее было невозможно. У Ленина были серьезные причины, чтобы волноваться. Вождю большевистской партии было над чем поразмыслить, ведь его призыв “взять власть тотчас” мог остаться только лозунгом на бумаге. Однако, как явствуют факты, психическое расстройство Ленина, вызванное негативным отношением большинства членов Петроградского комитета к вооружённому выступлению, не поколебало его уверенность, что ему всё же удастся свергнуть Временное правительство и захватить власть. В своих намерениях он был непреклонен. Трудно сказать, на какие силы и средства он в то время рассчитывал.
Трогательное недоумение. Аким похож на пытливого подростка, который, оторвав мухе крылья, недоумевает, - как же она теперь будет летать? Убедив самого себя, что Ленина НИКТО не поддерживал, Арутюнов удивляется, как это так у него получилось, что «узурпатор» с кучкой вечно пьяных «наёмных» матросов дал пинка под зад Временному правительству.
| Оглавление |
ГЛАВА 9
ОКТЯБРЬСКИЙ КОНТРРЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПЕРЕВОРОТ
Что же сделал я, однако,
Я — убийца и злодей
Я весь мир заставил плакать
Над красой земной моей!
Б. Пастернак
Начало главы Арутюнов посвятил обстановке, складывающейся перед выступлением большевиков. Стиль высказываний прежний,– Ленина практически никто не поддерживает, поэтому вооружённое восстание невозможно.
Для Ленина, возлагавшего большие надежды на питерских большевиков и рабочих, решение Петроградского комитета было равносильно провалу всей его идеи социалистической революции. Поэтому он немедленно назначает на 16 октября расширенное заседание Центрального Комитета.
Большинство принявших участие в прениях по докладу откровенно высказали свое мнение о вооруженном выступлении и о степени подготовленности к нему своих районов... Выступление Милютина было обобщающим: “...Низложить, арестовать в ближайшие дни власть мы не можем...”
Напрашивается вывод: резолюция ЦК от 10 октября была принята без учета реальной политической обстановки и не отвечала настроению масс…
Запись выступления воинственно настроенного Рахья можно отнести к разряду фальсифицированных. И в самом деле: все говорят о нежелании масс выступать, а он утверждает, что “массы сознательно готовятся к восстанию”.
Опуская декларативные выступления Сталина и Калинина, хочу особо остановиться на размышлениях Зиновьева и Каменева.
Начну с Зиновьева: “По-видимому, резолюция (10 октября. — А.А.) воспринимается не как приказ, иначе по ней нельзя было бы высказываться. На подкрепление из Финляндии и Кронштадта рассчитывать не приходится»…
С подкреплением из Финляндии и Кронштадта Зиновьев, думаю, ошибался, но в основном он был прав, поскольку об “общем революционном подъеме в России” и речи не могло быть…
В словах Каменева звучала такая аргументация: “Аппарата восстания у нас нет; у наших врагов этот аппарат гораздо сильнее и, наверное, за эту неделю еще возрос”. Каменев доказывал, что “со времени принятия резолюции прошла неделя, и эта резолюция потому и показала, как нельзя делать восстание... недельные результаты говорят за то, что данных за восстание теперь нет... у нас за эту неделю ничего не сделано ни в военно-техническом смысле, ни в продовольственном... Вся масса, которая теперь с нами, находится на их стороне. Мы их усилили за наш счет... Здесь борются две тактики: тактика заговора и тактика веры в движение силы русской революции”. Таким образом, Каменев публично разоблачил Ленина как заговорщика, хотя на нем и так уже давно стояло клеймо нечаевщины.
После этого Фенигштейн, Володарский и Скалов присоединились к Каменеву, доказав Ильичу очевидное, - выступление невозможно, поскольку на стороне Временного правительства «вся масса», а на стороне большевиков только пьяные наркоманы. Другие выступления Арутюнов не приводит. Либо остальные присутствующие не выступали, либо «профессиональный историк» опустил их как «декларативные» и «фальсифицированные».
В Протоколах указывается, что за резолюцию Ленина проголосовали девятнадцать человек, двое — против и четверо воздержались. За резолюцию Зиновьева голосовали шесть человек, против — пятнадцать и трое воздержались от голосования 508. Однако следует обратить внимание на примечание, сделанное составителем Протоколов на той же странице. В нем говорится, что первоначально было записано, что за резолюцию Ленина голосовали 16 человек, а затем эту цифру исправили на 20. Изменили и число воздержавшихся: 7 на 3. Как видим, в обоих случаях разница составляет 4. К сожалению, составитель Протоколов не обратил внимание на тот факт, что общее число лиц, принявших участие в голосовании за резолюцию Зиновьева, составило 24, в то время как в голосовании за резолюцию Ленина приняли участие 25 человек, то есть все присутствующие на собрании, кроме секретаря.
Эта белиберда путешествует из издания в издание (у меня 2-е, дополненное и уточнённое). Пытливые умы могут проанализировать такие пассажи: за проголосовали девятнадцать человек, первоначально было записано 16 человек, затем эту цифру исправили на 20 , и четверо воздержались, но число воздержавшихся изменили с 7 на 3 . Может более подготовленные люди и «увидят», что в обоих случаях разница составляет 4. Мне же математические упражнения Акима напомнили один сюжет из «Швейка». Там один сидевший в тюрьме мужик получал из дома богатые передачки и жрал их в гордом одиночестве. В итоге, как-то ночью всё это добро у него выкрали. На следующий день он искал пропажу и, ковыряясь под нарами, причитал: «Но крошки, крошечки-то должны были остаться!».
В конце собрания в ЦК 16 октября был создан так называемый Военно-революционный центр по руководству восстанием в составе: Бубнов, Дзержинский, Свердлов, Сталин и Урицкий. В этот же вечер Петроградский Совет утверждает образованный еще 12 октября Военно-революционный комитет. Должен заметить, что по своему составу ВРК не был однороден. В него вошли большевики, левые эсеры, анархисты, представители Петроградского Совета, ИВСКД, ОИКАФРФ, профсоюзов, фабзавкомов и беспартийных…
После собрания в ЦК 16 октября Ленин полностью переключается на организационные вопросы, связанные с предстоящим путчем, который он намеревался осуществить в обход Центрального Комитета и ЦИК Советов Р. и С.Д. С этой целью он в ночь с 17 на 18 октября собирает на квартире рабочего Д.А. Павлова (Сердобольская ул., дом 35, кв. 4) узкое совещание руководителей Военной организации — Подвойского, Антонова-Овсеенко и Невского. Спустя два года Невский писал, что основная цель Ленина заключалась в стремлении “сломить последнее упрямство” членов военной организации” …
…Он сознавал, что ни ЦК, ни Совет не дадут добро на это наступление. Поэтому и шел на сепаратные действия, согласовывая их с командованием немецких войск на Балтике. И здесь уместно продолжить рассказ М.В. Фофановой:
“Днем 17 октября Владимир Ильич предупредил меня, что собирается в ночную командировку. Поздно вечером пришел Эйно Рахья. Но уходить они еще не собирались. Чувствовалось, что уйдут в строго определенное время. Я подала чай и стала заниматься глажкой здесь же в кухне. За чашкой чая они беседовали. Из разговора можно было понять, что на днях следует ожидать выступления большевиков. Владимир Ильич говорил, что необходимо во что бы то ни стало низложить Временное правительство. И надо это сделать в несколько дней. Эйно спросил: “Владимир Ильич, не подавят нас присланные с фронта войска, как в июле?” Вдруг Владимир Ильич встал, положил руку на бедро и, слегка наклонившись к Эйно, сказал: “Немцы не позволят Керенскому снять с фронта даже одного солдата”. Потом он посмотрел на часы и сказал: “Товарищ Рахья, нам пора”…
Какие умилительные подробности из разговора с Фофановой пронёс в своей памяти Арутюнов через десятки лет! Здесь и «встал», и «положил руку на бедро» (жаль, Аким не уточнил, на чьё именно бедро положил свою руку Владимир Ильич), и «слегка наклонившись, сказал»… И всё-таки, не могу не прервать воспоминания Маргариты Васильевны. Мне кажется, я проявил достаточно терпения и сдержанности, что, на мой взгляд, требует некоторого вознаграждения. Позволю себе несколько оживить описываемые события. Итак:
Квартира Фофановой. За столом пьют чай Ленин и Рахья. Невдалеке занимается глажкой М.В.Фофанова.
Рахья: «Владимир Ильич, не подавят нас присланные с фронта войска, как в июле?»
Ленин (встав, положив руку на бедро и наклонившись): «Немцы не позволят Керенскому снять с фронта ни одного солдата».
Рахья многозначительно указывает глазами на стул. Ленин выпрямляется, снимает руку с бедра и садится.
Рахья (понизив голос): «Ильич, ты меня конечно извини… Но что это за Клава с утюгом у меня за спиной?»
Ленин (инстинктивно понизив голос): «Эйно, да ты что! Какая Клава? Это же Фофанова, - честнейшая большевичка…»
Рахья: «Вот и я о том же. Тут все газеты пишут о наших шашнях с немцами, а ты такие тирады выдаёшь! Не боишься, что «честнейшая» Фофанова, узнав о том, что мы действительно немецкие шпионы, перестанет быть «большевичкой» и заложит нас со всеми потрохами?»
Ленин (после паузы): «Ладно. Я её бритвой по горлу и того… В колодце она будет лежать, потом посмотришь».
…
Отведя душу, вернусь к рассказу чудом выжившей «честнейшей большевички», которая в то время «бесспорно, ни о чём не догадывалась», но разговор запомнила дословно на всю оставшуюся жизнь:
«… Они оделись и ушли. Вернулся Владимир Ильич утром, но было еще сумеречно”. Невольно вспоминаешь визит к Ленину двух “товарищей” финского (?) происхождения. А не они ли пообещали ему организовать в период выступления большевиков наступательные операции германской армии? Сдается мне, что все так и было.
Честно говоря, сначала я подумал, что Арутюнов шутит. Но, посмотрев на его фотографию, размещённую на обложке, убедился в полной абсурдности таких предположений. Человек с таким лицом… Ладно, не в этом дело. Собственно, получается такая картина: человек «с усиками как у актёра Кторова» (в звании МАЙОРА) сказал примерно следующее: «Да не волнуйся так, герр Ленин, мы ведь с самим Людендорфом на короткой ноге. Вот тебе карта и синий карандаш. Куда стрелки нарисуешь, туда немецкая армия и ударит». Короче говоря, по мнению Акима, два МАЙОРА германского генштаба «пообещали» Ленину «наступательные операции немецкой армии». Сдаётся мне, что г-н Арутюнов клинический …(вырезано цензурой)…
Извините – сорвался.
…Не менее интересны в этом отношении замечания Сталина по поводу позиции ЦК, сделанные им на заседании фракции большевиков 24 октября: “В рамках ВРК имеются два течения: 1) немедленное восстание, 2) сосредоточить вначале силы. ЦК РСДРП(б) присоединяется ко 2-му.
Ленин, разумеется, поддерживал первое течение, однако его сторонники проявляли осторожность. Это раздражало рвущегося в бой Ульянова. Дважды (днем и вечером) он отправлял Фофанову в ЦК с письмами, в которых просил разрешения на приход в Смольный. И оба раза ему отказывали. Очевидно, здравомыслящие члены ЦК понимали, чем может обернуться его приход. Как вспоминала Фофанова, прочитав вторую записку, в которой содержался отрицательный ответ ЦК, Ленин смял, швырнул ее на пол и сквозь зубы произнес: “Сволочи!” Затем немного походил по комнате и сказал: «Я их не понимаю. Чего боятся эти багдадские ослы? Ведь только позавчера Подвойский докладывал и убеждал меня, что такая-то военная часть целиком большевистская, что другая тоже наша. А теперь вдруг ничего не стало. Спросите, есть ли у них сто верных солдат или красногвардейцев с винтовками, мне больше ничего не надо. Я сам низложу Керенского”.
Ленин не понимал главного: рабочие не хотели ценой своей жизни завоевывать ему власть. А уж крестьяне тем более: на каждом углу Ленин кричал о защите их интересов и в то же время настоятельно требовал “отменить частную собственность”. Поэтому, как ни парадоксально, он не находил широкой поддержки даже в среде большевиков, а о крестьянах и говорить нечего.
Прочитав арутюновский двухтомник, я не нашёл в нём сведений, исходя из которых, можно было бы предположить, что Аким разбирается в том как жила российская деревня. Похоже, что проблемы самого многочисленного класса населения не очень-то интересовали «профессионального историка». В связи с этим, все акимовские фразы о крестьянстве, я, в целях экономии места, опущу.
Что касается отношения самих земледельцев к частной собственности, то могу напомнить следующее: знаменитый Декрет о земле был практически полностью составлен из тезисов земельной программы общепризнанных (в то время) выразителей интересов крестьянства – эсеров. Эта программа, в свою очередь, была основана на изучении более чем двухсот сорока крестьянских наказов, присланных «с мест». Результат: в первых же строках и Декрета и эсеровской программы с предельной ясностью говорилось: «Частная собственность на землю отменяется навсегда».
Возможно, прополов пару грядок, Аким и почувствовал себя агрономом. Но мне, почему-то, после прочтения его глубокомысленного «Ленин никак не мог понять, что крестьяне…», вспомнилось начало псевдонародной повести такого же «горе-почвенника»: «Инда взопрели озимые. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился». (Ильф и Петров).
Короче говоря, Аким всего лишь проецирует собственные мелкобуржуйские инстинкты на психологию тех людей, о жизни которых он не знает вообще ни-че-го. Сейчас хорошо издано и вполне доступно собрание крестьянских наказов Государственной думе начала ХХ века. Любой желающий может хотя бы начать их читать, и понять практически с первых страниц, чем была опасна для простого крестьянина частная собственность на землю.
Однако вернемся к событиям в Петрограде. В то время, когда Ленин закатывал истерику на квартире Фофановой, в Мариинском дворце Керенский произносил свою последнюю публичную речь на российской земле. Незаурядный оратор в этот день явно был не в форме и, по словам очевидца, “хромал на обе ноги”. Более часа он уговаривал членов, Предпарламента в надежде получить от них неограниченные полномочия для решительной борьбы с большевиками. Выступившие в прениях …
Временное правительство осталось верным себе: как правило, так и погибло. «В прениях»…
Вечером 24 октября председатель Центробалта П. Дыбенко получил от Антонова-Овсеенко шифрованную телеграмму: “Высылайте устав”, что означало: “Направляйте в Петроград миноносцы”. Через несколько часов Дыбенко позвонил член ВРК А. Баранов и спросил: “Можем ли надеяться на своевременную поддержку?” На что тот ответил: “Миноносцы выйдут на рассвете”. После получения телеграммы от Антонова-Овсеенко было созвано экстренное заседание комитетов 25 судов, Свеаборгского флотского полуэкипажа, береговой роты минной обороны, совместно с ЦК Балтийского флота, дислоцированного в Гельсингфорсе. В расплывчатой резолюции заседания выражалась готовность “твердо стоять на передовых позициях, занятых Балтийским флотом на защите интересов демократических организаций. По первому зову Центробалта идти и победить или умереть...”. Однако, как мы видим, эта резолюция не отражала волю большинства моряков Балтийского флота. Нет сведений и о том, что участники экстренного заседания единодушно поддержали зачитанную резолюцию. В этом мы убедимся и из последующих материалов.
Ничего «расплывчатого» в этой резолюции нет, достаточно сказать, какую позицию занимал Центробалт. В принципе, можно было бы ограничиться упоминанием того факта, что председателем Центробалта был небезызвестный товарищ Дыбенко. Но, для полноты картины, могу привести выдержки из «Наказа» данного делегатам Дыбенко, Малькову, Сутырину и Рямо (первые трое – большевики, четвёртый – сочувствующий) которые должны были представлять Центробалт на II-м Всероссийском съезде Советов:
«Центральный комитет Балтийского флота отправляет на Всероссийский съезд Советов своих делегатов и представителей флота, выражающих чаяния, дело и волю всего Балтийского флота…
Мы требуем немедленного уничтожения продажного правительства коалиции, которое, эвакуируя Балтийское побережье и Петроград, имеет главной задачей продать балтийские корабли и вместе с тем ликвидировать революцию. Мы поручаем вам, представители Балтики, совместно с представителями Чёрного моря и представителями трудового пролетариата, собравшимися на настоящем съезде, взять власть и передать её в руки Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов…
Да здравствует власть Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов!» («Хроники Красного октября» Н.Старилов).
Одновременно подготовительная работа проводилась и в некоторых пехотных подразделениях, находящихся под номинальным влиянием большевиков…
Тревожная и нервозная обстановка царила на квартире Фофановой вечером 24 октября. Ленин метался из угла в угол, затем сел и быстро написал воззвание к рядовым большевикам. Этим он хотел воздействовать на членов ЦК и ВРК, призывая их низложить и арестовать Временное правительство до открытия съезда Советов. Коммунистические фальсификаторы называют это воззвание “Письмом членам ЦК”, чтобы скрыть принципиальные разногласия между Лениным и Центральным Комитетом. Вот его содержание: “Надо, чтобы все районы, все полки, все силы мобилизовались тотчас и послали немедленно делегации в Военно-революционный комитет, в ЦК большевиков, настоятельно требуя: ни в коем случае не оставлять власти в руках Керенского и компании до 25-го, никоим образом; решать дело сегодня непременно вечером или ночью”.
Вручив воззвание М.В. Фофановой, Ленин попросил срочно доставить его Крупской. Спустя несколько часов он на всякий случай загримировался и вместе с Эйно Рахья ушел в Смольный, оставив хозяйке квартиры лаконичную записку: “Ушел туда, куда вы не хотели, чтобы я уходил...”
Приход в Смольный агрессивно настроенного Ленина подхлестнул некоторых членов ВРК на более решительные действия. К этому времени в Смольный стали прибывать небольшие отряды моряков и солдат Петроградского гарнизона, отдельные группы Красной Гвардии.
Что же касается политической позиции большинства солдат, честно выполнявших свой патриотический долг, то лучшей иллюстрацией является приказ выборного начальника все той же 106-й пехотной дивизии: “Облеченный вашим доверием и поддержкой, я, вместе с Дивизионным Комитетом, буду стремиться к тому, чтобы дивизия представляла всегда одну сплошную боевую и политическую организацию, властно предъявляющую свои требования в защиту демократии при ее борьбе с внешним и внутренним врагом. Я всегда буду поддерживать только то Временное правительство, которое, опираясь на Всероссийские Советы Солдатских, Рабочих и Крестьянских Депутатов, будет идти по пути, дающему счастье и свободу трудящемуся народу”.
Удивительные у Акима Арутюнова способности к выборочному чтению. Ясно ведь сказано, что поддерживать будут только то Временное правительство, которое будет опираться на Советы. Отсюда просто неразличимо близко до основного лозунга, под которым совершалась Октябрьская революция: «Вся власть Советам!». Могу привести и более ясные высказывания армейских представителей.
Резолюции с собрания представителей полковых и ротных комитетов частей Петроградского гарнизона, состоявшегося 20 октября 1917 года:
Представитель Егерского полка заявил, что они выступят лишь в том случае, если на это последует приказ Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, причём выступят организованно и потребуют немедленного свержения правительства и передачи власти Советам.
Представитель Московского полка: полк доверяет исключительно Петроградскому Совету.
Делегат резервного Волынского полка: солдаты не одобряют политики Временного правительства и никаких его приказаний выполнять не будут. Петроградский же Совет будут поддерживать всеми имеющимися в их распоряжении средствами, вплоть до организованного выступления по первому зову военного отдела.
Представитель Павловского полка: солдаты стоят на платформе Петроградского Совета и не признают ни Временного правительства, ни ВЦИКа.
Кексгольмский полк: недоверие Временному правительству и выражение желания немедленной передачи власти Советам.
Электротехнический батальон: выступит только по приказу Петросовета.
Семёновский полк: солдаты полка требуют немедленной передачи власти Советам.
То же самое говорили делегаты 3-го запасного полка и Гвардейского артиллейристского дивизиона. («Хроники Красного октября» Н.Старилов).
Мало чем отличалась и позиция моряков Балтийского флота.
Это точно!
Гвардейский флотский экипаж: ждём приказов от Центрофлота, Временному правительству не доверяем.
2-й Балтийский экипаж: будем подчиняться приказам Петросовета, не доверяем ни Временному правительству, ни ЦИКу. (источник тот же).
Однако, чтобы придать большевистскому заговору общенародный характер, советская историография искусственно преувеличила роль в нем Балтийского флота. В многочисленных публикациях она пытается показать массовость выступлений военных моряков. Едва ли не каждый советский школьник знает, что утром 25 октября 1917 года, с интервалом примерно в 2 часа, из Гельсингфорса на Петроград вышли три эшелона с моряками Балтфлота. Что это за эшелоны, из скольких вагонов они состояли, какова была численность моряков, направляющихся в Петроград, никто не уточняет. Признаться, мои долгие поиски в архивах тоже не дали желаемого результата. А доверять воспоминаниям большевистских комиссаров, а тем более прокоммунистическим зарубежным исследователям, по меньшей мере, несерьезно…
Как говорится: всех покусал. Оставил только Фофанову.
…А теперь о так называемой флотилии, которая во главе с эсминцем “Самсон” якобы отправилась в Петроград. В вахтенном журнале эскадренного эсминца “Меткий” мичман Петропавловский 25 октября сделал следующую запись: “25... 9.00. Снялись со швартовых. Пошли на Петроград... На миноносец прибыл комиссар Красноперов...”. Между тем эсминец “Самсон” вышел в море в 9 час. 15 мин. А в 9 час. 40 мин. снялись с якоря эсминцы “Забияка” и “Мощный”. В архиве имеется копия телеграммы, отправленной командиром “Самсона” командиру крейсера “Аврора”. В ней сообщается, что “Самсон” в 19 час. 40 мин. с боевым взводом матросов прибыл в Кронштадт. И далее говорится, что эсминцы “Забияка”, “Самсон” и учебное судно “Верный” 26-го в 17 час. 50 мин. вышли в Петроград.
Не делая, однако, поспешных выводов, обратимся к воспоминаниям большевистского комиссара Флеровского, находившегося, по его словам, 25 октября на борту минного заградителя “Амур”, который прибыл из Кронштадта в числе других кораблей в 2 часа дня и бросил якорь рядом с крейсером “Аврора”. Он пишет, что после залпа “Авроры” (то есть после 21 часа 40 минут), вахтенный офицер на “Амуре” поднял тревогу: “Приближаются корабли!”. Но вскоре опытные моряки “Амура” узнали по очертаниям эсминцы “Самсон”, “Забияку” и сопровождающие их другие корабли из Гельсингфорса.
Позволю себе не согласиться с этим утверждением Флеровского, поскольку в вахтенном журнале эсминца “Меткий” все тот же мичман Петропавловский делает лаконичную запись: “26... 14.00. Отшвартовались в Неве, правый берег, к эллингу Нового Адмиралтейства...”. Вот и получается, что “флотилия”, в составе которой находился эсминец “Меткий”, прибыла в Петроград, как говорится, к шапошному разбору. Как видим, налицо явная фальсификация фактов.
Арутюнов часто пользуется словосочетанием «как видим», этим он как бы приобщает читателей к своим научным открытиям. Поскольку я примерно представляю себе вахтенный журнал, постольку вынужден отклонить эту высокую честь. Если мичман Петропавловский в вахтенном журнале ограничивался настолько «лаконичными» записями, он бы просто сгнил на «губе». Вахтенный журнал, это очень важный документ, в него вносятся координаты судна, скорость, состояние моря и многое другое. Такие записи вносятся в журнал РЕГУЛЯРНО. Даже сейчас, при наличии всяких плоттеров, локаторов и прочей электроники, штурмана это делают не реже, чем каждые 4 часа (при отсутствии каких либо изменений курса, обстановки и т.п.). А тут ещё сложный фарватер, минные поля… Так что заполнение вахтенного журнала - это вопрос безопасности, и какой бы расхлябанной не была дисциплина на Балтфлоте, никакой моряк пренебрегать бы этим не стал. Следующее предложение я постараюсь составить максимально корректно: поверить в то, что вахтенный штурман в вахтенном журнале может ограничиться записями «25-го вышел, 26-го пришёл», может только человек с очень оригинальным складом мышления.
Итак: 1) Из того, что Аким привёл две записи от 25-го 09:00 и 26-го 14:00, абсолютно не выходит то, что все эти 27 часов корабль находился в непрерывном движении.
2) Из того, что 26-го в 14:00 «Меткий» отшвартовался в Неве, абсолютно не следует то, что он не мог быть отшвартованным где-то рядом за 16 часов до этого. Перешвартовка – обычное дело на флоте. Или такой вариант: могли по приходу (25-го примерно в 22:00) встать на якорь, а уже 26-го в 14:00 отшвартоваться к эллингу Нового Адмиралтейства.
На всякий случай поясню: я не пытаюсь доказать что-то своё, я показываю цену арутюновских выводов: «Как видим, налицо явная фальсификация фактов» и т.п.
Большинство моряков, ехавших из Гельсингфорса в Петроград по железной дороге, также не приняли участия в событиях 25—26 октября. В этом откровенно признается некий Костяков в своей статье «Как мы опоздали ко взятию Зимнего дворца». Следует упомянуть и запись, сделанную в вахтенном журнале учебного судна “Освободитель”, стоящего тогда на якоре в Кронштадте: В ней говорится, что в 7 час. утра 26-го, то есть уже после взятия Зимнего, команда моряков отправилась в Петроград. Любопытную историю рассказал мне старый рабочий-металлист А. Пудиков. Его двоюродный брат участвовал в мировой войне. После ранения, с конца июня 1917 года находился на излечении в одном из госпиталей Петрограда. За день до переворота Алексей Пудиков поздно вечером 24 октября ехал в полупустом трамвае. На какой-то остановке в вагон вошли два десятка матросов в новеньких бушлатах и бескозырках. На лентах бескозырок он прочел: “Верный”, “Меткий”. Пудиков попытался заговорить с ними, но ему не ответили. Подошел капитан-лейтенант и сказал Пудикову, чтобы он не приставал к матросам. Офицер говорил с каким-то странным акцентом. А матросы продолжали молча сидеть, словно в рот воды набрали. Пудиков обратил внимание, что у всех моряков винтовки были немецкого производства. Все это вызвало у него подозрение. А когда на следующий день он решил сообщить в комендатуру о странных ночных спутниках, оказалось, что власть уже сменилась.
Попытаюсь опять оживить экспозицию.
…
Юный Аким Арутюнов сидит за столом. На столе груда из сочинений В.И.Ленина. Входит старый металлист Пудиков.
Пудиков: Ну, здравствуй Акимка, как дела?
Аким: Здравствуйте, дедушка Пудиков, у меня всё хорошо. (Аким, без сомнения, был вежливым подростком).
Пудиков: Ты чего это опять ленинскими книжками обложился?
Аким: Да вот… Выписываю из ПСС слова с приставкой «архи».
Пудиков: Господи прости… Зачем?!!! Это же… архиглупо, в конце концов.
Аким: Ничего Вы, дедушка, не понимаете… Щас я лысого ущучу!
Пудиков: Ты вот что. Отложи-ка свои книжки, давай я тебе лучше сказку расскажу.
Аким: Про Ленина?
Пудиков: Про Ленина, Акимка, про Ленина. Жил-был мой двоюродный брат, и ехал он как-то в полупустом трамвае… (дальше идёт беглое изложение истории о странных матросах) …вот. А на бескозырках у них, значица, было написано: «Вялый» и «Дряблый»…
Аким: Может, «Верный» и «Меткий»?
Пудиков: А ведь точно! Как же я мог забыть: «Меткий» и «Кислый».
Аким (записывает): Дедушка, а вот Вы говорили, что матросы молчали… Так может, с похмелья были матросики?
Пудиков: Да нет, как-то странно они молчали, не по-нашему.
Аким: По-немецки?
Пудиков: По-немецки, Акимка, по-немецки…
…
Возможно, у меня какая-то ущербная память, но вспомнить через сорок-пятьдесят лет написанное на бескозырках я смог бы только в одном случае: если бы на них, крупными, печатными буквами, было написано слово «ЖОПА».
Честно говоря, я не собирался писать никаких грубостей. Просто достал уже Аким Арутюнов: что ни человек у него, тот с уникальной памятью. Кроме того, ведь старый металлист не сам видел загадочных матросов. Все эти подробности он запомнил в ПЕРЕСКАЗЕ!
Ясно одно: моряки, которых встретил в ночном трамвае М. Пудиков, не могли быть членами экипажей эсминцев “Меткий” и “Верный”, поскольку последние в это время еще находились в открытом море и прибыли в Петроград соответственно спустя 12 и 16 часов после взятия Зимнего. Нечто подобное рассказывал мне и сын балтийского моряка Василия Павлова. За два дня до октябрьского переворота его отец встретил на вокзале обособленную группу матросов. Его потянуло к “своим”, но когда он приблизился, внезапно вперед вышел мичман и, остановив его рукой, сказал: “Иди своей дорогой, браток”.
Ниже Аким называет эти два рассказа «свидетельствами» (!). Бог с ним, с Пудиковым, но ведь сын балтийца Павлова не рассказал вообще ничего существенного. Здесь даже не говорится о «странном акценте», с которым мичман, очень по-доброму, послал «балтийца». Даже если бы мичман настучал Василию Павлову по лицу, - это не делало бы его автоматически немецким шпионом.
Свидетельства Пудикова и Павлова в определенной степени подтверждаются документальными материалами, вошедшими в сборник “Немецко-Большевистская Конспирация”. Так, например, в документе № 35 говорится, что члены разведгруппы майора германского Генштаба фон Бельке “были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму”. Но самое любопытное — эти факты находят отражение и в официальных советских источниках. (Об этом читатель сможет более подробно узнать из 10-й главы.)
Сборник “Немецко-Большевистская Конспирация” - это знаменитые «Документы Сиссона» о которых будет сказано отдельно. Здесь же я хочу оценить степень подтверждения документа №35: датируется он 9-м декабря 1917 года, рассказывает о событиях якобы произошедших на Дону и относящихся к 27 ноября.
Документальные материалы свидетельствуют, что в октябрьском перевороте принимали непосредственное участие: часть моряков крейсера “Аврора”; немногочисленные группы матросов из команд кораблей, прибывших из Кронштадта; часть флотского полуэкипажа; небольшие вооруженные отряды так называемых красногвардейцев и солдат Петроградского гарнизона; прибывший из Гельсингфорса сводный отряд финских сепаратистов; формирования переодетых в форму русской армии и флота солдат и офицеров Германии…
Вот так запросто в шаловливых руках Арутюнова «разведгруппа майора германского Генштаба фон Бельке», якобы действовавшая в ноябре на Дону, трансформировалась в «формирования переодетых в форму русской армии и флота солдат и офицеров Германии» штурмующие Зимний месяцем ранее.
… При этом следует уточнить состав судов, прибывших из Кронштадта в Петроград: два старых минных заградителя (“Амур” и “Хопер”), учебное судно “Верный”, яхта “Зарница”, переоборудованная в госпиталь, и допотопный, дышащий на ладан линкор “Заря свободы”, который тащили аж четыре буксира. Вся же армада военных кораблей Балтийского флота (около 250 боевых и военно-транспортных судов) продолжала оставаться на боевых рубежах, выполняя задачи по защите Родины.
Уж и не знаю, как оценивать упоминание «учебного судна «Верный», в свете рассказа металлиста Пудикова. Точнее в свете комментария г-на Арутюнова: « Ясно одно: моряки, которых встретил в ночном трамвае М. Пудиков, не могли быть членами экипажей эсминцев “Меткий” и “Верный”, поскольку последние в это время еще находились в открытом море и прибыли в Петроград соответственно спустя 12 и 16 часов после взятия Зимнего». Скорее всего, в следующем (ещё более переработанном и дополненном) издании книжки Арутюнова, Пудиков вспомнит какое-то другое название эсминца, написанное на бескозырках немецко-балтийских моряков. Может, как раз что-то начинающееся с буквы «ж»?
Несколько слов о роли команды крейсера “Аврора”. Достоверно известно, что по 22 октября она ни в каких делах большевиков не участвовала. Очевидец тех событий Петр Курков в беседе с бывшим сотрудником ЧК С.Ф. Найдой (позднее — профессор истфака МГУ) рассказывал, что “Аврора” находилась в ремонте и большая часть команды отсутствовала. Этим воспользовалась группа вооруженных большевиков во главе с комиссаром ВРК Александром Белышевым и вечером 25 октября фактически захватила крейсер. Под угрозой расстрела капитан “Авроры” вывел его из Франко-Русской верфи и подогнал к Николаевскому мосту. А вот что говорил в своем докладе на заседании бюро комиссаров Военно-революционного комитета сам Белышев: “...Крейсер “Аврора”, находясь в ремонте у Франко-Русского завода, 22 октября должен был уйти из Петрограда на пробу машин, но, имея в виду предполагаемый II Всероссийский съезд (Советов), приказом Центробалта был задержан на неопределенное время, причем причина задержки была объявлена команде тем, что нам, крейсеру “Аврора”, придется принимать активное участие в поддержке Совета и, возможно, предстоящем перевороте...”. Исследование документальных материалов по истории октябрьского переворота убеждает нас в том, что Белышев пишет заведомую ложь, причем спустя 15 лет после октябрьского переворота.
Единственный «документальный материал», опровергающий Белышева, который Аким привёл в своём сочинении, это рассказ Петра Куркова С.Ф.Найде. С Найдой более-менее понятно (как-никак – профессор), но личность Петра Куркова неплохо было бы и осветить. Если он – старый металлист, то лично я готов верить ему безоговорочно.
Вот так большевистские ультра зачисляли солдат и матросов в разряд революционеров и их руками совершали тягчайшие преступления. А когда пришли к власти, стали объяснять причину своей победы следующим образом: “Народные массы вручили свою судьбу единственно революционному и до конца последовательному защитнику их интересов — партии большевиков. По ее зову они свергли буржуазное Временное правительство и установили социалистическую республику Советов”. И последнее. Прошло более 80 лет с тех пор, как шесть (?) военных кораблей, совершив дезертирство, снялись со швартовых в Гельсингфорсе и “на полных парах отправились в Петроград” (?). За эти годы ни один историк, ни один специалист-моряк не решился написать, как получилось, что 300-километровый путь от Гельсингфорса до Петрограда корабли прошли за 29 (!) и более часов. При скорости хода эсминцев 16 узлов (~30 км в час) они ведь могли покрыть это расстояние за 10 часов. Создается мнение, будто моряки не торопились в Петроград.
Скорее всего, свой гнев Акиму следовало излить на математиков – уж они-то точно должны были заметить это возмутительное несоответствие.
Попробую заступиться за «яйцеголовых».
Итак. Представим себе некое общепринятое математическое выражение, к примеру: 4 – 2 = 2 (в Арутюновском случае: 19:40 минус 09:15 = 10:25, где: 19:40 - время прибытия в Кронштадт по телеграмме, отправленной командиром “Самсона” командиру “Авроры”; 09:15 – время отправления из Гельсингфорса (эсминец “Самсон” вышел в море в 9 час. 15 мин.); 10:25 – это, собственно, искомые Акимом 10 часов).
Теперь представим, что некий «известный учёный-математик» по каким-то своим соображениям меняет цифру 4 на, к примеру, 10. После чего возмущается тем, что остальные специалисты-математики не видят абсурдности выражения 10 – 2 = 2.
А если серьёзно, то 10 часов перехода всё таки не получаются никак. Ведь корабли потратили ещё около трёх часов на путь от Кронштадта до Петрограда. Но это объясняется просто: и фарватер был проложен не по-арутюновски (линейкой через две точки), и корабли по нему полным ходом не ходили.
Но не это главное. Как им удалось прорвать блокаду и без всяких приключений прибыть в Петроград? С уверенностью могу сказать: немецкое военно-морское командование знало о готовящемся уходе из Гельсингфорса русских кораблей. В открытом море немцы, наверно, видели, но не трогали их потому, что имели соответствующий приказ.
Какое ещё, на хрен, «открытое море»? Снова из Акима лезут повадки старого игрока в покер. Не важно, что он опять разливается соловьём по теме, в которой не разбирается вообще. Главное – уверенно говорить. Но здесь можно попросить «профессионального шулера» показать карты. В смысле, спросить: а она вообще была, эта блокада, которую отряду из пяти кораблей Балтийского флота надо было бы прорывать на пути из Гельсингфорса в Петроград? Ответ простой: нет. Балтийский флот действительно был блокирован в Финском заливе. Но если бы Арутюнов потрудился открыть географический атлас, то увидел бы, что и Гельсингфорс (ныне Хельсинки) и Петроград находились в самом заливе. Под защитой береговых батарей, флота (в том числе и английских подводных лодок), кроме того, залив был прикрыт со стороны Балтики минным заграждением. Центральная минно-артиллерийская позиция и задумывалась с самого начала войны именно для того, чтобы предотвратить прорыв вражеского флота к столице Российской Империи.
Немцы, кстати, уже имели опыт прорыва через минные заграждения. 27 октября 1916 года 11 миноносцев попытались совершить нападение на порт Палдиски, расположенный на южном побережье устья Финского залива. Вернулись назад – четыре. Это, повторю, был простой набег миноносной эскадры. А для того, чтобы заблокировать такой порт как Гельсингфорс, необходима была серьёзная операция, которую надо было планировать, собрать силы, в том числе линкоры, без которых противостоять огню береговых батарей и бригады русских линкоров было невозможно. Ну а вложившейся ситуации, какой смысл был немцам лезть на верную гибель из-за того, что пять далеко не самых мощных вражеских кораблей отправились в обратную от театра военных действий сторону? Да, кстати! Это только в параллельной реальности Акима Арутюнова немецкое командование, затаив дыхание, ждало, когда на помощь их шпиону отправятся четыре эсминца и посыльное судно. На самом деле у немцев были другие заботы. Всего лишь за пять дней до этого закончилась масштабная операция по захвату Моонзундских островов. Сразу после её окончания, командование немецкого флота приняло решение как можно быстрее перебросить линейные корабли назад в Северное море.
Для того, чтобы можно было представить себе обстановку, сложившуюся у ворот Петрограда, сразу после окончания операции «Альбион» процитирую книгу фон Чишвица «Захват балтийских островов Германией в 1917 г.»:
«…Почти одновременно были получены донесения от подводных лодок о последовавшем днем уходе русских морских сил из Моон-Зунда.
Русским удалось вовремя проложить себе дорогу через минные заграждения, поставленные германскими подводными лодками. Они благополучно ушли в Финский залив. Что же касается германских подводных лодок, то возможности действия их против русских морских сил были крайне ограничены ввиду того, что они подвергались налетам русских самолетов. При своем отходе вечером 19 октября из Моон-Зунда русский флот успел запереть минными заграждениями пролив также и к западу от о. Вормс.
В конечном результате русский флот предпринял буквально все, что было в его силах, для того чтобы сделать Моон-Зунд непригодным для плавания германских судов».
Добавлю ещё слова одного из немецких подводников Эрнста Хасхагена: “ Ни один из командиров... не шел охотно в Финский залив. “Много врагов - много чести” - отличное изречение. Но вблизи русских с их минами честь была слишком велика. Германии, надо прямо сказать, делать там было нечего. Каждый из нас, если не был к тому принужден, старался избегать “русских дел”.
А теперь вернемся в Смольный, где вечером 25 октября обстановка настолько была накалена, что в любую минуту можно было ожидать политического взрыва. Как известно, открытие съезда Советов было запланировано на два часа дня 25 октября, но Ленин, под разными предлогами, постоянно его откладывал, а всю вину за его задержку сваливал на Подвойского, Антонова-Овсеенко и Чудновского, которые, мол, своими проволочками заставляли волноваться депутатов. В принципе съезд его не интересовал: он весь был поглощен предстоящим захватом Зимнего дворца и арестом членов Временного правительства. Последние обратились (радиограммой) к русскому народу: “Всем, всем, всем... Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов объявил Временное правительство низложенным и потребовал передачи ему власти под угрозой бомбардировки Зимнего дворца из пушек Петропавловской крепости и крейсера “Аврора”, стоящего на Неве. Правительство может передать власть лишь Учредительному собранию, а потому постановило не сдаваться и передать себя на защиту народа и армии, о чем послана телеграмма в Ставку. Ставка ответила о посылке отряда. Пусть страна и народ ответят на безумную попытку большевиков поднять восстание в тылу борющейся армии”.
Теперь можно посмотреть, как страна и народ (на примере делегатов съезда) отреагировали на эту радиограмму:
А тем временем у делегатов съезда, заполнивших Белый зал Смольного, иссякло терпение. Обстановку разрядил Дан: в 22 час. 40 мин. он позвонил в колокольчик и объявил съезд открытым...
Понятно, по ком звонил этот «колокол».
…В пятую годовщину октябрьского переворота Подвойский писал, чем занимался в это время Ленин: “Он метался по маленькой комнате Смольного, как лев, запертый в клетку. Ему нужен был во что бы то ни стало Зимний. Зимний оставался последней заставой на пути к власти... Владимир Ильич ругался... кричал... он готов был нас расстрелять” …
Здесь хочу обратить внимание: Арутюнов сдержался! Обычно он комментировал подобные высказывания совсем по-другому. Примеры:
Фофанова: «Ленин так разнервничался, что у него начался приступ, сопровождавшийся сильной головной болью…».
Арутюнов: «…как явствуют факты, психическое расстройство Ленина…».
…
Фофанова: «Ленин смял, швырнул ее (записку) на пол и сквозь зубы произнес…».
Арутюнов: «В то время, когда Ленин закатывал истерику на квартире Фофановой…».
Было бы логично, если бы на высказывания Подвойского: «Владимир Ильич ругался... кричал... он готов был нас расстрелять…», Аким отреагировал примерно так: «Пока «узурпатор» брызгая слюной, бился в конвульсиях…».
…А Бубнов свидетельствовал: “...Ночь 25 октября. Ильич очень торопил с взятием Зимнего дворца, основательно нажимал на всех и каждого, когда не было сообщений о ходе наступлений”. Ленин не признавал никаких объяснений о причинах задержки с наступлением на Зимний.
Но вот наступает долгожданный миг. В 2 часа 10 минут ночи 26 октября большевики без сопротивления захватили Зимний дворец и арестовали членов Временного правительства. Разговаривая по прямому проводу с Дыбенко, комиссар Центробалта Н.А. Ховрин сообщил, в частности, и о потерях: “Убито 5 матросов, 1 солдат, раненых много”. Как это случилось, Ховрин не сообщает.
Не могу не высказать свое мнение о так называемом штурме Зимнего дворца и не поделиться с читателем информацией, которой обладаю по этому вопросу.
Упомянутый выше П. Курков был свидетелем этого события. Он рассказывал С.Ф. Найде, что когда пьяная лавина матросов и солдат во главе с Чудновским появилась на Дворцовой площади и стала направляться к Зимнему дворцу, то уже тогда перепуганные до смерти девчата из женского батальона, побросав ружья, попрятались в подвальных помещениях дворца. Курков говорил, что вооруженную толпу встретил сам начальник обороны Зимнего дворца Пальчинский и проводил их в зал, где заседали члены Временного правительства.
Снова Аким разоблачил большевистских лжецов, противопоставив эпическому киношному «взятию Зимнего», картину банальных алкогольных гуляний. Вот только этим «своим мнением» Аким отправляет в топку абсолютно все свои же стенания о неподготовленности и преждевременности выступления большевиков. Представьте: тот, кто по своей должности обязан был Временное правительство защищать, ЛИЧНО проводил пьяных матросов на свидание с руководством страны... Куда уж дальше?! Я, например, представив себе рассказ Куркова, тоже не могу понять: чего ждали эти «багдадские ослы»? Прав, получается, был Владимир Ильич: восстание назрело. Дальше деградировать господам Временным было просто некуда.
А вот Акиму Арутюнову, вместо того, чтобы пересказывать разные байки, надо было заклеймить очередную фирму кремлёвских фальсификаторов «Курков & Найда». Притупилась, похоже, у «профессионального историка» антибольшевистская бдительность.
Однако для Ленина это была еще не победа. Теперь вопрос о власти должен был решаться в стенах Смольного; где продолжал свою работу съезд Советов.
Как известно, эсеры, меньшевики и пр., гневно заклеймив ленинцев (…После твердых и решительных выступлений делегатов, представляющих демократический фронт…), в знак протеста покинули съезд, фактически отдав власть большевикам и левым эсерам.
На уход части делегатов Троцкий отреагировал следующим образом (нетвёрдо и нерешительно): “Уход соглашателей не ослабляет Советы, а усиливает их, так как очищает от контрреволюционных примесей рабочую и крестьянскую революцию…» и “Заслушав заявление с.-р. и меньшевиков, Всероссийский Съезд продолжает свою работу, задача которой предопределена волей трудящегося народа и его восстания 24 и 25 октября”.
Видный меньшевик (известный экономист и публицист) Н.Суханов, по прошествии лет написал об этом так:
“Мы ушли, — признавался Н.Суханов, — совершенно развязав руки большевикам, сделав их полными господами всего положения, уступив им целиком всю арену революции. Борьба на Съезде за единый демократический фронт могла иметь успех... Уходя со Съезда, оставляя большевиков с одними левыми эсеровскими ребятами и слабой группой новожизненцев, — мы своими руками отдали большевикам монополию над Советом, над массами, над революцией. По собственной неразумной воле мы обеспечили победу всей “линии” Ленина”.
Арутюнову такая постановка вопроса не понравилась, и он поправляет неспособного заглянуть вглубь вещей политика:
Следует заметить, что даже при этих обстоятельствах приход к власти большевиков был бы не так уж безусловен, если бы они при избрании “временного рабоче-крестьянского правительства” не прибегли к сомнительным методам подсчета голосов. А такие слухи упорно гуляли по Петрограду…
Отдаю должное Акиму, упорно собирающему подобные слухи.
… А вот что записал в своем дневнике о деяниях большевистских ультра известный уже читателю С.К.Бельгард: “...В 2 часа ночи с 25 на 26 октября Зимний Дворец был занят большевиками, разграблен и изгажен. Дворцовая церковь превращена в аборт, а церковная завеса украдена... Над беззащитными юнкерами творят зверства... кладовые Зимнего Дворца разгромлены, серебро расхищено, ценный фарфор перебит. Женский батальон затащен в казармы Павловского полка и изнасилован...
«Собиратель сплетен» - категория вневременная.
Джон Рид, который сам бегал по подвалам дворца вместе со штурмующими, утверждал, что юнкеров отпустили восвояси практически сразу после штурма. Что касается грабежей, то процитирую те же «10 дней, которые потрясли мир»:
«Красногвардейцы и солдаты набросились на них [заколоченные ящики] с яростью, разбивая их прикладами и вытаскивая наружу ковры, гардины, бельё, фарфоровую и стеклянную посуду. Кто-то взвалил на плечо бронзовые часы. Кто-то другой нашёл страусовое перо и воткнул его в шапку. Но как только начался грабёж, кто-то закричал: «Товарищи! Ничего не трогать! Не берите ничего! Это народное достояние!» Его сразу поддержало не меньше двадцати голосов: «Стой! Клади всё назад!..» Десятки рук протянулись к расхитителям… Вещи постепенно, кое-как сваливались обратно в ящики, у которых самочинно встали часовые. Всё это делалось совершенно стихийно…»
Вернуть всё, естественно, не получилось. Но основной урон (около 50 тысяч рублей) был нанесён всё-таки позже, когда в течение нескольких дней доступ во дворец был открыт всем желающим и по его коридорам в числе этих «желающих» ходили не только «большевистские ультра», но и профессиональные воры, например.
Джон Рид: «Около половины пропавших вещей удалось разыскать. Причём кое-что было обнаружено в багаже иностранцев, уезжающих из России».
Теперь, что касается женского батальона. Приведу воспоминания одной из ударниц – унтер-офицера этого батальона – Марии Бочарниковой:
«…Стрельба стихла. В дверях поручик [Сомов]. Лицо мрачно. «Дворец пал. Приказано сложить оружие». Похоронным звоном отозвались его слова в душе… И вдруг под напором громадная дверь с треском распахнулась и ворвалась толпа, впереди матросы с выставленными вперёд наганами, за ними солдаты. Видя, что мы не оказываем сопротивления, нас окружают и… ведут в Павловские казармы. По нашему адресу раздаются крики, брань, хохот, сальные прибаутки… В казарме нас заводят в комнату с нарами в два яруса. Дверь открыта, но на треть чем-то перегорожена. В один миг соседняя комната наполняется солдатами. Со смехом и прибаутками нас рассматривают, как зверей в клетке… В жизни я не ругалась и не выношу сквернословия. Но помню, какое было искушение – единственный раз в жизни, забыв девичий стыд, за их издевательства – пустить их «вниз по матушке по Волге», с упоминанием всех прародителей…
Настроение солдат постепенно менялось. Начались угрозы, брань… Мы затаились. Казалось, ещё момент, и мы очутимся во власти разъярённых самцов. «Товарищи! – вдруг раздался громкий голос; к двери, через толпу, протиснулись два солдата – члены полкового Комитета, с перевязкой на рукаве. – Товарищи, мы завтра разберём, как доброволицы попали во дворец. А сейчас прошу всех разойтись!» Появление комитетчиков подействовало на солдат отрезвляюще…По очистке от них комнаты, дверь была заперта». (цит. по В.Логинов «Неизвестный Ленин»).
Теперь, свидетельство с другой стороны. Из выступлений на совещании полковых представителей Петроградского гарнизона 29 октября 1917г. Делегат Павловского полка: «…Настроение у солдат спокойное. Меньшевиков и с.-р. за их клеветнические сообщения о насилии над женским батальоном клеймят клеветниками и провокаторами». («1917. Разложение армии»).
Не буду здесь ничего комментировать, а просто верну слово С.К.Бельгарду:
В сущности, то, что вчера произошло, — не политический переворот, не восстание, а просто военный заговор... Большевистская свобода печати — уничтожение всех органов, кроме “Правды” и пр.
Снова погорячился С.К.Бельгард. Далеко не сразу большевики закрыли оппозиционные газеты. Достаточно долгое время после 25 октября выходили даже кадетские газеты, не говоря уже о социалистических. В книге Александра Майсуряна «Другой Ленин» есть фотография, где Владимир Ильич Ленин с улыбкой бодро шагает на заседание V съезда Советов, проходившее 5 июля 1918 года. На стене дома невооружённым взглядом видены рекламные плакаты оппозиционной газеты «Сын Отечества».
А раз уж речь шла об юнкерах, то процитирую письмо полкового комитета гвардии Гренадёрского полка в редакцию одной из тогдашних газет, посланное туда после подавления выступления юнкеров 28-29 октября 1917 года.
«М[илостивый] Г[осударь] господин редактор
Полковой комитет гвардии Гренадёрского резервного полка просит вас поместить в вашей газете следующее:
В №12 газеты «Народ» за 1 ноября было помещено гнусное клеветническое обвинение всего гвардии Гренадёрского резервного полка; гнусный клеветник пишет, что гренадёры при взятии Инженерного замка подобно извергам убивали безоружных юнкеров, несмотря на просьбы английских сестёр милосердия, а один, совершив преступное убийство, тут же окровавленными руками ел хлеб.
Полковой комитет считает такую клевету не только недопустимой, но и преступной и протестует против такого пошлого приёма натравливания на солдат вообще и на революционный Гренадёрский полк в частности…».
Опять верну слово г-ну Бельгарду:
...В наш министерский лазарет принесли убитого мальчика-рассыльного лет двенадцати 587…
Если кто-то не поленится и заглянет в акимовские примечания к воспоминаниям Бельгарда, то увидит, что ссылка 587 гласит: «Очевидно, был убит большевиками за распространение газеты». Хорошо хоть не «собственноручно Лениным»!
…Помощник военного министра кн. Туманов убит озверевшими солдатами, линчеван и брошен в Мойку... Убита госпожа Слуцкая... Воображаю, как радуются теперь немцы при прелестных известиях из России... По городу блуждают немецкие офицеры, снабженные разрешениями большевистского правительства. Попадаются на улицах и немецкие солдаты. Нет никаких сомнений, что все восстание организовано немцами и на немецкие деньги, хотя, быть может, и при благосклонном участии черносотенцев... Кто бывал в эти дни в Смольном, утверждает, что все заправилы — жиды...” 588 (выделено мной. — А.А.).
Здесь Арутюнов умело (как ему кажется) раскрывает суть «октябрьского переворота». Если не обращать, конечно, внимания на то, что эта глава посвящена непосредственно событиям «ночи с 25 на 26 октября». Как не крути, а рановато ещё немцам иметь разрешения большевистского правительства. Что касается личности самого С.К.Бельгарда, то это достойный единомышленник самого Арутюнова. «Восстание организовано немцами, при участии черносотенцев и с заправилами – жидами». Ничего не скажешь, - мощный мыслитель. Надо отметить, что в настоящее время у г-на Бельгарда полно собратьев по разуму. Как правило, они самозабвенно считают евреев в различных составах большевистских правительств. Правда, я очень сомневаюсь, что сам г-н Бельгард смог бы пройти «фэйс-контроль» и доказать своим нынешним последователям, что он не еврей. С такой-то фамилией.
А само описание ужасов «октябрьского переворота» очень напоминает события Февральской революции в воспоминаниях современников, которые я приводил в комментариях к 5-й главе. Интересно, воображал ли тогда г-н Бельгард «как радуются теперь немцы при прелестных известиях из России...»? Ведь очутиться в министерстве к октябрю 1917 года он мог только на волне «Февраля».
Вооружившись ленинским лозунгом “Грабь награбленное!”, матросы, солдаты и рабочие подвергли Зимний дворец страшному разбою. Очевидец этих чудовищных акций американский журналист и писатель Джон Рид в своей книге “Десять дней, которые потрясли мир” писал: “Те, кому на протяжении последних нескольких дней разрешалось беспрепятственно бродить по его (Зимнего дворца. — А.А.) комнатам, крали и уносили с собой столовое серебро, часы, постельные принадлежности, зеркала, фарфоровые вазы и камни средней величины”.
А мы сокращать цитату не будем: «Некоторые люди из числа всех вообще граждан, которым на протяжении нескольких дней по занятии дворца разрешалось беспрепятственно бродить по его комнатам, крали и уносили с собой столовое серебро, часы, постельные принадлежности, зеркала, фарфоровые вазы и камни средней ценности. Всего было расхищено, таким образом, на сумму около 50 тысяч рублей». После этого дворец закрыли, выставили охрану и преобразовали в «Народный музей».
А вот что писал “пролетарский писатель” о грабежах, организованных большевистским правительством после захвата власти: “...Как известно, одним из наиболее громких и горячо принятых к сердцу лозунгов нашей самобытной революции явился лозунг “Грабь награбленное!” Грабят — изумительно, артистически; нет сомнения, что об этом процессе самоограбления Руси история будет рассказывать с величайшим пафосом. Грабят и продают церкви, военные музеи, — продают пушки и винтовки, разворовывают интендантские запасы, — грабят дворцы бывших великих князей, расхищают все, что можно расхитить, продается все, что можно продать...”
Буквально несколькими строками выше Аким исступлённо убеждал, что Ленина никто не поддерживает, что большевики это кучка узурпаторов, за которыми следуют только пьяные матросы. А сейчас его нисколько не удивляют строки Горького о самоограблении Руси. Арутюнов немного уточняет: грабежи, организованы большевистским правительством (на немецкие деньги!), и всё становится простым и понятным.
Несколько слов о роли Ленина в осуществлении государственного переворота и захвата власти в Петрограде.
А вот здесь внимательнее!
Бесспорно, он обладал незаурядными организаторскими способностями, большой силой воли и энергией. Был напорист и решителен в действиях и решениях, способен повести за собой единомышленников. Ради достижения поставленной перед собой цели он готов был пойти на любые жертвы, использовать любые средства. И тем не менее изучение многочисленных документальных материалов по истории большевизма позволяет сделать вывод о том, что его роль в октябрьском контрреволюционном перевороте слишком преувеличена советской историографией.
Здрасьте, приехали! Ведь абсолютно всё написанное до этих строк Арутюновым, говорило исключительно о том, что это именно Ленин, катаясь в истерике и брызгая слюной, гнал нерешительных большевиков на штурм Зимнего. По сравнению с опусом Арутюнова, «советская историография» тихо курит в сторонке. Я даже не буду приводить каких-либо примеров, проще было бы попросить перечитать акимовский труд сначала.
Мне представляется, что к моменту прихода Ленина в Смольный все, или почти все, наиболее важные для деморализации и изоляции волевых структур Временного правительства действия и меры уже были осуществлены мятежными силами.
Человек, который найдёт где-нибудь ещё в арутюновских строках упоминание о могущественных «мятежных силах» «деморализовавших и изолировавших» Временное правительство, получит от меня в подарок двухтомник известного «учёного-историка» Акима Арутюнова с дарственной надписью.
После такого поворота, Аким «убедительно» (в трёх-четырёх абзацах) доказал, что истинным вождём большевиков был Троцкий.
…Однако при всех неоспоримо больших способностях Троцкого как энергичного организатора и руководителя, без средств, необходимых для осуществления государственного переворота (деньги, оружие и т.п.), ему вряд ли удалось бы сделать все то, что было сделано в октябре. Поэтому должен сказать, что в связи с тем, что Ганецкий на протяжении многих лет в условиях повышенной секретности работал за пределами России, его роль в октябрьском перевороте почти не заметна. Между тем из материалов российской контрразведки и других источников отчетливо видно, что Ганецкий, как главное связующее лицо в финансовых операциях с германскими властями, внес большую лепту в материальное обеспечение низвержения Временного правительства большевиками. Это, в частности, наглядно показывают приводимые ниже уникальные документы:
Документ № 14
“Стокгольм, 21 сентября 1917г. Господину Рафаилу Шолану в Хапаранде.
Уважаемый товарищ. Контора банкирского дома М.Варбург открыла по телеграмме председателя Рейнско-Вестфальского синдиката счет для предприятия товарища Троцкого. Адвокат приобрел оружие и организовал перевозку его и доставку денег до Люлео и Вардэ. Укажите приёмщиков конторе “Эссен и Сын” в Люлео... доверенное лицо для получения требуемой товар(ищем) Троцким суммы.
С товарищеским приветом Я. Фюрстенберг”.
Документ № 15
“Люлео, 2-го октября 1917 г. Господину Антонову [ 75 ] в Хапаранде.
Поручение...Троцкого исполнено. Со счетов синдиката и министерства ... 400 000 крон сняты и переданы Соне [ 76 ], которая одновременно с настоящим письмом посетит Вас вручит Вам упомянутую сумму. С товарищеским приветом Я. Фюрстенберг”.
Думается, что подобного рода документы не нуждаются в комментариях — они лишний раз доказывают преступную деятельность Ленина, Троцкого, Ганецкого и их сообщников по партии против российского государства.
На первый взгляд, документы выглядят убедительно. Правда, как всегда в подобных случаях, в документах фигурируют имена, которые ничего не говорят даже подготовленному читателю. Кто такие Рафаил Шолан, Антонов и Соня? А ведь, судя по тексту, это достаточно серьёзные персонажи. В примечании (75) Аким пишет, что Антонов, это возможно Антонов-Овсиенко. Может и так, но тогда неплохо было бы объяснить, как и зачем он оказался 2-го октября в Швеции. У Арутюнова говорилось, что в середине сентября Антонов-Овсиенко, вместе с многими другими большевиками был выпущен из тюрьмы, а 11-го октября он уже «подстрекательски» выступал на съезде Советов Северной области (от Хапаранды (Швеция) до Санкт-Петербурга примерно 400 км. по прямой).
Примечание (76) гласит: личность (Сони) не установлена. Как будто личность Антонова Арутюнов установил!
Если говорить о самих документах №14 и №15, то это старая – добрая Сводка Российской контрразведки (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52: Л. 5., и там же. Л. 5-6.). Я очень хотел бы взглянуть на неё целиком. Учитывая, например, что в книге Генри Форда «Международное еврейство» есть такие строки: «В официальных печатных изданиях правительства Соединенных Штатов находится следующее письмо, в котором бросается в глаза время его написания, еврейский банкир и еврейские имена.
Стокгольм 21 сентября 1917 г.
Господину Рафаилу Шолан (или Шауманн).
Дорогой товарищ! Банкирский дом М. Варбург, согласно телеграмме председателя "Рейнско-Вестфальского синдиката", открывает счет для предприятия товарища Троцкого. Доверенный, по всей вероятности, господин Кестров, получил снаряжение и организовал транспорт такового вместе с деньгами... ему же вручена потребованная товарищем Троцким сумма.
С братским приветом Фюрстенберг.
Банкирский дом М. М. Варбург, конечно, оспаривает подлинность этого письма…».
К исходу 24 октября большевистский путч фактически уже подходил к концу: предстояла лишь борьба за власть в стенах Смольного, где начал свою работу так называемый Второй Всероссийский съезд Советов…
…Что же касается так называемого “последнего оплота буржуазного правительства” — Зимнего дворца, то должен заметить, что его захват и арест некоторых министров Временного правительства, которые без особого труда были осуществлены мятежниками по настоятельному требованию Ленина, носили больше всего символический характер и менее всего военный или политический. В сущности, это была амбициозная акция, дающая (?) его организатору моральное право вновь взойти на “капитанский мостик”.
И в самом деле. Находясь в полной изоляции с жалкой горсткой защитников (в числе которых преобладали женщины), Временное правительство было обречено на поражение…
И в самом деле, пустяковое дельце, - арестовали правительство страны, эка невидаль! Вот только непонятно, кто «полностью изолировал» Временное правительство и «обрёк его на поражение». Аким таким пустякам вообще не уделил внимания.
Итак, что же все-таки произошло в России, а точнее, в Петрограде 25—26 октября 1917 года?
Победители и их преемники неизменно повторяют, что в октябре 17-го произошла “социалистическая революция всемирно-исторического значения”. Более того, они утверждают: “Победа Октября — главное событие XX века, коренным образом изменившее ход развития человечества”.
Побежденные тоже едины в своем мнении: “Это — заговор, узурпация власти, кощунство, бедствие, преступление...”
Кто же прав? (спрашивает беспристрастный арбитр :) ).
Начнем с победителей, предоставив слово “теоретикам” бывшего Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Вот что они пишут:
“Октябрьское вооруженное восстание показало, что социалистическая революция — не заговор, не верхушечный переворот, совершенный группой “активных революционеров”, а движение, борьба народных масс во главе с рабочим классом, руководимым коммунистическим авангардом”.
Эта трактовка коммунистических ученых беспочвенна и не выдерживает научной критики.
Исследование документальных материалов убедительно показывает, что в октябре 1917 года произошел типичный военно-политический заговор путчистов, которые узурпировали государственную власть. Этот заговор не был поддержан армией, а о “революционном подъеме среди рабочих, солдат и матросов”, особенно после июльской авантюры, и речи быть не могло. И тем не менее заговор большевиков удался. И не потому, что большевики владели большой силой, а потому что Временное правительство не только не обладало силой, способной подавить мятежников, но и не находило поддержки со стороны общественно-политических кругов страны. Кризис власти был настолько очевиден, что свергнуть ее особых усилий не требовалось. Выход из политического кризиса могло найти Учредительное собрание. Однако Временное правительство неоправданно затягивало его созыв, приближая тем самым свое падение. Предотвратить государственный переворот могла лишь армия. Но этот момент был упущен Временным правительством, и в этом его вина и трагедия.
Подведя итог, Аким с законной гордостью может смотреть на творение своих рук, ведь картина, действительно, получилась впечатляющая! Борьба двух рахитиков: временное правительство (не находившее поддержки со стороны общественно-политических кругов страны), против большевиков (не поддержанных ни рабочими, ни солдатами, ни крестьянами).
Давая оценку политическим событиям 1917 года, выдающийся русский ученый физиолог И.П. Павлов в своем публичном выступлении в Петрограде весной 1918 года, в частности, отметил, что “то, что произошло сейчас в России, есть, безусловно, дело интеллигентского ума, массы же сыграли совершенно пассивную роль”. С оценкой всемирно признанного ученого трудно не согласиться, хотя сомнительно относить бандитов к интеллигенции.
Обычное арутюновское высказывание: «трудно не согласиться, хотя и сомнительно…».
Армия равнодушно восприняла падение Временного правительства. Бывший гражданин СССР, а ныне подданный Великобритании, поэт и журналист В.Т. Чугуев, близко знавший А.Ф. Керенского, считает: “Единственной силой, которая могла его спасти, была армия. Но отношение с ней он (Керенский. — А.А.) испортил, после того как объявил изменником и арестовал генерала Корнилова, которого сам же призвал на помощь в трудный момент”.
Почему-то Арутюнов ничего не говорит о том, как восприняла армия падение самого Корнилова?
Следует заметить, что в “революционные” дни “всенародного восстания” работали все фабрики и заводы, железные дороги, городской транспорт (трамваи, извозчики), учебные заведения, почта, телеграф, кинотеатры, театры, редакции газет, рестораны, казино, бани... Это подтверждали М.В. Фофанова, С.К. Бельгард, член Военной организации А. Тарасов-Родионов и многие другие. Последний, в частности, писал: “Странная революция. Рабочий Совет свергает буржуазное правительство, а мирная жизнь города ни на минуту не прекращается”. Скоро эта мирная жизнь закончится. Победа большевиков открыла новую трагическую страницу в истории народов России, главным содержанием которой явились массовый террор, голод, нищета, установление в стране диктатуры фашистского типа.
После прочтения этой фразы у меня появились серьёзные сомнения, что Аким понимает значение слова «фашизм».
* * *
Этими словами я закончил главу. Однако должен сказать, что вплоть до полного завершения книги в моем сознании постоянно всплывал вопрос: почему все же Керенский не арестовал Ленина и почему он освободил из-под стражи организаторов и всех активных участников июльского вооруженного мятежа? Уж больно не хотелось оставлять неисследованным этот серьезный и загадочный вопрос.
Признаться, пришлось перелопатить целый ворох различных материалов, прежде чем удалось получить ответ. И я не жалею, что потратил на это много времени и сил.
В результате исследования с использованием приема сравнительного анализа фактов, мной было установлено поразительное сходство организационных принципов, действий, проявлений, тактических приемов и методов борьбы за власть в России двух враждующих между собой партий — большевиков и эсеров.
Напомню, что главным вопросом, на который хотел ответить Аким, был: «почему все же Керенский не арестовал Ленина и почему он освободил из-под стражи организаторов и всех активных участников июльского вооруженного мятежа?». Теперь можно посмотреть на результат «перелопачивания вороха различных материалов» с помощью «метода сравнительного анализа». Как я понимаю, этот метод подразумевает наличие у сравниваемых сторон каких-то исключительных, присущих именно им характеристик.
Прежде чем изложить это сходство, для начала отметим, что по времени образования партий эсеры и большевики почти ровесники: первые образовались в 1901 году, вторые — в 1903-м.
Разве два года это мало? В таком случае, кадеты тоже большевикам близки: их учредительный съезд состоялся в 1905 году. Примерно тогда же возникли октябристы. Да всё это пустяки! Если уж говорить о «ровесниках», то по времени образования ближе меньшевиков к большевикам уж всяко никто не окажется. Так что Аким сходу попадает пальцем в небо.
А теперь перейдем к сходству, которое довольно ярко и как две капли воды прослеживается в практических делах двух непримиримых партий. 1. Одним из основных методов политической борьбы за власть в России, как большевиков, так и эсеров был террор, и он, как явствует из многочисленных фактов и документальных материалов, осуществлялся ими на протяжении всего периода существования партий.
1. Этим методом не пренебрегали и другие организации (партийные, национальные ит.д.). Подробнее на теме терроризма я останавливался в главе 3. Есть там и про «осуществление террора на протяжении всего периода существования партии большевиков». А точнее о кардинальном отличии в отношении к террору в программах большевиков и эсеров. Могу напомнить: Ленин считал такой метод борьбы несвоевременным и отвлекающим лучшие силы, а эсеры спокойно продолжали швырять бомбы. Так что, как «террористы» большевики с эсерами и рядом не стояли.
2. Ради достижения своей цели обе партии стали на путь предательства родины и интересов ее граждан. Большевики и эсеры вели подрывную работу в пользу Японии в период русско-японской войны 19041905 годов, выступали за поражение России в той войне.
2. Если под «подрывной работой» Аким понимает события революции 1905 года, то я могу только повторить комментарий к п.1. Ну и напомню, что во главе крупнейшего из возникших в годы Революции 1905 года Советов (Петербуржском) ни большевиков, ни эсеров не было. Первым председателем был меньшевик Зборовский, его сменил беспартийный (позднее примкнувший к меньшевикам) Хрусталёв-Носарь. Затем – Троцкий, в то время не большевик и не эсер, разумеется. Если же говорить конкретно о подрывной работе в пользу Японии, то могу привести один любопытный пример. Есть такая книга: «Японские деньги и русская революция» Д.Павлов, С.Петров. В ней рассказывается о том, как партия кадетов сотрудничала с японцами. Приводились банковские переводы военного агента подполковника Акаши учредителям и организаторам кадетского съезда «Освобождение» (проходил 30 сентября – 4октября 1904 г. в Париже), перехваченная переписка японских военных миссий в Вене, Стокгольме и Антверпене и японских посольств в Гааге, Лондоне, Париже и т.п. Таким образом, «подрывной работой» во время Русско-Японской войны отметились даже кадеты, не говоря уже о прочих (даже без большевиков и эсеров) революционных партиях.
4. Лидеры партий большевиков и эсеров в первую мировую войну через своих соратников и единомышленников вели подрывную деятельность на фронтах и в тылу в пользу кайзеровской Германии, находились на содержании немецких властей, получали от них крупные субсидии за работу, направленную на ослабление военно-экономической мощи России, являлись их агентами (подробно эти сюжеты на документальной основе рассмотрены в 10-й и 11-й главах).
4. Этот пункт («находились на содержании…», «являлись агентами…» и т.д.) необходимо рассматривать в контексте убедительности всего творения А.Арутюнова. Если кому-то книга Акима показалась убедительной, то ему, безусловно, следует принять аргументы, изложенные в п.4. Напомню, только, арутюновское: «Позднее выяснилось, что немецкими подачками пользовались и анархисты…». О «сюжетах на документальной основе» разговор пойдёт отдельно (в 10-й и 11-й главах).
5. Как большевики, так и эсеры после Февральской революции приехали в Россию из Швейцарии через территорию Германии. Этим, мягко выражаясь, безнравственным актом они в глазах российской общественности скомпрометировали свои партии.
5. Вслед за «ленинским» поездом, тем же путём проследовали ещё два. Там были представители практически всех революционных партий. Кроме того, многие политические эмигранты (к примеру, Троцкий, Литвинов…) попадали в Россию не через Германию.
6. И те и другие вели тайные переговоры с германскими властями о сепаратном мире, снабжали их информацией, координировали свои действия. Большевистские лидеры через своего агента А.Е. Кескюла поддерживали контакты, в частности, с немецким послом в Швейцарии Ромбергом; подобные контакты с ним имели и эсеры через своего агента Е.Б. Цивина [ 77 ]...
6. По свидетельству видного «историка» А.Арутюнова вопрос о мире рассматривало и Временное правительство: «Получив поддержку буквально во всех слоях населения и со стороны Советов, оно (Временное правительство), вплоть до созыва Учредительного собрания вело работу по организации переговоров о заключении мира». Отдам должное Арутюнову: стиль он держит. Снова из ниоткуда выплыли мутные фигуры каких-то Цивиных-Кесюколов. Кто они такие, и почему читатель должен верить, что именно через них велись суперсекретные переговоры – непонятно. И если госпожа Фофанова всё-таки авторитетно засвидетельствовала «факт» тайных переговоров большевиков с немцами (посредством майора с усиками), то в отношении эсеров Аким с доказательствами вообще не заморачивается. Сказано – через Цивина. значит - через Цивина! Короче говоря, очередная (шестая) попытка натянуть на глобус резинотехническое изделие. С предсказуемым результатом.
Как видим, в деяниях большевиков и эсеров прослеживается разительное сходство. Это сходство дает нам ключ к разгадке причины, по которой организатор контрреволюционного вооруженного мятежа в июле 1917 года, государственный преступник Владимир Ульянов не был арестован и предан суду по законам военного времени.
Я например, вижу на редкость убогий итог «перелопачивания вороха материалов» с использованием «метода сравнительного анализа». Стоит обратить внимание, что Аким ДАЖЕ НЕ УПОМЯНУЛ Корниловский мятеж, как причину (или, хотя бы, одну из причин) того, что большевиков стали выпускать из тюрем.
| Оглавление |
ГЛАВА 10
ПЛАТА ЗА РОССИЙСКИЙ ПРЕСТОЛ
Развращающая ложь, умолчание и лицемерие должны уйти навсегда и бесповоротно из нашей жизни.
А.Д. Сахаров
Для Ленина 27 октября 1917 года стал, пожалуй, самым счастливым днем его жизни. В этот день Владимир Ильич Ульянов (Ленин) получил то, о чем мечтал целых три десятилетия: он сделался главой Российского государства.
Однако новоиспеченный премьер советского правительства ясно и ответственно понимал, что пора незамедлительно и исправно возвращать долги тем, кто помог ему взойти на российский престол. Ленину предстояло решить ряд сложнейших задач организационного, военного и дипломатического характера, среди которых подписание советским правительством мирного договора с Германией являлась первостепенной. По сути, эта задача занимала центральное место в общей цепи предательской деятельности вождя большевиков. Поэтому, захватив власть в Петрограде и прикрывшись пресловутым декретом о мире, принятым Вторым Всероссийским съездом советов Рабочих и Солдатских депутатов, Ленин теперь уже открыто и решительно стал претворять в жизнь задание германского правительства по скорейшему заключению сепаратного мира.
Доведенные до крайнего истощения, Германия и Австро-Венгрия давно уже жаждали избавиться от забот на Восточном фронте…
Снова хочу отметить, что Акима не волнует, насколько истощённой была Россия. А ведь, даже исключительно заинтересованный в продолжении Россией войны посол Великобритании Дж.Бьюккенен 27 ноября 1917 года телеграфировал в Foreign Office: «Моим единственным стремлением и целью всегда было удержать Россию в войне, но невозможно принудить истощенную нацию сражаться вопреки ее собственной воле... Для нас требовать своего фунта мяса и настаивать на том, чтобы Россия исполнила свои обязательства, вытекающие из соглашения 1914 г., значит играть на руку Германии...»
Ниже, Арутюнов описывает общеизвестные трудности, которые стояли перед Лениным на пути к заключению мира. У Акима это выглядит так: «Должен сказать, что по вопросу заключения сепаратного мира с Германией у Ленина и его единомышленников были большие сложности. Они не находили поддержки ни у членов правительства, ни у членов ЦК РСДРП(б), ни со стороны влиятельных партий, особенно эсеров». Уделив внутренним противоречиям несколько абзацев, Арутюнов отмечает: «Однако немцы, прочно удерживая в руках послушного российского премьера, предъявили российскому правительству новые, еще более тяжелые условия мира». Подкрепив впечатление цитатой из газеты «Русь», Аким следует далее:
3 марта 1918 года в 5 часов 50 минут в Брест-Литовске был подписан сепаратный договор между Россией, с одной стороны, и Германией, Австро-Венгрией, Болгарией, Турцией — с другой. Германское правительство торжествовало. Благодаря пособничеству Ленина оно получило возможность перебросить значительную часть своих войск с Восточного фронта на Западный.
Очень не советовал бы человеку, составившему себе мнение по истории России из книжек Арутюнова, спорить с подготовленным оппонентом.
Как удалось Ленину «протолкнуть» своё решение? Ведь он не был ещё всевластным диктатором.
Для арутюноидов наверняка будет сюрпризом, что Украина была независимым участником переговоров в Брест-Литовске. Пусть каждый сам представит себе, насколько это сокращало возможность для манёвра «узурпатору» Ленину.
«9 февраля (нов. ст.) представители Четверного союза объявили о подписании сепаратного договора с Украинской республикой, по которому Центральная Рада признавалась единственным законным правительством Украины, а Германия обязывалась оказать ей военную и политическую помощь. По секретному договору Украина была должна поставить остро нуждавшимся в продовольствии Германии и Австро-Венгрии до 1 млн. тонн зерна, 500 тыс. тонн мяса и другие продукты питания».
Для того, чтобы проиллюстрировать, насколько «безропотны» были большевики, исполняя волю Германского генштаба, приведу несколько достаточно широко известных примеров (цитирую по Л.Г.Соболев «Тайный союзник. Русская революция и Германия»):
9 февраля в Берлине было перехвачено воззвание, призывавшее немецких солдат «убить императора и генералов и побрататься с советскими войсками». Возмущенный Вильгельм направил Кюльману телеграмму-директиву, требовавшую завершить в 24 часа переговоры с большевиками. Он писал: «Сегодня большевистское правительство напрямую обратилось к моим войскам с открытым радиообращением, призывающим к восстанию и неповиновению своим высшим командирам. Ни я, ни фельдмаршал фон Гинденбург не можем терпеть такое положение вещей... Троцкий должен к завтрашнему вечеру подписать мир с отдачей Прибалтики до линии Нарва — Плескау — Динабург включительно, без самоопределения и с признанием компенсации всем затронутым сторонам. В случае отказа или при попытках затягивания переговоров и увертках переговоры будут разорваны в 8 часов вечера завтрашнего дня, а перемирие расторжено...».
10 февраля (нов. ст.) немецкая делегация снова потребовала «обсуждать только пункты, дающие возможность придти к определенным результатам», Троцкий сделал от имени советской делегации заявление, которого ни Кюльман (представитель Германии), ни другие участники переговоров не ожидали. «...Мы выходим из войны, — сказал Троцкий. — Мы извещаем об этом все народы и их правительства. Мы отдаем приказ о полной демобилизации наших армий, противостоящих ныне войскам Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии. Мы ждем и твердо верим, что другие народы скоро последуют нашему примеру. В то же время мы заявляем, что условия, предложенные нам правительствами Германии и Австро-Венгрии, в корне противоречат интересам всех народов... Мы отказываемся санкционировать те условия, которые германский и австро-венгерский империализм пишет мечом на теле живых народов. Мы не можем поставить подписи Русской Революции под условиями, которые несут гнет, горе и несчастье миллионам человеческих существ. Правительства Германии и Австро-Венгрии хотят владеть землями и народами по праву военного захвата. Пусть они свое дело творят открыто. Мы не можем освящать насилия. Мы выходим из войны, но мы вынуждены отказаться от подписания мирного договора». Яркая эмоциональная речь главы советской делегации вызвала, по выражению генерала Гофмана, «всеобщее смущение», а Кюльман, быстро придя в себя, мог лишь констатировать, что страны Четверного союза «находятся в настоящий момент в состоянии войны с Россией». На следующий день советская делегация покинула Брест-Литовск.
В оглашенной с советской стороны декларации (уже после заключения мира) отмечалось: «Этот мир продиктован с оружием в руках. Это — мир, который, стиснув зубы, вынуждена принять революционная Россия. Это — мир, который, под предлогом освобождения российских окраин, на деле превращает их в немецкие провинции...». Глава советской делегации Сокольников после подписания не удержался от пророчества: «Мы ни на минуту не сомневаемся, что это торжество империализма и милитаризма над международной пролетарской революцией окажется временным и преходящим». После этих слов генерал Гофман в возмущении воскликнул: «Опять те же бредни!».
После убийства Мирбаха, советско-германские отношения (и ранее не безоблачные) резко ухудшились. Завершилось всё разрывом дипломатических отношений. 5 ноября 1918 г. Германия потребовала высылки представительства Советской России из Берлина, обвинив советских дипломатов в революционной агитации, а Советское правительство — в нежелании наказать убийц германского посла в Москве. 13 ноября 1918 г. ВЦИК Советов, со своей стороны, принял постановление об аннулировании Брест-Литовского договора «в целом и во всех пунктах».
Что касается Ленина, то ему “мирная передышка” была нужна еще больше, чем Германии, чтобы как можно быстрее укрепить свою власть в огромной стране. Надо было собрать и бросить все силы (в том числе наемных головорезов, уголовников, голодных китайских волонтеров, военнопленных германской и австро-венгерской армий и прочих “интернационалистов”) на подавление народного сопротивления большевикам.
Учитель: Кто в первую очередь подавлял народное сопротивление октябрьским путчистам?
Ученик-арутюноид: Наёмные головорезы!
Учитель: Садись, пять!
…сговор с Вильгельмом II обошелся им (большевикам) действительно не дешево. Россия обязывалась произвести полную демобилизацию своей армии. Иными словами, она лишалась возможности защитить свой суверенитет. Военные суда России должны были перебазироваться в русские порты и немедленно разоружиться. От страны отходили Польша, Литва, Курляндия (Латвия), Эстляндия (Эстония). В руках немцев оставались все районы, которые были к моменту подписания договора заняты германскими войсками. На Кавказе Россия, в ущерб народам Армении и Грузии, уступала Турции Карс, Ардаган и Батум. Украина и Финляндия признавались самостоятельными государствами, причем Россия обязывалась заключить с Украинской Центральной Радой мирный договор, а также вывести свои войска из Финляндии и с Аландских островов. Правительство России обязывалось прекратить всякую агитацию против правительства суверенной Финляндии.
Сейчас многие авторы (в частности, некий Арутюнов А.), пишущие на исторические темы, любят давать оценки прошлому с сегодняшних позиций (права человека, суверенность государства, неприкосновенность границ и т.п.). С этой точки зрения любопытно посмотреть на приводимые Акимом пункты «сговора»: что в них плохого? Демилитаризация экономики, предоставление независимости угнетаемым народам, отказ от притязаний на спорные территории, вывод войск с территории независимых государств, запрет агитации против законных правительств. Из этого стройного ряда выбивается только нанесение «ущерба народам Армении и Грузии». Но ведь к тому времени эти две республики (вместе с Азербайджаном) свергли проклятое великорусское иго и стали «независимым» Закавказским комиссариатом. Вот, вроде бы, и все карты в руки (барабан на шею). Берите, и дружными усилиями устраняйте «ущерб»! А то интересно получается: отвоевала Россия у Турции тот же Карс, - принято как должное; уступила его, проиграв (фактически) войну, - нанесла ущерб гордым кавказским народам.
Сам Арутюнов, кстати, писал (подчёркивая связь большевиков именно с немцами), что перед Турцией у Ленина никаких обязательств не было.
По договору военнопленные обоих сторон возвращались на родину, но Россия обязывалась уплатить большую сумму за содержание своих военнопленных. Наконец, вновь вступали в силу статьи невыгодного для России русско-германского торгового договора 1904 года.
Почему бы не объяснить, что это за договор, и кто, несмотря на «невыгодность», заключил его в 1904 году. Я, конечно, могу предположить, что и здесь не обошлось без большевиков, но хотелось бы узнать мнение «профессионального историка».
Мирный договор развязал руки военным ведомствам стран австро-германского блока. Приведенная ниже таблица наглядно показывает, какому грабежу подверглась Украина с начала весны и до ноября 1918 года.
“Всего вывезено для всех государств, заключивших договор:
(Германия, Австро-Венгрия,— Болгария, Турция) 113 421 тонна
Из них для Австро-Венгрии — 57 382 тонны
Из них круп и муки — 46 225 тонн
| Всего | Из них Австро-Венгрии |
| Масло, жир, шпик |
3 329 403 кг |
2 170 437 кг |
| Растительное масло |
1 802 847 кг1 |
977 105 кг |
| Сыр, творог |
420 818 кг |
325 103 кг |
| Рыба, мясные консервы, селедки |
1 213 961 кг |
473 561 кг |
| Рогатый скот |
105542 шт. (46834834 кг) |
55461 шт. (19505760 кг) |
| Лошади |
95 976 шт. (31625175 кг) |
40 027 шт. (13165725 кг) |
| Солонина |
2 927 439 кг |
1 571 569 кг |
| Яйца |
75200 шт. |
32433 шт. |
| Сахар |
66 809 969 кг |
24 973 443 кг |
| Разные продукты |
27385095 кг |
7836287 кг |
| ВСЕГО: |
172349556 кг |
61528220 кг |
| Яиц |
75 200 ящ. |
32 433 ящ. |
| ИТОГО: |
30 757 ваг. |
13 037 ваг.” |
Повторю ещё раз: все претензии здесь следует обращать представителям «незалежной» Украины, а точнее к правительству Центральной Рады.
С подписанием Брестского договора возобновились дипломатические и консульские отношения между Россией и Германией. С этого момента действия сторон стали приобретать все более открытый, тесный и энергичный характер…
…В сущности, в Берлине по каналам разведорганов, обосновавшихся в Петрограде и по всей России, были хорошо информированы о политической ситуации в Петрограде и вокруг него, и уже предпринимали шаги, чтобы, хотя бы на время, держать у власти вассальное большевистское правительство. Расчетливые германские политики и генералы хорошо понимали, что материальная помощь, которую они оказывали большевикам на протяжении четырех лет и которую собирались оказать им теперь, диктуется тем, чтобы воспользоваться плодами Брестского мирного договора. Материальная помощь большевикам была несравнима с теми огромными материальными затратами, которые несла Германия на Восточном фронте, не говоря уже о многочисленных людских потерях.
Судя по приведенной ниже телеграмме, материальная помощь Германии большевистскому правительству стала поступать в крупных суммах регулярно.
“Москва, 3 июня 1918...
Посланник — Министерству иностранных дел
Расшифровка № 233 на телеграмму № 161
При сильной конкуренции со стороны Антанты ежемесячно требуется 3 000 000 марок. В случае возможного в скором времени неизбежного изменения нашей политической линии следует считаться с увеличением потребности
Мирбах”.
Берлин удовлетворил просьбу Мирбаха телеграммой от 10 июня.
Судя по приведённой выше телеграмме, материальная помощь Антанты большевистскому правительству тоже имела место. Иначе, о какой «сильной конкуренции» ведёт речь Мирбах? Возникают и другие вопросы: что имеет ввиду немецкий посол под «неизбежным изменением нашей политической линии»? На какие цели, при таком развитии событий, предполагалось тратить «увеличенную» материальную помощь? Для Акима эти вопросы интереса не представляют. Всё очевидно: прошла очередная проплата от немцев к большевистским наймитам. Даже абсолютно диссонирующую с его выводами фразу о «сильной конкуренции со стороны Антанты» Арутюнов не удосужился хоть как-то прокомментировать.
Сама телеграмма относится к послебрестскому периоду, когда Россия и Германия уже не находились в состоянии войны. Соответственно, финансовые взаимоотношения двух государств уже не выглядят компрометирующими. И всё-таки снова отмечу, что неясно, как собирался расходовать Мирбах 3 000 000 марок.
Не умаляя роли Мирбаха в немецко-большевистских связях после подписания Брестского договора, должен отметить, что все же не он играл первую скрипку в этих тайных связях. По-видимому, особыми полномочиями обладал советник германского посольства в Москве Трутман. Тот самый, который в 1916 году руководил специальным отделом под кодовым названием “Стокгольм”, основная задача которого заключалась в поддержании контактов с группой германских агентов, занимающихся подрывной деятельностью в России (Ганецкий, Радек и другие). Зашифрованная телеграмма, отправленная Трутманом в Берлин 5 июня, о многом говорит: “Фонд, который мы до сих пор имели в своем распоряжении для распределения в России, весь исчерпан. Необходимо поэтому, чтобы секретарь имперского казначейства предоставил в наше распоряжение новый фонд. Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, этот фонд должен быть, по крайней мере, не меньше 40 миллионов марок”. Приведенный ниже документ показывает, как и с какой оперативностью отреагировал официальный Берлин на депешу Трутмана.
“...Берлин, 11 июня 1918
Дорогой Кульман!
В ответ на Ваше послание от 8 этого месяца, в котором Вы переслали мне записку A.S. 2562 относительно России, я готов одобрить представленное, без указания оснований, предложение об ассигновании 40 млн. марок для сомнительной цели” (выделено мной. — А.А.).
Больше полгода прошло после большевистского переворота! Если принять логику г-на Арутюнова, то совершенно не понятно, зачем немцам до сих пор снабжать Ленина. Ведь было понятно, что российская армия, как организованная сила, уже не существовала. Какие «сомнительные цели» преследовал, в таком случае, «официальный Берлин»? Отдаю должное Акиму, - он не спасовал перед этим вопросом и предпринял «большие усилия»:
В рассматриваемый период все основные государственные, частные акционерные банки и банкирские конторы России были национализированы и находились под контролем советского правительства. Казалось, после этого потребность большевистского правительства в немецких деньгах уже должна была бы отпасть. Однако факты говорят об обратном. Напрашивается вопрос: для какой же тогда “сомнительной цели” германские власти ассигновали России 40 млн. марок? Потребовались большие усилия, чтобы разгадать и эту загадку. Она, на мой взгляд, заключалась в следующем. После удавшегося государственного переворота в Петрограде, большевистское правительство, как известно, приступило к “триумфальному шествию” советской власти по всей территории бывшей Российской империи. А эта задача была куда более сложной, чем захват власти в центре. В сущности, это было началом гражданской войны. А добровольно участвовать в братоубийственной войне было не так уж много охотников, если не брать в расчет небольшое число формирований Красной гвардии и моряков Балтийского флота, определенное количество оболваненных большевиками рабочих и крестьян, анархистов, любителей приключений и разного рода криминальных элементов и сомнительных личностей. Вот тогда-то у гениального Ленина зародилась идея завербовать в Красную Армию, на немецкие марки, хорошо обученных и дисциплинированных австро-венгерских и немецких военнопленных...
Тужился человек, напрягался, предпринимал «большие усилия», а в результате только пукнул. Германия из последних сил сражается с Антантой, а их гениальный агент решает использовать дисциплинированных австро-венгерских и немецких военнопленных для своих нужд. Да ещё и денег на это дело у немцев оттяпал… Выходит, Ленин оказал существенную помощь странам Антанты, и внёс серьёзный вклад в разгром своих «работодателей».
Приведенные выше и в 11-й главе факты участия немецких и австро-венгерских военнопленных в октябрьском перевороте, военно-карательных и диверсионных операциях в составе Красной Армии и ЧК в годы гражданской войны дают основания для такого вывода.
«Приведённое выше» - это воспоминания старого металлиста Пудикова & Co. «Факты из 11-й главы» гласят примерно следующее: «в документе № 35 говорится, что члены разведгруппы майора германского Генштаба фон Бельке “были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму”». О «полках» и «дивизиях» немецких военнопленных Аким не распространяется. А ведь ниже Арутюнов пишет, что путём найма военнопленных, коварный вождь большевиков компенсировал миллионную (!) убыль в рядах своей армии.
…А то, что россияне не желали участвовать в братоубийственной войне, подтверждается такими фактами. Только в мае 1919 года специальными отрядами было задержано 79036 дезертиров. В июне 1919 года под страхом “суровой кары” (то есть расстрела) сдались властям 98 183 дезертира. Всего же в 1919 году” число задержанных и приведенных в регистрационные пункты составило 1 млн. 761 тысяча дезертиров и 917 тысяч уклонившихся от призыва в Красную Армию. Было над чем подумать большевистскому вождю, и выход из этого положения им был найден.
В принципе, с Арутюновым можно согласиться: действительно, россияне не желали участвовать в братоубийственной войне. Поэтому дезертировали и от большевиков, и от Деникина, и от Колчака и от всех других.
Подписанием сепаратного мира с Германией предательская деятельность Ленина и его сообщников не закончилась. Именно тогда, когда войска Антанты летом 1918 года перешли в решительное контрнаступление против немцев, когда, по признанию генерала Людендорфа, 8 августа наступил “самый черный день германской армии в мировой войне”, Ленин пошел на новые, еще более серьезные уступки Германии.
Если верить Акиму, то примерно в это же время сотни тысяч хорошо обученных и дисциплинированных австро-венгерских и немецких военнопленных должны были получать от Ленина свою первую зарплату (за июль), из выданных немцами же для сомнительной цели 40 миллионов марок.
Из книги Джона Кигана «Первая Мировая война» приведу цитату, относящуюся к этому же самому времени: «Немецкое Главное командование вычислило, что для того чтобы просто возместить потери, уже понесённые в атаке, потребовалось бы делать 200 тысяч замен каждый месяц – но, даже добавив к следующему ежегодному призыву всех восемнадцатилетних юношей, удалось бы мобилизовать только 300 тысяч человек».
Германия в середине августа оказалась в тяжелейшем военно-политическом положении... По сути, судьба германской армии была предрешена. Казалось, это обстоятельство должно было укрепить позицию России. Тем не менее 27 августа 1918 года в Берлине был подписан русско-германский дополнительный договор, который строго устанавливал восточные границы Эстляндии и Лифляндии. Россия обязывалась “отступиться от верховной власти над этими областями”, но должна была заключить торговое соглашение с Прибалтийскими странами. Россия предоставляла Германии четвертую часть всей добытой в Баку нефти и всех нефтяных продуктов. За Германией сохранялась оккупация Донецкого угольного бассейна. По дополнительному финансовому соглашению Советская Россия обязывалась уплатить Германии 6 млрд. марок в шесть приемов. Причем первый взнос в 1,5 миллиарда (из них — 245564 килограмма золота и 545 миллионов кредитными билетами) — немедленно. Второй взнос — к 10 сентября, примерно в той же пропорции, четыре взноса (30 сентября, 31 октября, 30 ноября и 31 декабря 1918 г.), каждый — по 50676 килограммов золота и по 113 с лишним миллионов рублей кредитными билетами. Один миллиард марок погашался доставкой русских товаров в период между 15 ноября 1918 года и 31 марта 1920 года. Два с половиной миллиарда погашались билетами особого 6-процентного займа, который обеспечивался государственными доходами, особенно арендной платой за концессии, данные немцам. Погашение последнего миллиарда марок должно было определяться особым соглашением.
Люди изучающие историю не по истошным арутюновским опусам в курсе, что и сам Брестский договор был заключён с позиции силы. У молодой Республики просто не было сил, для отражения начавшегося немецкого наступления. По сути, советской делегацией был подписан ультиматум. К 27-му августа ситуация нисколько не улучшилась, а кое в чём стала намного хуже. Начнём с того, что 6-го июля 1918 года был убит посол Германии Мирбах...
Небольшое отступление: напомню, что на Украине, например, немцы почему-то не стали приводить к власти своих «платных агентов» - большевиков, предпочтя им сначала Центральную раду, а потом правительство гетмана Скоропадского. В Прибалтике, под прикрытием немцев, марионеточная (по-Арутюнову) Советская власть по каким-то причинам тоже не утвердилась. При этом, немцы оказывали существенную поддержку таким серьезнейшим врагам большевиков, как атаман Краснов, к примеру. Позже атаман, по его же образному выражению, «отмывал» в водах Дона получаемое от немцев «грязное» оружие и передавал их «непорочным» добровольцам. Больше того, не ограничиваясь поддержкой антибольшевистских сил, немцы сами начали формировать на подконтрольной себе территории антибольшевистские армии. А в Финляндии, только прямая военная помощь немцев помогла Маннергейму одолеть местных большевиков…
Можно попытаться посмотреть на всю ситуацию глобальнее. Возьмём «позорный» Брестский мир. Вот большевики начали переговоры с немцами. Все «здоровые национально-патриотические силы», в ответ, провозгласили верность союзникам и войну до победного конца. Простой вопрос: кто, помимо «немецких агентов» - большевиков, не на словах, а на деле воевал с немцами в то время, когда они, начиная с 18 февраля, начали наступление на Украине? Мне, например, кроме анархо-коммуниста Нестора Ивановича Махно, как-то в голову никто не приходит. Напротив, один из самых героических белых героев – Дроздовский, который в это время спешил на соединение с Корниловым, не стеснялся (а может и стеснялся, я, честно сказать, не в курсе) принимать посильную немецкую помощь. Они ему, то броневичок вытолкнут из грязи, то с фланга прикроют, когда он атакой на большевиков идёт. Кстати, сам Дроздовский, в отличие от современных горе-исследователей, своим врагам должное отдавал и в дневнике записал, что с немцами большевики воевали довольно храбро.
Ладно, вернёмся к «послеБресту». Итак, отношения между немцами и их «агентами» вследствие убийства Мирбаха ещё более ухудшились. Германское правительство потребовало введения «ограниченного контингента» своих войск, под предлогом охраны посольства в Москве. Ленин, в ответ, заявил, что на такую меру советское правительство ответит поголовной мобилизацией всего народа. Соответственно, новый посол Германии Гельферих попросил у своего правительства разрешения вступить в переговоры с контрреволюционными группировками и переехать из Москвы ближе к границе. Генерал фон-дер-Гольц, командовавший армией на советско-германской границе, одновременно вёл тайные переговоры о свержении советской власти и захвате Петрограда с бывшим председателем царского Совета министров А.Ф. Треповым, с великим князем Кириллом Владимировичем и другими монархистами. Штаб 8-й восточной немецкой армии разработал план занятия Петрограда совместно с немецким флотом. План был одобрен верховным командованием Германии. Посол Гельферих в своих воспоминаниях писал: «Лишь если бы удалось победить большевистское правительство в самой России, мы могли бы рассчитывать на более спокойное положение на востоке и на освобождение большей части разбросанных там дивизий». Не раз упоминаемый Акимом генерал Гофман в это же время начал поиск кандидата на место российского регента. Выбрали Великого Князя Павла и начали с ним переговоры. Людендорф писал об этом времени «упущенных возможностей» с нескрываемой досадой: «С военной точки зрения, мы были в силах произвести короткий удар на Петроград теми войсками, которые у нас имелись на востоке, и при помощи донских казаков развить наступление и на Москву. Мы могли устранить внутренне столь враждебное нам советское правительство и установить в России другую власть, которая бы не работала против нас и была бы согласна идти заодно с нами. В совокупности это имело бы большое значение для дальнейшего ведения войны. Если бы в России оказалось другое правительство, то можно было бы соответственно пересмотреть Брестский мир».
На других фронтах Советской республики обстановка тоже резко ухудшилась. На Севере и Дальнем Востоке высадились интервенты. Поднялся Дон, куда после этого вернулась из своего Ледяного похода Добровольческая армия. В мая начался мятеж чехословацкого корпуса, растянутого вдоль железной дороги от Пензы и до Владивостока. В июне 1918 года добровольцы, на этот раз уже с донскими казаками, начинают свой второй поход на Кубань. 21 июля они взяли Ставрополь. 17 августа - Екатеринодар…
В сложившейся ситуации немцы предпочли свержению большевиков, очередную попытку «выкручивания рук». Результатом и был тот самый дополнительный договор 27 августа 1918 года.
Русско-германский дополнительный договор стал исправно выполняться. Так, в Отчете по золотому фонду за 1918 год указано, что “платеж Советской России Германии по Брестскому мирному договору составил 124835549 рублей 50 копеек золотом.
40 миллионов марок в одну сторону, 125 миллионов рублей в обратную… Чем-то похоже на пункт обмена валют.
Обо всем этом договаривались тогда, когда Россия уже лежала “во мгле”, а ее народ голодал. Но что было Ленину до реальных людей! Ослепленный идеей “всеобщего братства” и “мировой революции”, он оптом и в розницу продавал интересы страны ради сохранения своей власти. А то, что Ленин стал вассалом германского правительства, говорит и такой факт. 25 июня 1918 года Ленин председательствует на заседании Совнаркома, на котором обсуждалась нота германского посла В. Мирбаха по поводу затруднений получения депозитов из российских банков немецкими вкладчиками. СНК выносит постановление, снимающее всякие препятствия по выдаче немцам принадлежащих им денег и ценностей из банков России.
Могу только повторить, что такие действия вытекали из Брестского мира. Ну и ещё раз обращу внимание на встречное движение финансовых потоков. Акиму пора бы определиться: Ленин по-прежнему «получал от своих хозяев материальную помощь в крупных размерах», или уже расплачиваться «оптом и в розницу» начал? Даты ведь одни и те же.
Не менее чудовищны и другие факты, свидетельствующие о том, как Ленин хладнокровно предавал интересы России. В конце мая 1918 года Ленин получил телеграмму от выксунских “товарищей”, в которой те сообщали, что они “едут на пароходах со своими отрядами и пулеметами добывать хлеб силой”. В ответной телеграмме выксунским грабителям Ленин пишет, что их действия он воспринимает как “превосходный план массового движения с пулеметами за хлебом”, и подчеркнул при этом, что они поступают “как истинные революционеры” и что эти действия якобы необходимы “для общего дела спасения от голода всех голодающих”.
Наивные выксунцы и не подозревали, ради кого они силой отбирают хлеб у своих соотечественников-хлеборобов.
Между тем телеграмма Ленина комиссару железнодорожной станции Орша Д.Е. Иващенко от 4 июля 1918 года проливает свет на эту подлую и мерзкую историю с хлебом. Она ясно показывает, кому предназначался русский хлеб:
“Благодарю за пропуск 36 вагонов в Германию: это для наших бедствующих военнопленных (?). Прошу опровергать все гнусные клеветы и помнить, что мы должны помогать нашим военнопленным изо всех сил”.
Рискуя прослыть «наивным выксунцем», предположу: русский хлеб предназначался русским военнопленным. По крайней мере, в телеграмме ясно говорится именно об этом.
И это не все. 22 июня 1918 года советское правительство в ответ на требование генерала Гофмана приняло решение о перевозке на судах Новороссийской транспортной флотилии 20000 германских и австрийских военнопленных в Констанцу. И это далеко не единственный факт. Согласно договору между так называемым советом солдатских депутатов 1-го германского армейского корпуса, находящегося в русском плену, с одной стороны, и Временным Рабоче-Крестьянским правительством Украины и Советом Народных комиссаров РСФСР, с другой стороны, немецкий армейский корпус был пропущен через территорию России и Украины в Германию.
Трудно понять суть претензий Акима Арутюнова. Как (да и зачем?) мог воспрепятствовать Ленин возвращению домой немцев и австрийцев, после заключения мирного договора? У меня есть такое объяснение: написав, что Ленин потратил 40 миллионов марок для найма военнопленных, Аким обнаружил свидетельства того, что большевики отправляли немецких военнопленных домой именно в рассматриваемый период. Со стороны Ленина было подлостью и мерзостью, так нарушить стройный ход арутюновской мысли. Спасовать перед трудностями Акиму не позволило его профессионально-историческое кредо: «Если факты противоречат арутюновским выводам, значит фактам не повезло».
Общий вывод: группа большевиков — предателей Родины из высшего партийного эшелона во главе с Лениным, преследуя свои корыстные цели, выражающиеся в намерении узурпировать государственную власть в России, преднамеренно пошла на тайный сговор с германским Генштабом и, получая от него крупные субсидии, вела подрывную деятельность в пользу Германии, всеми средствами стремилась подорвать доверие народа к Временному правительству. Своей агитацией, подстрекательством, наконец, подкупом рабочих, солдат и матросов большевики разлагали и дезорганизовывали фронт и тыл, ослабляли военную и экономическую мощь страны, призывали к “перерастанию войны империалистической в гражданскую” и тем самым расчищали себе путь к власти.
* * *
В связи с исследованием вопроса о связях большевиков с немецкой разведкой особый интерес вызывают загадочные массовые поджоги и уничтожение архивов, которые имели место в России после октябрьского переворота…
Эти «загадочные» явления имеют место после любого, сколько нибудь значительного переворота, тем более во время революций. Во время Февральской революции, кстати, был полностью уничтожен и разграблен архив Охранного отделения. И не он один, конечно.
Должен отметить, что большевистское правительство занималось не только уничтожением архивных документов. Архивы страны были взяты под строгий контроль. Особое внимание уделялось подбору кадров для работы в архивных учреждениях. Так, в отчете о своей поездке в Ленинград в июле 1924 года В.В. Адоратский, в частности, писал: “...Вообще мною была дана директива набирать (в архивные учреждения. — А.А.) только коммунистов. Беспартийных набирать лишь в виде исключения, когда имеются солидные рекомендации и никаких сомнений нет, что этот человек близкий нам”. Как видим, делалось все для того, чтобы не всплыли на поверхность документы, дискредитирующие партию большевиков, особенно ее лидеров.
Мне кажется, что любая власть будет ставить к архивам только надёжных и верных себе людей, но у «профессионального историка», судя по всему, иной взгляд на этот вопрос.
Особый интерес и тревогу у вождей большевиков вызывали многочисленные документы и материалы, относящиеся к социал-демократическому движению, истории большевизма и биографии Ленина, которые находились за границей. Их особенно волновали берлинский архив российских социал-демократов, парижский архив зарубежной политической агентуры бывшего Департамента полиции, архивы Краковского воеводства и Чехословакии, а также частные собрания документов и материалов общественно-политического и революционного характера. Эти документы и материалы находились, в основном, в Англии, Австрии, Германии, Франции, Швеции, Швейцарии, Польше, Чехословакии.
Для их поиска и покупки начиная с 1923 года в заграничные командировки были направлены опытные агенты Политбюро, Коминтерна и Института партии ЦК РКП(б). Среди них: Н.С. Ангарский (Клестов), В.А. Бухгольц, Я.С. Ганецкий (Фюрстенберг), Миллер Р. и другие…
…Поздно осенью архив Бунда транзитом через Берлин был отправлен в Москву. В Институте Ленина торжествовали. Каменеву и всем членам совета института казалось, что все документы и материалы, прямо или косвенно связанные с Лениным, у них в руках.
Любой, кто внимательно прочитает эти три небольших абзаца, легко поймёт, что торжествовать по ЭТОМУ поводу, и в ТАКОЙ ситуации, могли только люди примерно равные Арутюнову по интеллекту.
Но они глубоко ошибались и заблуждались в своих выводах. Они плохо думали о тех, у кого приобрели нужные документы. Между тем, дипломаты, комиссары и прочие чиновники свергнутого большевиками Временного правительства были не такими уж глупыми людьми, чтобы отдавать своим злейшим политическим противникам столь важные документы, не оставляя себе ничего для разоблачения Ленина и других лидеров партии большевиков как предателей Родины. А это не так. Сватиков, судя по всему, имел несколько экземпляров документов, касающихся Ленина. По одному экземпляру продавал большевистским агентам, а по одному отдавал своим единомышленникам для опубликования в печати. Подтверждением сказанному служит опубликование Г.А.Алексинским в своей книге донесения агентов тайной слежки «Бюро Бинда и Самбена» о конфиденциальных контактах Ленина с германским послом в Берне фон Ромбергом в 1916-1917 годах.
«Трудно не согласиться» с «профессиональным историком»: зря «торжествовал» Каменев со всеми членами совета института. И чиновники Временного правительства, бесспорно, не были такими уж глупыми людьми. А кто был – тот и остался.
Как заметил читатель, в главе приведено достаточно документов и фактов о деятельности Ленина в период его эмиграции и нахождения на посту главы российского государства. а также о том, как большевистские идеологи после прихода к власти всеми мерами и средствами пытались замести следы преступных деяний своего вождя, чтобы россияне и мировая общественность не узнали правду об этом человеке. А правда такова: Ленин, по своим поступкам, поведению, совершённым преступлениям и моральному облику, был самым злейшим, отъявленным врагом России, её народа и омерзительным человеком за всю историю Российского государства.
Вот именно таким сухим, я бы даже сказал, суконным, профессионально-историческим языком и пишутся научные работы. Наверное.
| Оглавление |
ГЛАВА 11
СЕКРЕТНЫЕ ДОКУМЕНТЫ ОБЛИЧАЮТ
Каждый гражданин обязан умереть за Родину, но никого нельзя обязать лгать во имя Родины.
Шарль Луи Монтескье
В принципе, эту главу можно было бы и не комментировать. Практически вся она посвящена «документам Сиссона», и прочитать о них можно в книгах Г.Л. Соболева «Русская революция и «Немецкое золото», В.И.Старцева «Ненаписанный роман Фердинанда Осендовского» и многих других. Поэтому главу я сокращу до минимума (желающие насладиться полной версией книг Арутюнова, - добро пожаловать в бескрайний мир интернета. Этого добра там достаточно).
Сборник документов представляет собой серию материалов (около 70 единиц) о, якобы имевших место, письменных сношениях между германским правительством и большевиками, а также доклад Эдгара Сиссона, являвшегося представителем Правительственного Комитета общественного осведомления США в России зимой 1917—1918 годов. Аким Арутюнов представил читателям Сиссона, как «вдумчивого дипломата». Таковым, без сомнения, он и останется в истории.
К сборнику приложено заключение специального комитета, тщательно исследовавшего документы на предмет их достоверности. Оно было сделано специалистами во главе с видными американскими учеными — основателем архивного дела в США, редактором “Американской исторической ассоциации” Франклином Джеймсоном и профессором Чикагского университета, крупным специалистом по России и большим знатоком русского языка Самуэлом Харпером, которые подтвердили, что документы, подвергнутые экспертизе, являются подлинными.
Профессор В.Г.Сироткин в своей книге писал: «…Окончательный удар по фальшивке Оссендовского-Когана-Сиссона был нанесён 65 лет спустя, когда в 1982 году на ежегодном собрании Общества американских архивистов были оглашены письменные посмертные признания двух экспертов – организаторов архивного дела в США проф. Джеймсона и крупнейшего слависта тех времён проф. Харпера о том, что в 1918 году они дали заведомо ложное заключение на «документы Сиссона» по личной просьбе президента Вудро Вильсона».
Из книги Г.Л.Соболева: «…Мой опыт с документами Сиссона, — писал Харпер, — ясно показал то давление, которому подвергаются профессора во время войны... для профессора невозможно было не внести свой вклад в развитие военного духа, даже если это было сопряжено с необходимостью заявлений определенно пристрастного характера».
«Документы Сиссона» довольно долго числились в списке пропавших, пока в 1952 году они не были найдены в одном из «тайных сейфов Белого дома».
…Этим, очевидно, воспользовался известный американский историк, лингвист и дипломат Джордж Кеннан. Хорошо владея русским и немецким языками, Кеннан с большим энтузиазмом приступил к их научной экспертизе. Предмет исследования настолько захватил Кеннана, что он не упустил случая, чтобы встретиться с экс-премьером России А.Ф. Керенским, чтобы узнать его отношение к “документам Сиссона”.
Г.Л.Соболев пишет, что Керенский сказал Кеннану следующее: «…он ответил, что эти документы смесь правды и лжи и совершенно очевидно являются подделкой».
Итоги своей работы с оригиналами Кеннан в 1956 году изложил в июньском номере “The Journal of Modern History”, издаваемом в Чикаго. Внимательно изучив труд Кеннана, к сожалению, должен констатировать, что он меня разочаровал. Удивило меня прежде всего то, что он, бесспорно авторитетный ученый, из 70 документов подверг экспертизе относительно полно лишь 12 (№№ 5, 7, 9, 15, 17, 19, 22, 23, 27, 37А, 43, 53). При выполнении столь серьезной и сложной задачи Кеннан почему-то пренебрег многими приемами и методами источниковедческого анализа письменных документов, выработанными исторической наукой.
О, этот знаменитый источниковедческий анализ! Эта супер-отмычка, безотказно вскрывающая секреты подлых кремлёвских фальсификаторов. Эта, не побоюсь такого слова, кувалда исторической правды, безжалостно сокрушающая головы идеологических противников Арутюнова. Отдавая должное универсальности акимовского чудо-оружия, не могу не отметить, что дело здесь, в первую очередь, не в инструменте, а в чутких руках мастера, который этим инструментом орудует. Вряд ли Кеннан, при всём старании, смог бы достичь столь же феерических результатов.
Фактически при экспертизе Кеннан основное внимание уделил графологическому аспекту. Причем экспертизе подверг не резолюции, подписи и прочие пометки, сделанные на документах руководителями советского правительства и чиновниками различных ведомств, как следовало бы поступить, а письмо некоего А. Оссендовского от 13 ноября 1917 года, адресованное своему приятелю “Евгению Петровичу”.
Приятель «Евгений Петрович» это Е.П.Семёнов (он же – С.М.Коган) – петроградский журналист, который, собственно, и продал г-ну Сиссону ставшие впоследствии знаменитыми документы. В прошлом, кстати, эсер.
Сравнивая почерк Оссендовского с подписью “Bauer”, сделанной на документах начальником Русского Отделения германского Генштаба латинскими буквами, Кеннан находит в буквах “В”, “а” и “u” сходство. Это, по-видимому, случайное сходство послужило для него зацепкой для пространного расплывчатого размышления и “основанием” для выводов, отличных от устоявшихся. Но Кеннан дальше общих размышлений и суждений не пошел, ибо прекрасно понимал, что малейшая попытка идентифицировать почерки, содержащиеся в совершенно разных источниках, вольно или невольно приведет к абсурдному выводу о том, что Бауэр и Оссендовский одно и то же лицо. И хотя доводы Кеннана касательно противоречивости “документов Сиссона” носят абстрактный характер, неубедительны и требуют серьезных научных аргументации…
Вынужден прервать Акима Арутюнова. Насколько я в курсе, Кеннан имел в виду именно то, что автором рассматриваемых документов был Оссендовский. Во всяком случае, такой вывод абсурдным ему не казался.
Доказательства же отнюдь не сводятся к «сходству трёх букв». Желающие могут почитать дополнительную литературу и самостоятельно прийти к выводу о степени абсурдности выводов Кеннана. Приведу только один отрывок из книги Г.Л.Соболева: «…Но самое главное открытие Кеннана состояло в том, что все документы основной части сиссоновской публикации были напечатаны на пяти различных машинках одной серии. «Внимательное изучение образцов машинописи основной части официальной брошюры (все напечатаны на машинке!) — писал он, — показывает совершенно определенно, что в подготовке этих документов использовались пять различных пишущих машин. В изготовлении 18 документов «Разведывательного бюро» использовались машинки №№ 1, 2, 3 и 4. Машинка № 1 использовалась особенно часто. Документы «Русского отделения Большого Генерального штаба» были отпечатаны на машинках № 1 и № 2. Два документа «Генерального штаба открытого моря» были напечатаны на машинке № 1. Все эти документы поэтому совершенно точно исходят из одного центра. С другой стороны, три документа от загадочного чиновника «Рейхбанка» напечатаны на машинке № 5, и они единственные во всей серии напечатаны на этой машинке». Все документы, исходившие из советских официальных учреждений и лиц, включая такие различные, как Народный комиссариат иностранных дел, «Комиссар по борьбе с контрреволюцией и погромами», «Контрразведка при Ставке» были напечатаны на двух машинках — № 1 и № 2. «Таким образом, — писал Кеннан, — документы якобы из русских источников были реально изготовлены в том же самом месте, где и документы, претендующие на то, что они исходят от германских учреждений — это явный признак обмана». Особенно убедительно он это показал на документах «Контрразведки при Ставке», которая должна была бы располагаться в Могилеве, а ее документы были почему-то написаны на тех машинках, что и «документы» «Комиссара по борьбе с контрреволюцией и погромами» и «Разведывательного бюро Большого Генерального штаба», находившиеся в Петрограде, Кеннан также обратил внимание на такую странность, как отсутствие печатей на некоторых документах «немецкого происхождения».
«Документы Сиссона» фигурируют в воспоминаниях многих исторических деятелей того времени. В частности Аким приводит отрывок из книги Брюса Локкарта (Генеральный консул Великобритании в России в 1915 – 1917 г.г., а с января по сентябрь 1918г. – глава британской миссии при правительстве Советской республики).
В своих воспоминаниях “Мои встречи с Лениным, Троцким и другими” Локкарт, в частности, приводит разговор с Троцким, состоявшийся у него 24 февраля 1918 года:
Схватив со стола пачку бумаг, он (Троцкий) сунул их мне в руки. Это были подделанные оригиналы документов, копии с которых я уже видел. На них стояла печать германского Генерального штаба, имелись подписи немецких офицеров. Адресованы они были Троцкому и содержали различные инструкции, которые он как “немецкий шпион” должен был выполнять. В одной бумаге даже давался приказ “способствовать перевозке двух немецких подводных лодок по железной дороге из Берлина во Владивосток!”.
Я видел эти “документы” прежде: их какое-то время назад распространяли в союзнических миссиях в Санкт-Петербурге, причем один комплект “оригиналов” был куплен американским агентом, а потом обнаружилось, что эти “инструкции”, полученные из столь удаленных друг от друга мест, как Спа (Бельгия), Берлин и Стокгольм, напечатаны на одной и той же пишущей машинке”.
Теперь посмотрим, как комментирует этот текст г-н Арутюнов.
Локкарт не поверил документам. И главная причина в том, что он клюнул на тщательно разработанный немецкой разведкой (возможно, совместно с ВЧК) план секретной переписки. Видимо, он заключался в том, чтобы содействовать сознательной утечке и распространению “секретной” информации, причем все это делалось с такой откровенностью и “оплошностью”, чтобы вызвать у противников явное недоверие к документам. Думается, то, что все документы, действительно поступавшие из разных мест, были отпечатаны на одной и той же машинке (если действительно были), — этот блестящий прием был направлен исключительно на дезинформацию разведорганов стран Антанты. Локкарт не сумел разгадать этот хитроумный план, а Троцкий, надо отдать ему должное, великолепно обвел его вокруг пальца, дав ознакомиться с содержанием некоторых документов, являющихся действительно подложными. И цель, которую ставили перед собой разработчики конспиративной переписки, в значительной степени была достигнута.
Разгадать суть этого хитроумного плана было по силам только Акиму. Ну а поскольку он его таки разгадал, то непонятно, почему Аким окрестил «претенциозным» заключение Кеннона о том, что «существует сильная вероятность» подложности «документов Сиссона»? Ведь «действительно подложные документы» с таким же успехом могли оказаться и у г-на Сиссона, поскольку ничего конкретного об их происхождении он не знал.
Арутюнов, кстати, применил не менее «блестящий» приём для доказательства подлинности «документов Сиссона». Он просто, но элегантно прошёл мимо того факта, что многие из них были отпечатаны на одной и той же машинке, вне зависимости от исходящего адреса.
Хотелось бы остановиться на ошибках, которые допустил Локкарт из-за невнимательности. Документ, о котором он пишет, был адресован не Троцкому, а “В Совет Народных Комиссаров”. В нем говорилось об обращении германского Верховного морского командования к Российскому правительству с предложением “принять меры к доставке в Тихий океан трех подводных лодок в разобранном виде по железным дорогам” (выделено мной. — А.А.). Непростительно опытному разведчику слово “трех” перепутать со словом “двух”.
Соглашусь с «историком», - Локкарт и в подмётки не годится старому металлисту Пудикову и честнейшей большевичке Фофановой. Человек не смог через несколько лет, по памяти дословно воспроизвести документ, который он видел несколько раз. Слабак!
Однако источниковедческий анализ документов, критика их содержания, а также сравнительный анализ сведений, содержащихся в этих источниках, с другими документами и материалами (в том числе из бывшего архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС) не дают оснований усомниться в подлинности и достоверности большинства документов. В сборнике, состоявшем из 6-ти глав, документы сгруппированы по тематическому принципу. Такой метод подачи документов возможно оправдан и объясним, но при этом нарушается принцип историзма. Поэтому их разбор следует начать с документа № 5, так как он является первым известным (пока) по времени о немецко-большевистских секретных сношениях.
Документ 5
“Гр. Генерал-Стаб.
Сентрал Абтайлунг, Секцион М. Берлин. Октября, 1917г.
Правительству Народных Комиссаров:
Согласно происшедших в Кронштадте в июле текущего года соглашений между чинами нашего генерального Штаба и вождями русской революционной армии и демократии г.г. Лениным, Троцким, Раскольниковым, Дыбенко, действовавшее в Финляндии русское Отделение нашего Генерального Штаба командирует в Петроград офицеров для учреждения Разведочного Отделения Штаба. Во главе Петроградского Отделения будут находиться следующие офицеры, в совершенстве владеющие русским языком и знакомые с русскими условиями:
Майор Любертц, шифрованная подпись Агасфер. Майор фон-Бельке, шифрованная подпись Шотт. Майор Байермейстер, шифрованная подпись Бэр. Лейтенант Гартвиг, шифрованная подпись Генрих.
Разведочное Отделение, согласно договора с г.г. Лениным, Троцким и Зиновьевым, будет иметь наблюдение за иностранными миссиями и военными делегациями и за контр-революционным движением, а также будет выполнять разведочную и контр-разведочную работу на внутренних фронтах, для чего в различные города будут командированы агенты.
Одновременно сообщается, что в распоряжение Правительства Народных Комиссаров командируются консультанты по Министерству Иностранных Дел — г. Фон-Шенеман, по Министерству финансов — г. ФонТоль.
Начальник Русского Отдела Германского Генерального штаба:
О. Рауш. Адъютант Ю.Вольф.
И в компьютерном варианте книги, и в издании, которое я приобрёл за 200 рублей в местном книжном магазине (т.е. – в источниках, прошедших через шаловливые акимовские руки), документ датируется Арутюновым именно так: «Октября, 1917г.». Приведу ещё одну цитату из книги Г.Л.Соболева: «Пожалуй, самым ярким по своей нелепости, которая у нас стала исторической правдой, является «документ», направленный 25 октября 1917 г. из Германского генерального штаба «Правительству Народных Комиссаров». Ссылаясь на заключенное еще в июле 1917 г. соглашение с «вождями русской революционной армии и демократии» Германский генеральный штаб уведомлял «Правительство Народных Комиссаров» о том, что направляет в Петроград своих офицеров для организации «Разведочного отделения штаба.» «Разведочное отделение, — говорилось далее, — согласно договору с гг. Лениным, Троцким и Зиновьевым, будет иметь наблюдение за иностранными миссиями и военными делегациями и за контрреволюционным движением, а также будет выполнять разведывательную и контрразведывательную работу на внутренних фронтах, для чего в различные города будут командированы агенты». Вот из какого источника появились германские офицеры в Смольном, став там полными хозяевами положения! Оставляя в стороне вопрос о том, почему Германский генеральный штаб пользуется в своем делопроизводстве старым стилем, нельзя не обратить внимания на другой, более существенный «прокол»: 25 октября 1917 г. «Правительства Народных Комиссаров» еще не существовало, а Ленин с Троцким, в ожидании взятия Зимнего дворца и ареста Временного правительства вечером 25 октября, лежа на газетах в одной из комнат Смольного, еще обсуждали, как назвать новую власть. А в Берлине, оказывается, уже знали, а может быть даже и подсказали, как отличить от Временного правительства будущее Временное рабоче-крестьянское правительство, созданное в ночь на 26 октября на Втором Всероссийском съезде Советов».
Если кто-то ещё не понял: оцените оригинальность исследовательского стиля «профессионального историка»: Вызывает сомнение какая-то дата? Лёгким движением руки она исчезает без следа!
Замечу, что, людей с повадками Акима Арутюнова, просто опасно пускать в какие бы то ни было архивы. Ну и в любом случае: на входе – отбирать ножницы, на выходе – проверять карманы.
…(И ниже в том же письме.)
В Комиссариат по Иностранным делам:
Указанные в настоящей бумаге офицеры были в Революционном Комитете и условились с Муравьевым, Бойс и Данишевским о совместных действиях. Все они поступили в распоряжение Комитета. Консультанты явятся по назначению.
Председатель Военно-Революционного Комитета Совета Раб. и Солд. Депутатов:
А. Иоффе Секретарь: П. Крушавич. 27-го Октября 1917 года 698.
С позиции источниковедения, достоверность и подлинность этого документа оказалась бы равной нулю, если бы не имелись другие материалы, устанавливающие их внутреннюю взаимосвязь, идеологическую и политическую общность с изучаемым источником. В ходе исследования удалось выявить несколько существенных документов, позволивших убедиться в подлинности документа № 5. Это прежде всего факты, содержащиеся в документах № 3 (протокол и два циркуляра), факсимиле которых приведены ниже. Их значение трудно переоценить.
Неплохой источниковедческий вариант: доказывать подлинность одного «документа Сиссона» - другим. Кроме того, сам Арутюнов упомянул документ №5 как один из немногих, которые известный американский историк, лингвист и дипломат (бесспорно авторитетный ученый) Джордж Кеннан…подверг экспертизе относительно полно. Абсолютно такая же история происходит с документами №7, №19 и №37-А, которые Аким приводит на страницах своей книги. Напомню: Кеннан считал эти документы подделкой. Получается, что недостаточно полно подверг экспертизе указанные документы Кеннан, раз Арутюнов даже не упомянул о доводах «бесспорно авторитетного учённого» в своих комментариях.
Анализируя, в частности, протокол, отметим, что под ним поставили свои подписи уполномоченные Совета Народных Комиссаров И.А. Залкинд, Е.Д. Поливанов, К.А. Мехоношин, А.А. Иоффе и адъютант “Нахрихтен Бюро” в Петрограде лейтенант Генрих, что неоспоримо говорит об их причастности к немецко-большевистским секретным связям. А Генрих, как явствует из документа № 5, в числе других офицеров был командирован в Петроград “для учреждения Разведочного Отделения Штаба” и, с одобрения Иоффе, приступил к своим обязанностям.
О том, что «явствует» из документа №5 см. выше.
Документ, обозначенный в сборнике под № 1, по праву следует отнести к разряду особо важных, и в этом легко можно убедиться.
Документ 1
“Народный Комиссар
по Иностранным Делам. (Весьма секретно.) Петроград, 16 ноября, 1917 г. Председателю Совета Народных Комиссаров:
Согласно постановления, вынесенного совещанием Народных Комиссаров тт. Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, нами исполнено следующее:
1. В Архиве Комис. Юстиции из дела об “измене” т.т. Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. изъять приказ Германского Императорского Банка за № 7433 от 2-го марта 1917 года об отпуске денег т.т. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др., за пропаганду мира в России.
2. Проверены все книги Хиа-Банка в Стокгольме, заключающие счета т.т. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по ордеру Германского Императорского Банка за № 2754. Книги эти переданы тов. Мюллеру, командированному из Берлина.
Уполномоченные Народного Комиссара по Иностранным Делам.
Е. Поливанов
Г. Залкинд
Интересно, как Уполномоченные Народного Комиссара по Иностранным Делам Е. Поливанов и Г. Залкинд ухитрились «исполнить» проверку всех книг Хиа-Банка в Сткгольме? Да ещё и передать их потом тов. Мюллеру, командированному из Берлина. Насколько я в курсе, и Поливанов и Залкинд в описываемое время находились на территории России.
Примечание. Российский Совет Народных Комиссаров находился всецело под властью своего Председателя, Владимира Ульянова (Ленина), бывшего в ту пору Министром иностранных дел, — Льва Троцкого, в настоящее время состоящего Военным Министром, и Посла в Германии А. Иоффе. Письменная пометка на полях гласит: “Секретному Отделу В.У.”. Так Ленин привык обозначать свои инициалы. По-английски было бы V.U. для обозначения Владимира Ульянова. Таким образом, если бы не нашлось нигде другого официального документа, удостоверяющего приказ Имперского Банка за № 7433, одного этого было бы достаточно для доказательства его содержания: и вот где находится звено, соединяющее Ленина непосредственно с его поступками и его виновностью. Но как бы то ни было, данные, составляющие содержание циркуляра, существуют, и они следующие:
Предписание: Числа 20-го марта, 1917 г. от Имперского Банка, представителям всех Германских Банков в Швеции:
Сим уведомляется, что требования денег, предназначенных для пропаганды в России, будут получены через Финляндию. Требования эти будут поступать от следующих лиц: Ленина, Зиновьева, Троцкого, Суменсон, Козловского, Коллонтай, Сиверса и Меркалина, лиц, которым счет был открыт в согласии с нашим предписанием за № 2574 в агентствах, частных германских предприятиях в Швеции, Норвегии и Швейцарии. Все эти требования должны сопровождаться одной из двух подписей следующих лиц: Диршау или Милькенберга. При условии приложения одной из упомянутых подписей вышеназванных лиц, сии требования должны быть исполнены безо всяких отлагательств. — 7433, Имперский Банк».
Как видим, документ весьма серьезный и требует глубокого анализа. Поэтому для установления его достоверности потребуется использовать дополнительные факты, содержащиеся в различных источниках, кроме документа № 2, на который справедливо ссылается Э. Сиссон.
Аким снова намекает на безотказный «источниковедческий анализ». Но здесь можно обойтись и без него. Ведь что тут, собственно, анализировать? Достаточно внимательно посмотреть на список лиц, которые должны были «требовать» деньги, и можно сразу отправлять в помойку этот «весьма серьёзный документ».
Ленин и «иудушка» Троцкий. Кто мог в марте 1917 года знать, что они будут союзниками, а не противниками? Если по поводу Ленина «историк» всё же «бесспорно доказал», что немцы его «повязали на волыне» сразу после начала войны и завербовали в агенты, то с Троцким-то как? В марте он находился в Америке, а в Россию попал только в мае. Любопытно, что 25 марта 1917 года в великобританском консульстве в Нью-Йорке (где Лев Давыдович заполнял вопросные бланки, необходимые для проезда в Россию), ему со стороны английских властей было заявлено, что никаких препятствий к проезду не будет. Но откуда 2-го марта (!) у немцев (!) могла быть уверенность в том, что Троцкий вообще доберётся до России, а не будет посажен в тюрьму? Его, кстати, англичане всё-таки арестовали в Канаде ненадолго, но отпустили, после возмущённых требований Временного правительства (в книге Троцкого глава, посвящённая этим событиям, носит небезынтересное название «В концентрационном лагере»).
Ну а где гарантии того, что Лев Давидович потратит деньги именно на нужные немцам цели? Когда они успели его-то завербовать?
Про Суменсон – вообще жесть. Кто она такая, чтобы вообще что-то требовать? В письме «Заграничному бюро ЦК» от 17 (30) августа 1917 года суперагент Ленин писал о ней так: «Что сие за особа? Первый раз услыхал!». Ответил Владимиру Ильичу, напомню, Ганецкий: «Она типичная буржуйка, абсолютно никакого отношения ни к какой политической партии никогда не имела. Как поверенная своей фирмы она честно исполняла свои обязанности и стала невинной жертвой во всей этой клевете». И даже если вслед за г-ном Арутюновым поверить, что здесь «немецкие шпионы» сговорились и нагоняют туману, то всё равно: попасть в суровый список революционных деятелей на почётное четвёртое место (сразу после «Демона Революции»!) г-жа Суменсон могла только ПОСЛЕ июльских событий, когда её имя в газетах плотно связали с именем Ленина.
Еще задолго до октябрьского переворота В.Л. Бурцев называл Ленина и ленинцев “немецкими агентами”. А после июльского путча большевиков он направил в редакцию “Русской воли” два письма (7 и 16 июля), в которых осуждал предательскую деятельность Ленина, Коллонтай, Луначарского и других лидеров большевиков. Однако в качестве доказательства никаких фактов не приводил. В этой связи наибольший интерес вызывают воспоминания уже знакомого нам Б.В. Никитина. Он пишет, что некий Степин, занимающийся продажей швейных машин компании “Зингер”, “как выяснило наше расследование, начиная с апреля месяца 1917 г. ...нанимал людей для участия в большевистских демонстрациях... Степин был агентом Ленина”. Далее он говорит, что 3 июля, около 6 часов вечера, Степин попадается на удочку агента контрразведки Савицкого и сообщает ему, что “он первый человек” у Ленина, что последний ему во всем доверяет и сам дает деньги. Савицкий видел в шкафу у Степина много денег в мелких купюрах по 5-10-25 рублей” для раздачи рабочим, солдатам и матросам. Никитин сообщает также, что у некоторых солдат, особенно у матросов, арестованных после июльского восстания, “мы находили... десятирублевки немецкого происхождения с двумя подчеркнутыми цифрами” (речь шла о фальшивых деньгах, которые печатались в Германии и через Финляндию переправлялись в Россию).
Если честно, то Стёпин, как «первый человек у Ленина» вызывает у меня серьёзные сомнения. Ситуацию не спасает даже то, что он занимался продажей швейных машин компании «Зингер». В.Л.Бурцев, кстати, в подлинность «документов Сиссона» не верил. Судя по всему, даже пойманный на удочку Стёпин вызывал у него доверия больше.
Особый контроль, который был установлен контрразведкой на участке Петроград — Выборг — Торнео, вскоре дал свои плоды. Никитин пишет, что “в первых числах июня Переверзев сообщил мне, что ему удалось получить сведения при посредстве одного из членов центрального комитета большевиков, что Ленин сносится с Парвусом письмами, отправляемыми с особыми нарочными”. По словам Никитина, на станциях Выборг и Торнео и по всей линии было усилено наблюдение; стали обыскивать всех приезжавших и переходивших границу. “Не прошло и недели такого наблюдения, — пишет Никитин, — как в Торнео при обыске было обнаружено письмо, адресованное Парвусу. До конца июня таких писем было доставлено еще два. Все они, написанные одним и тем же почерком, очень короткие... Подпись была настолько неразборчива, что даже нельзя было прочесть приблизительно.
Зачем тогда вообще подписываться?
Содержание писем весьма лаконично, без всякого вхождения в какие-либо детали. В них просто приводились общие фразы, вроде: “работа продвигается очень успешно”; “мы надеемся скоро достигнуть цели, но необходимы материалы”; “будьте осторожны в письмах и телеграммах”; “материалы, посланные в Выборг, получил, необходимо еще”; “присылайте побольше материалов” и “будьте архиосторожны в сношениях” и т.п. (выделено мной. — А.А.). “Имея так много указаний, — продолжает Никитин, — установить автора писем было совсем недолго. Не надо было быть графологом, чтобы положить рядом с письмами рукопись Ленина, признать везде одного и того же автора”.
На месте г-на Никитина я бы всё-таки обратился к помощи графологов. Странно получается, Ленин, не таясь, пишет собственным почерком, а вместо подписи ставит такую закорючку, которую даже адресат вряд ли поймёт. Чем хуже были бы «В.У.» или «Н.Л.» (Николай Ленин)?
И все же воспользуемся плодами многолетних поисков и предоставим читателю возможность ознакомиться с секретным документом, перехваченным российской контрразведкой, который, очевидно, давал правоохранительным органам Временного правительства право на арест Нахамкеса (Стеклова), подозреваемого в антигосударственной деятельности:
“Берлин, 14 июня 1917г. Господину Ниру в Стокгольме. В Ваш адрес через господина И. Рухзергена переведены 180 000 марок во время своей поездки в Финляндию, остальная же сумма поступает в Ваше распоряжение на агитацию против Англии и Франции. Сообщаем, что присланные письма Молянина и Стеклова нами получены и будут обсуждены. С уважением Парвус” (выделено мной. — А.А.).
Приведенный документ прямо доказывает связь Стеклова с агентом германских разведорганов — Парвусом.
«Плод многолетних поисков» это старая знакомая - «Сводка Российской контрразведки» (РЦХИДНИ. Ф. 4. Оп. 3. Д. 52. Л. 6).
Теперь о тексте: 1)Кто есть такой г-н Нир в Стокгольме, получивший через И.Рухзергена деньги на агитацию?
2)О чём писал Стеклов Парвусу? (Вариант: «Поздравляю тебя, Парвус, ты балбес!»)
3)На чём основывается уверенность Акима Арутюнова в том, что именно вышеприведенный документ, очевидно, давал правоохранительным органам Временного правительства право на арест Нахамкеса (Стеклова)?
4)Насколько существенно то, что Нахамкес (Стеклов), большевиком в то время не являлся?
Теперь рассмотрим три письма, которые были изъяты при обыске граждан в Торнео, обратив особое внимание на выделенную мной фразу. Никитин, цитируя отрывки из этих писем, назвал их автора. Но он прекрасно понимал, что для установления истины нужен следственный эксперимент. Иными словами, необходимо было сравнить эти письма с другими письменными источниками, принадлежащими подозреваемому лицу. А такой возможности в тот момент у Никитина может быть не было, поскольку подозреваемый, Ленин, находился в бегах. Сегодня автора тех писем можно назвать безошибочно.
Известно, что Ленин к многим словам весьма часто прибавлял приставку “архи”. Например, “архискверный Достоевский”. С учетом данной привычки Ленина начался долгий и утомительный поиск. В одном лишь 49-м томе его трудов обнаружилось множество слов с этой приставкой (более 50-ти): “архиоппортунист”, “архимерзость”, “архисущественный”, “архиосторожным”, “архитрудно”, “архиважно”, “архиполезно”, “архинадежными”, “архидружественными”, “архидоверчиво”, “архискудный”, “архиинтернациональное”, “архисложное”, “архиинтересное”, “архикороткое”, “советую быть архиосторожным”, “надо быть архиосторожным”... и наконец: “Будьте архиаккуратны и осторожны в сношениях”.
А теперь сравним эту последнюю фразу, взятую из письма Ленина Ганецкому и Радеку от 12 апреля 1917 года, с фразой из письма, адресованного Парвусу. Думается, нужды в комментариях здесь нет.
Нет уж, извините! Я просто не могу оставить незамеченным этот титанический труд.
Итак, что мы имеем. Есть три письма предположительно написанные Лениным Парвусу. Никитин в авторстве Владимира Ильича не сомневался, мотивируя это очевидным сходством почерка. Кажется, можно смело довериться в этом вопросе автору? Но нет, не таков Аким Арутюнов! Широко известный своей объективностью и непредвзятостью учёный-историк просто физически не может оставить даже малейший повод для сомнений в своём монументальном исследовании.
Никитин утверждает, что почерки идентичны? Да откуда ему, жалкому начальнику Петроградской контрразведки об этом знать?! Пишет, что мог положить рядом с письмами рукопись Ленина? Да ладно! У него и ленинских образцов почерка-то, наверное, не было, ведь Ленин находился «в бегах», а на бегу, как известно, писать затруднительно. А то, что Никитин даже в эмиграцию ухитрился вывезти личный архив по рассматриваемой теме, так это вообще не в счёт.
Ну, что ж, в утверждениях г-на Никитина есть-таки слабое звено. Не беда! Чип и Дейл, в лице Арутюнова, спешат на помощь! Раскрыв твёрдой рукою первый попавшийся под руку том ПСС, Аким начинает тщательно выписывать в блокнот слова с приставкой «архи». Одна книжка отлетела в сторону, вторая, третья… Воспалённые глаза лихорадочно бегают по страницам в поисках нужных слов. “Архитрудно”, “архимандрит”, “архитектура”, “ахинея”… Четвёртая книга, пятая… Усталые веки тяжелеют и начинают слипаться. Но ответственность перед Историей пересиливает изнеможение, и сверхчеловеческим усилием воли Аким Арутюнов раскрывает ещё одну книгу. Сжав губы и скрипя зубами, он записывает в истерзанный блокнотик очередные драгоценные находки: “архиглупость”, “архипелаг”, “архив”, “Архангельск”… Дрожащие пальцы с трудом выводят кривые буквы. И тут… БИНГО!!! Есть почти полное совпадение! Миссия выполнена, и Бэтмен исторических наук может немного отдохнуть, перед очередным подвигом.
Может мне кто-нибудь объяснить, зачем нужны были все эти чудовищные мазохистские самоистязания? Неужели не нашлось доброго человека, который бы объяснил Акиму простую вещь: Никитин не утверждал, что цитирует письма дословно. Он писал, что в письмах приводились общие фразы, «вроде» (!) той, которую мы рассматриваем. А не «например» или «такие, как». Если бы у него были копии этих писем, он бы их просто процитировал полностью, ввиду того, что все три письма были «очень короткими», да ещё и «лаконичными». Сомневающиеся пусть вернутся к главе №6 и перечитают старательно переписанные бывшим начальником контрразведки (вплоть до адресов!) телеграммы г-жи Суменсон, копии которых действительно сохранились в его архиве. Так что «цитировал» письма Никитин по памяти и спустя много лет. Что касается точности попадания, то она может объясняться как простым совпадением (мало ли что он читал накануне?), так и тем, что письмо, с таким трудом найденное Арутюновым в 49-м томе ПСС, г-н Никитин наверняка в своё время читал. Обратите внимание на дату: 12 апреля 1917 года. Письмо Ганецкому и Радеку было одним из первых, которые Владимир Ильич написал, оказавшись в Петрограде (т.е. – на подведомственной Петроградской контрразведке территории), и отправил в Стокгольм. Такое вот совпадение. Начальнику контрразведки по должности надо было быть в курсе того, о чём пишет сообщникам только что приехавший глава партии, провозгласившей лозунг желательности поражения своего правительства в империалистической войне. Да и «Апрельские тезисы» («Никакой поддержки Временному правительству» и пр.) уже были озвучены. Возможно, всё-таки запала г-ну Никитину в мозг звучная комбинация слов из перехваченного послания. Тем более что даже в этом (небольшом!) тексте, слова с замечательной приставкой «архи» вождь большевиков употребляет раз пять-шесть. А может быть, копия как раз этого письма в никитинском архиве сохранилась?
Короче говоря, я уверен, что здесь злую шутку с Акимом Арутюновым сыграло знакомство с такими феноменальными людьми, как г-жа Фофанова и г-н Пудиков? Ну не все люди могут пронести через года в своей памяти текст каждого прочитанного письма, чтобы потом воспроизвести его дословно. А свои «Роковые годы» г-н Никитин издал в Париже в 1937-ом, как-никак, году.
Ладно, оставим на время в покое Акима и посмотрим теперь внимательно на сами «свидетельства» бывшего начальника Петроградской контрразведки. Я надеюсь, читатель не забыл ещё про июльскую кампанию по дискредитации большевиков? Министр юстиции Временного правительства Переверзев тогда совсем не в двусмысленных выражениях предлагал г-ну Никитину сделать всё возможное для достижения цели: «Положение правительства отчаянное; оно спрашивает, когда же ты будешь в состоянии обличить большевиков в государственной измене?!». И далее: «Докажите, что большевики изменники, - вот единственное, что нам осталось». А теперь ещё раз перечитаем, что пишет в своих мемуарах глава этого весёлого ведомства. Вот мне, например, не понятно, зачем надо было контрразведчикам вытаскивать на сцену откровенного клоуна – прапорщика Ермоленко, когда у них на удочке болтался, заглотив наживку, сам Стёпин? «Первый (не второй!) человек у Ленина», как никак.
А телеграммы Суменсон? Зачем было пытаться что-то выжать из этого набора слов («откажите платить моему тестю 200 рублей» и пр.), когда уже в середине июня на руках у Никитина были написанные собственноручно Лениным и адресованные непосредственно Парвусу письма? Что-то здесь не сходится. К тому же, напомню: по утверждению Г.Л.Соболева в воспоминаниях бывшего начальника контрразведки встречаются прямые искажения фактов. Он, к примеру, «существенно исказил» показания Суменсон, чем «серьёзно подвёл многих историков». Я, хоть и не историк, но верить г-ну Никитину на слово воздержусь. Тем более, что свой долг начальник контрразведки в итоге выполнить не смог и «дуэль» Ленину проиграл. А признаваться в собственной профессиональной несостоятельности сложно всегда.
В ноябре-декабре 1917 года в адрес советского правительства поступило еще 10 писем различного характера. Так, 1 ноября 1917 года Генштаб через германское Разведочное Отделение в Петрограде направил письмо в СНК (документ № 21) с просьбой сообщить “тщательно проверенные сведения о количестве запасов боевого снаряжения в следующих пунктах: Петроград, Архангельск, Владивосток, Казань, Тифлис...”, требуя также “указать количество и место хранения доставленных из Америки, Англии и Франции боевых припасов и те войсковые части, которые несут охрану военных складов. Подлинность этого документа несложно доказать: его так же, как и документ № 5, подписали О. Рауш и Ю. Вольф, и идентичность подписей легко может установить графологическая экспертиза.
Взяли бы, да установили. Тогда бы уж совсем несложно было доказать, что все эти 10 писем «различного характера» точно такая же лажа, как и указанный док. №5 (см. выше), с которого рассмотрение «документов Сиссона» Арутюнов и начал. Тут, собственно, важен сам принцип. Имеются т.н. «документы Сиссона». Некоторые исследователи (Кеннан, Старцев, Соболев, к примеру) считают их фальшивкой и даже называют автора всей серии. Аким Арутюнов пытается доказать обратное. Аргумент: подписи под документами идентичны. Так ведь Старцев и Соболев утверждают то же самое! Все эти документы были исполнены Фердинандом Оссендовским.
В письме от 19 ноября (документ № 6) германский Генштаб извещает СНК, что в распоряжение советского правительства направляются “в качестве военных консультантов и опытных боевых офицеров” 8 человек, с указанием их фамилий и воинских званий. Указанным лицам предписывалось отобрать из русского плена немецких офицеров, которые так же должны были находиться “в полном распоряжении Русского Правительства, как это было установлено на совещании в Стокгольме при проезде тт. Ленина, Зиновьева и др. в Россию”.
Ну конечно! Где же ещё было совещаться на эту скользкую тему, как не в Стокгольме? Романтической ночи (с 28-го на 29 декабря 1916г.) в немецком посольстве в Швейцарии, так красочно описанной Арутюновым в гл.4, всяко не хватило.
И ещё интересно: о каком Русском Правительстве могли говорить немцы с Лениным на совещании при проезде через Стокгольм в апреле 1917 года? О Временном? Или немцы в будущее так лихо заглянули? Мол, мы верим в вас, большевики! Как приедете в Россию, сразу захватывайте власть, потом организуйте своё Русское Правительство, потом выбирайте себе из пленных любых понравившихся немецких офицеров и распоряжайтесь ими как хотите.
М-да…
Документ подписан О. Раушем и Ю. Вольфом.
Это – марка, спору нет.
Но это еще начало доказательства подлинности документа № 6. Среди восьми офицеров, направленных в распоряжение большевистского правительства, значатся майоры Эрих (Егоров) и Андерс (Рубаков), которые с помощью М.В. Фофановой и Эдгара Сиссона уже расшифрованы и опознаны.
Арутюнов скромно умолчал о своём вкладе. Но мы-то знаем, что три этих персонажа вместе составляют такую гремучую смесь, которая круче напалма выжигает все сомнения.
Но этим не завершается анализ документа № 6, а, напротив, начинается.
Как?! Опять???
И самым интересным в его исследовании является то, что он получает официальное подтверждение советскими источниками. Судите сами: только в Барнаульском отряде ЧК служило 160 немцев, отобранных из числа бывших военнопленных.
Получается, что большевики ещё и не всех желающих немецких военнопленных к себе принимали, а устраивали претендентам отбор: Высок? Строен? Белокур? – Годен!
Остаётся только закрепить успех и, воспользовавшись логикой Арутюнова, доказать, что большевики были и австрийскими, и венгерскими, и турецкими шпионами. И китайскими тоже. Ведь:
…Можно понять большевистских правителей, пополняющих свою армию военнопленными австро-венгерской, немецкой и турецкой армий, а также китайскими волонтёрами.
Можно не останавливаться и заклеймить большевиков ещё и как чешских наймитов. Ведь на их стороне воевал Ярослав Гашек, например. Был комендантом города Бугульмы. Если ещё вспоминать про чехов, то даже у нас на Камчатке, где Гражданская война не имела особенно ожесточённого характера, и число погибших с обеих сторон шло на десятки, одна из улиц областного центр названа в честь погибшего в бою красного партизана Войцешека. Когда, после его гибели (и ещё трёх партизан: Иосифа Бохняка, Бориса Давыдова и Леонида Тушканова) стали выяснять кто он такой, то кроме фамилии и национальности ничего установить не удалось. Даже имени его никто не знал: «чех Войцешек». И скромная характеристика: «отличался выносливостью, сметкой, храбростью».
Ладно, идём дальше:
Весьма срочное письмо от 9 декабря “Нахрихтен Бюро” адресовано Троцкому. Этот документ настолько серьезен, что следует привести его полностью.
Документ 35
“Г.Г. С., Нахрихтен Бюро, Секцион Р, № 181.
В. Срочно 9 декабря, 1917 г. Г. Народному Комиссару по Иностранным Делам:
Согласно Вашему поручению. Разведочным Отделением 29 Ноября был командирован в Ростов майор Фон-Бельке, установивший там разведку за силами Донского Войскового Правительства. Майором был организован также отряд из военнопленных, которые и принимали участие в боях. В этом случае военнопленные, согласно указаниям, сделанным июльским совещанием в Кронштадте с участием: г.г. Ленина, Зиновьева, Каменева, Раскольникова, Дыбенко, Шишко, Антонова, Крыленко, Володарского и Подвойского, были переодеты в русскую солдатскую и матросскую форму. Майор Ф. Бельке принял участие в командировании, но сбивчивые распоряжения официального командующего Арнаутова и бездарная деятельность разведчика Туллака парализовали план нашего офицера. Посланные по приказу из Петербурга агенты убить ген. Каледина, Алексеева и Богаевского оказались трусливыми и не предприимчивыми людьми. К Караулову проехали агенты. Сношения ген. Каледина с англичанами и американцами несомненны, но они ограничиваются денежной помощью. Майор Ф. Бельке с паспортом финна Уно Муури возвратился в Петербург и выступит сегодня с докладом в кабинете Председателя Совета в 10 час. вечера.
За Начальника Отделения:
Р. Бауер.
Адъютант: М. К. (?)
Примечание. Это является хладнокровным раскрытием германо-большевистского плана убийства Каледина и Алексеева, а также доказательством того обстоятельства, от которого так часто отрекался Смольный зимой, а именно, что Германские военнопленные были вооружены в качестве русских солдат для борьбы против русских националистов на Дону. Письмо также содержит полный список участников Июльского Конспиративного Совещания в Кронштадте. Замечание на полях против параграфа, говорящего об убийстве: “Кто их послал?” — написано неизвестным почерком. Майор фон-Бельке — немецкий офицер, о котором говорится в документе № 5. Его шифрованная подпись — Шотт.
Имею фотографию письма. (Выделено мной. — А.А.).
Невозможно не согласиться с комментарием Сиссона. Тем более что агентурная и предательская деятельность большевиков в пользу Германии на документальной основе была уже аргументированно доказана выше.
Не знаю, с чем соглашается г-н Арутюнов, а я предлагаю согласиться с таким фактом: исходя из текста, можно с уверенностью сказать, что майор Ф.Бельке русским языком владел весьма посредственно. Иначе г-н майор возвращался бы из Ростова в Петербург не с паспортом финна Уно Муури, а с удостоверением на имя Василия Пупкина. Согласившись с этим фактом, остаётся только удивляться, зачем посылать (тайно!) устанавливать разведку на Дону такого, мягко говоря, заметного человека. Ведь в распоряжении большевиков были, как минимум, ещё два майора (с усиками) Эрих и Андерс (они же Рубаков и Егоров). Исходя из фамилий, эти ребята русским языком владели в совершенстве.
Ещё замечание: в документе речь идёт о многих событиях, здесь и участие в боях, и покушение на убийство… Вот только солидная часть отчёта посвящена полугодичной давности совещанию в Кронштадте. Неужели обстановка в России не поменялась с июля месяца? Неужели с июля по декабрь не произошло ничего более существенного, чем этот стародавний договор? Зачем вообще о нём было вспоминать, да ещё так пространно? Ленин что, наругал бы немцев, если бы узнал, что они переодевались без спроса? Ну, одели русскую форму, и одели. О чём, собственно, говорить? Тут Каледина с Алексеевым надо было мочить! Неужели немецкие диверсанты так бы в своих касках с шишаками и ходили? На Дону?
Короче говоря, получается следующая картина: большевистские «узурпаторы», практически растёртые в порошок после июльского мятежа, собрали совещание со своими немецкими «кураторами» в г. Кронштадте. Говорить было особенно не о чем, поэтому, для разнообразия, решили в случае чего одевать немецких военнопленных в русскую форму. Прошли четыре бурных, революционных месяца. В октябре ленинцы каким-то чудом всё-таки дорвались до власти. В ноябре они решили поручить немецким контрразведчикам организацию убийства своих политических противников. В декабре получили примерно такой отчёт:
«С убийством Каледина и Алексеева ничего не вышло. Всё испортили ваши трусливые и непредприимчивые бездари. Наши храбрые и предприимчивые люди, напротив, делали всё правильно (а одеты были в русскую солдатскую и матросскую форму, в соответствии с июльским совещанием в городе Кронштадте. Там, если помните, ещё Ленин, Зиновьев, Каменев, Раскольников, Дыбенко, Шишко, Антонов, Крыленко, Володарский и Подвойский были. Кажется, Троцкий ещё на пару минут забегал, но это не точно). А про покушение вам сегодня всё расскажут подробно, ждите».
На мой взгляд, из всех «документов Сиссона», этот – самый топорный.
… то, что немецкие разведорганы и ВЧК работали рука об руку, говорит также документ № 38, под которым стоит личная подпись Залкинда, но почему-то заменена первая буква имени.
Как умилительно выглядит это «почему-то». Нечасто выпадает возможность простому человеку, оказать существенную помощь растерявшемуся историку. Спешу прийти на помощь! Итак, имеется подпись «Готовый к услугам: Ф. Залкинд». Выше, документы №1 и №3 подписаны «Уполномоченный Совета Народных Комиссаров. Г.Залкинд». Тут поневоле задумаешься, особенно если учесть, что Залкинда звали Иван Абрамович. И всё-таки у меня есть объяснение. Ведь это же очевидно! Просто Залкинд забыл, с какой буквы начинается его имя. С кем не бывает! В самом деле: я, например, не удивлюсь, если среди бесчисленных арутюновских «(выделено мной. — А.А.)» попадётся «(выделено мной, Ха-Ха)».
…Хищническая политика германских банкиров отражена в документе №11. Немецкие финансовые воротилы ставят большевикам, а точнее, народам России, кабальные условия, которые, по их мнению, должны были быть приняты советскими лидерами после подписания Брестского мира.
Документ я приводить не буду, оставлю только комментарий Арутюнова: Документ № 11 весьма серьезный во всех отношениях. Но по объективным причинам Сиссон не мог дать развернутого комментария. В качестве же замечания должен сказать, что он обязан был заметить дезинформационную запись, сделанную на документе Я. Раскиным. Дело в том, что Менжинский не был Председателем ЦИК...
«Дезинформационная запись» гласит: “Председатель Центрального Исполнительного Комитета Комиссар М. Меньшинский просит принять к сведению эту резолюцию и подготовить почву в Сов. Раб. и Солдат. Деп. на случай, если Совет Народного Хозяйства не примет этих желаний. Секретарь Я. Раскин”. Что я могу сказать… Хитроумный человек был секретарь Я.Раскин!
…Судя по содержанию документа №31, который также адресован Ленину, “Нахрихтен Бюро” выразило свое неудовлетворение медлительным действием большевистского руководства, проявленным в отношении письма от 26 февраля (документ № 30). Более того, оно потребовало также произвести кадровые перестановки в высшем командном составе армии. Поэтому Горбунов от имени Ленина дает распоряжение нижестоящим чиновникам: “Вызвать т.т. Троцкого и Подвойского. Н.Г.”.
Документ 31
“В. Секретно.
Г. Председателю Совета Народных Комиссаров. 27 февраля 1918г.
Настоящим, не получив точного ответа на мой вопрос от 25 февраля, имею честь вторично просить в срочном порядке сообщить мне количество и качество сил, направляемых к Пскову и Нарве.
Одновременно, по поручению Представителя нашего Генерального Штаба, еще раз напоминаю о желательности назначения ген. П.. .[ 112 ] на пост Верховного Командующего русскими вооруженными силами, вместо ген. Бонч-Бруевича, деятельность которого не встречает сочувствия Германского Верховного Командования. Теперь же, после покушений на жизнь и имущество немецких землевладельцев в Эстляндии и Лифляндии, что, по нашим сведениям, произошло с ведома ген. Бонч-Бруевича и националистической деятельности его в Орле, пребывание генерала на его посту нежелательно.
Начальник Отделения
Адъютант”.
По требованию Германского Генерального штаба М.А. Бонч-Бруевич был отстранен от военных дел не только на Северном фронте, но и вообще от работы в военном ведомстве. Сам факт немедленного отстранения от занимаемой должности М.А. Бонч-Бруевича убеждает нас в том, что документ № 31 “В. Секретно”, адресованный Ленину, является подлинным.
На «Хроносе» (не знаю, насколько авторитетен это источник), нашёл такую информацию: «Бонч-Бруевич, был назначен 20 ноября начальником штаба Главковерха…»; «…с начала 1918 года систематически докладывал СНК о нарастающей небоеспособности армии, укрепляя решимость правительства к ускорению подписания мира с Германией…»; «После разрыва мирных переговоров в Брест-Литовске и перехода германских войск в наступление получил 19 февраля телеграмму В.И.Ленина с требованием "немедленно, с наличным составом Ставки прибыть в Петроград" (Бонч-Бруевич М.Д., Вся власть Советам, с. 244). Выехав 20 февраля из Могилёва, прибыл в столицу вечером 22 февраля и тут же включился в организацию отпора наступающему врагу»; «9 сентября заменен на посту главкома (Сев. фронта) генералом ВА Черемисовым и назначен в распоряжение Главковерха». Пост Верховного Командующего русскими вооруженными силами, насколько я знаю, Бонч-Бруевич не занимал вообще. Главковерхом в то время (с 9 ноября 1917г. и до ликвидации этой должности 5 марта 1918г.) был Н.В.Крыленко. После подписания Брестского мира, Бонч-Бруевич вошёл 4 марта 1918 в качестве военрука в состав Высшего Военного Совета. С этого же поста, подав в отставку, был освобождён 27 августа 1918 года.
В документе говорится о том, что немцы «желали» вместо Бонч-Бруевича, видеть на посту Верховного Командующего русскими вооруженными силами ген. П... [ 112 ] . Сноска 112 гласит: «Фамилию генерала невозможно прочитать». Полностью согласен. Тем не менее, можно с уверенность сказать, что эта фамилия не «Черемисов». На ксерокопии ясно видно, что фамилия «желательного» генерала начинается с буквы «П» и состоит не более чем из пяти букв. Так что большевики, мягко говоря, наплевали на «пожелания» Германского Генерального штаба.
Следует сказать, что германские власти, заинтересованные в скорейшем подписании мирного договора с Россией, делали все возможное, чтобы ускорить процесс установления власти большевиков на местах. Они оказывали большевикам не только материальную помощь, но и отправляли в Россию для подавления народного сопротивления большевистской власти опытные военные подразделения германской армии и средства. Об этом свидетельствуют приводимые ниже документы из сиссоновского сборника.
Документ 8
“Рейхсбанк, № 2, Берлин,
(Весьма секретно) 8-го Января 1918 года. Народному Комиссару по Иностранным Делам:
Сегодня мною получено сообщение из Стокгольма, что в распоряжение наших агентов переведено 50 миллионов рублей золотом для вручения их представителям Народных Комиссаров. Кредит этот предоставлен Правительству России на уплату содержания Красной Гвардии и агитаторам в стране. Имперское Правительство считает своевременным напомнить Совету Народных Комиссаров необходимость усиления пропаганды в России, так как враждебное к существующей в России Власти отношение Юга России и Сибири очень озабочевает Германское Правительство. Необходимо послать повсюду опытных людей для установления однообразной Власти.
Представитель Имперского Банка.
Фон Шанц.
Снова возникает тот же вопрос: если уж немцы не жалели миллионы рублей (золотом!) на установление «однообразной» большевистской власти, то почему они не озаботились её созданием на подконтрольных себе территориях? Напротив, такое ощущение, что немцы были готовы согласиться хоть на чёрта лысого, только не на своих платных агентов. Да и навязчивая адресность финансовой поддержки усиливает сомнения в подлинности этого «документа».
В принципе, понятно, зачем его создатели притянули сюда Красную гвардию. Если бы документ мог датироваться позднее, то на месте красногвардейцев однозначно бы оказались злобные чекисты. Но, по срокам не лезет, увы. Так что пришлось довольствоваться тем, что было. А я напомню, что отряды Красной гвардии, на заре своей деятельности получали деньги из касс тех предприятий, при которых были созданы. Позднее, они финансировались Советами. Причём, далеко не всегда пробольшевистскими. Небольшая цитата из книги Яна Пече «Красная гвардия в Москве в боях за Октябрь»:
«…секретарь Моссовета, меньшевик-интернационалист, пытался не допустить отряд Красной гвардии для охраны ВРК в здание Моссовета, заявив, что оно является местом ... экстерриториальным. Казначей Моссовета (также интернационалист) сначала отказывал в выдаче денег для продснабжения отрядов Красной гвардии, а затем пытался ограничить размеры этих выдач».
В январе 1918 года меньшевиков в столичных Советах практически не осталось, на вот левые эсеры вполне себе с большевиками сотрудничали. Так что адресовалось это письмо (как и многие другие «документы Сиссона») отнюдь не только большевикам.
А самое непонятное: зачем там вообще были нужны «золотые» немецкие рубли? Золото к январю 1918 года из обращения исчезло полностью, и своё денежное содержание красногвардейцы получали БУМАЖКАМИ. Так что их «зарплата» ограничивалась только производительностью печатных станков Экспедиции Заготовления Государственных Бумаг. «Экспедиция», кстати, была, наверное, единственным царским предприятием, которое функционировало на полную мощность и при Временном правительстве, и при большевиках. Например, дневная (!) производительность ЭЗГБ (правда, во второй половине 1918 года) составляла более 120 миллионов рублей разными кредитными билетами: «царскими», «думками», «керенками»... Можно, к слову, вспомнить, что численность Красной гвардии на ноябрь 1917 года по разным оценкам составляла до 200 тысяч человек. Если сопоставить эти цифры (ниже Сиссон оценивает среднее суточное жалование красногвардейцев в 14 руб.), пусть даже разнящиеся по датам, то будет видно, что дневную зарплату всех красногвардейцев «Экспедиция» отщёлкала бы примерно за полчаса, при круглосуточном режиме работы. И от того, что в сейфах большевиков появились «золотые немецкие рубли» ничего измениться не могло.
Примечание Сиссона. Члены Красной Гвардии получали от 12 до 16 руб. в день в то время, как жалованье солдата едва достигало соответствующего числа в копейках. Это письмо указывает место, откуда получались деньги. Большевистское Правительство также требовало от владельцев заводов, чтобы они регулярно платили жалованье своим рабочим, в то время когда последние состояли на службе в Красной Гвардии. Пометка на письме указывает на то, что оно было направлено к Меншинскому, Министру финансов, при котором состоял в качестве эксперта-советника немец фон-Толь. Меншинский лично взялся за разрушение русских банков, маневр, посредством которого противники большевизма лишались средств к ведению военных действий. Это было классическим разрушением, выполненным во имя созидания.
Далее в дело снова вступает Арутюнов:
Опровергнуть этот документ невозможно, поскольку на нем сделали пометки большевистские комиссары и прочие чиновники.
Так ведь, «документы Сиссона» практически все исчирканы разными пометками. «Кремлёвские фальсификаторы» утверждают, что экспертиза их подлинность не подтвердила.
…Нельзя возразить и Сиссону…
Тут соглашусь: если бы г-н Сиссон пояснил, что именно он имел под «разрушением банков», то можно было бы, либо что-то возразить ему, либо восхитится вместе с ним красоте «классической» комбинации. А в данном случае, это всё равно, что разговаривать с человеком, который оперирует тезисами а-ля «большевики всё испортили» и пр.
Могу только сделать пару замечаний: Менжинский, строго говоря, на 8 января «министром» (наркомом) финансов не являлся, а был заместителем И.М. Скворцова-Степанова. Другое дело, что Скворцов-Степанов приступить к своим обязанностям не смог, и Вячеслав Рудольфович на самом деле его «замещал». Официально же наркомом Менжинский стал только в феврале.
Теперь по суммам. Сиссон предлагает нам поразиться, как жировали красногвардейцы, в сравнении с солдатами. Говорю сразу: делать этого не стоит. Дело в том, что солдаты находились на полном государственном обеспечении, и на продукты, например, им, в отличие от красногвардейцев, тратиться не приходилось.
Если быть точным, то в реальных условиях солдатам всё-таки приходилось пищу докупать. Но это уже совсем другие деньги. Процитирую «Телеграмму особого делопроизводства при главном полевом интендантстве» от 20 марта 1917г., которую Верховный главнокомандующий генерал Алексеев направил по всем фронтам:
«…Всякая невыдача натурой каких-либо продуктов против установленных мною приказом моим 1916 года, номер 446, нормальных дач должна заменяться всякими подсобными припасами из местных средств, или выдаваться на руки деньгами по установленной расценке соответственно приказа Наштаверха от 1916 года номер 1804…
…Приварочные оклады, в которые входило по приказу 446 – 20 золотников крупы или заменяющих её продуктов, должны по-прежнему исчисляться со включением в них стоимости 20 золотников крупы, риса или других подобных продуктов с тем, чтобы за неотпуском войскам соответствующих продуктов натурой таковые заменялись картофелем, овощами и вообще всем, что возможно приобрести на местах, или выдавались деньгами на руки, как указано в приказе 1804». («1917. Разложение армии»).
Жалование же красногвардейцев предлагаю сравнить не с солдатским, а со среднемесячным заработком рабочих-металлистов (в январе 1918г. – 410 руб.), кожевников (393 руб.), или химиков (436 руб.). А тем, кто всерьёз думает, что солдат в январе 1918 года мог прожить на сумму в 12-16 копеек в день, могу предложить такие воспоминания современника событий (Москва, начало 1918г.): «Свободно можно купить белый хлеб у Сухарёвки по 3 руб. и постный сухарь по 8руб. за фунт, охотно заплатишь 6 руб. за французскую булку на Тверской и, с удовольствием, 80 коп. и 1 руб. за пирожное или пирожок с мясом в кафе». Это в относительно благополучной тогда Москве. В Питере обстановка с продовольствием была похуже и цены, соответственно, ещё выше.
Хотелось лишь кое-что добавить к сказанному им, основываясь на свидетельствах современника тех лет. Старый тифлисский рабочий А.Г. Мискин рассказывал, что он лично видел, как комиссары красногвардейских отрядов наживались, составляя фиктивные списки, по которым члены Красной Гвардии получали деньги за свою службу.
Не хочется возражать А.Г. Мискину. Для себя я уверен, - такие случаи, безусловно, могли иметь место. Просто фигура тифлисского рабочего, заглядывающего через плечи большевистских комиссаров в момент составления фиктивных списков, выглядит немного неправдоподобно. Более того, старина Мискин «лично видел» и момент получения денег. Может, сам и получал?
Остаток главы «профессиональный учёный» посвятил затоплению кораблей Черноморского флота в июне 1918 года.
… Доводы Ленина и Свердлова о необходимости уничтожить Черноморский флот были неубедительны и несостоятельны. Их опровергают даже коммунистические историографы. Например, автору книги «Черноморский флот» спустя полвека после октябрьского переворота пишут: «В ходе первой мировой войны Черноморский флот успешно выполнил боевые задачи. На флоте получило дальнейшее развитие военно-морское искусство как в самостоятельных действиях, так и в совместных боевых действиях с армией». Более того, «русские матросы и передовые офицеры проявляли в ходе войны высокое боевое мастерство и мужество». То, что Черноморский флот мужественно сражался с врагами отечества, признавали даже члены ЦК партии большевиков. Так, например, на шестом съезде РСДРП Свердлов подчеркнул, что в Крыму «сильнее чем где бы то ни было, оборонческое движение и товарищи блокируются с оборонцами» И тем не менее авторы приведённой выше книги, сами себе противореча, в заключение главы «В первой мировой войне» пишут: «Решающее влияние на обстановку на флоте оказал рост революционных настроений среди личного состава, нежелание воевать за чуждые ему интересы». Довольно странно получается: целых три года Черноморский флот успешно выполнял боевые задачи, матросы и офицеры проявляли в войне с врагами отечества мужество и отвагу, и вдруг и личного состава обнаруживается «нежелание воевать за чуждые ему интересы». Ну кто поверит этим басням?
Я поверю.
«Целых три года» мужество и отвагу проявляли и другие воинские соединения, а к концу 1917 года Российская армия развалилась. Если говорить конкретно о Черноморском флоте, то могу привести «басню» командующего этим флотом адмирала Колчака: «…И вот, в конце концов, я решил просить освободить меня от командования по следующим мотивам: общее положение, полное бессилие что-нибудь сделать и совершенная моя бесполезность в той роли, в которой я нахожусь. Управлять флотом так, как я понимал, я считал невозможным и считал нелепым занимать место. Поэтому я обратился к Керенскому с просьбой освободить меня от командования. На это Керенский мне ответил, что он считает это нежелательным и просит меня подождать его приезда в Севастополь, и надеется, что ему удастся устранить и уладить те трения, которые возникли в последнее время. Я согласился и второй раз уже не настаивал. В сущности говоря, в мае месяце (1917г.) быстро произошёл общий и внутренний развал во флоте». (Ю.Кларов «Арестант пятой камеры»).
И если даже принять доводы Арутюнова (отклонив доводы Колчака, как «тенденциозные») и согласиться, что в ситуации всеобщего коллапса, Черноморский флот сохранил свою боеспособность, сути дела это не меняет: флот был обречён.
Несомненно, из всего изложенного выше каждый читатель вправе сделать свое резюме. Мне же хотелось лишь поставить вопрос: Кем после всего, что стало нам известно, считать большевиков и их вождя, определившего свою партию как “ум, честь и совесть нашей эпохи”?
| Оглавление |
ГЛАВА 12
“КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ” КРАСНОГО ТЕРРОРА
Жестокость не может быть спутницей доблести.
М. Сервантес
Рассматривая террористические акции советского правительства, должен отметить…
Рассматривая эти акции, Аким старательно обходит все попытки большевиков решить сваливавшиеся на них проблемы мирным путём. Где-то в глубине главы Арутюнов единственный раз вспоминает о неоднократных попытках большевиков отменить смертную казнь. Выглядит это у него так: «…И это не смотря на то, что смертная казнь официально была отменена». В одной из предыдущих глав, Арутюнов писал, что большевики подавили всякое инакомыслие путём закрытия всех оппозиционных газет. А ведь первое время Советская власть закрывала глаза на нарушения запретов: летом 1918 года издавались газеты меньшевиков, анархистов и даже запрещённой партии кадетов. Кстати, если читать внимательно, подтверждение этому можно встретить и в арутюновском тексте: «Несмотря на декрет о печати, публиковались статьи и отдельные работы, в которых осуждались действия правительства в отношении Православной Церкви».
Абсолютно ничего не говорит Аким об отказе от репрессий по отношению к некоторым организаторам первых антисоветских мятежей. Останется тайной для арутюноидов и освобождение «под честное слово» прямых врагов Советской власти, к примеру, генерала П.Н.Краснова.
Рассматривая террористические акции советского правительства, должен отметить, что зарубежная историография красного террора в России весьма обширна. Российская же делает пока лишь первые робкие шаги. Ей предстоит выполнить титаническую работу, связанную с фундаментальным изучением и анализом источников по отечественной истории. Особенно ответственно и критически надо изучить те сочинения, которые вышли из-под пера большевистских вождей, различных деятелей партии, комиссаров и красной профессуры. В них можно обнаружить множество фальсификаций и извращений исторических фактов, тенденциозность в их изложении.
Есть две книги: «Красный террор» С.П.Мельгунова и «Красный и белый террор в России» А.Л.Литвина. На мой субъективный взгляд, второй автор больше приблизился к пониманию сложившейся в то время в России ситуации. И дело тут (опять же, на мой взгляд) в принципиальном подходе. Ну не может в гражданскую войну одна сторона только творить злодеяния, а вторая воевать в белых перчатках.
Не претендуя на полное освещение истории красного террора, хотел бы донести до читателя наиболее характерные фрагменты из огромной массы террористическо-репрессивных акций большевистского правительства против граждан России. Руководствуясь Декретом о земле, чиновники Наркомата земледелия, опираясь на Красную армию, конфисковали 150 миллионов га помещичьих, удельных, монастырских и прочих земель. У помещиков было конфисковано скота и сельскохозяйственного инвентаря примерно в 350 млн. рублей, а их владельцы подверглись репрессии. Часть дворян успела эмигрировать, часть спасла свою жизнь у близких им людей.
Желающие могут прочитать эту главу полностью и в оригинале, а потом попытаться понять, что имел в виду Арутюнов, когда писал, что «часть дворян спасла свою жизнь у близких им людей». Что мешало злодеям – большевикам перебить всех не эмигрировавших дворян, вместе с «близкими им людьми»?
По поводу конфискации помещичьих, удельных, монастырских и прочих земель уже говорилось. Напомню только, что «бывший эсеровский» Декрет выражал чаяния крестьянства и для его реализации большевики «опирались» не на Красную армию (кроме всего прочего, в силу её отсутствия вплоть до 20 января 1918 года), а на сермяжный русский народ.
Рассказал Аким и про «террористически-репрессивный» Декрет «Об уничтожении сословий и гражданских чинов», которым уничтожалось деление общества на дворян, крестьян, купцов и мещан, ликвидировались и титулы (графские, княжеские и пр.):
…С момента обнародования декрета для всего населения страны было установлено одно общее наименование – гражданин Российской Советской республики. Формально декрет уничтожал сословия и гражданские чины. Но одновременно временное советское правительство наносило коварный удар по российским предпринимателям, по тем честным и скромным людям, кто своей кипучей энергией, усердием и природными способностями содействовал быстрому росту отечественной промышленности и торговли, вносил большой вклад в развитие экономической и военной мощи Российского государства.
Если отбросить весь неолиберальный политес, то в сухом остатке останется горькое сожаление Акима, о том, что быдлу стало невозможно указать на его истинное место. Что касается «большого вклада в развитие военной мощи», могу привести такой пример (из огромного множества). Выдержка из доклада министра юстиции Временного правительства В.Н.Переверзева на 3-ем съезде военно-промышленных комитетов в мае 1917 года: «Спекуляции и самое беззастенчивое хищничество в области купли-продажи заготовленного для обороны страны металла приняли у нас такие размеры, проникли настолько глубоко в толщу нашей металлургической промышленности и родственных ей организаций, что борьба с этим злом, которое сделалось уже бытовым явлением, будет не под силу одному обновлённому комитету металлоснабжения… При желании можно было бы привести целый ряд очень ярких иллюстраций, показывающих, с каким откровенным цинизмом все эти мародёры тыла, уверенные в полнейшей безнаказанности, спекулируют с металлом, предназначенным для обороны страны».
А вот что писал один из редакторов меньшевистской газеты «Новая жизнь» известный экономист В.А.Базаров (Руднев): «Война и вызванная ею экономическая и финансовая разруха создали такое положение вещей, при котором частный интерес частного предпринимателя направлен не к укреплению и развитию производительных сил страны, а к их разрушению… Можно ли удивляться, что так называемое «народное хозяйство» превратилось у нас в разухабистую вакханалию мародёрства, промышленной анархии, систематического расхищения национального достояния?..»
А это уже А.И.Деникин: «Своего рода естественной пропагандой (антивоенной) служило неустройство тыла и дикая вакханалия хищений, дороговизны, наживы и роскоши, создаваемая на костях и крови фронта». На удивление похожие слова, не правда ли? Эх, сюда бы Акима Арутюнова! Для него, высчитать, сколько раз Деникин и Базаров употребляли в своих сочинениях слово «вакханалия», это как обычному человеку семечек пощёлкать.
7 (20) декабря 1917 года Постановлением Совнаркома № 21 в стране создается карательно-террористическая организация — ВЧК. Назначение и подчиненность ее четко определены в следующем документе: “ЧК созданы, существуют и работают, — отмечал ЦК РКП(б) в обращении к коммунистам — работникам чрезвычайных комиссий, — лишь как прямые органы партии, по ее директивам и под ее контролем”. С этого времени террор и насилие против широких слоев населения страны, независимо от их классовой и социальной принадлежности, в сущности были возведены в ранг государственной политики. Следуя указанию Ленина, кадры ЧК формировались прежде всего из проявивших себя большевиков. Правда, до лета 1918 года немало в ЦК было и левых эсеров, которые рука об руку с большевиками совершали террор и насилие над гражданами России. Руководители ВЧК не забывали слова своего вождя, который говорил: “Хороший коммунист в то же время есть и хороший чекист”. Создав большевистский карательный орган, Ленин направил его против своих политических противников, против всех, кто отрицательно воспринял советскую власть и ее идеологическую программу. Во главе этого карательного органа был поставлен Дзержинский. Грабительским актом советского правительства стала так называемая национализация банков. Мало кто знает, что из себя в действительности представлял декрет “О национализации банков”, принятый ЦИК 14 (27) декабря 1917 года. Автором этого зловещего документа был все тот же Ульянов. В преамбуле декрета говорилось, что это мероприятие якобы осуществлялось “в интересах правильной организации народного хозяйства, в интересах решительного искоренения банковой спекуляции и всемерного освобождения рабочих, крестьян и всего трудящегося населения от эксплуатации банковым капиталом и в целях образования подлинно служащего интересам народа и беднейших классов — единого народного банка Российской Республики”. В шестом (последнем) пункте декрета, очевидно, в целях усыпления бдительности населения, подчеркивалось: “Интересы мелких вкладчиков будут целиком обеспечены”. На деле большевистское правительство подвергло экспроприации все российское население, независимо от размера вклада, все подчистую. Оно не пощадило никого: ни рабочих, ни крестьян, ни тех, кто с оружием в руках защищал отечество. Это была открытая и наглая бандитская акция, острием своим направленная против широких слоев населения России.
Подобных «наглых и бандитских акций» не чурались и белые «герои». Пример: на Кубани 28 декабря 1919 года был выпущен закон о вскрытии сейфов. Его появление мотивировалось тем, что в сейфах скопилось огромное количество наличных денег, в которых остро нуждалось Кубанское правительство для проведения мобилизации. Извлечь удалось 4,4 млн. руб. кредитных билетов и небольшое количество золотой и серебряной монеты.
В этой связи хотел бы привести один трогательный пример. У моей родственницы, медсестры Нонны Александровны Ивановой, находившейся в годы мировой и гражданской войн на фронте, в соответствии с приведённым выше декретом было конфисковано 646 рублей. После возвращения с фронта, оставшись без средств, она не могла купить себе даже зимнее пальто.
Мне искренне жаль Нонну Александровну. Не знаю, насколько в её бедах был виноват вышеупомянутый декрет, так как Аким не указал дату, когда Иванова вернулась с фронта. Описываемое время характеризовалось, в частности, гиперинфляцией, и 646 рублей могло не хватить даже на носовой платок, ведь марте 1921 г. рыночные цены почти в 30 тыс. раз превышали довоенный уровень. Находившиеся тогда в обращении совзнаки в 1924 году обменивались на государственные казначейские билеты по курсу 1 к 50 миллиардам.
Что касается «обеспечения интересов мелких вкладчиков», то на расходные операции по вкладам, произведённым до 1 января 1918 года, был установлен предел суммы ежемесячных выплат в 500 рублей. Я, разумеется, не утверждаю, что Н.А.Иванова обманывала Акима Арутюнова. Вполне возможно, что в тех, реальных условиях получить свои деньги из банка действительно было весьма проблематично, а то и невозможно. Современник событий свидетельствовал, что для того, чтобы получить деньги с текущего счёта в 1918 году, ему необходимо было предъявить удостоверение комитета бедноты, Совета и Комиссариата социального обеспечения. (из книги К.В.Харченко: «Власть. Имущество. Человек»).
Между тем, каждый совершеннолетний гражданин РФ может вспомнить в своём недалёком прошлом свою «Нонну Александровну». А многие и сами побывали в её положении. Не надо, наверное, напоминать, как повело себя наше «социальноответственное» государство по отношению к советским вкладчикам. При том, что Россия провозгласила себя правопреемницей Советского Союза. Мало того, даже царские долги перед франциями всякими признали. Я уже давненько не интересовался темой, но хорошо помню, как в купающейся в нефтедолларах Российской Федерации советские вклады могли получить только глубокие старики (лет под 90, если не ошибаюсь). Из расчёта рубль – за – рубль. Если кто не в курсе, может поинтересоваться у старших товарищей, чем отличается тысяча советских рублей, от теперешней российской «штуки».
На мой взгляд, аналогии в проблемах простых граждан просматриваются довольно чётко. Причина здесь одна и та же – крах денежной системы. Правда, в одном случае было государство, стригущее нефтегазовые купоны, а в случае Нонны Александровны – погрузившаяся в пучину гражданской войны страна. Говорить же об исключительной вине большевиков в случившейся финансовой катастрофе могут только не вполне адекватные люди. Напомню, что уже к ноябрю 1917 года рубль, без всякого участия большевиков, обесценился в 10 раз (646 рублей, например, превратились в 64 рубля). И инфляционный потенциал был ещё не исчерпан: если в 1913 году в обращении находилось примерно 1,5млрд. бумажных рублей, то к октябрю 1917 года их напечатали уже 19,5 млрд.
Кстати, по другую сторону фронтов Гражданской войны, финансовая обстановка была тоже совсем не радужная. Несколько примеров: если до войны пуд мяса стоил 8-13 рублей, то в октябре 1919 года в Северной области он уже стоил 400 рублей. В Крыму, за этот же период, мука, с довоенных 2,5 рублей поднялась до 200 рублей. А в Сибири уже с мая 1918 г. по январь 1919г. средний рост цен по всем продуктам составил 764%. А ведь на Севере англичане напечатали белогвардейцам новые денежные знаки и обеспечивали их русским золотом и иностранной валютой, находившейся в Английском банке. В 1919 году, в той же Англии печатались деньги и для белого Юга. У Колчака оказалась солидная часть золотого запаса России на сумму около 665 млн. золотых рублей. Деньги ему печатали уже в США…
(приведу один раз ссылку на источник: почти все факты и цифры по финансам взяты мною из интереснейшей книги М.В.Ходякова «Деньги революции и Гражданской войны: денежное обращение в России. 1917-1920гг.»).
Следующим шагом советского правительства было введение продразверстки. Автором этого преступного акта, который привел к братоубийственной гражданской войне, был все тот же Ленин. 9 мая 1918 года ВЦИК принял “Декрет о предоставлении народному Комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими”. Постановление обязывало “каждого владельца хлеба весь избыток сверх количества, необходимого для обсеменения полей и личного потребления по установленным нормам до нового урожая, заявить к сдаче в недельный срок после объявления этого постановления в каждой волости”. Вполне понятно, что крестьяне (а тем более казаки) восприняли этот декрет отрицательно. Обращает на себя внимание пункт, в котором говорится, что народный комиссар продовольствия наделен полномочиями “применять вооруженную силу в случае оказания противодействия отбиранию хлеба или иных продовольственных продуктов”.
Царское правительство объявило продразвёрстку 23 сентября 1916 года и ввело её со 2 декабря.
«Первый министр земледелия Временного правительства кадет А.И.Шингарёв уже 25 марта 1917 года подписывает закон о введении хлебной монополии. (Германия приняла такой закон ещё 25 января 1915 г.). Отныне владельцы продовольствия должны были весь хлеб, за вычетом того, что требуется для собственного потребления и на хозяйственные нужды, передавать в распоряжение государства. 20 августа 1917 года Министерство земледелия выпустило инструкцию, которая предписывала применять вооружённую силу к тем, кто утаивал хлеб. На практике эти постановления не выполнялись из-за полной неспособности правительства наладить дело…» (С.Кара-Мурза «Гражданская война 1918-1921, - урок для XXI века»).
С выводом уважаемого автора можно не совсем согласиться: не смотря на всю слабость Временного правительства, в сентябрьском отчёте министерство утверждало, что «система принудительного отчуждения хлеба в порядке военного вмешательства продолжает быть самым действенным способом осуществления хлебной монополии».
К слову, замечу, что к реквизициям продовольствия и лошадей прибегали абсолютно все участники Гражданской войны. А про казаков вообще разговор особый. Достаточно почитать мемуары Врангеля, где он красочно описывает, как виртуозно грабили население казачки Мамонтова и Шкуро. А в мемуарах Деникина целая глава посвящена «художествам» горцев и казаков. Про того же Мамонтова сказано, что за колонной донцов шел обоз длиной шестьдесят верст, в коем было по одной - две подводы на каждого казака, ведомые обычно отцом воина и подростком-родственником. Ничего не поделаешь, - традиции!
* * *
Особо следует сказать о казачестве, против которого фактически было совершено тягчайшее преступление, квалифицируемое как геноцид. Первым крупным репрессивным шагом советского правительства против казачества явилось Циркулярное письмо ЦК РКП(б) от 24 января 1919 года. На основании этого документа совершались массовые грабежи и расстрелы казаков, изгнание их с родных, веками обжитых мест. В первую очередь террору подверглось Донское казачество. В результате преступной экономической и социальной политики советского правительства огромная масса казацкого населения оказалась в лагере Деникина и Колчака, ведя активную борьбу против большевиков.
Как всегда у Арутюнова, всё здесь перевёрнуто с ног на голову. Желающие, могут легко узнать из доступной литературы, как формировалась Добровольческая армия. Там же легко увидеть, что «Циркуляр» является «ответом» на действия сбежавших на Дон генералов и присоединившихся к ним позднее казаков. У Акима получается, что «масса казацкого населения» переместилась в «лагеря Деникина и Колчака» в ответ на «преступный Циркуляр» советского правительства. Можно, для примера, посмотреть, когда добровольцы, вместе с донскими казаками, взяли Екатеринодар (см. главу, посвящённую Брестскому миру), и сравнить, что было раньше: взятие столицы Кубани, или пресловутый Циркуляр.
Чтобы не перегружать текст многочисленными доказательствами, ограничусь радиограммой Донского войскового правительства от 27 октября 1917 года:
«Ставка. Верховному главнокомандующему
Всем армиям, корпусам и дивизиям
Донское войсковое правительство приглашает Временное Правительство и членов Совета Республики прибыть в Новочеркасск, где возможна организация борьбы с большевиками и гарантируется личная безопасность и тех и других…». («1917. Разложение армии»).
Время покажет, что Правительство Войска Донского свои силы переоценило. Совсем скоро на Родину начнут возвращаться с фронта распропагандированные казацкие части, и только что зародившаяся там Добровольческая армия будет вынуждена уйти с Дона в знаменитый Ледовый поход.
Взаимоотношения большевистских властей с казаками вопрос очень сложный, и я вовсе не собираюсь доказывать, что большевики были во всём правы. Всё намного сложнее, и приводя ниже какие-то доводы, я просто хочу «уравновесить» хлипкую арутюновскую конструкцию.
Для начала, попробую разобраться: кем были казаки в то непростое время? «Казаки в начале ХХ века представляли собой особую, относительно остальной части России очень богатую часть земледельческого населения. Они обладали большими наделами самой плодородной земли и значительными льготами. Достаточно сказать, что в 1909 г., когда в половине губерний с населением 60 млн. человек, зерна, за вычетом семян, было произведено по 15 пудов на душу, на Кубани такой остаток зерна составлял 58,5 пуда, а в области Войска Донского 74,8 пуда. Это огромная разница, и ради сохранения этих преимуществ казаки в массе своей были готовы поддержать антисоветское движение.
Да и до этого, экономическая сторона «бытия» во многом определяла сознание казаков и побуждала их быть надёжной карательной силой царского правительства во время крестьянских волнений в Центральной России. В свою очередь, и крестьяне воспринимали казаков как карателей, что отражено в многочисленных наказах и приговорах крестьян в 1905 – 1907 годах. Понятно, что отношение основной массы крестьян к Белому движению, зародившемуся в казачьих областях, изначально было враждебным». (С.Кара-Мурза «Гражданская война (1918-1921) - урок для ХХI века»).
Тот же автор приводит в своей книге несколько наказов и приговоров. Например: «Вот приговор из арзамасского уезда Нижегородской губ. в губернское собрание: «Мы, крестьяне села Криуши, не желаем, чтобы над нами и нашим старостой издевались разные стражники, урядники и господа земские начальники; чтобы они то и дело сажали в каталажку (не за то ли, что с нас жалование получают, что мы на них работали, не зная отдыха ни зимой, ни летом, не имея часто денег на самые необходимые нужды, даже на керосин), они же грозят казаками»; «…в наказе в I Госдуму крестьян Никольско-Азясского общества Успенской волости Мокшанского уезда Пензенской губ. сказано: «…А когда народ, доведённый до крайности, поднялся на защиту своих прав и стал добиваться лучшей доли, в помощь полиции и жандармам дали казаков и солдат, и тут началось такое, чего и в татарское владычество не было. Засекали на смерть и расстреливали без всякого суда людей и грабили при обысках мужицкое добро».
Само казачество тоже не являлось однородной и сплочённой общностью. Своих противоречий там тоже хватало. Разговор даже не о так называемых «иногородних», которые находились на Дону и Кубани в положении граждан второго сорта. Среди казаков тоже были и малоземельные и бедняки. На Дальнем Востоке казаки на своём съезде сами поднимали вопрос о расказачивании, так как в тамошних суровых условиях тяготы службы оказались весомей привилегий. Соответственно, поддерживали большевиков там гораздо сильнее, чем в плодородных казацких регионах юга России. Да и на Юге существовали серьёзнейшие конфликты между молодыми и фронтовиками с одной стороны, и старыми казаками – с другой. Приведу несколько цитат из сборника воспоминаний добровольцев-«первопоходников» «Зарождение и первые бои Добровольческой армии»:
С.Новиков "Конец родного полка": «…командный состав… в те времена ничего собой не представлял, и всё командование находилось, в сущности, в руках самих солдат и комитетов. Так было и у донцов... Смело можно сказать: все были разложены и развращены революцией наравне с русскими частями».
М.Нестерович-Берг «В борьбе с большевиками»:
«Атаман (Дутов) сказал ещё, что в Оренбурге вся городская управа – сплошь большевики…
…Дутов просил поддерживать связь с ним, не доверяя казакам…
…Когда в заключение я сказала, что Дутов очень интересуется настроением донских казаков, Каледин махнул рукой: только старики надежны, молодежь — сплошь большевики.
…полковник Дорофеев имел вид взволнованный:
— Ах, все казаки — большевики! Что думает Каледин, не знаю. Вырежут нас в один прекрасный день, вот и конец...
— Пойдемте к Каледину, — предложил Дорофеев, — плохо с донцами, очень плохо, не хотят драться против большевиков…
Я спросила атамана, почему казаки не хотят драться за свой же родной Дон? Он ответил, что слишком велика агитация большевиков, и денег у них много: уже успели разложить казачество. Теперь сами казаки большевиками стали, так чего же им и драться против большевиков!
Богаевский (заместитель атамана Каледина) молчал, закрыв голову руками…
— Плохи дела, — печально сказал Богаевский. — Большевизм все усиливается, и не только на казачьих низах — неблагополучно уже и наверху…
…Он интересовался главным образом казачьими полками, стоящими в Черткове: перешли ли они на сторону большевиков? Я передала все, что знала о казачьих полках в Черткове, отличавшихся небывалой жестокостью. Богаевский покачал головой:
— Да, плохо».
Я мог бы привести в пример ещё не одну страницу таких воспоминаний. Но, для краткости, просто напомню, что атаман Каледин, поняв, что он не может противостоять большевизации донских казаков, покончил жизнь самоубийством. Восстали против большевиков донцы уже позднее, когда «иногородние» вместе с малоземельными казаками, по примеру остальной России, стали требовать справедливого передела земли.
Честно говоря, просто не хочется серьёзно углубляться в эту интереснейшую тему, комментируя истеричные арутюновские перлы. Тем, кто на самом деле хочет попробовать разобраться в теме, могу посоветовать вспомнить имена известных казаков, воевавших (пусть некоторые и поворачивали оружие) на стороне большевиков. Миронов, Сорокин, Кочубей, Гикало, Кривошлыков, Ковалев, Маслаков, братья Каширины, Метелица, Балябин, Шевченко, Автономов…
Можно ещё вспомнить про Червонных казаков. Правда, современные щирые казацкие исследователи «настоящими» казаками их не считают.
А самое лучшее, - перечитать «Тихий Дон». Точно! Вот закончу комментировать акимовский опус, и так и сделаю.
А вот и само Циркулярное письмо, отправленное “всем ответственным товарищам”:
“Циркулярно, секретно. Последние события на различных фронтах в казачьих районах — наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск — заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
1. Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
2. Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
3. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселения, где это возможно.
4. Уравнять пришлых “иногородних” к казакам в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
6. Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
7. Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
8. Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания.
ЦК постановляет провести через соответствующие советские учреждения обязательство. Наркомзему разработать в спешном порядке фактические меры по массовому переселению бедноты на казачьи земли.
Центральный Комитет РКП” (выделено мной. — А.А.).
Спора нет, - документ страшный. Так же, как и знаменитый приказ генерала Корнилова, отданный годом ранее: «"Пленных не брать. Ответственность перед Богом и русским народом беру на себя!". Вот только сама Гражданская война намного страшнее всех приказов и циркуляров вместе взятых.
Если уж речь снова зашла о Корнилове, то вспомню и его приказ №748 от 1 августа 1917 года о мерах по борьбе с братанием. В пункте 2 этого приказа говорилось: «…при проникновении для братания неприятеля в наше расположение в плен не брать, а прикалывать пришедших на месте и трупы их выставлять впереди проволочных заграждений». («1917. Разложение армии»). Желающие развить тему, могут почитать что-нибудь про Гаагскую конвенцию 1907 года.
Следует привести еще один важный документ. 14 августа 1919 года, по инициативе Ленина, ВЦИК и СНК приняли Обращение к Донскому, Кубанскому, Терскому, Астраханскому, Уральскому, Оренбургскому, Сибирскому, Семиреченскому, Забайкальскому, Иркутскому, Амурскому и Уссурийскому казачьим войскам. Приводимый ниже текст “Обращения” позволяет еще раз убедиться в наглости и лицемерии “вождя трудового народа”.
“Казаки Дона, Кубани, Терека и других казачьих войск! Второй год бывшие помещики, банкиры, фабриканты, купцы, царские генералы, полицейские и жандармы ведут в России жестокую внутреннюю войну против рабоче-крестьянской власти и в этой войне находят у вас поддержку... Почему вы, казаки, помогаете вековым угнетателям народа? Разве новая рабоче-крестьянская власть стала притеснять вас или ваши родные места и веру? Ведь этого нет. Напротив, Рабоче-Крестьянское правительство объявило свободу всем. Такую свободу дало оно и казакам. Оно не собирается никого расказачивать насильно, оно не идет против казачьего быта, оставляя трудовым казакам их станицы и хутора, их земли, право носить какую хотят форму (например, лампасы)... Советское правительство одинаково заботится о казаке, крестьянине и рабочем. Оно защищает их общие интересы... За преступление против казаков, крестьян и рабочих Советское правительство строжайше наказывает, вплоть до расстрела... М.Калинин, В.Ульянов (Ленин), В.Аванесов, М.Макаров, Ф.Степанов”.
Самое интересное: в подлиннике “Обращения” нет подписей комиссара по казачьим делам М.Макарова и заведующего казачьим отделом ВЦИК Ф.Степанова. Они просто отказались заверить насквозь фальшивый документ, понимая, что он — не что иное, как попытка еще раз обмануть общественное мнение. Многие ли знали тогда о требовании Ленина “полной ликвидации уральских казаков” 830…
Попробуем пройти по ссылке №830. Это ПСС т.51. Находим там следующую телеграмму:
«Шифром
Реввоенсовет Туркфронта Фрунзе
Все внимание уделите не Туркестану, а полной ликвидации уральских казаков всяческими, хотя бы и дипломатическими мерами (55). Ускоряйте изо всех сил помощь Южфронту. Нельзя ли взять оренбургских казаков под Питер или на иной фронт? Извещайте чаще шифром о фактическом исполнении.
Ленин»
Примечание 55: «В связи с крайним обострением обстановки на Южном фронте ЦК РКП(б) и Советское правительство потребовали от военного командования в первую очередь ликвидировать те белогвардейские силы, которые могли тесно взаимодействовать с армией Деникина. Уральская белоказачья армия генерала Толстова примыкала к правому флангу деникинского фронта и имела возможность контактировать с деникинцами. Она действовала в Северном Прикаспии и отвлекала на себя войска Туркестанского фронта, а также часть сил 11 армии Юго-Восточного фронта».
Без комментариев.
Многие ли знали тогда о требовании Ленина “полной ликвидации уральских казаков”, направлении “самых энергичных людей” Дзержинского для подавления народного восстания в районе станиц Вешенской и Казанской и о последующем заявлении о том, что мы “не сможем обработать не меньше, чем в 3 миллиона десятин по реке Уралу... до 800 000 десятин” в Донской области?
Теперь попробую дать частичный ответ на акимовский вопрос. Тогда (т.е. в августе 1919 г.) не то что «немногие», а вообще никто не мог знать, о «последующем» заявлении Ленина. Более того, сам Ленин о нём знать тоже не мог. По той простой причине, что заявление действительно было «последующим» и озвучил его Владимир Ильич спустя почти полтора года в докладе «О концессиях» на фракции РКП(б) VIII съезда советов 21 декабря 1920 года.
Иначе никак.
Заключительным актом трагедии стал подписанный Лениным 25 марта 1920 года декрет СНК “О строительстве Советской власти в казачьих областях”. В нем говорилось: “Учредить в казачьих областях общие органы Советской власти, предусмотренные Конституцией Российской Федеративной Социалистической республики и положением Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета о сельских Советах и волостных исполкомах... Отдельных Советов казачьих депутатов не должно быть создаваемо... Декрет от 1 июня 1918 г. об организации управления казачьими областями... отменить”.
Как говорится: «горе побеждённым!». Если бы это было единственным наказанием, то можно было бы смело утверждать, что казаки легко отделались.
А тем временем террор продолжался. Так, на Кубани “после подавления восстания была произведена регистрация всех офицеров и чиновников, которая дала 30000 чел. ...часть из них, около 3000 чел., была расстреляна, а все остальные сосланы в Соловецкий монастырь”, — сообщала берлинская газета “Руль”. В газете говорилось, что, “начав расстрелы, большевики не прекращают их до последнего времени”.
Из Берлина-то оно, конечно, виднее. В середине марта 1920 года РККА закончила разгром Вооружённых Сил Юга России на Кубани. Потом зарегистрировали 30.000 офицеров и чиновников, из них около 3.000 расстреляли, а всех остальных – на Соловки… Кого же тогда потом расстреливали вплоть до «последнего времени»? То есть, до 21 декабря 1921 года, когда в газете «Руль» вышла эта замечательная статья.
В целом в стране за годы гражданской войны подверглось репрессиям свыше 4 млн. казаков.
А вот тут бы как раз ссылочка не помешала. Что-то типа: «Методика выбора случайных чисел». Справочное пособие под редакцией А.Потолкова, Б.Фонаревича, В.Отбалдыева.
Изучая кровавые деяния Ленина, складывается впечатление, что в этом человеке от рождения бушевала сплошная желчь.
Мощно завернул! Кстати, из последних абзацев, которыми Аким победно завершает каждую свою главу можно составить недурной цитатник для юного арутюноида. Заколебался в убеждениях? Достал из потайного кармана заветную книжечку, приник к заветам классика, и можно с новыми силами кидаться в бой.
* * *
С особой жестокостью Ленин расправлялся со своими политическими противниками.
Одним из первых декретов II Съезда Советов был декрет об отмене смертной казни.
…первой жертвой стала кадетская партия. К ним он питал особую ненависть.
Приведу такой пример: все министры Временного правительства (в том числе и кадеты) были вскоре после ареста освобождены. Из пятнадцати, - восемь эмигрировали, семь остались в России. Из них в результате репрессий погиб в 1938г. один – министр земледелия С.Л.Маслов. До этого он был видным деятелем Центросоюза и преподавал в МГУ.
Объявив кадетов врагами народа, большевики стали физически истреблять их без суда и следствия. А затем, задним числом (28 ноября 1917 г.), был издан подготовленный Лениным декрет СНК “Об аресте вождей гражданской войны против революции” 836, объявивший кадетов государственными преступниками, подлежащими суду ревтрибунала. В конце ноября 1917 года кадетская партия была обезглавлена; многих ее членов ЦК арестовали и расстреляли, в их числе — председателя комиссии по подготовке законопроекта о выборах в Учредительное собрание Ф.Ф. Кокошкина и А.И. Шингарева. Тысячи рядовых членов партии беспощадно уничтожались большевиками и анархистами (последние не подозревали, что скоро наступит и их черед).
Ну что же, поговорим теперь непосредственно о кадетах.
Мало что зная об этой партии, я сделал следующее: набрал в поисковке «ЦК партии кадетов» и почитал. Попытаюсь подвести итоги и приведу все накопленные мною сведения. Хочу заранее предупредить, что дальше пойдёт длиннейшее и, наверное, скучноватое перечисление фамилий, поэтому желающие могут сразу перейти к выводам, а если они покажутся неочевидными, - вернуться и проштудировать весь список. Для удобства я последнюю «кадетскую» фамилию отчеркнул «звёздочками»: ***.
Итак, Аким пишет о физическом уничтожении кадетов. Смотрим, как оно было на самом деле:
Аджемов Моисей Сергеевич (1878 – 1950), член ЦК партии кадетов. Невооружённым взглядом видно, что г-н Аджемов беспощадной смерти в конце ноября 1917 года благополучно избежал, скончавшись в 1950 году в возрасте примерно 72 лет.
Тыркова-Вильямс Ариадна Владимировна (1869—1962), один из организаторов Конституционно-демократической партии, член её ЦК (с 1906), заведующий партийным бюро печати (до 1914). В 1917 участница Государственного совещания, член Временного совета Российской республики (Предпарламента). После октября 1917 в антибольшевистском подполье, один из руководителей «Национального центра». С 1918 в эмиграции.
Каминка Август Исаакович (1865-1940) – общественно-политический деятель, публицист, издатель, приват-доцент Петербургского университета (1904-1912), профессор права Высших Бестужевских курсов (с 1909), член ЦК партии кадетов, в 1918 эмигрировал в Финляндию
Карташёв Антон Владимирович (1875-1960) – член ЦК партии кадетов, обер-прокурор Священного синода (с июля 1917), министр исповеданий Временного правительства (август-сентябрь 1917), соучредитель "Братства Святой Софии" (1918-1922), с января 1919 в эмиграции в Финляндии
Кишкин Николай Михайлович (1864-1930) – член ЦК партии кадетов (с 1905), министр государственного призрения Временного правительства, основатель "Союза Возрождения России", "Лиги спасения детей" (1919), член "Тактического центра" (1920), один из организаторов Всероспомгола (1921), арестован, сослан в Вологду, в середине 1920-х вернулся в Москву, служил в курортном отделе Наркомздрава.
Коновалов Александр Иванович (1875-1948) –один из лидеров партии прогрессистов, член ЦК (1912), депутат и товарищ председателя 4-й Государственной думы, председатель Центрального Военно-промышленного комитета (1915), министр торговли и промышленности Временного правительства (февраль-май, август-октябрь 1917), с июля 1917 член ЦК партии кадетов, с начала 1918 в эмиграции в Париже
Набоков Владимир Дмитриевич (1869-1922) – государственный и политический деятель, член "Союза Освобождения" и ЦК партии кадетов, депутат Учредительного собрания, министр юстиции Крымского правительства (1918-1919), с 1919 в эмиграции в Берлине
Некрасов Николай Виссарионович (1879-1940) – член ЦК партии кадетов (1909-1917), заместитель министра-председателя и министр финансов Временного правительства (июль-сентябрь 1917), в начале 1918 сменил фамилию на Голгофский, работал в системе кооперации в Уфе, потом в Казани, в марте 1921 опознан и арестован, в мае освобожден после встречи с Лениным, заведовал отделом Центросоюза (1921-1930), преподавал в Московском университете и Институте народного хозяйства, в ноябре 1930 арестован, приговорен к 10 годам заключения, в марте 1933 досрочно освобожден, работал служащим на строительстве канала Москва-Волга, в июне 1939 вновь арестован, расстрелян.
Новгородцев Павел Иванович (1866-1924) – философ, юрист, член ЦК партии кадетов, профессор Московского университета, с 1921 в эмиграции в Праге
Нольде Борис Эммануилович, барон (1876-1948) – член ЦК партии кадетов, редактор журнала "Известия министерства иностранных дел" (1912-1917), директор 2-го департамента МИД (1916-1917), товарищ министра иностранных дел Временного правительства (март-май 1917), летом 1919 нелегально эмигрировал в Финляндию
Головин Фёдор Александрович (1867 или 1868—1937) - один из основателей партии кадетов, член её ЦК. Председатель 2-й Государственной думы (1907). Деятель «Земгора». В 1917 комиссар Временного правительства. После Октябрьской революции работал в советских учреждениях. Репрессирован
Изгоев (Ланде) Александр Соломонович (1872— 1935) — один из идеологов партии кадетов. В 1922 г. печатался в легальном журнале «Утренник». В 1922 г. выслан из РСФСР.
Кизеветтер Александр Александрович (1866—1933) — член ЦК партии кадетов (с 1906) и 2-й Государственной думы. В 1922 г. выслан из РСФСР.
Кондратьев Николай Дмитриевич (1892—1938) —Товарищ министра продовольствия Временного правительства (октябрь 1917), личный секретарь А. Ф. Керенского по делам сельского хозяйства (1917). Член подпольной организации «Союз возрождения России» (1918), признававшей верховным правителем России А. В. Колчака. Приговорен к заключению в концлагерь «до конца гражданской войны» (1920). Через месяц амнистирован. Профессор Московской сельскохозяйственной академии. Директор Конъюнктурного института при Наркомфине (1920—1928). Репрессирован
Новиков Михаил Михайлович (1876—1965) — член ЦК партии кадетов (до конца 1918 г.). Ректор Московского университета (1919—1920). В 1922 г. выслан из РСФСР.
Астров Н.И. (1868-1934) - входил в число создателей партии кадетов. В 1914-17 один из руководителей Всероссийского союза городов. После Октября 1917 член "Национального центра" и других антибольшевистских организаций, эмигрировал.
Прокопович С.Н. (1871-1955) - В 1904 - член совета либерального "Союза освобождения", член ЦК кадетской партии. Во Временном правительстве министр торговли и промышленности, министр продовольствия. Октябрьскую революцию встретил враждебно. В 1922г. выслан из СССР.
Струве Пётр Бернгардович (1870-1944) - экономист, академик РАН. В 1890-х теоретик "легального марксизма", автор Манифеста РСДРП (1898). С начала 1900-х один из руководителей "Союза освобождения". С 1905 член ЦК партии кадетов, один из лидеров. После октября 1917 вёл борьбу с большевиками, один из идеологов Белого движения, член "Особого совещания" при Деникине, министр в правительстве Врангеля.
Волков (2-й) Николай Константинович (1875 – ?) -Член ЦК партии кадетов. После Октябрьской революции стал одним из руководителей московского "Национального центра". Летом 1918 Волков, прибыв в Киев, поддержал разработанный Милюковым план подавления Советской власти с помощью кайзеровской Германии. С весны 1919 – в Омске, где сразу включился в работу Восточного отдела кадетской партии. В ноябре присутствовал на Харьковской конференции партии. С 1920 в эмиграции.
Оболенский Владимир Андреевич (1869 - 1950). Князь. С 1910 г. член ЦК партии кадетов, принадлежал к радикальному крылу. С марта 1917 секретарь ЦК партии кадетов.Решительный и принципиальный противник Октябрьского переворота. В ночь на 26 октября избран от кадетской фракции членом Комитета спасения Родины и Революции. Активно выступал против большевиков, осуществлял связь ЦК партии кадетов с ЦК партии эсеров. 15 декабря уехал в Крым, где продолжил борьбу против Советской власти, выступая за "воссоздание единой России". В апреле 1918 г. был избран председателем Таврической губернской земской управы. В ноябре 1920 г. с остатками Русской армии генерала П. Н. Врангеля выехал из Крыма в Турцию.
Гредескул Николай Андреевич (1864 — конец 1930-х гг.) - один из создателей (1905) и член ЦК партии кадетов (до 1916), товарищ (заместитель) председателя 1-й Государственной думы (1906), участник подписания Выборгского воззвания, сотрудник газеты «Речь», журналов «Вестник Партии народной свободы», «Русская мысль» и др. В 1920—1930-х гг. преподавал в ленинградских вузах. Труды: «Социальное изучение права» (1900), «Марксизм и идеализм» (1905), «Право и экономика» (1906), «Происхождение и развитие общественной жизни» (1925), «История материальной культуры» (1930) и др.
Мануйлов Александр Аполлонович (1861—1929) - В 90-х гг. либеральный народник, впоследствии член ЦК партии кадетов. В 1917 министр народного просвещения Временного правительства 1-го состава. После Октябрьской революции преподавал в вузах, с 1924 член правления Госбанка.
Кутлер Николай Николаевич (1859—1924) - автор либерального проекта решения аграрного вопроса. В 1906—17 один из лидеров партии кадетов, член её ЦК. После Октябрьской революции на хозяйственной работе.
Гессен Иосиф Владимирович (1866—1943) - один из создателей партии кадетов и член её ЦК (с 1906). Депутат 2-й Государственной думы. Редактор газеты «Речь». С 1919 в эмиграции, издавал газету «Руль», «Слово», в 1921—37 — «Архив русской революции».
Дживелегов Алексей Карпович (1875—1952), литературовед, историк, театровед, член-корреспондент АН Армянской ССР (1945). В 1905—17 член партии кадетов (в 1916—17 член её ЦК). Работы по истории Германии, итальянского Возрождения; редактор Энциклопедического словаря братьев Гранат. Профессор ГИТИСа (с 1930). Труды по театральному искусству и литературе эпохи Возрождения.
Долгоруковы, князья, крупные помещики, земские деятели, участники создания партии кадетов, братья: 1) Павел Дмитриевич (1866—1927), один из основателей «Союза освобождения». Расстрелян большевиками по обвинению в организации антисоветских заговоров. 2) Пётр Дмитриевич (1866—1945), один из лидеров «Союза земцев–конституционалистов», товарищ председатель Первой Государственной думы. С 1920 эмигрант.
Родичев Фёдор Измаилович (1853—1932) - Один из создателей партии кадетов, член её ЦК. В марте — мае 1917 министр Временного правительства по делам Финляндии. С 1919 в эмиграции.
Прокопович Сергей Николаевич (1871—1955) - в 1905 член ЦК партии кадетов, позднее деятель кооперации. В июле — сентябре 1917 министр торговли и промышленности, в сентябре — октябре министр продовольствия Временного правительства. После Октябрьской революции работал в Помголе. В 1922 выслан за границу.
Ольденбург Сергей Фёдорович (1863—1934), востоковед, политический деятель, академик Петербургской АН (1900), непременный секретной Петербургской АН (с 1904), РАН (с 1917), АН СССР (в 1925—29). Член партии кадетов и её ЦК (1917). В июле — сентябре 1917 министерства народного просвещения Временного правительства. Директор Института востоковедения АН СССР (1930—34). Один из основателей русской индологической школы. Труды по истории и культуре Индии.
Корнилов Александр Александрович (1862—1925) - Секретарь ЦК партии кадетов (1905—08). Профессор Санкт-Петербургского политехнического института (1909—23). Труды по русской истории XIX в., о М. А. Бакунине (сочинения: «Крестьянская реформа», 1905; «Лекции по русской истории», части 1—3, 1912—14).
С. А. Котляревский (1873-1939) - член ЦК партии с января 1906 года. О нём в Интернете нашёл такую информацию: «В течение 1918 года в Москве возникло несколько довольно крупных антибольшевистских организаций. Одной из самых мощных среди них был "Всероссийский национальный центр", образованный в мае-июне 1918 года по инициативе членов ЦК партии кадетов Н. И. Астрова, В. А. и Н. Н. Щепкина. В ночь с 28 на 29 августа 1919 года чекисты арестовали большую группу активных участников "Национального Центра"118. Среди них был и С. А. Котляревский. Десятки арестованных, со многими из которых Сергей Андреевич общался на конспиративных совещаниях, были уличены в связях с белогвардейским движением и расстреляны в сентябре 1919 года. Однако на Котляревского чекистам не удалось собрать достаточного количества фактов, уличающих его в антибольшевистской деятельности, и вскоре он был освобожден из тюрьмы (под поручительство И. С. Ружейникова). Однако в феврале 1920 года, после того как чекистам удалось собрать достаточно показаний арестованных, уличавших Котляревского в активной контрреволюционной деятельности, он был арестован. 16 февраля 1920 года один из арестованных по делу "Тактического Центра" - Н. Н. Виноградский сообщил в своих показаниях на допросе, что "С. А. Котляревский, несомненно входит в состав "Национального Центра". По приговору Революционного трибунала ВЦИК, оглашенному около полуночи с 20-го на 21-е августа, большая часть подсудимых приговаривалась к расстрелу, но это наказание было после некоторой паузы заменено на более мягкое. В конечном итоге, четверым обвиняемым - С. М. Леонтьеву, С. П. Мельгунову, С. Е. Трубецкому, Д. М. Шепкину - было назначено десятилетнее тюремное заключение, остальные получили сроки до пяти лет, но некоторые условно, некоторые с освобождением по амнистии. С. А. Котляревский был приговорен к пятилетнему условному тюремному заключению. Этот приговор дал Сергею Андреевичу возможность продолжать преподавательскую деятельность в Московском университете (именовавшимся в то время 1-ым Московским государственным университетом). Одновременно он смог работать в качестве юрисконсульта в Наркомате юстиции. 14 апреля 1939 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила С. А. Котляревского к расстрелу. 15 апреля 1939 года этот приговор был приведен в исполнение.
Кауфман Александр Аркадьевич (1864—1919) - один из организаторов и лидеров партии кадетов. Собрал богатый материал по экономике крестьянских хозяйств в Сибири.
Винавер Максим Моисеевич Винавер (1863, Варшава — 10 октября 1926, Ментон-Сен-Бернар, Франция) — российский юрист и политический деятель, член I Государственной думы, один из лидеров Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы). В 1917 был избран членом Учредительного собрания от Петрограда. Жил на нелегальном положении в Москве, затем переехал в Крым, где весной 1919 стал министром внешних сношений крымского «Краевого правительства», ориентированного на страны Антанты.
Герасимов Пётр Васильевич (1877, Томск — сентябрь 1919, Москва) — российский политический деятель. Член III и IV Государственной думы. Член к.-д. партии. После прихода к власти большевиков был одним из руководителей петроградского отделения «Национального центра» (организации, объединившей боровшихся против советской власти либеральных политиков), помощником главы антибольшевистского подполья в Петрограде инженера В. И. Штейнингера. Переправлял разведывательную информацию генералу Н. Н. Юденичу, участвовал в отборе кандидатур в правительство, которое планировалось сформировать в городе после его занятия белыми войсками. Находился на нелегальном положении, жил под фамилией Греков. В 1919 арестован вместе со Штейнингером. Во время следствия установить его настоящую фамилию не удалось. Расстрелян в Москве как «Пётр Васильевич Греков», похоронен на Калитниковском кладбище. Только в 1920 на процессе «Тактического центра» была названа его настоящая фамилия.
Львов Георгий Евгеньевич (21 октября (2 ноября) 1861, Дрезден — 7 марта 1925, Париж) — русский общественный и политический деятель, князь, после Февральской революции был председателем Совета Министров Российский империи и Временного Правительства (фактически главой государства). С 1905 по 1911 г.г. – член партии кадетов. После 1911 г. – член московского комитета партии «прогрессистов». После октябрьского переворота поселился в Тюмени, зимой 1918 года был арестован, переведён в Екатеринбург. Через 3 месяца Львова, и ещё двоих арестантов (Лопухина и князя Голицына) выпустили до суда под подписку о невыезде, и Львов тут же покинул Екатеринбург, пробрался в Омск, оккупированный восставшим Чехословацким корпусом. Образованное в Омске Временное Сибирское правительство во главе с П. Вологодским поручило Львову выехать в САСШ для встречи с президентом В. Вильсоном и другими государственными деятелями. В октябре приехал в Америку.
Спасокукоцкий Николай Иванович (10.01.1869, Кострома— 23.01.1935, Вологда) С 1905 года возглавлял череповецкий отдел Партии народной свободы. В 1917 году стал комиссаром Временного правительства в Череповце. Был редактором череповецкой газеты «Свободный Север», которая выходила в период с 26 мая по 1 июля 1917 года. Был юрисконсультом в учреждениях и кооперативных организациях. В 1918 году оставил адвокатуру, поступив на службу в Управление по устройству Шекснинско-Беломорского водного пути в Череповце, откуда командируется юрисконсультом в Петроградскую контору этого управления. В 1920 году переходит на службу в Северную колонизационную экспедицию с откомандированием в Вологду для обследования экономической жизни Северного края. В 1920 году поступил на службу в «Судострой», где состоял помощником производителя работ с исполнением обязанностей консультанта, а затем помощника начальника судостроительного отдела. С марта 1922 года поступил за штатом, а с 2 апреля 1922 года утверждён консультантом при Вологодском губернском отделе юстициие. 12.08.1922 подал заявление о приёме в члены Вологодской губернской коллегии защитников и был принят. Практиковал и проживал в Вологде по Советскому пр., д. 44, кв. 3. 17 декабря 1922 года сделал доклад на губернском съезде коллегии защитников на тему «Основные начала нового гражданского права». 5 января 1924 года в заседании президиума губернской коллегии защитников избран её казначеем. Жил в Вологде во Владычной слободе, д. 9, кв. 1. Умер 23 января, похоронен 26 января 1935 года на Богородском кладбище Вологды.
Петрункевич Иван Ильич (1843—1928) - один из создателей и лидеров партии кадетов, редактор газеты «Речь». С 1919 эмигрант. Автор мемуаров («Из записок общественного деятеля», 1934).
Вернадский Владимир Иванович (1863—1945), естествоиспытатель, мыслитель и общественный деятель; основоположник геохимии, биогеохимии, радиогеологии, гидрогеологии; создатель ряда научных школ; академик Петербургской Академии наук (1912), РАН (1917), АН СССР (1925), первый президент АН Украины (с 1919). Вернадский — один из лидеров земского либерального движения и партии кадетов. Организатор и директор Радиевого института (1922—39), биогеохимической лаборатории (с 1928; ныне Институт геохимии и аналитической химии РАН имени Вернадского). Государственная премия СССР (1943).
Милюков Павел Николаевич (1859—1943), историк, публицист, теоретик и лидер партии кадетов. В 1917 министр иностранных дел Временного правительства 1-го состава [до 2(15) мая]. С 1920 в эмиграции.
Маклаков Василий Алексеевич (1869—1957) -один из лидеров партии кадетов, с 1906 член её ЦК. Депутат 2—4-й Государственных дум. В 1917 посол во Франции. После Октябрьской революции остался за границей. Труды по истории русской общественной мысли и либерального движения, мемуары «Власть и общественность на закате старой России» (тт. 1—3, 1936) и «Из воспоминаний» (1954).
Юренев Пётр Петрович (1874—1943) - член ЦК партии кадетов (с 1911), депутат 2-й Государственной думы (1907). Автор одного из проектов Московского метрополитена. В Первую мировую войну член Главного комитета по снабжению армии, летом 1917 министр путей сообщения Временного правительства, осенью — член Предпарламента. После октября 1917 участник антибольшевистских организаций, с 1920 в эмиграции.
Щепкин Николай Николаевич (1854—1919) - один из основателей партии кадетов (1905) и член её ЦК. Депутат 3—4-й Государственных дум. После Февральской революции комиссар Временного правительства в Туркестане. После октября 1917 руководитель антибольшевистских «Союза возрождения России», «Национального центра», «Тактического центра». Расстрелян ВЧК.
Степанов Василий Александрович (1873—1920) - с 1916 член ЦК партии кадетов. В 1917 товарищ (заместитель) министра торговли и промышленности Временного правительства. После октября 1917 один из организаторов белого движения, член «Союза возрождения России», «Национального центра», в 1919 член Особого совещания при генерале А. И. Деникине. В 1920 член комитета Парижской группы партии кадетов.
Шаховской Дмитрий Иванович (1861—1939), князь, один из создателей партии кадетов, с 1905 член её ЦК. Депутат 1-й Государственной думы (1906), в 1917 министр государственного призрения Временного правительства. В 1918 один из руководителей «Союза возрождения России» и других антибольшевистских организаций. С 1920 работал в кооперации, занимался литературной деятельностью; труды и публикации по истории русской общественной мысли XIX в. Репрессирован.
Челноков Михаил Васильевич (1863—1935) - один из создателей партии кадетов (1905), член её ЦК (1907—14, один из лидеров правого крыла). Депутат 2—4-й Государственной думы. В Первую мировую войну главноуполномоченный Всероссийского Союза городов, в 1914—17 московский городской голова. После октября 1917 участник ряда антибольшевистских организаций, затем в эмиграции в Сербии, создатель и глава Русского отдела Общества славянской взаимности.
Френкель Захарий Григорьевич (1869—1970), гигиенист, академик АМН СССР (1945). Труды по вопросам коммунальной и социальной гигиены, геронтологии, санитарной статистики и др. Занимался политический деятельностью (в 1906—1917 член партии кадетов), подвергался репрессиям.
************************************************************************
Итак, Аким пишет: «В конце ноября 1917 года кадетская партия была обезглавлена; многих ее членов ЦК арестовали и расстреляли…». Но ведь никак не похож этот список на мартиролог! Ни одного расстрелянного в 1917 году. Большинство благополучно свалило за границу, некоторые сотрудничали с большевиками. Есть и расстрелянные, но большинство из них погибло во время «Сталинских репрессий». Вряд ли к причинам, погубившим их, имела отношение «особая ненависть Ленина к кадетам». Были и погибшие во время Гражданской в 1919 и позже, в 1927 году. На мой взгляд, их трагическая гибель говорит только об одном: они до конца отстаивали свои убеждения и оказывали большевикам упорное и организованное противодействие. Если бы все кадеты были такими людьми, ещё вопрос, на чьей стороне оказалась бы окончательная победа.
Отдельно хочу остановиться на тех людях, о которых Аким написал, что они были расстреляны большевиками «в их числе». Разговор идёт о Ф.Ф. Кокошкине и А.И. Шингареве. Похоже, что только эти два высокопоставленных кадета и погибли в 1917 году. Оба они в своё время были министрами Временного правительства, во время утверждения у власти которого, к примеру, погибло, в обстановке всеобщей анархии, несколько десятков офицеров. Теперь наступила очередь «буржуев». Безусловно, погибли они бессудно и безвинно. Конечно же, и большевики косвенно виноваты в их гибели, но говорить о том, что эти люди были сознательно уничтожены стоящими у власти ленинцами, может только идиот.
«…Как же на убийство Ф.Ф.Кокошкина и А.И.Шингарева реагировали большевики? Узнав об их убийстве, В.И.Ленин 7 января в 11 часов утра поручил В.Д.Бонч-Бруевичу и наркому юстиции И.З.Штейнбергу /Нахман/ немедленно приступить к расследованию и арестовать виновных. В тот же день была создана следственная комиссия в составе Бонч-Бруевича, Штейнберга и наркома по морским делам П.Е.Дыбенко. Комиссия разослала срочную телеграмму всем комиссариатам, председателям районных Советов, комитету по борьбе с погромами, штабу Красной гвардии. Чрезвычайной следственной комиссии ВЧК, комиссии по охране Петрограда, комиссару по уголовным делам, комиссарам петроградских вокзалов, районным штабам Красной гвардии с предписанием "совершенно немедленно поднять на ноги все имеющиеся в распоряжении силы" и приступить к розыску виновных в убийстве. В тот же день было решено привлечь в следственную комиссию представителей от всех партии.
В течение нескольких дней уголовному отделению Народного Комиссариата юстиции удалось установить личности убийц Ф.Ф.Кокошкина и А.И.Шингарева - матросов О.Крейса, Я.И.Матвеева и красногвардейца С.И.Басова. Однако морские экипажи "Ярославца" и "Чайки" демонстративно отказались выдать Крейса и Матвеева следственным органам. 9 января был арестован Басов, который сразу же сознался в соучастии в убийстве и дал подробные показания о событиях той трагической ночи. Кроме него, показания дали еще 15 подследственных, включая Михайлова и Куликова. Басов и активный подстрекатель к убийству Куликов были на время следствия заключены в Петропавловску крепость. В конце января 1918 г. Ленин, заслушав доклад следственной комиссии по делу об убийстве Кокошкина и Шингарева, выразил ей благодарность за быстрое завершение следствия и объявил ее распущенной. Наркому юстиции Штейнбергу было поручено в кратчайшие сроки провести это дело через органы юстиции, а наркому по морским делам Дыбенко - разыскать матросов, убивших Кокошкина и Шингарева.
Характерно, что непосредственные убийцы - матросы О.Крейс и Я.И.Матвеев так и не были "разысканы", а точнее не были выданы флотскими экипажами, и большевистские власти вынуждены были с этим смириться. «К суду были привлечены 8 человек /Басов, Куликов, Рудаков, Блюменфельд, Михайлов, Арметьев, Семенов, Розин/. 15 марта 1918 г., в связи с выходом левых эсеров из Народного комиссариата юстиции, предложенная Штейнбергом редакция обвинительного заключения была отвергнута большевиками. Непосредственный соучастник убийства Басов был освобожден из-под ареста и получил назначение на один из фронтов. Одновременно с ним из Петропавловской крепости освободили и Куликова…». Шелохаев В.В «Исторические персоналии: Федор Федорович Кокошкин»; «Международный исторический журнал» N8, март-апрель 2000.
Теперь на очереди были эсеры. Ленин начал борьбу, правда, сначала против правых эсеров, понимая, что иначе у власти ему не удержаться. Первый удар он нанес, распустив Учредительное собрание. Основные же сражения начались весной и летом 1918 года. Это столкновение было неминуемо, поскольку продразверстка своим острием была направлена против земледельцев. И естественно, эсеры, особенно левые, не могли сидеть сложа руки и смотреть на массовый экономический и физический террор, организованный против крестьян большевистским правительством. Они совершенно обоснованно требовали отмены продразверстки и роспуска комитетов бедноты, занимающихся вместе с продотрядами незаконной экспроприацией.
В нужный момент, Аким легко забывает о том, что эсеры, - тоже немецкие наймиты, вынужденные отрабатывать «серебренники» полученные авансом.
Добавлю по поводу продразвёрстки:
«В октябре 1916 года было закуплено 49 млн. пуд., что составляло лишь 35% от запланированного количества хлеба, в ноябре – 39 млн. пуд (38%). Правительство осознало, что сам по себе хлеб уже не придет на рынок и необходимо принимать срочные меры. 29 ноября новый министр земледелия А. А. Риттих подписал постановление о введении продразверстки. Для каждой губернии устанавливался объем государственных закупок по твердым ценам, далее он распределялся по уездам и в течение 35 дней должен был доведен до производителей – помещиков и крестьян. В течение 6 месяцев разверстанное количество хлеба было необходимо сдать государственным уполномоченным. Всего предполагалось закупить 772 млн. пудов хлеба для снабжения армии, оборонной промышленности и крупных городов.
А. А. Риттих предполагал, что он «за три недели поставит на ноги продовольственное дело в империи», однако к началу февраля министр был вынужден признать невыполнимость своего плана. Многие губернии требовали уменьшить размеры разверстки, крестьянские общины и помещики отказывались выполнять задания. В конечном счете, к лету 1917 года, уже после революции, было собрано в счет разверстки не более 170 млн. тонн зерна вместо намеченных 772 млн.». (С. А. Нефедов «Февраль 1917 года: власть, общество, хлеб и революция»)
Ленин не захотел отступать. Эсеры вынуждены были прибегнуть к ответным мерам. В борьбе с большевиками они имели явный перевес. В сущности, к исходу дня 6 июля 1918 года власть большевиков висела на волоске. И кто знает, чем бы закончилось это единоборство, если бы последние в критический для себя момент не прибегли к помощи наемных (платных!) латышских стрелков.
С ума сойти, – «платных»! А кто был бесплатный-то? В принципе, я бы мог пройти по всем «белым» армиям, и привести некоторые примеры: кто, где и какое жалование получал, но лучше ещё раз прорекламирую книгу М.В.Ходякова «Деньги революции и Гражданской войны». Скажу только, что астрономических заработков ни у кого там не было. Но ведь, «платные» же!
Ещё мне непонятно, зачем Арутюнов так настырно акцентирует внимание на национальном вопросе? То калмыки ему чем-то не угодят, то башкиры, сейчас вот – латыши. Кондовому русскому националисту – Акиму Арменаковичу Арутюнову, похоже, невдомёк, что латыши были такими же подданными Российской Империи, как и остальные народности нашей многострадальной Родины. Соответственно, и право участвовать в определении её судьбы у них было такое же, как и у русских, татар, мордвы или, уж извините, тех же армян. А государственную независимость Латвия провозгласила только 18 ноября 1918 года.
Однако Ленина было уже не остановить — он приступил к полному истреблению эсеров и ликвидации их партии. (Выделено мной. — А.А.). Эсеров выгоняли с работы, закрывали их издания, в редакциях устраивали погромы.
Так выгоняли с работы, или «полностью истребляли»? (Выделено им. – А.А.).
* * *
С не меньшей жестокостью Ленин расправлялся и с меньшевиками (Жертвой большевистского террора стал и Н.Н.Суханов: он был изгнан из центрального советского учреждения (ЦИК); устранён и от литературной работы из-за закрытия «Новой жизни»).
Если честно, то такая «жертва большевистского террора» оставляет меня полностью равнодушным. Да и вообще: чего этих меньшевиков жалеть-то? Мартов, вон, тоже пассажиром «пломбированного» вагона был. А если уж г-н Арутюнов так убеждён в подлинности «документов Сиссона», то в одном из вариантов этих забавных поделок есть следующий «документ»:
«Копенгаген, 11 апреля 1917 г. Адресовано г-ну Тифланду в Стокгольме. Настоящим извещаю Вас, что сегодня здесь открыт счёт в «Ниа-Банке» для г-на Мартова из Швейцарского банка. Примечание: г-н Мартов – Цидербаум». (В.И.Старцев «Немецкие деньги и русская революция»).
…Остановить большевистский террор было уже невозможно: его гигантский маховик был приведен, в движение выстрелом “Авроры”. По явно заниженным цифрам, приведенным Лацисом, в 1918 году и за 7 месяцев 1919 года было расстреляно 8389 человек, из них: Петроградской ЧК — 1206; Московской — 234; Киевской — 825; ВЧК 781 человек, в концлагерях содержится 9496 человек, в тюрьмах — 34334; в заложниках числятся 13111 человек; арестовано за указанный период всего 86 893 человека.
Хотя из акимовских построений сложно сделать какой-либо логичный вывод, но здесь, судя по всему, речь идёт о мероприятиях большевистского руководства по претворению в жизнь Постановления о «Красном терроре». Суть этих мероприятий, на мой взгляд, сводилась к следующему: 1) большевики, поняв, что «общественным порицанием», «отпусканием на поруки» и «под честное слово» одолеть противников не получается, решили подойти к вопросу с другой стороны и попытались запугать (т.е. – терроризировать) своих врагов; 2) ввиду того, что Совет Народных Комиссаров не был на тот момент всенародно признанным правительством, большевикам было жизненно необходимо легитимизировать свою власть в глазах народа. В данном случае, Постановлением о «Красном терроре» большевики провозгласили за собой право карать от имени государства. Обе эти цели никак не подразумевают «занижение» цифр. Напротив, запугать противника тем проще, чем «всеохватнее» будет наказание. Так что, как бы дико это не звучало, с этой точки зрения было «чем больше, тем лучше». Кстати, если почитать «Еженедельники ВЧК», то по ним ясно видно, что ни о каких «занижениях» речь там не шла: на местах сразу прониклись важностью задачи и рапортовали в центр:
«...по получении известий об убийстве товарища Урицкого и ранении товарища Ленина комиссия решила ответить на эту буржуазную провокацию террором и расстрелом 41 чел.» (Нижний Новгород).
«…в городе Моршанске на убийство товарища Урицкого и ранение товарища Ленина ответили расстрелом господ бывшего пристава 1-го стана Моршанского уезда Василия Засухина, бывшего исправника города Моршанска Павла Архипова, бывшего земского начальника 3-го участка Моршанского уезда Михаила Кургаева и бывшего земского начальника 5 и 6 участков Вячеслава Лазава, и если ещё будет попытка покушения на наших вождей революции и вообще работников, стоящих на ответственных постах из коммунистов, то жестокость рабочих и бедняков деревни проявится ещё в худшем виде для буржуазии…»
И т.д. и т.п.
Что касается численности задержанных, арестованных и пр., то каждый (кому не лень, разумеется) может найти цифры по количеству находящихся в тюрьмах в настоящее время. И сравнить.
Таким образом, покушение на Ленина стало формальным предлогом для усиления террора.
Ага. Небольшой такой, чисто «формальный» предлог. Председателя правительства тяжело ранили, подумаешь, пустяки какие! Никто не хочет представить, что бы было, если на кого-то из нашего доблестного «тандема» покусились? (ни в коем случае не хочу накаркать: дай Бог им крепкого здоровья и долгих лет совместной жизни!). И даже без всякой Гражданской войны…
Первым шагом явилось Постановление СНК от 5 сентября 1918 года, в котором подчеркивалось: “Заслушав доклад председателя ЧК по борьбе с контрреволюцией о деятельности этой комиссии, ЧК находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; что для усиления деятельности ВЧК и внесения в нее большой планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежникам; что необходимо публиковать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры”. Вооружившись этим директивным документом, чекисты развернулись вовсю. Так, по свидетельству жителя Екатеринограда, в городской тюрьме с августа 1920 года по февраль 1921 года было расстреляно около 3000 человек. За 11 месяцев в Одесской чрезвычайке уничтожили “от 15 до 25 тысяч человек. В газетах опубликованы имена почти семи тысяч расстрелянных с февраля 1920 г. по январь 1921 г. В Одессе находятся еще 80 тысяч в местах заключения”. В сентябре 1920 года в Смоленске жестоко подавляют восстание военного гарнизона, в ходе которого было расстреляно примерно 1200 солдат.
Очередное кашеобразное варево от Акима Арутюнова: 5 сентября 1918 года чекисты «вооружились директивным документом» и куда-то «развернулись». Очевидно, в обратную сторону, так как приведённые здесь Акимом «свидетельства» очевидцев и публикации газет ясно показывают, что злодействовать (вовсю!) большевики начали только через полтора года.
В “Севастопольских Известиях” печатают список первых жертв террора; казнено 1634 человека, в том числе 78 женщин”. Сообщается, что “Нахимовский проспект увешан трупами офицеров, солдат и гражданских лиц, арестованных на улице и тут же, наспех, казненных без суда” 867. В Севастополе и Балаклаве, по словам свидетелей, ЧК расстреляли до 29 тысяч человек 868. В целом в Крыму было расстреляно 50 тысяч человек 869.
А здесь, - очередная подборка ничем не подтверждённых цифр из источников, а-ля берлинская газета «Руль».
Очевидец зверств большевиков в Крыму Анастасия Павловна Майкова рассказывала автору этих строк, что старые генуэзские колодцы были заполнены расстрелянными солдатами и офицерами. Она говорила, что жертвами большевистского террора стали и многие рабочие. О чудовищных злодеяниях большевиков в Крыму достаточно широко известно.
Действительно, сейчас на тему расправ над офицерами в Крыму написано немало. Наверное, этого уже достаточно, чтобы оставить в стороне сведения, которые высасывали из пальца корреспонденты эмигрантских газет. Массовые расстрелы там действительно были. Но то, что большевистское руководство не ставило задачи поголовного уничтожения тех же офицеров, видно из простого факта: в рядах РККА на 1 января 1921 г. служило около 12 тысяч бывших «белых» офицеров. Более того, уже 13 сентября 1920 года в объяснительной записке, составленной в Управлении по командному составу Всероглавштаба, признавалось целесообразным установить в маршевых батальонах «известный процентный максимум для бывших белых офицеров — не более 25% красного комсостава». (См. статью Евгения Дурнева, http://actualhistory.ru/articles-white-rkka).
По поводу причин произошедшего в Крыму (как и по «казацкой» теме) говорить походя, комментируя книжку Акима, я не буду, уж извините.
И тем не менее свидетельство хозяйки “конспиративной” квартиры М.В. Фофановой, которую Ленин знал “как честнейшую большевичку”, на мой взгляд, представляет особый интерес. Войска генерала П.Н. Врангеля в середине ноября 1920 года оставили Крым. Они не выдержали натиск миллионной армии Южного фронта, состоящей из “интернационалистов” (а в сущности, наемных убийц из числа военнопленных — немцев, австро-венгров, уголовников и безграмотных людей, латышских стрелков, а также голодных китайских волонтеров).
Опять Арутюнов до латышей доколебался! Но здесь-то хоть формальности соблюдены – Латвия к середине ноября - уже «независимое» государство.
Ничего не могу сказать о таких не известных мне национальностях, как «уголовники» и «безграмотные люди». Разве только такое вот замечание: «тупые историки» в этом ряду смотрелись бы исключительно органично.
И ещё нюанс: проклятые большевики, несмотря на свой якобы «интернационализм», зверски издевались над «китайскими волонтёрами»: только они у Арутюнова остались голодными. Остальные-то от пуза жрали (на немецкие деньги!).
После оставления Крыма Врангелем М.В. Фофанова была введена в состав тройки ВЦИК для изучения положения дел на полуострове. В отличие от своих коллег по тройке, Фофанова много времени уделяла беседам с населением, рядовыми красноармейцами и меньше всего обращала внимание на сомнительные рассказы новоявленных властей, комиссаров, сотрудников ЧК, комендантов городов и воинских гарнизонов. Как свидетельствовала М.В. Фофанова, большевики расстреливали раненых, больных солдат и офицеров Белой Армии прямо в лазаретах, госпиталях и санаториях. Расстреливали и “содействующих” “контрреволюциронерам” — врачей, медсестер и санитаров. Расстреливали стариков, женщин и даже грудных детей. Тюрьмы городов были забиты заложниками. На улицах валялись трупы расстрелянных, среди которых были и дети. Об этих чудовищных злодеяниях, как ни странно, широко оповещали местные большевистские издания (например, “Известия” временного Севастопольского Ревкома, Керченские “Известия” и другие).
В ходе расследования Фофанова установила: в Керчи пленных солдат и офицеров большевики на баржах вывозили в открытое море и топили. По ее мнению, жертвы большевистского террора в Крыму исчислялись десятками тысяч.
В июле 1921 года, завершив “ревизию”, Фофанова написала письмо Ленину. Она обстоятельно информировала главу партии и государства о терроре, злоупотреблениях и массовых насилиях местных властей против населения, солдат и офицеров армии Врангеля, оставшихся в Крыму.
Как же отреагировал Ленин на это письмо? Он немедленно отозвал Фофанову из Крыма. “Пожалел” ее. Затем написал два письма: одно секретарю ЦК РКП(б) В.М. Молотову, а второе — заместителю народного комиссара земледелия В.В. Осинскому. Первого Ленин предупреждал: “т. Молотов! И я, и Надежда Константиновна знаем Фофанову как честнейшую большевичку еще с лета 1917 года. Надо обратить сугубое внимание. Черкните мне два слова. Ленин”.
В тот же день (24 июля) он направил письмо Осинскому (приложив письмо Фофановой из Крыма) следующего содержания: “т. Осинскому (с просьбой по прочтении передать и т. Теодоровичу). Автор — тов. Фофанова, была членом коллегии НКзем. На этот пост я не предлагаю. Это — партийный товарищ, архииспытанный еще до октября 1917. Агроном. По-моему, использовать безусловно необходимо: вызовите, поговорите, обдумайте. Либо на местную работу. Либо на инспекторскую. Агрономов из партийных товарищей так мало, а среда эта (агрономы) такая “чужая”, что надо обеими руками ухватить партийного человека для надзора за этой средой, проверки ее, привлечения этой среды к нам. Черкните, когда решите, как делаете. Ленин.
P.S. Верните письмо Фофановой”. (выделено мной. — А.А.).
Наверное, пришло время поговорить непосредственно о М.В.Фофановой. Моё мнение о ней сложилось исключительно после прочтения рассматриваемого двухтомника, и естественно, я никому его (ни двухтомник, ни своё мнение) не навязываю. В своих книгах Арутюнов многократно ссылается на многозначительные свидетельства Маргариты Васильевны. Скажу сразу: я не верю в то, что все эти «рассказы» являются именно тем, что «вышло» изо рта Фофановой и «вошло» в шаловливое акимовское ухо. Не верю в запоминание фамилий посетителей полувековой давности (за исключением «усиков как у актёра Кторова», здесь от женщин можно ожидать любой сюрприз), не верю в дословное воспроизведение разговоров такой же давности и во многое другое. Вместе с тем, очевидно, что к большевикам она относилась отрицательно, по крайней мере, ко многим из них. Что же произошло с «честнейшей большевичкой»? Попробую предположить. К 1917 году Маргарита Васильевна была ещё молодой женщиной и к революции тянулась, как и многие другие дамы по одной простой причине. Всё это было ужасно романтично! Все эти заговоры, тайные квартиры, все эти загадочные ночные посетители «с усиками» и суровые матросы… Как здорово бороться за свободу несчастных рабочих и крестьян с мозолистыми руками! Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
И вот, в условиях разгоравшейся гражданской войны, большевики пришли к власти. После этого Фофанову, как честнейшего представителя партии отправили для изучения положения дел в «послевоенном» Крыму. Здесь она и увидела все «прелести» братоубийственной войны. Убийства, разрушения, насилие… Тут уж не до «усиков». И понятно, что Фофанова почувствовала себя причастной к этим событиям. Тем более виноватыми оказались «главари» большевиков, ведь до их появления и прихода к власти, ничего подобного Маргарита Васильевна не видела. В итоге, все её воспоминания преломлялись через ужасы гражданской войны, да ещё и падали на хорошо унавоженную почву.
Подведу итог своих размышлений: Маргарита Васильевна Фофанова была хорошим и добрым человеком.
Не было губернии, уезда, села, где бы не оставили кровавый след большевистские палачи. В Епифановском уезде Тульской губернии в 1919 году было расстреляно 150 человек, в Медынском уезде Калужской губернии — 350, в Пронском уезде Рязанской губернии — 300, в Касимовском уезде той же губернии — 150, в Тверской губернии — 200, в Смоленской губернии — 600 человек 872. Во время подавления Колыванского восстания в 1920 году в Томской губернии было расстреляно свыше 5000 человек 873. Массовые расстрелы проводились в Москве, Ярославле, Казани, Саратове, Курске и других городах. За три месяца 1921 года было подавлено 114 восстаний, расстреляно 4300 человек, из них в Москве — 347 874.
Источник 872 – берлинский журнал В.Чернова «Революционная Россия» №12, 1920 год.
Источник 873 – «там же».
Источник 874 – тоже эмигрантская, но уже кадетская газета «Последние новости». № 320. 1921.5 мая
В августе 1920 года в 40 волостях Тамбовской губернии стихийно вспыхнуло крестьянское восстание. Крестьяне выступили против продовольственной диктатуры советского правительства, против грабежей и насилий, которые учиняли продотряды против честных тружеников села. Советская историография отмечает, что “банда антоновцев” якобы состояла в основном из кулаков и зажиточных крестьян. Это в корне не соответствует действительности. Зимой 1921 года крестьянское воинство состояло из двух регулярных армий, в состав которых входило более 20 полков и несколько отдельных бригад. Неужто в Тамбовской губернии насчитывались десятки тысяч кулаков и зажиточных крестьян? Абсурд!
Я совсем не предлагаю верить на слово «советской историографии», но откуда такие эмоции? Численность повстанцев оценивают разными цифрами. Возьмём среднюю оценку в период наибольших успехов восстания в 40 000 человек. Перед Первой Мировой войной население Тамбовской губернии перевалило за 4 млн. человек. Из них, порядка 3,5 млн. – сельское население. Средняя семья в то время насчитывала примерно 6 человек, соответственно, среди тамбовских крестьян насчитывалось примерно 600 000 глав семей мужского пола. Мне вот непонятно, почему среди них не могло оказаться 6,5% относительно зажиточных? Чтобы окончательно добить сомневающихся, приведу высказывание небезызвестного историка-профессионала А.Арутюнова, который засвидетельствовал «неоспоримый факт принадлежности большинства населения России к мелкобуржуазному классу». Что, нечем крыть?
Изложенные выше факты гибели и страданий миллионов невинных людей, несомненно, на совести Ленина. И в этой связи вспоминаю один интересный исторический эпизод. У умирающего видного афинского государственного деятеля, полководца и философа Перикла (490—420 гг. до н.э.) сидят друзья и родственники, вспоминают благородные дела и подвиги, совершенные им за годы жизни. Перикл неожиданно поднял голову и сказал: “Вы хвалите меня за то, что совершили и многие другие. А о самом замечательном из того, что я сделал, не говорите ни слова. Ведь за все годы моего правления по моему приказу не был казнен ни один афинский гражданин”. Сдается мне, что о жизни и деятельности Перикла Ленин ничего не читал.
Конечно же нет! Сокровенные знания – удел Высшего Интеллекта.
Рассказал Аким и о Кронштадтском восстании, но я здесь ограничусь только выводами:
Советское правительство утопило кронштадтское восстание в крови. С помощью наемных убийц - “интернационалистов” (латышей, китайцев, башкир, венгров и др.) были уничтожены 11 тысяч восставших и сочувствовавших им.
Ну ладно, - латыши, а башкиры-то, что здесь делают?!
Большевистские карательные отряды занимались и грабежами крестьян. Вот один эпизод, отраженный в газете “Руль”: “Последнее время усилилась реквизиция одежды. Обычно в село посылается карательный отряд раздетых красноармейцев, которые тут же раздевают крестьян и одеваются сами. Во главе отрядов стоят “тройки”, в которые входят комендант отряда, представитель чрезвычайки и палач, расстреливавший непокорных. Так, в Балтском уезде оперирует карательный отряд под командой Стрижака. При нем чекист Шниде и палач Ткаченко. Этот отряд уничтожил при подавлении восстания 6 сел... В этих деревнях расстреляно много женщин и детей” 890.
«Отряд раздетых красноармейцев». Это уже просто какая-то порнография. Берлинская газета «Руль», конечно, серьёзный источник, но…
Страна покрывалась сетью концлагерей. Только в Орловской губернии в 20-х годах насчитывалось 5 концлагерей. Через них прошли сотни российских граждан. В одном лишь лагере № 1 за 4 месяца 1919 года побывало 32683 человека. Число концлагерей непрерывно росло. (Кстати, в этих же лагерях по приказу Сталина были расстреляны многие члены Коминтерна.) Если в ноябре 1919 года их было всего 21, то в ноябре 1920-го — уже 84 891. Продолжались расстрелы, аресты и ссылки. Газета “Дни” писала 1 ноября 1922 года, что из Москвы, Петрограда, Ярославля, Орла, Владимира, Киева и Тифлиса отправлено в ссылку в Семиреченскую область Туркестана и Алтайский край 1300 политзаключенных. В тяжелых условиях тюрем и лагерей многие погибали. Только в Соловецком лагере за два года (1923-1924) погибло 3000 человек 892.
Источник знаний под номером 891, это уже знакомые нам кадетские “Последние новости”.
Ссылка 892, это книга Мих. Розанова «Соловецкий концлагерь в монастыре. 1922-1935 гг. Факты - домыслы - “параши”». К какому из трёх предложенных вариантов относится вышеназванная цифра, я не знаю.
Уделил внимание Аким и печальной судьбе деятелей науки и культуры. Выглядит это у него как всегда оригинально.
…По далеко неполным данным, было погублено (интернировано или вовсе физически уничтожено) 17 тысяч деятелей науки, культуры и искусства 898.
Как бы это покультурней объяснить… «Погубить» и «интернировать» это не совсем одно и то же.
Следует отметить, что голод был вызван не только неурожаем, но и преступными действиями большевистского правительства. Об искусственном голоде, в частности в Петрограде, пишет в своем дневнике фрейлина императрицы Анна Вырубова (Танеева): “Большевики запретили ввоз провизии в Петроград, солдаты караулили на всех железнодорожных станциях и отнимали все, что привозили. Рынки подвергались разгромам и обыскам; арестовывали продающих и покупающих”.
К мемуарам выросшей в тепличных условиях Вырубовой, мне кажется, надо относиться критически. Вряд ли бывшая фрейлина так уж сильно хотела разобраться, зачем злые комиссары с огромными пистолетами гоняли лохматых мужиков с мешками. Ну а бороться со спекуляцией, в той ситуации, было жизненно необходимо.
Но, судя по всему, голодная смерть миллионов россиян Ленина не волновала. Для него идея мировой революции стояла выше национальной трагедии. Об этом свидетельствуют неопровержимые факты. Именно по личному указанию Ленина на нужды революции с начала 1918 года по конец 1921 года было растранжирено 812232600 рублей золотом 906. Но на спасение человеческих жизней у большевистских вождей средств “не было”.
Все эти годы молодая Советская республика с огромным напряжением сил боролась за своё существование. И если человек, не моргнув глазом, пишет «интернировано и физически уничтожено 17 тысяч человек», то к его словам «по личному указанию Ленина на нужды революции растранжирен 812 млн. золотых рублей», следует относиться ещё критичнее, чем к мемуарам Вырубовой (Танеевой). Лучше всего, если есть возможность, проверить источник.
Мне, приводимая Акимом цифра кажется сомнительной. Попробую объяснить почему. Для начала: что имеет в виду Аким под «золотой валютой»? Ведь в 1921 году монеты или денежной купюры «золотой рубль» не существовало. В 1921—22 в связи с тем, что советские денежные знаки быстро обесценивались, а товарооборот нуждался в устойчивой денежной единице, было допущено применение дореволюционных золотых рублей в качестве счётной единицы. Курс для пересчёта золотого рубля в советские знаки устанавливался с 15 декабря 1921 Наркомфином, с 1 апреля 1922 Госбанком РСФСР, а с 25 августа 1922 специальной котировальной комиссией, в состав которой входили представители Наркомфина, Госбанка и Наркомвнешторга. Необходимость в применении счётного золотого рубля отпала после выпуска в обращение на основании декрета СНК СССР от 11 октября 1922 банкнот Госбанка в червонцах.
Теперь о соотношении «золотой рубль – червонец». Вот выдержка из «Авторского резюме записки Г.Я.Сокольникова в комиссию ЦК РКП(б) об основах денежной реформы» (январь 1924 года):
«1. Разменные билеты достоинством меньше червонца выпускаются казначейством.
2. Их стоимость фиксируется в золоте из расчёта 1 руб. золотом равен 1/10 части червонца.
3. Паритет 1 руб. золотом = 1/10 червонца устанавливается и поддерживается банковски…».
Таким образом, можно предположить, что т.н. «золотой» рубль примерно равен «червонному».
Ещё информация: «К лету 1923 года червонец прочно внедрился в оборот в качестве твёрдой валюты. Количество банковских билетов в обращении возросло с 3,5 млн. рублей на 1 января 1923 года до 237 млн. рублей на 1 января 1924 года, а их удельный вес во всей денежной массе, исчисленной в червонных рублях, поднялся с 3% до75%». (Из доклада (под грифом «Совершенно секретно») министра финансов СССР А.Г.Зверева председателю Совмина СССР И.В.Сталину от 8 октября 1946 года. Этот доклад обильно цитирует Ю.Мухин на страницах своей книги «Избавься от долларов»). Таким образом, весь объём денежной массы (к примеру) на 1 января 1923 года составлял 117 млн. рублей в «червонном» эквиваленте; на 1 января 1924 года – 316 млн. руб.
Теперь можно оценить порядок сумм. Итак, 812 млн. «золотых» рублей «растранжирено» в 1918-1921 годах на нужды революции. Это примерно 203 млн. в год.
Если сравнить эту цифру с объёмом всей денежной массы в 1923-1924 годах (вряд ли она в «червонном» эквиваленте отличалась от того же 1921 года на несколько порядков), получается, что большевики перегоняли за рубеж, для разжигания революций, практически все имеющиеся в обращении деньги. А иногда и больше, если верить Арутюнову.
Сразу хочу сказать, я не являюсь специалистом в области финансов. Вполне возможно, что настоящий специалист сразу найдёт слабые места в моих логических цепочках. Всё вышеизложенное, это всего лишь попытка обыкновенного читателя разобраться, о чём идёт речь. Профессиональный ученый Аким Арутюнов не удосужился сделать даже этого. Он просто высыпал кучу цифр, которые, при первом же серьёзном взгляде на них, кажутся абсолютно бредовыми.
Чтобы понять истинное отношение так называемого “рабоче-крестьянского правительства” к трудовому народу, увидеть подлинное лицо большевистских вождей, достаточно ознакомиться с двумя фактами из фондов бывшего Центрального партийного архива Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Так, на перевозку грузов Красного Креста и АРА в помощь голодающим губерниям в 1921 году советское правительство выделило всего лишь 125000 “деревянных” рублей. Между тем в сентябре того же года на закупку за границей 60 тысяч комплектов кожаного обмундирования для чекистов ЦК РКП(б), по ходатайству Президиума ВЧК, выделил для своего детища 1800000 рублей золотой валютой.
Приведу ещё немного информации для людей собирающихся составить себе мнение о состоянии тогдашней финансовой системы:
«В целях постепенной реорганизации денежного обращения, а также для упрощения и облегчения счёта и счетоводства декретами от 3 ноября 1921 года и от 24 октября 1922 года проводятся две деноминации денежных знаков. По первой деноминации один рубль вновь выпущенных денежных знаков (дензнаки образца 1922 года) приравнивался к 10 тыс. руб. денежных знаков прошлых выпусков, а по второй деноминации (дензнаки образца 1923 года) – к 1 млн. рублей денежных знаков всех выпусков до 1922 года или 100 рублям образца 1922 года.
В связи с продолжавшейся эмиссией для покрытия бюджетного дефицита, стабилизация совзнака не могла быть достигнута. Денежная масса выросла в период с 1 июля 1921 года до 1 января 1923 года в 850 раз и достигла около двух квадриллионов рублей. Рост хозяйственного оборота способствовал тому, что обесценение денег шло медленнее, чем рост эмиссии. Рубль за этот период обесценился в 260 раз». (Доклад А.Г. Зверева).
Интересно, какую часть грузов Красного Креста и АРА можно было перевести на 125 тысяч стремительно обесценивающихся совзнаков?
Что касается 1,8 млн. рублей золотой валютой на «кожанки» для чекистов, то, если ориентироваться на «золотую валюту» как на «червонную», сумма 1,8 млн. золотовалютных рублей на покупку кожаных штанишек выглядит абсолютно неправдоподобной. Напомню, что в 1923 году вся денежная масса в России составляла примерно 117 млн. рублей в «червонном» исчислении.
Излишне комментировать эти факты. На мой взгляд, лучше сказать о том, как в эти голодные годы жили большевистские вожди. Вот свидетельство жены Троцкого — Натальи Ивановны Седовой: “...Красной кетовой икры было в изобилии... Этой неизменной икрой окрашены не в моей только памяти первые годы революции” 909.
Честно говоря, не пойму, почему «свидетельство Н.И.Седовой» поименовано таким оригинальным образом: 909 - Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Берлин. 1930. С. 75.
У меня издание не берлинское, но эту цитату я нашёл. Автор её, как и следовало ожидать, муж Седовой – Лев Давыдович Троцкий: «С Лениным мы поселились через коридор. Столовая была общая. Кормились тогда в Кремле из рук вон плохо. Взамен мяса давали солонину. Мука и крупа были с песком. Только красной кетовой икры было в изобилии вследствие прекращения экспорта. Этой неизменной икрой окрашены - не только в моей памяти - первые годы революции».
В стране свирепствовал страшный голод, люди миллионами погибали, а советское правительство в это время вывозило хлеб за границу. 7 декабря 1922 года Политбюро принимает преступное постановление: “Признать государственно необходимым вывоз хлеба в размере до 50 миллионов пудов”.
Не могу поручиться за точность информации, но, насколько я знаю, голод как раз и закончился после сбора урожая 1922 года.
С окончанием гражданской войны, казалось, должны были прекратиться, во всяком случае ослабиться, репрессивные действия большевистского правительства. Однако оно, напротив, пошло на дальнейшее взвинчивание карательных мер против мирных граждан России. Прикрываясь мнимой активизацией “враждебных элементов” и повышением криминогенной обстановки в стране, 16 октября 1922 года ВЦИК принимает еще один декрет, значительно расширивший права ГПУ. В нем указывалось: “...Предоставить Государственному политическому управлению право внесудебной расправы, вплоть до расстрела, в отношении лиц, взятых с поличным на месте преступления при бандитских налетах и вооруженных ограблениях». (Выделено мной. — А.А.).
Если Аким всерьёз думает, что с окончанием Гражданской войны в России сразу воцарились мир и порядок, он глубоко заблуждается. О том, как тяжело бороться с преступностью после глобальных потрясений, может судить любой человек даже после просмотра фильма «Место встречи изменить нельзя» (лучше прочитать «Эру милосердия» Вайнеров). Но надо учесть, что в Великую Отечественную войну государство устояло, а в 1917-1922 годах ситуация была гораздо хуже. По окончании Гражданской войны Советскому правительству пришлось прилагать чрезвычайные усилия, для того чтобы восстановить законность (или, если угодно арутюноидам, подобие таковой). И надо быть круглым идиотом, чтобы принятие таких декретов ставить в вину большевикам.
Хочу обратить внимание и на то, как расположил Аким по цитате свои «выделения». Очень показательно!
Массовые репрессии, совершенные по его указанию, не поддаются никакому сравнению. Приведу лишь несколько фактов. С 1826 по 1906 год, то есть за 80 лет царского режима, по решению судов были приговорены к смертной казни 612 человек. А с июня 1918 по февраль 1919 года лишь на территории 23-х губерний, по далеко не полным сведениям, по приговору ВЧК было расстреляно 5496 человек.
Указанные Арутюновым 7-8 приговорённых в год (а ведь были ещё и помилованные!) сами по себе вызывают серьёзные сомнения. Но, на мой взгляд, вообще некорректно сравнивать мирное, например, время со временем масштабных социальных потрясений. Тут уместнее было бы вспомнить, как подавляли восстание Емельяна Пугачёва. А если Аким не хочет заглядывать так далеко в прошлое, то было бы логично привести хотя бы доступные данные по репрессиям при подавлении Революции 1905 года. Вот несколько примеров взятых с «Хроноса»: 1906.08.11, - Свеаборг. Расстрел 6 руководителей Свеаборгского восстания (17-20.07) во главе с подпоручиком А.Емельяновым; 1906.08.18, - Ревель. Приговор военного-трибунала по делу восстания на крейсере "Память Азова" (20-21.07.1906 г. по ст/ст); 18 человек во главе с А.Коптюхом приговорены к смертной казни; 1906.08.19, - Ревель. Расстрел 18 участников восстания на крейсере "Память Азова". Тела расстрелянных выброшены в море у о.Нарген; 1906.08.23, - Свеаборг. Расстрел 43 участников Свеаборгского восстания (17-20.07)…
Кстати, 1-го сентября 1906 года Николай II подписал разработанный премьер-министром П.Столыпиным указ о введении на территории России военно-полевых судов. Эти учреждения, очевидно, не благотворительную помощь населению оказывали.
Мне думается, точнее я убеждён, что террористы, независимо от масштаба причинённого ими обществу горя и страданий, это самые отвратительные существа на свете. Все они друг друга стоят. Однако после событий 11 сентября российские и зарубежные СМИ почему-то на Усама Бен Ладена навесили ярлык «Террорист №1».
Признаться, слов не нахожу, чтобы сказать, какое отвращение испытываю, когда на экране телевизора вижу физиономию этого, с позволения сказать, человека. Это бесспорно, гадкое и омерзительное существо, по приказу которого лишают жизни людей всех национальностей и верований. Но почему-то СМИ сочли, что террористом №1 является Усама Бен Ладен. Я этого не понимаю. В их определении я не вижу ни объективности, ни логики.
Мне представляется, что если исторически подходить к этому вопросу, то порядковый список самых отъявленных и презираемых народами мира террористов должен быть представлен в следующем порядке:
Террорист №1 – Ленин (Ульянов В.И.).
Террорист №2 – Сталин (Джугашвили И.В.).
Террорист №3 – Гитлер (Шикльгрубер А.).
Террорист №4 – Муссолини Б.
Террорист №5 – Мао Цзедун.
Террорист №6 – Сукарно.
Террорист №7 – Фидель Кастро.
Террорист №8 – Садам Хусейн.
Террорист №9 – Пол Пот.
Террорист №10 – Усама Бен Ладен.
Из приведённого списка видно…
Нарисовал человек какую-то фигню, и с глубокомысленным видом замечает: «Вот видите, что получилось!».
Что видно из этого списка?! Я, например, вижу таблицу какого-то абсурдного чемпионата «террористов». Честно говоря, я вообще не представляю, как нормальный человек может опубликовать подобный бред. И дело, естественно не в том, что в этом списке отсутствует Наполеон, наводивший ужас на всю Европу; и уж конечно не в том, что Фидель Кастро «уверенно опередил», к примеру, Гиммлера. Сама идея разбить террористов по ранжиру, абсолютно идиотична.
РЕПОРТАЖ.
«Наш репортаж посвящён окончанию очередного чемпионата террористов. Соревнования проходили в напряжённой борьбе, и до последнего тура было неясно, кто же станет чемпионом. На финишную прямую, в тройке лидеров, практически ноздря-в-ноздрю вышли старые испытанные злодеи: Гитлер, Сталин и Ленин. Опытный Ленин, финишным спуртом, всё-таки обошёл своих более молодых соперников. На втором месте опять оказался Сталин, на полкорпуса опередивший прошлогоднего чемпиона и своего самого принципиального соперника Гитлера. Что касается самого немецкого ефрейтора, то сезон у него решительно не задался. Вряд ли прошлогоднего чемпиона и явного фаворита сезона нынешнего, удовлетворили бронзовые награды. Четвёртое место, с большим отрывом от тройки призёров, занял «Дуче» Муссолини. Шансов потеснить лидеров у него практически не было. При всех своих безусловных достоинствах, толстый итальянец очевидно уступал конкурентам в гадкости и омерзительности. Не раскрыл полностью свой потенциал, ограничившись всего лишь пятым местом, загадочный китаец Цзедун. К неожиданностям чемпионата можно отнести относительно высокое место Фиделя Кастро. Для специалистов оказалось сюрпризом, как представитель бананового острова смог закрепиться на седьмом месте с таким смешным количеством умученных и заморенных. Остальные изуверы, расположились на своих привычных местах. К разочарованиям сезона можно отнести вылет из Высшей лиги знаменитого немецкого вурдалака Гиммлера и заболевшего звёздной болезнью Гарри Трумэна, с его жалкими атомными бомбами. На смену неудачникам, из Первой лиги вышел молодой, перспективный террорист Усама Бен Ладен.
С места событий, для Вас работал специальный корреспондент газеты «Вестник Шизофрении» Аким Арутюнов».
Из приведённого списка видно, что Усама Бен Ладен вошёл в десятку самых страшных, кровожадных и бездушных террористов. Но возглавить список террористов международного масштаба по ряду показателей он всё же не имеет права. Оно неоспоримо принадлежит Ленину. Он был идеологом и организатором международного терроризма. Таково моё мнение, основанное на фактах истории.
| Оглавление |
ГЛАВА 13
ПОЛИТИЧЕСКИЙ АВАНТЮРИСТ
Вы можете дурачить часть народа
все время,
вы можете дурачить весь народ какое-то время,
но нельзя дурачить все время весь народ.
Авраам Линкольн
Эта глава полностью посвящена разгону Учредительного собрания. Комментировать её я не буду, оставлю только последний абзац, в котором, в принципе, приведены все аргументы Акима.
В конце концов, Николай II разгонял думы, в 1993 году «разогнали» Парламент… И всегда находились оправдания содеянному. Думаю, что желающие найдут такие оправдания и для большевиков. Всем остальным снова советую обратиться к полной версии книг Арутюнова: (…).
Единственное, что хочу отметить. В конце главы Арутюнов приводит открытое письмо видного политического и общественного деятеля России, одного из основателей партии эсеров, председателя Учредительного собрания В.М. Чернова – В.И. Ленину. Письмо очень длинное, страстное и, очевидно, написанное от души. Акиму показалось, что автор недостаточно выделил нужные мысли и «профессиональный учёный», не мудрствуя лукаво, обильно украсил черновское письмо своими обычными «выделениями»: (выделено мной. — А.А.).
Что я могу сказать… У Ильфа и Петрова есть такой фельетон: «Отдайте ему курсив!». Для Акима это будет звучать так: «Уберите за собой выделения!».
…Вот и получается, что Ленин вплоть до 1917 года выступал за созыв Всенародного Учредительного собрания, считал его «центральной государственной властью», а когда народ избрал своих депутатов и тем самым создал эту государственную власть, самовольный диктатор не только разогнал её, но и расстрелял мирных демонстрантов, выступивших в защиту Учредительного собрания. Этим изуверским актом Ленин предстал перед народом России и всего мира как грязный и пошлый реакционер.
| Оглавление |
ГЛАВА 20
ТАЙНЫ БОЛЕЗНИ И СМЕРТЬ
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников.
(Мат. 23, 29)
Почти 30 лет Ленин вынашивал заветную мечту осуществить государственный переворот в России и захватить власть. Однако, узурпировав власть в России, Ленин правил государством практически чуть более 5 лет. Но за эти годы он причинил народам России столько горя и страданий, сколько они не пережили за 500-летнюю историю российского государства. Даже будучи серьезно больным и беспомощным, он все же продолжает вредничать и ехидничать.
No comment.
Накануне “похорон”, 25 января, в “Известиях” появилась статья наркома здравоохранения H.A. Семашко, в которой он пространно описывает причины болезни и смерти Ленина. Ссылаясь на протокол вскрытия тела, автор статьи, в частности, писал, что “склероз поразил прежде всего мозг, то есть тот орган, который выполнял самую напряженную работу за всю жизнь Владимира Ильича, болезнь поражает обыкновенно “наиболее уязвимое место” (Abnutzungssclerose), таким “уязвимым” местом у Владимира Ильича был головной мозг: он постоянно был в напряженной работе, он систематически переутомлялся, вся напряженная деятельность и все волнения ударяли прежде всего по мозгу.
Читатель, даже отдалённо знакомый с творчеством Арутюнова, может смело предположить, с минимальной вероятностью ошибиться, что будет писать этот истошный человек. Естественно, Аким доказывает, что Ленин умер от сифилиса. Хочу сразу сделать несколько замечаний. Даже если это и так, то речь идёт о сифилисе головного мозга, который мог быть последней стадией бытового или наследственного сифилиса. На мой взгляд, ничего постыдного в этой болезни нет, - такое несчастье может произойти с каждым. Кроме того, в России в конце XIX - начале ХХ в. сифилис был широко распространен, в том числе и наследственный и бытовой. Знаменитый терапевт С.П. Боткин, лейб-медик Александра II, говорил: "В каждом из нас есть немного татарина и сифилиса".
Позволю себе, не без оснований, поставить под сомнение объективность описания Семашко причины болезни и смерти Ленина, а также выводы и заключения, сделанные учеными и врачами в протоколах патологоанатомического и микроскопических исследований.
Мои сомнения возникли не сразу и не на пустом месте, а из собранной за многие годы информации.
Так, известный русский ученый, невропатолог и психиатр Г.И. Россолимо в доверительной беседе со своим старым приятелем профессором Лечебно-санитарного управления Кремля В.А. Щуровским высказал свои соображения по поводу болезни Ленина…
Если прислушиваться ко всяким сплетням, то можно доказать всё что угодно. Например, я слышал, как М.Н.Задорнов, в доверительной беседе со зрительным залом сообщил, что Ленин был… женщиной! Странно, что эта информация прошла мимо «профессионального учёного».
Спустя год с небольшим после публикации Б.В. Петровским своей статьи учеными-медиками были произведены новые научные исследования останков Ленина, в частности его мозга. Результаты исследования с научной достоверностью показали, что Ленин в молодости болел венерической болезнью. Этот факт получил отражение в средствах массовой информации. Быть может, подумалось мне, эту болезнь молодой Ульянов подцепил летом 1895 года, во время первой заграничной поездки, когда он, по собственному признанию, “многонько пошлялся и попал... в один швейцарский курорт” для лечения?
Судите сами, что могло «подуматься» НОРМАЛЬНОМУ человеку после прочтения такого текста:
«18 juillet 95.
Я писал последнее письмо, если не ошибаюсь, восьмого. С того времени я многонько пошлялся и попал теперь... в один швейцарский курорт: решил воспользоваться случаем, чтобы вплотную приняться за надоевшую болезнь (желудка), тем более, что врача-специалиста, который содержит этот курорт, мне очень рекомендовали как знатока своего дела. Живу я в этом курорте уже несколько дней и чувствую себя недурно, пансион прекрасный и лечение видимо дельное, так что надеюсь дня через 4—5 выбраться отсюда».
И, что показательно, выбрался. Следующее письмо своей матери Владимир Ильич отправил уже из Берлина:
«Berlin, den 10. August 95.
Не знаю, получила ли ты мое предыдущее письмо, которое я отправил отсюда с неделю тому назад. На всякий случай повторяю свой адрес: Berlin, Moabit, Flensburgerstrasse, 12II (bei Frau Kurreick) Herrn W. Ulianoff…»
Впрочем, какое имеет значение, где и когда он прихватил эту заразную болезнь.
А и действительно: какое может иметь значение кастрированная Арутюновым цитата? Акимовское дело – прокукарекать, а там, хоть не рассветай.
Важно сказать о другом: Ленин был не таким уж безгрешным ангелочком и чистоплотным человеком, как об этом писали и говорили все годы его ученики, соратники и поклонники. Все это, как говорится, из области абстрактных декларативных суждений и высказываний. Нам же нужны факты.
Уделив внимание своим излюбленным сплетням, Аким перешёл к «фактам». Яркий пример: какие-то учёные-медики произвели научные исследования, в результате которых с научной достоверностью доказали, что Ленин болел венерической болезнью. Казалось бы, дело за малым: привести имена учёных-медиков и факты убеждающие в «научной достоверности». Но Аким не ищет лёгких путей! Разгром подлых кремлёвских фальсификаторов он ведёт с самого начала.
Документ №I [ 175 ] (протокол патологоанатомического исследования).
“Пожилой мужчина, правильного телосложения, удовлетворительного питания. На коже переднего конца правой ключицы линейный рубец, длиной 2 сантиметра. На наружной поверхности левого плеча еще один рубец неправильного очертания 2х1 сантиметр (первый след пули). На коже спины под углом левой лопатки кругловатый рубец 1 сантиметр (след второй пули)…
Заключение: “Основой болезни умершего является распространенный атериосклероз сосудов на почве преждевременного их изнашивания (Abnutzyngssclerose). Вследствие сужения просвета артерий мозга и нарушения его питания от недостаточности подтока крови наступали очаговые размягчения ткани, объясняющие все предшествовавшие симптомы болезни (параличи, расстройства речи). Непосредственной причиной смерти явилось 1) усиление нарушения кровообращения в годовном мозгу и 2) кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку области четверохолмия.
Горки, 22 января 1924 года”.
Протокол патологоанатомического исследования (вскрытия) подписали: А.И. Абрикосов, В.В. Бунак, Б.В. Вейсброд, Ф.А. Гетье, А.А. Дешин, П.И. Елистратов, В.П. Осипов, В.Н. Розанов, Н.А. Семашко (нарком здравоохранения), О. Ферстер. Двое из них (А.И. Абрикосов и А.А. Дешин) в лечении Ленина не принимали участия.
Всего же в лечении Ленина и консилиумах приняли участие 8 иностранных и 19 советских врачей.
Вызывает удивление, что от этого ответственного исследования были отстранены лечащие врачи — профессор В.В. Крамер и приват-доцент Л.М. Кожевников. Особенно настораживает и тот факт, что в этом чрезвычайно важном исследовании не принимает участие видный ученый, директор института мозга В.М. Бехтерев. Что же касается профессора О. Ферстера (единственного иностранного врача, подписавшего протокол), то это высокооплачиваемый специалист подписал протокол не глядя, поскольку не владел русским языком. К тому же содержание протокола его не интересовало: его вполне удовлетворяли те десятки тысяч фунтов стерлингов, которые он получил из государственной казны по указанию ЦК РКП(б). Немало получили и другие иностранные профессора.
Почему же тогда тоже не подписали? Или проявили частичную принципиальность: «немалые деньги возьмём, но не подпишем»? На чём основывается убеждённость Арутюнова, что О.Ферстер подписывал документ «не глядя»? Неужели большевики не раскошелились на переводчика?
Про «Институт мозга», «директором» которого был В.М.Бехтерев см. ниже.
Документ № 2
(протокол микроскопического исследования)
…“Таким образом, — пишет А.И. Абрикосов, — микроскопическое исследование подтвердило данные вскрытия, установив, что единственной основой всех изменений является атеросклероз артериальной системы, с преимущественным поражением артерий мозга.
Никаких указаний на специфический характер процесса (сифилис и др.) ни в сосудистой системе, ни в других органах не обнаружено” .
Ничуть не ставя под сомнение авторитет и компетентность ученого столь высокого ранга, произведшего микроскопическое исследование, должен отметить, что создается впечатление, будто профессор А.И. Абрикосов единолично занимался исследованием. Вот этому как раз трудно поверить. Напрашивается вопрос: почему исследованием мозга умершего не занимался Институт мозга по изучению мозга и психической деятельности, возглавляемый академиком В.М. Бехтеревым? Ведь в заключении патологоанатомического исследования однозначно говорится, что непосредственной причиной смерти Ленина явилось “усиление нарушения кровообращения в головном мозгу и кровоизлияние в мягкую мозговую оболочку области четверохолмия”.
Напрашивается ответ: исследованием мозга Владимира Ильича Ленина вышеозначенный институт не занимался по той простой причине, что в тот момент попросту не существовал. Институт был основан в 1928 году, причём, путём преобразования из лаборатории по изучению мозга Ленина.
Что касается личности самого Абрикосова, то вот что пишет Ада Горбачева в статье «Властвовать на Руси вредно для мозга. История болезни и смерти Ленина» (журнал «Субботник» № 30 июня 2001): «Разумеется, в заключении о смерти можно написать что угодно, вернее, что прикажут. Но в 1924 г. медики еще могли себе позволить без смертельного риска высказывать собственное мнение. Заключение о причине смерти Ленина было опубликовано в газетах. Его и подписал глава патологоанатомической школы академик Алексей Абрикосов. Один из крупнейших современных отечественных патологов академик Виктор Серов, лично знавший Абрикосова, говорит, что заставить его написать неправду было невозможно. В начале 20-х годов понятия о профессиональной чести еще не размылись. А Абрикосов к тому же даже не был членом партии».
Между тем и вскрытие тела, и микроскопическое исследование, как явствует из публикаций, поручается только (?) патологоанатому А.И. Абрикосову.
Может быть потому, что Владимир Ильич Ленин умер?
Воздержимся от комментария по этому факту и, как договорились, представим читателю возможность ознакомиться с последним документом. Но прежде хотелось бы ознакомить читателя с краткой историей нахождения этого, на мой взгляд, ценного и чрезвычайно важного документа.
Этот документ был найден профессором русской истории университета Западного Онтарио (Канада) Д. Песпеловским. Документ принадлежит перу доктора Владимира Михайловича Зернова. Его отец, Михаил Степанович Зернов, до большевистского переворота был знаменитым московским врачом, филантропом и общественным деятелем, создателем бесплатных медицинско-санаторных учреждений в Ессентуках и Сочи.
Автор документа, В.М. Зернов, родился в Москве в 1904 году. После октября 1917 года эмигрировал с семьей в Югославию. Окончил в Белграде медицинский факультет, работал в Париже. Специализировался по иммунитету и физиологии изолированных органов. Вот полное содержание документа:
Документ № 3.
“Медицинские показания о болезни В.И. Ленина прогрессивным параличом”.
Дина Михайловна Мазе, занимавшаяся переводами книг по психиатрии и неврологии, рассказывала мне, что в начале 30-х годов она видела в Париже ее старого друга и сотрудника по России проф. Моск. Университета Залкинда 1411 (работавшего раньше у Бехтерева). Он остановился в Париже проездом в Америку на научный съезд. Проф. Залкинд, убежденный коммунист, рассказывал ей, что он был одним из тех, кому было поручено исследование мозга Ленина. Мозг Ленина, по его словам, представлял из себя характерную ткань, переродившуюся под влиянием сифилистического процесса. Через некоторое время в России был научный конгресс психиатрии и неврологии. Д.М. Мазе поручила ее знакомым французам, ехавшим на этот конгресс, разыскать проф. Залкинда и передать ему какое-то поручение. Французы никак не могли его найти. Наконец, кто-то из московских ученых сказал им: «Не ищите Залкинда, его уже нет в Москве». По-видимому, он был ликвидирован.
Проф. Павлов лично знал ученых, которым было поручено исследование мозга Ленина, и он подтвердил, что они нашли изменения, характерные для последствий сифилиса и прогрессивного паралича. Им под угрозой смерти было запрещено об этом говорить.
Париж, 6 декабря 1964 года.
Д-р Владимир Зернов
Прошу не опубликовывать этот документ в течение 10 лет. Вл. Зернов”.
На мой субъективный взгляд – обыкновенная эмигрантская сплетня, только отложенная на 10 лет. Сведений о том, что А.Б.Залкинду «было поручено исследование мозга Ленина», я не нашёл. Да и специализация у него была немного другая (об этом ниже).
Конечно, можно усомниться в достоверности завещания доктора Владимира Михайловича Зернова, но имеются принципиальные вопросы, которые не позволяют это сделать. Например, почему известный врач и ученый А.Б. Залкинд в начале 30-х неожиданно исчезает, и после 1933 года его имя в справочной литературе перестает упоминаться?
Сначала всё-таки о специализации «известного врача и учённого». А.Б.Залкинд внёс свой вклад в сокровищницу мировой науки следующими научными исследованиями: «Революция и молодежь», «Половой вопрос в условиях советской общественности» «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата» и т.п. Очень сомневаюсь, что автор столь специфических исследований очень уж уместно смотрелся бы у патологоанатомического стола.
Теперь о загадочном исчезновении автора «Двенадцати половых заповедей». Собственно, Арутюнов и сам с лёгкостью разгадал эту загадку. В конце книги (в примечаниях) он пишет: «Залкинд Арон Борисович (1889-?). Расстрелян большевиками в начале 30-х годов». «Убеждённый коммунист» «расстрелян большевиками»… Наверное, не Акиму Арутюнову проливать здесь слёзы.
Правда, по поводу трагической кончины А.Б.Залкинда есть и несколько другая информация: «Залкинд Арон Борисович (1886-1936) - Российский психолог, один из лидеров отечественной педологии, главный редактор журнала "Педология" (1928) и председатель комиссии по планированию исследовательской работы по педологии при Наркомпроссе (1928). Окончил медицинский ф-т МГУ (1911), директор Петроградского психотерапевтического института (1917-1920), Московского Психологического института (1930). Развивая идеи психоанализа, Залкинд впоследствии являлся инициатором перестройки психологии на основе марксизма, возглавив в 1920 году социогенетическое направление в детской психологии. В центре его исследовательских интересов были проблемы детских коллективов, в том числе проблема лидерства (вожачества), периодизация психического развития, вопросы детской сексуальности. Будучи одним из лидеров отечественной детской психологии З. пережил вместе с ней все ее взлеты и падения, в том числе постановление 1936 года ЦК ВКП (б) "О педологии", объявлявшем о директивном закрытии педологии, которая была объявлена "лженаукой". Инфаркт, полученный им при чтении этого постановления, привел Залкинда к скоропостижной смерти. Рассматривая в своих работах "Педология в СССР" (1929), "Основные вопросы педологии"(1930) "Половое воспитание" (1928) закономерности развития детской психики, З. не отрицал большой роли биологических факторов, так как сама идея построения психологии на основе материализма исключала возможность игнорирования материальных основ психики».
Неплохую комбинацию провернули большевистские изуверы! Для устранения говорливого профессора, они объявили «лженаукой» целую отрасль психологии, чем спровоцировали у него инфаркт.
Почему на публикацию завещания В.М. Зернова не отреагировало Министерство здравоохранения СССР?
А зачем реагировать на всякий бред? Этим можно только поощрить других идиотов на подобные же выходки.
Не думаю, что, публикуя свою статью о ранении и болезни Ленина, академик Б.В. Петровский не был осведомлен о документе, опубликованном в журнале “Посев” в январе 1984 года. Я более чем уверен, что такой крупный ученый, как академик Б.В. Петровский, был знаком с выводами консилиума врачей, который проходил 21 марта 1923 года, а также с публикацией записей в дневниках профессора А. Штрюмпеля, содержанием книги профессора М. Нонне и статей доктора В. Флерова. Но поскольку мнения и выводы упомянутых выше врачей не нашли отражения в работах Б.В. Петровского, то мне самому придется ознакомить читателя с ними. Начну с профессора А. Штрюмпеля, и вот почему: мне давно хотелось ознакомиться с первоисточником, а не ограничиться информацией, дошедшей до меня из третьих рук. И это, к счастью, удалось. Так, в начале октября 1997 года, находясь во Франкфурте-на-Майне, я ознакомился с содержанием дневниковых записей профессора Штрюмпеля, которые были опубликованы в газете “Frankrurter Allgemeine Zeitung”.
Как мало нужно человеку для счастья! Всего лишь «узнать», что человек в мучениях умер семьдесят лет назад именно от сифилиса головного мозга. Кстати, сам Штрюмпель пережил Владимира Ильича всего на один год. От чего он скончался, я, честно сказать, не знаю. Скажу только, что когда именитый профессор обследовал Ленина, ему было ровно 70 лет.
Все, что записывал Штрюмпель, конечно, интересно, особенно специалистам. Но я проявлял повышенный интерес к диагнозу болезни Ленина, который был поставлен этим знаменитым, всемирно признанным неврологом и невропатологом. Вот дословное содержание диагноза: “Эндартериит люеса” с вторичными очагами размягчения, вероятнее всего. Но люес несомненен. (Вассерман в крови и спинномозговой жидкости негативный. Спинномозговая жидкость нормальная.) Лечение, если вообще возможно, должно быть специфическим” (выделено мной. — А.А.).
Во-первых, «негативный» значит «отрицательный». Но не это главное, так как на поздних стадиях развития сифилиса головного мозга, реакция Вассермана часто «не срабатывает». Дело в том, что трудность в постановке диагноза в случае с сифилисом состоит в том, что его симптомы относятся и к другим болезням, в связи с чем сифилис иногда называют «великим имитатором».
Снова обращусь к статье Ады Горбачёвой:
«Как ни странно, сифилис оказался бы меньшим из зол. При нем возможно лечение. Профессор Г.И. Россолимо сказал А.И. Ульяновой: "Положение крайне серьезное, и надежда на выздоровление явилась бы в том случае, если бы в основе мозгового процесса лежали бы сифилитические изменения". В конце мая Ленина консультировал профессор А.М. Кожевников - специалист по сифилитическим поражениям мозга. Он взял у больного кровь и спинномозговую жидкость для исследования на реакцию Вассермана. Затем Ленину назначили инъекции мышьяка и сальварсана - средств, которыми тогда лечили сифилис. Поняв, от чего его лечат, он грустно пошутил: "Может быть, это и не прогрессивный паралич, но, во всяком случае, паралич прогрессирующий".
Из Германии приехали крупнейшие специалисты по нейросифилису профессора Штрюмпель и Нонне, психиатр Бумке, из Швеции - Геншен, специалист по болезням головного мозга. Высокий консилиум, в котором принимали участие также Семашко и Кожевников, пришли к заключению, что, возможно, болезнь сифилитического происхождения. Хотя реакция Вассермана в крови и спинномозговой жидкости была отрицательная, Штрюмпель ставит диагноз: сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий с вторичным размягчением мозга. Ленину снова стали проводить противосифилитическое лечение».
Теперь о том, как работал этот консилиум (Александр Грудинкин «В поисках тайны Ленина»): «Девятого марта 1923 года, после третьего, очень тяжелого инсульта, болезнь Ленина перешла в критическую стадию. Он потерял речь; правая сторона его тела была парализована. Советское правительство обратилось за помощью еще к четырем известным немецким врачам: терапевтам и неврологам Максу Нонне, Оскару Минковски, Освальду Бумке и Адольфу Штрюмпелю. Вместе со шведскими и российскими коллегами они составили международный консилиум, заседавший под руководством Семашко с марта по апрель 1923 года. Его участники обсуждали диагноз и способы излечения Ленина.
В ту пору во всех сомнительных случаях врачи следовали правилу "In dubio suspice luem" ("В сомнительных случаях ищите сифилис"). Не случайным было и приглашение Макса Нонне, автора классического справочника "Сифилис и нервная система" (1902) и одного из авторитетных специалистов в этой области, умевшего как никто другой диагностировать поздние формы сифилиса.
Однако догадка была опровергнута. "Абсолютно ничто не свидетельствовало о сифилисе" - записал впоследствии Нонне. Впрочем, само присутствие этого врача породило слухи о сифилисе у Ленина. В биографиях Ленина все еще можно встретить отголосок этих слухов.
Участники консилиума "прилагали всяческие усилия сохранить жизнь Ленину, поскольку... после его смерти ожидались: приход к власти радикального крыла [партии], отмена новой экономической политики, разрыв любых торговых отношений с заграницей и полный экономический крах России", - вспоминал смятение умов во время болезни Ленина психиатр Освальд Бумке. Он же приводит такую выразительную психологическую зарисовку: "Как правило, ежедневно в приемной Ленина... дежурили восемь врачей, шесть русских и два немца... Русские врачи были необычайно хорошо подготовлены в медицинском отношении, все они были хорошими диагностами и блестящими исследователями, некоторых осеняли великолепные научные идеи. Одного им недоставало - способности действовать. Во время многочасовых дискуссий мне часто казалось, что я вижу перед собой точную копию российского генштаба, который в самые тревожные моменты Мировой войны пускался в такие же длинные дебаты в поисках лучшей стратегической идеи... Нередко мы часами спорили о мерах, которые у нас принимают помощник врача или медсестра. Когда же эти переговоры, подчас прерываемые рассуждениями... о русской и немецкой душе, о каком-нибудь научном труде или вопросе мировоззрения, приносили хоть какой-то результат, внезапно один из русских врачей вновь заводил ту же волынку: "А вы не думаете, что лучше бы сделать то-то и то-то?"
В конце концов, кто-нибудь из немецких врачей брал на себя смелость, выписывал рецепт и заботился о том, чтобы бумажка с рецептом была не позабыта на столе, а отдана в аптеку"».
А теперь предоставим возможность сделать как бы резюме доктору В. Флерову.
“...В медицинской литературе, — пишет Флеров, — описано немало случаев, когда первая и вторая стадии (сифилиса. — А.А.) протекали незаметно и только явления третьей стадии вели к установлению диагноза. Вероятно, так могло бы быть с Лениным: замедленный наследственный или приобретенный сифилис прошел незаметно, а поскольку обе формы ведут к одинаковым изменениям мозга, то для диагноза их дифференциация не важна.
Симптоматика болезни Ленина более походит на сифилис сосудов мозга, чем на прогрессивный паралич. Диагноз профессора Штрюмпеля, неопубликование микроскопического исследования мозга и подбор врачей (Штрюмпель, Бумке, Нонне и Осипов), а также множество косвенных данных делают сифилис гораздо более вероятным, чем артеросклероз. Отсюда следует, что советские органы фальсифицировали диагноз и результат вскрытия”.
Отсюда следует только одно: доктору Флерову очень хотелось, чтобы у Ленина диагностировалось именно это заболевание. Достаточно сравнить робкие: «вероятно, так могло бы быть» и «делают гораздо более вероятным» с решительным: «отсюда следует». На самом деле, это только доктор Флеров может с лёгкостью заочно «диагностировать» сифилис. Менее продвинутые доктора обычно воздерживаются от этого и в менее сложных случаях. «Подбор врачей» и прочие «косвенные данные» говорят исключительно об одном: врачи обязаны были считаться с возможностью сифилиса.
Что касается других возможных диагнозов, снова приведу цитату из статьи Ады Горбачёвой: «Автор книги о болезни, смерти и бальзамировании Ленина академик Юрий Лопухин подробно проанализировал акт вскрытия. В мозгу обнаружены многочисленные очаги омертвения, преимущественно в левом полушарии. Картина поражения мозга объясняет течение заболевания: правосторонний паралич, трудности со счетом (сложение, умножение), что свидетельствует об утрате в первую очередь непрофессиональных навыков. Интеллектуальная сфера пострадала мало. Лопухин приводит такой пример. Когда Ленину в качестве успокаивающего средства врачи предложили играть в шашки, притом со слабым противником, он возмутился: "Что они, за дурака, что ли, меня считают?"
Типичных сифилитических изменений (гумм), особых опухолеподобных разрастаний, характерных для сифилиса мозга, не найдено. Мозг Ленина, который хранится в Институте мозга (созданном, кстати, когда-то специально для его изучения), много раз исследовался, в том числе крупными патологами. Все они считают, что никаких признаков сифилитического поражения нет.
В 1924 г. тогдашний нарком здравоохранения Семашко в статье "Что дало вскрытие тела Владимира Ильича" писал: "Основная артерия, которая питает примерно две трети всего мозга, "внутренняя сонная артерия" при самом входе в череп оказалась настолько затверделой, что стенки ее при поперечном разрезе не спадались, значительно закрывали просвет, а в некоторых местах были пропитаны настолько известью, что пинцетом ударяли по ним, как по кости".
Что же привело к такому сильному атеросклерозу всего в 54 года? Юрий Лопухин считает, что роковую роль сыграло ранение во время покушения в августе 1918 г. Одна из пуль, выпущенных Каплан (или не Каплан?), попала в верхнюю треть левого плеча и, разрушив плечевую ость, застряла в мягких тканях надплечья. Другая пуля, войдя в левое надплечье, зацепила ость лопатки и сквозь шею вышла с правой стороны под кожу вблизи соединения ключицы с грудной костью. С уже расщепившейся от удара об ость лопатки зазубренной головкой она прошла через верхушку левого легкого, разорвав покрывающую ее плевру и повредив легочную ткань. В этом участке шеи расположена густая сеть кровеносных сосудов и проходит общая сонная артерия. Это главная артерия, питающая мозг. По мнению Лопухина, пуля не могла не разрушить густую сеть артерий и вен в этой области и не повредить или не контузить стенку сонной артерии. Затем пуля проскользнула позади глотки, столкнувшись с позвоночником и, изменив направление, попала на правую сторону шеи.
После ранения Ленин довольно быстро поправился. Но через полтора года у него начались головные боли, бессонница, частичная потеря работоспособности. Эти явления были связаны с недостаточностью кровоснабжения мозга.
В 1922 г. пуля из шеи была удалена. В операции принимал участие хирург В.Н. Розанов. По его воспоминаниям, никаких признаков атеросклероза у Ленина в то время не было.
Лопухин пишет, что дальше происходило постепенное сужение левой сонной артерии в связи с рассасыванием и рубцеванием тканей вокруг нее. В этой травмированной пулей артерии началось также формирование внутрисосудистого тромба. Тромб без всяких внешних проявлений постепенно увеличивался в размерах, пока не перекрыл просвет сосуда на 80%. Видимо, это произошло в 1921 г. Атеросклероз, который к этому времени был у Ленина, больше всего поразил наиболее уязвимое место - травмированную левую сонную артерию. Лопухин подкрепляет свое предположение мнением известного отечественного невропатолога З.Л. Лурье, который считал, что у Ленина "…была сужена левая сонная артерия не вследствие атеросклероза, а из-за стягивающих ее рубцов, оставленных пулей, прошедшей через ткани шеи вблизи артерии при покушении на его жизнь в 1918 году"».
Трудно не согласиться с доктором Флеровым, выводы которого, по сути дела, основаны на свидетельствах видных медицинских светил. Что же касается фальсификаций фактов, то это не вызывает у меня сомнения. В этом у идеологов большевиков имелся опыт.
И последнее по диагнозу болезни Владимира Ульянова.
Как известно, у Ленина с Крупской не было наследников. А прожили они вместе более четверти века. У Ленина не было и побочных детей, хотя известно, что у него было несколько любовниц. В чём же причина его бездетности? О ней вроде бы никто не писал. Этот вопрос относительно недавно привлёк внимание известного немецкого специалиста по истории медицины Гюнтера Гессе. По мнению доктора Гессе, причиной бездетности Ленина «могла стать смешанная инфекция – сифилис плюс гонорея».
Это вообще – полный бред! Г-н Гессе такой же «доктор», как Арутюнов – «историк».
Исключительно для примера приведу найденную в Интернете информацию (мне наплевать, насколько она достоверна, - суть не в этом): «Детей у революционной четы, как известно, не было. Последняя надежда рухнула в Шушенском. «Надежды на прилет маленькой пташки не оправдались»,— пишет Надежда Константиновна своей свекрови из ссылки. Выкидыш был вызван возникновением у Крупской базедовой болезни».
Следует отметить, что на публикацию Гессе российские врачи-ленинцы никак не отреагировали. Должно быть, не нашли аргументы, опровергающие мнение немецкого учёного.
А чего тут реагировать? Даже если принять во внимание доводы чудо-специалиста, то «могла стать», а могла и не стать. Мне вот что интересно: жена Ленина - Надежда Константиновна Крупская умерла в 1939 году в возрасте 70 лет без всяких признаков заболевания сифилисом.
Вот так врали большевистские лидеры и под угрозой смерти заставляли делать это всех, кто по воле судьбы оказывался под их властью. Исключением не являлись и врачи. Одни на лжи делали себе карьеру, а другие, не способные воспринять ложь как средство улучшения своего благополучия, погибали. К их числу относится А.Б. Залкинд.
К сожалению, врачи и ученые, подписавшие протоколы вскрытия и микроскопических исследований, не смогли перешагнуть барьер страха и пошли на сделку со своей совестью. Они прекрасно понимали, что их может ожидать, если в материалах экспертизы окажутся хотя бы незначительные факты или предположения, бросающие тень на авторитет вождя.
За этим особенно следил большевик Семашко. Я уже не говорю о Сталине. Именно по его указанию засекречивалось все, что было связано с болезнью Ленина. И самое ужасное то, что в этих омерзительных акциях принимали деятельное участие люди самой гуманной профессии — врачи, в их числе титулованные.
Переформулирую изречение известного историка-паппараци Акима Арутюнова: сохранение докторами врачебной тайны является акцией омерзительной.
Исследуя мозг Ленина, профессор Фохт на основе анатомического анализа выдвинул механистическую теорию гениальности. Суть этой теории аргументировалась наличием в мозге большого числа и своеобразно расположенных пирамидальных клеток. От этой теории в Кремле были в восторге. Но их радость и ликование были непродолжительными. Дело в том, что вскоре после сенсационного “открытия” профессора Фохта в немецкой Энциклопедии душевных болезней и в других изданиях выступил профессор Шпильмейер с утверждением, что такого рода большое число пирамидальных клеток имеются и у... слабоумных.
Возможно, радость и ликование Акима тоже преждевременны. Ещё неизвестно, сколько пирамидальных клеток имеется в его собственном мозгу.
| Оглавление |
ГЛАВА 21
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ «ВОЖДЯ»
Иной мерзавец, может быть для нас тем полезен, что он мерзавец.
Вл. Ульянов
В известной степени раскрывает Ленина, как человека, случай, рассказанный Т.И. Алексинской в парижском журнале “Родная земля”: “Восприняв марксистскую доктрину с ее безличным методом, мы все-таки искали в вожде человека, в котором были бы соединены темперамент Бакунина, удаль Стеньки Разина и мятежность горьковского Буревестника. Такой живой фигуры не было перед нами; но мы хотели олицетворить ее в лице Ленина. И когда я увидела его впервые в 1906 году на одном из загородных митингов в Петербурге, я была страшно неудовлетворена. Меня удивила не его наружность... — а то, что, когда раздался крик: “Казаки!” — он первый бросился бежать. Я смотрела ему вслед. Он перепрыгнул через барьер, котелок упал у него с головы... С падением этого нелепого котелка в моем воображении упал сам Ленин. Почему? Не знаю!.. Его бегство с упавшим котелком как-то не вяжется с Буревестником и Стенькой Разиным. Остальные участники митинга не последовали примеру Ленина. Оставаясь на местах, они, как было принято в подобных случаях, вступили в переговоры с казаками. Бежал один Ленин...
Да… Замечательный рассказ.
Было бы неплохо, конечно, если хоть кто-то подтвердил эти слова. Я, само собой, не утверждаю, что Владимир Ильич должен был чётко соответствовать латентно-сексуальным, томительным мечтаниям этой дамы об удалом, темпераментном и слегка мятежном мачо. Да, г-жа Алексинская осталась неудовлетворена, что её предполагаемый кумир не раскидал казаков приёмами карате, не вскочил в седло («Я скоро вернусь, Бэби!») и, стреляя с двух рук, не помчался вслед за деморализованным противником.
А мне так пофиг. Ну, убежал и убежал. Ну не был он, допустим, бесстрашным человеком, и что? Другое дело, что побасенкам этим эмигрантским я лично не верю. Во-первых, потому, что знаю, как Владимир Ильич, реально рискуя жизнью, попал в Смольный, например. А во-вторых, сама г-жа Алексинская из той ещё семейки!
Я, разумеется, не исключаю, что в личной жизни супруг - Григорий Алексеевич Алексинский - полностью соответствовал всем её строгим критериям. Напомню только, что именно благодаря этому господину мы теперь знаем о существовании немецкого суперагента – бравого прапорщика Ермоленко. Возможно, кто-то уже забыл, но это г-н Алексинский вместе с В.С.Панкратовым распространяли «сенсационные» сведения после июльского мятежа.
Между прочим, Г.А.Алексинского в 1918 году арестовывало ЧК, но отпустило на поруки. Потом он эмигрировал, и только благодаря этому историография обогатилась ещё одной сенсацией – собственноручно им написанным «донесением Бинда» о ночёвке Ленина в германском посольстве. По словам Алексинского именно «во время этого ночного визита Ленин должен был заключить свой позорный пакт с врагами своего отечества. Во исполнение данного пакта, как только началась русская революция, немецкое правительство направило Ленина и его соратников в знаменитых опломбированных вагонах».
Не унялся чувачок.
М.В. Фофанова однажды рассказала про один курьезный случай, связанный с Лениным. Днем второго дня после переезда Ленина к ней на квартиру, раздался тихий стук в дверь. Стук не был условным. Владимир Ильич весь побледнел и, не дав ей подойти к двери, побежал в комнату, чтобы попытаться по водосточной трубе или другим способом опуститься во двор. Маргарита Васильевна вовремя его остановила. Оказалось, что соседский мальчик, играя со сверстниками, случайно задел палкой в дверь…
Даже вообще ничего не зная про описываемые события, любому внимательному читателю понятно: для того, чтобы получился «тихий стук в дверь» мальчик должен был её «случайно задеть» неоднократно. Ну а поскольку фактология немного известна, можно пойти далее. Если бы после каждого стука в дверь Ленин кидался к водосточной трубе, то ему проще было бы сидеть на ней постоянно. Дело в том, что дверь квартиры М.В.Фофановой «задевали палками» регулярно. Первые пять дней пребывания там Владимира Ильича, в квартире оставалась домработница Юзя. Входя и выходя из квартиры по своим надобностям, она хлопала дверями, не спрашивая на то разрешения Владимира Ильича и не ставя его в известность о приближении этого жуткого звука. Кроме того, в гости к Маргарите Васильевне захаживала сестра. Несколько раз наносил визиты председатель домкома. А однажды пришёл и вообще остался ночевать бывший муж Фофановой. В этом случае, Ленин закрылся на ключ у себя в комнате и работал там тихо, «как сурок», по выражению Маргариты Васильевны. (по книге В.Логинова «Неизвестный Ленин»).
Что касается «случая с мальчиком», то Надежда Константиновна Крупская оставила свои воспоминания о нём. Но сначала я, на всякий случай, напомню, о каком времени здесь идёт речь. Квартира Фофановой была «конспиративной» и Ленин перебрался туда из Финляндии тайно. Сразу было оговорено, что он не будет никому открывать дверей и не будет отвечать на звонки.
Что бы там не писал Аким Арутюнов, но враги в то время серьёзно искали Владимира Ильича. Так что, попадание к ним в руки грозило серьёзными неприятностями и самому Ленину, и тому делу, которому он посвятил всю свою жизнь. В такой ситуации отступление через окно уж никак постыдным поступком не являлось.
Кстати! Возможно г-же Алексинской фигура Ленина, ловко спускающегося по водосточной трубе и убегающего, отстреливаясь, от контрразведчиков, могла и понравиться. Ну да ладно, не будем пытаться проникнуть в эротические фантазии этой дамы и вернём слово Надежде Константиновне. Однажды вечером, она застала у квартиры Фофановой (они были хорошими подругами) юношу:
«”Знаете, в квартиру Маргариты забрался кто-то… Прихожу, звоню, мне какой-то мужской голос ответил; потом звонил я, звонил – никто не отвечает”. Парню я что-то наврала… И только тогда успокоилась, когда он сел в трамвай и уехал… Когда Ильич открыл дверь, принялась его ругать: “Парень мог ведь народ позвать”. – “Я подумал, что спешное”».
И только потом пришла г-жа Фофанова и тоже стала успокаивать Крупскую – это, мол, племянник, хотя приходивший – Женя Фролов, был не племянником, а сыном её друга. (по книге В.Логинова «Неизвестный Ленин»).
Короче говоря, всё по знаменитому армянскому анекдоту: «не в лотерею, а в карты, не выиграл, а проиграл, и не машину, а велосипед. А так – всё верно».
В народе говорят, что жестокими и злыми людьми, как правило, бывают трусы. Если судить по характеристике Т.И. Алексинской, то Ленин действительно был архитрусливым человеком. Очевидно, на почве чрезмерной трусости Ленин много уделял внимания конспирации своей личности.
Раскрываем блокнотик, и заносим туда слово с приставкой «архи».
…Читателю небезынтересно будет познакомиться с лексикой Ульянова-Ленина. Вот краткий перечень любимых определений, составленный на основе всего лишь трех томов его собраний сочинений: “балбес”, “банда”, “болтун”, “вор”, “говно”, “гад”, “гадкий”, “горлопан”, “глупый”, “гнилое яйцо”, “грязный натуришка”, “дурачки”, “жулик”, “зад”, “зверь”, “зверек”, “идиоты”, “иуда”, “клеветник”, “кляузник”, “лакей буржуазный”, “лиса”, “лошадиный барышник”, “лжец”, “мародер”, “мерзавец”, “мещанская сволочь”, “мошенник”, “мракобес”, “моськи”, “негодяй”, “навозные кучи”, “олух”, “осел”, “оппортунист”, “палач”, “пакостник”, “паскуда”, “паразит”, “помойная яма”, “поганое стойло”, “подонки”, “пошлый болтун”, “пошляк”, “презренные дурачки”, “проститутки”, “прохвост”, “прихвостень”, “ренегат”, “самодур”, “свинья”, “собака”, “сволочь”, “спекулянт”, “старые бабы”, “торгаш”, “труп”, “трус”, “тупица”, “тупоум”, “ученые дураки”, “филистер”, “хам”, “шалопай”, “шарлатан”, “шантажист”, “шайка”, “шовинист”, “штрейкбрехер”, “шуты гороховые”, “щенок”... Вот каков лексикон литератора.
Ну вот, сглазил, похоже. Зачем опять истязал себя этот самоотверженный человек?! Перелопатить три тома ПСС, только для того, чтобы сообщить, что Ленин сто лет назад кого-то назвал «оппортунистом» или «лисой»…
Лучше бы Аким перечитал последние абзацы своих глав, - Владимир Ильич отдыхает! Или сосчитал различные вариации слова «омерзительный» на своих собственных страницах. Такого-то осетра грех было не урезать.
Но нет, не до пустяков Акиму Арутюнову! Дальше идёт просто феерия обличений:
По свидетельству людей, лично знавших Ленина, он, мягко выражаясь, был не совсем равнодушен к деньгам…
Ленин действительно высоко ставил евреев (унижая и оскорбляя другие народы), и это подтверждается документами…
Известно, что юный Володя Ульянов был невнимателен и груб с детьми: как правило, огрызался на их приглашения поиграть с ними…
Ленин в детстве, бывало, говорил неправду…
Убил, как есть, убил!
Но и это ещё не всё, получайте десерт:
Несколько слов об отношениях между Лениным и Инессой Арманд. Этой темы касались немногие. Это в основном Н.К.Крупская, А.М.Коллонтай, Луис Фишер, А.И.Солженицын, П.Подлящук, Д.А.Волкогонов. Мне думается, что в этом вопросе вряд ли кто-либо мог знать больше Крупской. Однако она была дипломатична и умна. Поэтому в своих воспоминаниях пишет об Инессе Арманд лишь как о партийном товарище и друге семьи.
Исходя из удалённого мною текста, можно предположить, что Аким Арутюнов недипломатичен и глуп. Для тех, кто интересуется пикантными подробностями, рекомендую полную версию книг Арутюнова.
Ну как тут не вспомнить афоризм древних: Qualis pater, talis filius [ 201 ].
А вот не полезу я, из принципа, по ссылке №201. Пусть эта латинская мудрость останется для меня тайной.
Ленин неимоверно испытывал жажду власти над людьми. По-видимому, ему были по душе слова Людовика XIV: “L'etat c'est moi” [ 202 ]
Бл..!
У меня тоже не хватает русских литературных слов.
* * *
Напоследок поделюсь с читателем результатом исследования одного, на мой взгляд, чрезвычайно важного по существу и значению вопроса. Он возник после того, как я ознакомился с документом, ставившим под сомнение то, что отцом Ленина был Илья Николаевич Ульянов. Отсюда появилась необходимость произвести изыскания с целью выявления подлинного отца Ленина. Такая постановка вопроса, возможно, покажется читателю странной…
Ещё как покажется! Достаточно познакомиться с работой некоего А.Арутюнова, где он, подробнейшим образом рассмотрел всех родственников Ленина по отцовской линии, убедительно доказав, что у Владимира Ильича нет ни капли русской крови.
Начну с документа, который вызвал у меня сомнение. Это диплом Ленина об окончании высшего учебного заведения. Дело в том, что в дипломе ясно указан его владелец - Владимиръ Ивановъ Ульяновъ. Но почему-то слово "Ивановъ" зачеркнуто и над ним написано "Ильинъ".
Один единственный диплом? И всё? Ведь в ответ можно привести множество примеров, где Ленин собственноручно пишет своё отчество «Ильич». Взять, хотя бы, анкету, которую Аким приводит на своих же страницах. А в дипломе, как не крути, отчество печатал какой-то левый Вася.
Много лет назад, работая над монографией по личностной и политической биографии Ленина, я не раз возвращался к загадочному диплому. И каждый раз обнаруживал все новые искажения и извращения фактов, относящихся к диплому и его владельцу. Например, в первом томе Биографической хроники Ленина читаем: "14(26) января (1892 года. - А.А.) Ленин получает от управления Петербургского учебного округа университетский диплом первой степени". И ниже на той же странице написано: "В тот же день или позднее Ленин вносит в своем дипломе поправку "Ильин" вместо "Иванов". (Заметим, что в этих словах отсутствуют твердые знаки. Ясно, что поправку делали уже после 1917 года, а не в 1892 году).
Убей – не пойму, что Аким имел в виду под своим замечанием в скобочках? Если разговор идёт об исправлении в дипломе, то на фотокопии ясно виден «твёрдый знак». Да и сам Арутюнов несколькими строками выше пишет "Ильинъ". В Биографической хронике Ленина, действительно, искомых знаков нет. Получается, Аким доказывает, что первый том Биохроники вышел не в 1892, а после 1917 года? Трудно не согласиться со «знаменитым историком»!
О своих сомнениях и обнаруженных неточностях, связанных с дипломом Владимира Ульянова, я рассказал своему научному консультанту Маргарите Васильевне Фофановой. Выслушав меня, Маргарита Васильевна сказала, что исправление в дипломе скорее всего было сделано в стенах Института Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина.
Вот как тут удержаться в цензурных рамках?
Да! Только «научный консультант» мог раскрыть Арутюнову ту страшную коммунистическую тайну, что Биографическую хронику писали в стенах вышеназванного института.
Владимир Ульянов, как и все дипломанты, сообщил в Испытательную комиссию нужные сведения, после чего ему было выдано свидетельство за # 205 на право получения диплома первой степени. Таким образом, Владимир Ульянов, сделав необходимое сообщение, тем самым признал своим отцом некого Ивана, отказавшись от Ильи Николаевича.
Зачем? Мать свою хотел опозорить???
Напрашиваются вопросы. Почему Владимир Ульянов поступил так? (Аким заинтриговывает читателя) Что послужило причиной для принятия столь серьезного решения? И, главное, какого Ивана признал он своим настоящим отцом?
Лет десять назад, когда авиакомпании стали внедрять у себя какую-то «международную систему» оформления билетов, я летел домой, на Камчатку, с экземпляром, где фигурировали ТРИ варианта написания моей фамилии. Страшно представить, какие выводы мог бы сделать какой-нибудь арутюноид, попади такой «документ» в его руки.
Прямо скажем, довольно сложный кроссворд оставил нам Владимир Иванович. (выделено мной. — А.А.).
Афтор, жги!
Признаться, кроссворд настолько захватил меня, что, не считаясь с временем, я стал работать над его разгадкой, изучая как опубликованные, так и неопубликованные архивные материалы, относящиеся непосредственно к Ульяновым, а также материалы периодической печати, авторами которых были современники семьи Ульяновых. Прежде всего меня удивило, что в эпистолярном наследии Ленина нет ни одного упоминания об Илье Николаевиче. В то же время его мать, Мария Александровна Ульянова, в письмах разным адресатам, не считая писем, отправленных лично ей, упоминается более 200 раз!
И опять Аким терзает беззащитный ленинский сборник. Страшно представить, какой вид имеет акимовский экземпляр ПСС после этих жутких экзекуций. Как хотите, но ТАКОЕ безболезненно пройти не может. Причём, для обеих сторон.
Что касается сути, то Илья Николаевич умер, когда Ленину было 16 лет. «Эпистолярное наследие» охватывает гораздо более поздний период.
Так какого же Ивана Ленин признал своим отцом? Должен сказать, что разгадать это в большой степени помогла мне Анна Ильинична Ульянова-Елизарова. Просматривая ее литературное и эпистолярное наследие (включая неопубликованное), я обнаружил весьма интересные факты, причем неоднократно повторяющиеся, хотя и изложенные в несколько измененной форме. Поскольку они имеют важное значение для исследования, приведу все три редакции текста по одному и тому же вопросу, в которых, по моему убеждению, находится ключ к разгадке ленинского кроссворда.
"...Писарева, которого тогда уже в библиотеках не выдавали, мы доставали у нашего домашнего доктора, имевшего полное собрание сочинений".
"Брали мы Писарева, запрещенного в библиотеках, у одного врача, знакомого отца, имевшего полное собрание его сочинений".
"Брали мы Писарева у одного знакомого врача, имевшего полное собрание его сочинений".
В текстах на первый взгляд вроде бы нет ничего такого, что могло бы вызвать у читателя подозрение. Ведь речь идет об одном и том же. Брали, доставали Писарева для чтения, и уж какая разница - у кого. Между тем, вникая в содержание трех текстов, нельзя не заметить, как Анна Ильинична преднамеренно и искусно маскирует и отдаляет владельца собрания сочинений Писарева от дома Ульяновых.
Да уж, «Анна – искусница»! Что мешало ей сразу-то выбрать нужный вариант?
Сначала она говорит, что он домашний доктор, затем, подумав немного, называет его знакомым врачом отца, наконец пишет, что тот был просто знакомым врачом.
Нет, третий вариант «поближе» второго будет! Во втором говорится, что врач был знакомым только Ильи Николаевича, а в третьем – намёк на большее: «брали МЫ у ЗНАКОМОГО». То есть, знакомый – общий.
Создается впечатление, будто Анна Ильинична не знает или не помнит имени этого врача, человека, который неоднократно снабжал детей Ульяновых запрещенными книгами из своей библиотеки. Да разве можно этому поверить?! Тем более что Анна Ильинична многократно встречалась с этим врачом.
Да может не нравился ей домашний врач! Укол болючий поставил, или конфетки запретил есть, да мало ли что ещё могло случиться в те далёкие годы...
Анна Ильинична в своих воспоминаниях многие страницы посвящает няне Варваре Григорьевне Сарбатовой, хорошо помнит имя кухарки и даже ее дочери, называет по имени и отчеству десятки людей, даже совершенно далеких от дома Ульяновых, а вот имени домашнего врача - воспитателя детей Ульяновых и, скажем так, друга Марии Александровны, с которым даже фотографировалась вместе с матерью, - "не помнит". Не странно ли? Это же чистейший абсурд!
Приходится снова констатировать: плохую услугу сыграло с Акимом знакомство с феноменально памятливыми людьми.
Спрашивается: почему Анна Ильинична так поступала? Чем она руководствовалась, сознательно скрывая имя домашнего доктора? Мне представляется, что она делала это исключительно из-за боязни, что имя домашнего врача может вызвать у части читателей некие ассоциации и стать поводом для различных толков. Дело в том, что домашнего врача и близкого человека Марии Александровны звали Иван Сидорович Покровский. (выделено мной. — А.А.).
Придётся прервать торжествующего автора. Напомню, что Иван Сидорович Покровский всё-таки второй в очереди на отцовство. Ведь: Во внешнем облике Ульяновых, начиная с Василия (дяди Ленина) и Ильи (отца) преобладали монголоидные элементы. К тому же напомню, что: ссылаясь на рассказы отца и матери, очень старый, тяжело больной волжский рабочий — кочегар Харитон Митрофанович Рыбаков, которого я случайно встретил в лесу в предместье города Вольска летом 1956 года, говорил, что в народе ходили слухи, будто настоящий отец Ильи — Николай Ливанов (тоже монголоид, очевидно); многие находили между ними большое внешнее сходство.
Это была цитата из 2-й главы. Теперь можно вернутся к новому «папаше».
В связи с этим фактом должен рассказать о случае, который произошел 43 года тому назад. Летом 1957 года…
Кажется, я начинаю понимать… Ежегодное летнее обострение? Т-с-с-с…
Летом 1957 года я, находясь проездом в Ульяновске, познакомился с весьма удивительным и интересным человеком, коренным жителем города, 82-летним врачом-дерматологом и, как выяснилось, заядлым филателистом. Очень скоро у нас сложились доверительные отношения, что в те времена не было типичным. Подчеркну, что тон в этом задал мой новый знакомый. Из откровенной беседы я узнал, что Леонид Евграфович (так звали моего собеседника) вырос в интеллигентной семье: отец был инженером-путейцем, а мать - учительницей. Я спросил: не знали ли его родители семью Ульяновых? Оказалось, что они были знакомы с Ильей Николаевичем и Марией Александровной.
Это же надо! Прямо еврейское везение, какое-то. Ну и прёт Акиму Арутюнову…
При этом Леонид Евграфович добавил, что Ульяновых знал весь Симбирск. "И как было не знать", - сказал он. Сделав небольшую паузу, как бы собираясь с мыслями и погладив седую бородку, Леонид Евграфович продолжил рассказ об Ульяновых: "Роман Марии Александровны с домашним доктором Иваном Покровским был многие годы постоянной темой для наших любительниц посудачить, хотя в городе никто не сомневался, что они любовники. Их часто видели вместе во время прогулок. Они и не пытались скрываться. В знатных семьях поговаривали, что Иван Сидорович - этот самодовольный и властный субъект - внебрачный сын широко известного в России музыкального критика, литератора и драматурга Александра Улыбышева. А бедолага Илья Ульянов, этот кроткий, но преданный своему делу человек, уважаемый горожанами, жил дома на правах постояльца, с которым никто не считался. В сущности, переживания стали причиной его преждевременной смерти".
Мне кажется, что к сплетням нужно относиться критически, даже если их распространяет почёсывающий бородку врач-дерматолог или тяжело больной рабочий-кочегар.
От рассказа Леонида Евграфовича я буквально был в шоке. Признаться, я уехал из Ульяновска с неприятным осадком в душе…
)))))))))))))
…Был поражен смелыми высказываниями Леонида Евграфовича, хотя они и вызвали у меня сомнения. Лишь спустя десятилетия я убедился, что мой симбирский знакомый старичок говорил правду.
Удивительно, как сохранили свои болтливые языки Леонид Евграфович с Харитоном Митрофановичем в 1937-1938 годах? Если, конечно, симбирский старичок не был очередным шизофреническим видением Акима Арутюнова.
…Иван Покровский окончил медицинский факультет. Некоторое время занимался частной практикой, а в конце 60-х годов стал домашним врачом семьи Ульяновых. По-видимому, с того времени началась близкая связь между Иваном Сидоровичем и Марией Александровной…
А «профессиональный историк» держал свечку.
На мой взгляд, этим можно объяснить тот факт, что Иван Сидорович Покровский в 1869 году вместе с семьей Ульяновых переехал из Пензы в Симбирск и с тех пор безотлучно жил в их доме. Иван Сидорович никогда не был женат. Он чувствовал себя хозяином в доме, поскольку Илья Николаевич часто находился в разъездах по многочисленным школам губернии, им же организованным, мало бывал дома. А Анна Ильинична, как заметил читатель, своими хитроумными и, прямо скажем, нечестными записями делала все для того, чтобы скрыть истинные отношения матери с Иваном Покровским.
Аким считает, что со стороны А.И.Ульяновой-Елизаровой было «нечестно» скрывать тот «факт», что её родная мать изменяла мужу. И своему отцу, кстати, поскольку родилась Анна Ильинична в 1864 году, то есть, до того, как в семье Ульяновых появился «похотливый» врач.
И последнее. Мне представляется, что в вопросе принятия решения Лениным признать своим отцом Ивана Сидоровича Покровского известную роль сыграла его мать. Очевидно она открыла свою тайну взрослым детям после смерти Ильи Николаевича.
Вот так! На основании сплетни и единственной ошибки в дипломе, Аким делает «очевидные» заключения. А как же: «Во внешнем облике Ульяновых, начиная с Василия (дяди Ленина) и Ильи (отца) и кончая Владимиром Ильичом, преобладали монголоидные элементы. И если ещё учесть, их небольшой рост (максимальный 164 см.), что не типично для русских мужчин, то можно предположить, что дед, прадед и все далёкие предки по отцовской линии принадлежали к тюркоязычным племенам. Определив национальную принадлежность рода Ульяновых, необходимо…»? (глава 1). Куда делись ленинские «монголоидные элементы»? Или Покровский тоже принадлежал к тюркоязычным племенам?
…А вот ещё несколько слов о Ленине, произнесённых великим мыслителем (И.А.Буниным) в Париже 16 февраля 1924 года в речи «Миссия русской эмиграции»: «Выродок, нравственный идиот от рождения…».
Прерву великого мыслителя и верну слово великому историку Акиму Арутюнову:
…Таков вкратце портрет вождя большевиков.
На этом и закончим.
| Оглавление |
Заключение
По мере приближения к окончанию моего неблагодарного труда, в голове всё чаще вертелся последний абзац из бессмертного "Швейка": До этих слов продиктовал уже больной Ярослав Гашек..." Да, комментирование акимовского опуса - занятие не для слабаков! Скажу честно, что до того момента, когда я в победном порыве вскинул руки, пересекая воображаемую финишную ленту не один раз мне приходилось отступать, закидывая на дальнюю полку "Комментарии" на год и более. Тем не менее, всякий раз находились причины, для того, чтобы продолжить начатое. Как пример, приведу первый такой случай. Он, кстати, отражён в первой части. Когда я впервые оценил масштаб предстоящие работы, руки, действительно, стали опускаться. К тому же я ничего тогда не знал о самом авторе. Решил, на всякий случай, задать вопрос про Акима одному своему интернет-знакомому: "Жив ли, здоров вышеназванный господин?" Получил в ответ длиннейший список разнообразнейших покушений на "известного учёного-историка", вплоть до "выстрела в голову из арбалета". Тут я понял, что могу внести посильную лепту, в то, чтобы положить конец этим диким рецидивам. Я, само собой, не надеюсь, что те люди, которые совершали эти жестокие и бессмысленные деяния, будут читать мои "Комментарии". Поэтому я не буду говорить о том, что нападать на беззащитного, ничего не подозревающего, пожилого человека - подло. Кроме всего прочего, если уж родители не смогли вложить в голову своим чадам эту простую мысль, то сейчас это вообще безнадёжно. Я надеюсь на другое. Может быть, среди тех, кто одолел мой опус, найдётся кто-то, через кого до этих дебилов дойдёт простая мысль: нельзя бить клоуна, за то, что он бросил в Вас в цирке поролоновый кирпич. Запомните: такие враги, как Аким Арутюнов, - это подарок судьбы! Их надо не бить арматурой по голове, а холить и лелеять.
Говорю от всей души: дай Бог Акиму Арутюнову крепкого здоровья и кавказского долголетия!
Ладно, вернусь в рамки темы. Внимательные читатели (очень надеюсь, что такие есть), даже если они просто пробегут глазами по названиям глав, сразу увидят солидные пропуски в нумерации ближе к окончанию моих "Комментариев". Жестоко ошибается тот, кто думает, что именно в пропущенных главах содержатся все самые главные и неоспоримые арутюновские доводы, что именно в эти утаённые мною уголки закатились жемчужины арутюновской мысли. Нет, там всё абсолютно то же самое. Любой желающий может пройти проторённой мною тропой и убедится в этом лично.
Утверждаю со знанием дела: на первых порах вы даже получите удовольствие, открывая для себя новые арутюнизмы. А вот мне Аким Арутюнов просто надоел. Другими словами, я буду рад, если найдутся желающие вслед за мной заглянуть в эту сокровищницу антикоммунистической мысли. Но на прощание я вытащу из неё ещё один драгоценный камешек (оставил я их там намного больше, честное слово). Итак, за время моей нешуточной работы мне, по понятным причинам, не раз приходилось перелистывать акимовский двухтомник в сторону "Содержания", "ссылок", "примечаний", "списка используемой литературы" и пр. Так вот, оказавшись как-то на страничке, где Аким расшифровал использованные им сокращения, я, среди всяческих РЦХДНИ и ГАРФ, обнаружил скромную запись: "СССР - Союз Советских Социалистических Республик". Понимаете? Аким твёрдо уверен: через энное количество лет пытливый отрок, читая его монументальное исследование, встретит незнакомую аббревиатуру и только из авторских пояснений узнает, что означает эта таинственная комбинация букв... Ну что ж, всё может быть: система ЕГЭ - штука серьёзная и её успехи уже очевидны. Может и правда "нетленка" Арутюнова переживёт в народе память о СССР. Не знаю.. Но что касается меня, то мой экземпляр акимовского двухтомника уже занял своё законное место в помойном ведре.
На прощание хочу сказать спасибо двум своим друзьям, которые, в меру своих скромных сил, пытались убедить меня, что из "комментариев" получается что-то дельное. Скажу честно: не смотря на мой самокритичный настрой, иногда им это удавалось. Одно время, я было совсем возгордился, но слепой случай окончательно и бесповоротно вернул меня с небес на землю. На одном серьёзном форуме я неожиданно встретил ссылку на интересующего меня персонажа. Ссылающийся получил вот такой ответ: "Арутюнов - однозначно шизоид". Вспомнил я про свой многокилобайтный труд и почувствовал острейший приступ чёрной зависти: вот умеют же люди выражать свои мысли кратко!
| Оглавление |
Источник: leninism.su
|
